"Дед, давай, открывай!"
Эта жизнь не для того, чтобы устроиться потеплее. Умирать, так умирать — давайте же, по крайней мере, умрём как должно!
Однажды ко мне в каливу пришёл погонщик мулов, весь в слезах, и сказал: «Сегодня ночью один не оставайся. Тебя задумали убить». — «Кто?» — «Их, — говорит, — человек пять-шесть».
Оказалось, он сопровождал группу безбожников. Кто их знает, что им понадобилось на Святой Горе. Они посчитали его за дурачка и вели при нём свои разговоры, а он, услышав, пришёл и предупредил меня.
Вечером, только я лёг, слышу колокольчик. Смотрю в окно и вижу троих парней. Кричат: «А ну, дед, давай, открывай!» Я говорю: «Парни, чего вы хотите? Вы зачем в такую пору шатаетесь, у вас что, мозгов нет? На вас же подозрение падёт! Других-то вон уже пересажали. А охоты разговаривать у меня нет». — «Так мы, — спрашивают, — завтра придём? Во сколько приходить?» — «Во сколько хотите, а я, если смогу, увижусь с вами». Прогнал их. Смотрю, свет от фонарика не удаляется. Они остановились чуть повыше. Я поднялся, облачился в монашескую схиму и стал их ждать. Внутри у меня был мир.
На другой день пришли три компании по три человека, но из тех, ночных, никто не появился. Они, конечно же, знают, что денег у меня не найдут, потому что у меня их нет. Они восстают на меня только по духовным причинам.
"Он схватил меня за горло..."
В другой раз пришёл ко мне один мужчина, здоровый, как горилла, и сел в сторонке. А я как раз беседовал с группой и говорил им: «Да вы только для парадов и годитесь, а не для сражений! Христос принёс Себя в Жертву! У нас есть Православие! Святые пошли на мучения и тоже нам помогают. А если бы не пали они, кто знает, что стало бы с нами».
Эти мои слова явно привели пришедшего в ярость. Он еле сдерживался, от него шло напряжение. Наконец все посетители разошлись. «Ну, давай, — говорю ему, — уже стемнело, ты куда-то собираешься идти?» — «Этот вопрос, — отвечает он, — меня не интересует». — «Он, — говорю, — меня интересует».
И тут он схватил меня за горло. «Ну что, — зашипел, — ты, со своими богами!»
Это «со своими богами» задело меня так, как если бы он похулил Бога. Я что же, идолопоклонник? «С какими ещё, — говорю, — «богами», безбожник? Я служу Богу Единому в Троице! А ну проваливай отсюда!»
Толкнул я его, он упал на землю. А как он оказался за дверью, я даже не понял.
Мы ответственны за мир
В старину, если кто-то из монахов тратил время, заботясь о положении дел в мире, то его наказывали.
Сейчас наоборот: монаха надо наказать, если он не интересуется и не болеет за то состояние, которое возобладало в мире. Потому что ранее те, кто управлял, имели в себе Бога, тогда как сейчас многие из тех, кто управляет, в Него не веруют. Сейчас много таких, кто стремится разложить всё: семью, молодёжь, Церковь.
В наши дни интересоваться и беспокоиться за состояние, в котором находится наш народ — это исповедание, ибо государство воюет против Божественного закона. Есть настолько равнодушные люди, что к собственному народу относятся высокомерно и говорят: «Апостол Павел указывал не интересоваться мирскими вещами».
Но апостол Павел имел в виду другое. Тогда власть была у идолопоклонников. Некоторые порывали с государством и веровали во Христа. Вот таким-то людям апостол Павел и говорил: «Не заботьтесь о делах мира сего», чтобы они отделились от мира, потому что весь мир был идолопоклонническим. Однако потом победило христианство, сформировалось великое христианское Предание с церквями, монастырями, искусством, богослужебным уставом. И мы ответственны за то, чтобы сохранить его и не дать врагам Церкви это разложить.
Безразличие непозволительно даже мирским, а уж тем более людям духовным. Человек честный, духовный не должен делать ничего с безразличием.