Ну, конечно же, речь пойдёт не о словарных значениях и не о лингвистическом анализе (хотя могём, да! ну, или мóгем). Разговор – внезапно – о значении этого термина в нашей работе. Навеяно нашими лекциями.
Моя коллега и напарница по ходу разговора вдруг выдала какой-то пассаж о том, что собак в процессе #дрессировки "дóлбят за ошибки". У меня тут же всплыла в голове яркая картинка из собственной практики.
Вообще-то, я эту картину уже описывал.
Занимался я, значит, уже довольно много лет назад с кусачим (разумеется, не от хорошей жизни) пёсиком-подобранцем. И вот, барышня, которая с ним работала, ведёт его типа рядом – на 10-метровой рулетке. Она, видимо, в этот момент размышляет о превратностях трудовых буден, а пёсик тем временем мало-помалу вытягивает рулетку. И, когда верёвочка закончилась, барышня почувствовала в руке некое усилие. Тогда она рванула рулетку так, что пёсик летел к ней кубарем все десять метров. Разумеется, не обошлось и без очень краткой, но выразительной лекции о том, где она его вела и как он дошёл до жизни такой.
Я переждал эту бучу и попытался объяснить, что здесь не так.
Надеюсь, вы поняли, к чему это я. Да, примерно так в современном представлении выглядит "коррекция". Хотя, конечно, не все вкладывают в это понятие столь экстремальные формы реализации. Но это подразумевает сиюминутное воздействие на поведение зверя, и не более того. Чаще всего это понятие применяется к дрессировочным навыкам, особенно в спорте, где подопечный должен выполнять нужные действия "правильно" и красиво.
Тут я мог бы разлиться соловьём и растечься мысью на тему нужности такой "шлифовки" в повседневной жизни – а ведь понятие это перекочевало в бытовую дрессировку и прочее воспитание. Но ладно с ней, с нужностью-ненужностью. Ведь вопрос-то в достигаемых целях. А вот каких целей и как именно можно достигнуть такой коррекцией – это уже вопрос.
Со спортивной дрессировкой всё понятно – там решает скорость и чёткость выполнения. А в "гражданской" жизни? А вот тут-то задача совсем другая. Потому что важно не "поставить" тот или иной трюк, а научить #питомца вести себя наилучшим образом. Корректировать конкретные действия при этом – пустая трата времени и сил.
Другое дело, что чисто механическая коррекция "делай не так, а вот эдак" превращается (должна превращаться) в оценку или, на худой конец, одёргивание: "ты делаешь неправильно". В терминах бихевиоризма это будет отрицательное подкрепление или, в крайнем случае, ошеломляющее воздействие. Но обязательное его условие – своевременность. В отличие от описанного мной казуса, когда "корригирующее" воздействие запоздало минут на несколько и было, скорее, наказанием.
Кстати, о разнице этих понятий. Чтобы не разжёвывать всё заново:
Кажется, там нет только упоминания про ошеломляющее воздействие. Но это не очень принципиально, потому что главный его смысл – "немедленно прекрати!".
При этом важно понимать, что такая сиюминутная коррекция, даже будучи правильно исполненной, к #подкреплению отношения не имеет. А значит, с её помощью можно влиять, в лучшем случае, только на качество выполнения навыка, но не на #поведение в целом. И, уж тем более, не на его причины. Даже коррекция поведения, как бы я к ней ни относился, строится на других механизмах.
Про коррекцию поведения я рассуждал уже не раз, подробно останавливаться на ней не вижу смысла. Важно, что в лучшем своём воплощении это формирование поведения, замещающего нежелательное. Это процесс несколько более масштабный и, в каком-то смысле, более глубокий, чем простое исправление текущих ошибок. Но через неё мы плавно перейдём к нашей работе – то есть, собственно коррекции психики.
Ну вот, на этом месте многогранное и многозначное понятие коррекции, наконец, доросло до того смысла, который вкладываем в него мы. И заключается этот смысл... в смысле. Такой вот каламбурчик получился. Потому что я, как всегда, имею в виду логику поведения – как желательного, так и не очень. И те внутренние "пружинки" в психике, которые заставляют реализоваться те или иные целенаправленные действия, а то и более мелкие реакции, вплоть до непроизвольных, не осознаваемых самим подзащитным.
На этом месте не помешал бы какой-нибудь пример, но выдумать что-то наглядное и, в то же время, нетривиальное не получается. Зато всем покажется очевидной сказка про собаку Павлова, который будто бы* установил связь между желанием что-то совершить и вкусными подачками.
_______
* На самом деле, нет. Садюга Павлов исследовал только безусловные рефлексы, а всё остальное притянули за уши толкователи. Но это отдельный разговор, хотя так или иначе я этой темы касался неоднократно.
Вот тут ещё один комментарий. Эти "пружинки" называются потребностями, а в напряжённом, действующем состоянии они становятся мотивациями. И это отнюдь не только вкусная подачка, как (для простоты или по причине зашоренности) думают многие типа как бы кинологи и зоопсихологи. В каждый момент времени действует своя #мотивация , и потому единой – универсальной для всех и любых случаев – не существует. Даже, казалось бы, фундамент всей #психики – пищевое поведение – порой может быть менее важно, чем, скажем, самосохранение.
И в этом причина бесполезности "приучения" к улице и прочим тревогам при помощи закидывания в пасть тонн изобретательно приготовленных вкусняшек.
Но это маленькое лирическое отступление, надеюсь, подведёт вас к мысли, что коррекция в нашем понимании – это изменение баланса мотиваций, то есть, соотношения активности и значимости действующих #потребностей у четвероногого.
А вот для этого уже мало уповать на всесилие вкусняшки или мячика – нужно разгадать истинную причину поведения. Только зная, чем вызваны те или иные #реакции (включая те, которые принято называть "неадекватными", аномальными и так далее), можно на них повлиять. Ведь любое, даже самое "неадекватное" поведение #собаки или #кошки, а равно и любого другого зверя абсолютно закономерно: оно продиктовано законами его биологии.
Надеюсь, мои пассажи показали вам, что коррекция психики – это совсем другая история, чем коррекция ошибок или даже коррекция поведения.
Собственно, я всегда сравниваю эту работу с работой врача. Его главная задача – найти и устранить причину болезни, будь то травма, микроб или ещё какая незадача. Такой подход в медицине называют этиотропным.
В ряде случаев приходится воздействовать на сами механизмы развития болезни – патогенез. Например,регулировать силу воспаления или следить за оксигенацией крови. Это патогенетический подход. Бывает, что он становится просто неизбежен – ведь есть ещё болезни, причины которых неоднозначны или до конца не изучены.
А есть подход симптоматический. Это как осушение носа при насморке или применение жаропонижающих и обезболивающих. Бывает, что и без этого не обойтись – как части лечения, особенно, если позарез нужно временно облегчить состояние пациента. Но применение исключительно симптоматической терапии возможно, как правило, в тех случаях, когда болезнь, как простуда, проходит сама. Лечишь её – проходит за семь дней, не лечишь – тянется целую неделю. Но температура, насморк и кашель вымотают кого угодно...
Зато, когда лечат симптомы вместо того, чтобы устранять причину – это уже не медицина, а чёрт знает, что. Это признак беспомощности лекаря.
Вот как-то так. Отсюда вывод: всякой коррекции – своё место. Главное – не путать круглое с мягким, а тёплое с красивым.