Добрый день, уважаемые подписчики и читатели.
Вспомнился мне случай, который произошел более двадцати пяти лет назад. Я тогда только-только перевелась в прокуратуру одного маленького, но очень криминального райцентра в средней полосе России.
Утренняя планерка в прокуратуре – обычное дело. В один из рабочих дней весь коллектив районной прокуратуры собрался в кабинете у шефа. Предстояло распределить участие в судебных процессах. В то время в прокуратурах райцентров не было разделения. Все оперативные сотрудники ходили в процессы и по уголовным и по гражданским делам.
Сказать честно, я не очень любила давать заключения по гражданским делам. Мне, как бывшему следователю, гораздо ближе была тема уголовная. Поэтому чаще доводилось участвовать в уголовных процессах.
В то утро, о котором пойдет речь, ничего необычного не произошло. Как всегда, прокурор расписал график дел и огласил его. Заведующая канцелярией раздала каждому надзорные производства. Это такие папки, в которых имеются копии основных документов по уголовному делу и обязательно копия обвинительного заключения. Выдали такую папку и мне.
После планерки я вернулась к себе в кабинет и пролистала надзорку. Ага… дело о незаконном обороте наркотических средств. Ясно. Надо срочно скакать в суд и читать само уголовное дело. Тут одной надзоркой не обойдешься. Вообще, меня с самого начала научили, что необходимо изучать первоисточник. Мало ли что следователь может от себя написать в обвинительном заключении. Надо читать сами протоколы из дела.
Судебное заседание было назначено на 11 часов. У меня оставался еще час времени. Надев пальто, помчала в суд. Пока судья соизволил меня принять, пока выдали дело, стрелка часов приблизилась к 11. Я успела наспех пролистать протоколы допросов обвиняемого, не более. Рассматривать дело должен был сам председатель районного суда. Лет ему было столько, что даже страшно. Он сам говорил, что работать начинал еще по «Сталинскому уголовному кодексу». Однако, голова у него была светлая, никакого старческого маразма не наблюдалось.
Ровно в 11 началось судебное заседание. Поскольку я успела прочитать наспех только три протокола допроса, то сразу же заявила суду ходатайство о выделении мне времени для ознакомления с материалами уголовного дела в полном объеме. Это крайне удивило судью и адвоката. Позже я поняла, почему я вызвала такое удивление. ДО меня никто и никогда не изучал уголовные дела перед судебными заседаниями. В крайнем случае, могли пролистать как бульварный журнал. Жаль, что «веселых картинок» в делах нет…
Посовещавшись на месте ( тогда вместе с судьей были народные заседатели), суд отказал мне в данном ходатайстве, а председатель пояснил, что дела надо изучать заранее. Когда я могла это сделать заранее? Спорить с судом я не стала. Когда огласила обвинительное заключение, то подсудимый на вопрос судьи заявил, что показания он желает дать после того, как будут представлены все доказательства и допрошены все свидетели.
Не вопрос… имеет полное право. Начать исследование доказательств решено было с допроса явившихся свидетелей. Это были соседи подсудимого. Допросили четырех человек, которые как один дали показания, что подсудимый честнейший человек. Всегда здоровается и доносит бабушкам сумки до дома. Ну-ну… По существу все четверо показали, что в день задержания подсудимого, приехал ОМОН в масках, взломали входную дверь квартиры, после чего мать подсудимого выкинули на лестничную клетку и закрыли дверь. Через пять минут в квартиру запустили двух человек в гражданской одежде. Соседи подняли мать подсудимого и ждали на лестничной площадке.
Спустя сорок минут ребята из ОМОНа вышли вместе с двумя гражданскими и вывели подсудимого в наручниках, застегнутых за спиной. Двое из свидетелей после зашли в квартиру вместе с матерью подсудимого. Там был беспорядок. Вещи выброшены из шкафов и валялись на полу.
На этом судебное заседание закончилось, и его продолжение перенесли на следующую неделю. Выйдя из зала суда, я направилась к председателю, чтобы взять для изучения уголовное дело. Что-то меня насторожило…
Два тома я изучила «от корки до корки». Для себя уяснила одно – дело «дрянь»!
Вернувшись в прокуратуру, сразу направилась в кабинет шефа. Прокурору изложила имеющиеся факты и доказательства. А вернее всего - их отсутствие. Спросила, ЧТО будем делать в данной ситуации??? Не лучше ли вернуть дело в прокуратуру? Оно совершенно сырое. Да там просто «конь не валялся»! Такой уровень расследования, да еще дела о наркотиках я не видела никогда.
Прокурор попросил не делать поспешных выводов и детально разобраться. Просил докладывать о ситуации после каждого заседания. Ну что же, хорошо.
На дату рассмотрения дела о наркотиках у меня случилась «накладка». На одно и то же время было назначено два заседания в суде. О чем я и доложила руководству. По первому делу о краже нужно было уже «толкать речь» прокурора с предложениями о наказании виновного. По второму делу - о наркотиках - заявлять ходатайства.
Прокурор собрал всех сотрудников и поинтересовался, кто сможет взять дело о наркотиках. Все мужики потупились и стали рассматривать полировку на столе. «Молчание ягнят» продолжалось долгие три минуты))). После чего прокурор своим волевым решение поручил участие в этом деле одному из сотрудников – Виктору Ивановичу. Тот, переменившись в лице, стал блеять, что он не сможет, что у его родителей и так уже разбили теплицу. Я сидела и не понимала к чему тут теплица его родителей??? В огороде бузина, а в Киеве дядька!
Прокурор обратился к другому сотруднику: « Юрий Иванович, тогда поручу Вам. Сходите, ознакомьтесь с делом». Юрий Иванович, покрывшись испариной, стал говорить о том, что хорошо бы, чтобы все же Наталья Борисовна ходила на заседания. Она уже изучила дело, посетила одно судебное заседание и наиболее целесообразно, чтобы она и вела это дело до конца.
Я была единственной женщиной - оперативным сотрудником прокуратуры. Кроме меня из теток работали только заведующая канцелярией, машинистка Лиля и техничка - баба Шура.
Прокурор как-то растерялся после такого отпора сотрудников-мужиков. Жалобно посмотрел на меня и спросил: «Может, и правда? Сами управитесь?» Оспадя, да уж, конечно, если больше нет у нас никого, я управлюсь. Мужики наши сразу повеселели и спешно покинули кабинет шефа.
Я вернулась к себе и тут в кабинет змейкой проскользнула наша заведующая канцелярией – Мария Петровна. Она, оглядываясь на дверь, тихо и быстро шепнула мне, что это дело не такое простое. Все боятся идти и поддерживать обвинение, так как подсудимый - известный на всю округу "наркобарон". Адвокат у него грамотный и дерзкий. Времена лихие, все боятся за свои семьи. Мужики как-то обсуждали это дело и пришли к выводу, что они местные и им тут жить, а у Натальи Борисовны муж военный, не сегодня-завтра уедут. Чего ей опасаться?
« Ааааааа….так вот где собака порылась!!!»- подумала я. Поблагодарила Марию Петровну за информацию. Да, «мы сами не местные», откуда же мне знать кто тут «наркобарон»? На лбу у него не написано. А в деле он такой же гражданин, как и все остальные. Даже ни разу не судим. Поняла я и смысл сказанного Виктором Ивановичем. Про родительскую теплицу. До чего может человека страх довести))). Кто-то камень бросил, а он уж возомнил, что ему «бароны» мстят). В общем, кроме как слабой женщине, больше некому было идти в процесс. Пошла. Ввиду того, что в деле были огромные пробелы, несостыковки и нарушения, я заявила суду ходатайства о вызове и допросе сотрудников ОМОНа. Суд отклонил мое ходатайство. Я заявила о вызове и допросе «понятых», участвовавших при обыске в квартире подсудимого, поскольку данные лица были привезены сотрудниками ОМОНа и не проживали в нашем городе. Суд снова отказал мне в данном ходатайстве.
Те «доказательства», которые собрал следователь (выпороть бы его на конюшне) в зале суда рассыпАлись как «карточный домик».
Я попросила перерыв и позвонила прокурору, объяснив ситуацию. Он растерялся и пробормотал: « Ну, Вы там смотрите по обстоятельствам». Куда я должна была смотреть? На какие обстоятельства???
Допросив последнего свидетеля, я поднялась и на вопрос судьи, будут ли у прокурора еще ходатайства, громко и четко сказала: «Ввиду отсутствия доказательств в деле, я отказываюсь от государственного обвинения!» Села на стул и с наслаждением наблюдала как сначала у адвоката, а потом у судьи отвисли челюсти. Первые три минуты у них вообще пропал дар речи!
Когда они смогли говорить, то судья спросил: «Вы уверены?» Я ответила: «Уважаемый суд, коли мне воспрепятствовали в проверке доказательств, отклоняя все мои мотивированные ходатайства, то у меня нет оснований для поддержания государственного обвинения! Я еще не сошла с ума и привыкла руководствоваться Законом».
Суд удалился. Суд возвратился. Дело вернули прокурору.
Не уходите надолго. Продолжение следует...