Помните про дребедень? Она продолжается:)
Мало того, что у нас в семействе есть один товарищ болеющий, за которого я очень переживаю, в частности еще и потому, что врачи опять же как-то не особо понимают, как его лечить так, чтобы не навредить. Не то чтобы там ужас какой-то, но ситуация здорово напрягает и заставляет нервничать.
Еще несколько товарищей обзавелись насморком, причем, ага, наша же история – когда лекарства никакие не работают. Было предположение, что это все от сухого воздуха. Но вот кашель, который добавился к насморку – как-то не очень вписывается в эту картину. Дабы не рисковать, надо будет хотя бы парочку друзей свозить на анализы, раз стандартное лечение не помогает. Хотя воздух в доме и правда очень сухой. И об этом тоже болит голова.
Сима, который нет-нет, да решит показать народу силушку молодецкую. И здесь главнее пресечь все на вступительной стадии, когда, склонив головушку на бок, выпятив подбородок, распушив хвост и встав в пол оборота, он только начинает вызывать противника на бой. И я уже даже не знаю, за кого больше переживаю. Если в начале волнительно было за Симу, что ему тот же Рейс преподаст правила хорошего тона, но теперь … не факт, что я стала бы особо вмешиваться в таком случае. Вот только Рейс смотрит сейчас на Симеона нашего, как на … недалекого умом товарища и связываться с ним не желает. И Сима нынче пристает к дамам, но не с целью пригласить на свидание, а с целью подраться. Чего добивается этим – вообще непонятно. Но головной боли мне тоже добавляет.
Милорд освоившись в ванной комнате теперь активно планирует побег из нее. Грызунов у него в роду, к счастью, не было, а та дырочка, которую в свое время прогрыз Рейс, явно маловата для побега. Поэтому Милорд пошел другим путем. Заняв наблюдательный пост на корзине для белья, что стоит возле двери, он караулит, и как только я делаю шаг в ванну, тут же пытается незаметно проскочить между моих ног на волю. Хорошо, что размеры его не оставляют шансов на успех. Но захожу я к нему очень осторожно и очень быстро.
Но это все еще ничего. Вот главную головную боль в эти дни мне устроила Белоуска.
Решила она, что раз котята научились вылазить из гнезда – самое время начинать учить их самостоятельности, а заодно и навыкам ориентирования на местности. Кроме того, есть у меня смутное подозрение, что Белоуска была не в восторге, видя, как малышня, игнорируя ее зов, летит ко мне, стоит мне только появиться. В итоге, выстроив детей в шерегну, увела она их в лес.
И все бы ничего, и я бы не особо возражала, если бы не пара «но»: у двух малышей по-прежнему большие проблемы с глазами, и я уже купила другое лекарство, закапывать которое надо в первые дни каждые 4 часа, а у самой Белоуски все же здорово болит задняя лапа. Настолько, что порой она даже наступать на нее не может. А значит, в случае чего ни увести быстро детвору от опасности, ни защитить – не сможет.
И два дня мы с нею бурно спорили. Она через дырку в заборе уводила котят, я, обойдя несколько домов, приходила к ним в лес и забирала малышню обратно. Обрабатывала глаза и возвращала на террасу. И так по кругу. Доходило до того, что я забирала из леса детвору и пока добиралась до дома - Белоуска уже сидела на террасе, ждала нас. Попытки договориться ни к чему не привели. А учитывая грязь в лесу и пока еще холодные ночи… Ночевка на открытой земле никому не пошла на пользу.
И придумала я тогда прекрасный, как мне казалось, план – забрать временно Белоуску с котятами домой, полечить всех и выпустить обратно.
- Ага, - сказала мне Белоуска, - размечталась! Я никуда идти не собираюсь.
И начались танцы с бубном. Целый день вчера я изобретала варианты, как заманить ее в дом или хотя бы поймать. Но, в отличие от многих других кошек, Белоуске не особо нужны люди. Покушать она приходит, даже погладить себя может иногда позволить, детей без проблем доверяет, но сама предпочитает независимость и свободу.
И в связи с этим возникла у меня сложная морально-этическая дилемма. С одной стороны, уважая кошачью свободу воли и признавая, что маме в целом всегда виднее, как воспитывать и растить детей, а также, что котятам в любом случае лучше расти рядом с мамой-кошкой – мне очень не хотелось разлучать их. А с другой, если оставить как есть, позволить уводить их в лес – шансы на спасение глаз у малышей стремительно уменьшатся.
К вечеру, устав от бесплодных попыток поймать или заманить в дом Белоуску, от бесконечных походов в лес через крапиву, комаров и клещей, понимая, что толку от такого лечения мало, а котята рискуют глазами – я забрала малышей домой.
Устроила их в карантинной-топочной, обработала глаза, покормила котячьим паштетом. Малышня сначала весело обследовала помещение, а потом забралась в лежанку и уснула.
А Белоуска в это время сбивалась с лап в поисках детей. Она по привычке примчалась к нам, и, не обнаружив малышей на террасе, обежала ее всю, во все уголки заглянула, потом отправилась обратно в лес, там все обошла, пробежалась по всем близлежащим дворам, после опять вернулась к нам и села у двери, в отчаянии заглядывая в дом.
Я вышла к ней, все рассказала, объяснила (вот соседи, наверно, потешались, слыша это), попробовала еще раз забрать в дом.
- Человек, верни детей, прошу тебя, - мяукала Белоуска.
- Милая, их надо лечить. И тебе надо лечить ножку. Давай лучше я тебя занесу к детям, а когда поправитесь – выпущу обратно.
- Нет! – сердито возражала кошка, отходя от меня подальше, - не надо меня лечить. Мне котят моих надо. Верни их, прошу.
Так мы препирались до самой ночи.
Кто-нибудь видел, как страдает мама-кошка, когда у нее забирают малышей? Сначала была паника, когда она судорожно искала их, потом, поняв, что малыши в доме, она стучала в дверь, заглядывала в дом, требуя, а позже умоляя вернуть их, а после, отказавшись от еды, легла в гнездо, свернулась в клубочек и безучастно уставилась в стену, тихонько горестно мяукая…
Котята же, проснувшись, тоже стали звать и искать маму. Им уже было неинтересно происходящее в помещении, они не хотели есть, мое присутствие их не радовало и не успокаивало, они лишь отчаянно мяукали, а после, сбившись в кучку, устало уснули, вздрагивая во сне.
Я разрывалась между котятами и Белоуской, пытаясь найти выход из ситуации. Чувствуя и кошку, и малышей, их страх и горе от потери, их отчаяние, и понимая, что принятое мной решение морально-этической дилеммы оказалось неверным.
К середине ночи я сдалась.
- Хорошо, - вышла я к Белоуске, - твоя взяла. Я верну малышей, но только теперь уже я прошу тебя – не уводи их в лес. Их надо лечить, а делать это в лесу очень сложно.
Кошка недоверчиво слушала меня, лишь немного приподняв голову, а после тяжело вздохнула:
- Я хотела как лучше, - мяукнула она, - но я согласна на твои условия.
Видели бы вы ее счастье, когда я принесла ей первого малыша, а потом и остальных! Можете представить радость и счастье матери, которая оплакивала своих детей, считая их навсегда потерянными, и вдруг снова обрела их?
Да, мне так сложнее. Оставшееся до утра время я постоянно выглядывала, проверяя, держит ли Белоуска данное мне слово. А когда солнечные лучи уже подсушили ночную росу, усталая, все же пошла спать. А проснувшись, первым делом рванула на террасу.
- Ты чего такая взъерошенная? – спросила меня Белоуска, выглядывая их гнезда.
- Вы здесь, - облегченно выдохнула я.
- Конечно, - фыркнула кошка, - я же обещала.
Улыбнувшись, я закапала малышне лекарство, положила им паштета, на который они радостно набросились, и пошла лечить нервы чашечкой кофе.
Что будет дальше – не знаю. Возможно, спустя время Белоуска опять попробует увести детей, а может, будет помнить данное слово и хотя бы на время лечения останется здесь. Поживем – увидим. Пока же, напуганная вчерашними событиями, она ни на минуту не оставляет котят одних.
Угостить котят и Белоуску вкусным паштетом или меня чашечкой кофе для лечения нервов можно по ссылке или на карту 2204 1201 0396 7176