Три дня в раю. День второй

День второй

1

Наступил следующий день.

Мороз крепчал, а снег как валил, так и продолжал валить. На всех крышах в Пэрэдайз лежали громадные снежные шапки, огромные воротниками свисавшие наружу и так и норовившие соскользнуть и упасть на чьи-либо головы.

Тодд Харрис и Голди пили утренний кофе.

-На улице и так кромешный ад, а в новостях только и разговоров о наступающей буре. Неужели остальные новости закончились? Выключи телевизор,- нетерпеливо произнес Тодд,

Голди послушалась мужа:

- С тобой все нормально, милый? – участливо спросила она.

- Да, все в порядке, дорогая. Смотрю на крышу нашего сарая. Мне кажется, крыша провалится, если не скинуть с нее снег, причем немедленно.

Не зная почему, но Тодд нервничал от предстоящей бури, от снега, который падал и падал. Он чувствовал себя словно в плену у него. От переживаний у него уже пару дней побаливало сердце. Он ничего не говорил Голди. Не хотел ее расстраивать.

- Давай попросим кого-нибудь?

- Милая, я еще в состоянии почистись собственную крышу, - немного обиженно произнес Тодд.

Надев куртку и перчатки, Тодд поплелся в сарай. Он старался отвлечь себя от гнетущих мыслей какими-нибудь нехитрыми домашними делами. Но получалось это не слишком хорошо. Буран усиливался, а вместе с ним усиливалась тревога в душе Тодда.

С трудом открыв дверь, которую держал уже достаточно глубокий слой снега, он вытащил из сарая лопату с широкой алюминиевой поверхностью и лестницу. Приставив лестницу к стене сарая, он аккуратно взобрался наверх и начал сталкивать снег с крыши. Голди копошилась на кухне. Она периодически поглядывала в окно. В какой-то момент взглянув, она не увидела Тодда на месте. Почуяв неладное, Голди в одном свитере и юбке выбежала во двор. С торца сарая в сугробе лежал ее муж. Голди бросилась к нему. Тодд тяжело дышал. У него была сильная отдышка. Голди помогла мужу приподняться и с трудом затащила его в дом.

- Лекарство. Вот твои таблетки, - она сунула ему в рот пару таблеток и дала стакан воды. Тодд жадно проглотил их, но лучше ему не становилось.

- Мне надо в больницу,- хрипел он,- что-то сердце совсем придавило.

Голди понимала, что они не смогут выбраться из города, но и оставаться здесь было слишком опасно для Тодда.

- У нас же «тойота тундра»,- успокаивала она Тодда,- он должен пройти по нечищеной трассе.

От этих слов Тодду немного стало легче. Он даже воспрянул духом.

- Ты так думаешь? Помоги мне одеться,- прохрипел он.

- Сейчас, дорогой,- Голди обреченно улыбнулась и ушла в комнату за вещами.

Они выехали из своего дома на большой белой машине. Голди надеялась, что по дороге им кто-то встретиться, кто бы отговорил их от смертельно опасной поездки, но улица Пэрэдайза была пустынна. Вьюга всех заперла по домам. Голди выехала на аэродром. Это было единственное более или менее чищеное место, потом она свернула в ущелье, проехала по нему и свернула направо на дорогу на Лонгли.

2

После вынужденного купания в ледяной воде Кайл простыл. Он лежал наверху в своей комнате и сильно кашлял. За ночь у него начался жар. Закаленный организм Сэнди безболезненно пережил опасную ситуацию, не считая нескольких глубоких царапин на спине, оставленных разбившимся стеклом. Комната Сэнди была в цокольном этаже. Там же в холле был оборудован тренажерный зал. Было утро, но на улице было темно. Как ночью. Он лежал на кровати в своей комнате, глядя в потолок. Сети в телефоне не было. Он попытался почитать, но быстро отбросил книгу. Слишком много мыслей было в его голове. В дверь постучали. Сэнди думал это мама.

- Заходи,- сказал он.

На пороге стояла Харпер Перри.

- А, это вы! - улыбнулся Сэнди и быстро сел, собираясь встать.

Харпер остановила его движением руки:

- Не вставай. Я присяду?

- Конечно! Как у вас дела?

- Хорошо. А ты как себя чувствуешь?

-Спасибо, хорошо.

Харпер села на узкую кушетку напротив через проход от кровати и огляделась. У окна стоял простой стол на тонких металлических ножках. На нем – ноутбук. На стенах висело несколько постеров незнакомых ей спортсменов и музыкальных групп, черная металлическая медальница со множеством наград. И одна большая фотография: на террасе дома Вик Барнс стояли сама Харпер, Виктория, ее тогдашний муж Кэнзи Барнс, его друг Итан Кэмпбелл, Эмма с Гарри. Айла была на руках у Гарри, Кайл и Миа стояли рядом с матерью. Конец июня. Перед террасой невероятной красоты пионы: красные, розовые, бордовые. Вик очень любила пионы. Она называла их «цветы королей». Они сажали их вместе с Кэнзи. Буйство зелени и счастливые улыбающиеся лица.

- Я помню эту фотографию! – воскликнула Харпер, - Это было полтора года назад на дне города! И ты нас фотографировал!

-Все верно, миссис Перри,- Сэнди сильно засмущался.

- Ты еще танцевал потом

- Ну, миссис Перри,- Сэнди смущенно замотал головой, - не напоминайте.

В одно мгновенье перед Харпер пронеслись события того дня. На импровизированной сцене перед «Змеиным ручьем» сначала выступила Сара Ливингстон и поздравила горожан с праздником. Формально Пэрэдайз считался районом Лонгли. Затем Миа спела песню. Эмма, Барбара и Оливия не могли сдержать слезы умиления. Барбара, высоко задрав голову, горделиво смотрела на свою внучку. Затем подвыпивший Айк пробрался на сцену и изрядно долго рассказывал о том, как он счастлив, что живет в этом городке с этими людьми.

Возможно, Айк разглагольствовал бы и дальше, но тут кто-то сообразительный включил музыку. Это была композиция «California dreaming». Сэнди первым вскочил на сцену и начал танцевать. Его ноги, бедра, руки двигались точно в такт. У него получился настолько заводной и красивый танец, что он завел всех собравшихся, и жители Пэрэдайз один за другим вскакивали на сцену и присоединялись к общему танцу. Эмма и Гарри смеялись и танцевали, взявшись за руки. Даже скромница - толстушка Мод выскочила на сцену и зажгла яркий танец с Чаком Картером, а Харпер стояла в тени раскидистой карии и смотрела на сцену. Сердце у нее радостно стучало.

- Как же тогда все было по-другому,- вдруг вздохнула она.

- Вы о чем?

- Ни о чем… Просто воспоминания. Ты очень отважно себя показал вчера вечером.

Сэнди потерялся окончательно. Он покраснел и смущено улыбнулся:

- Да ничего особенного я не сделал.

- Я всю ночь думала над тем, что ты сказал там, в баре, про Виндиго, и…с тобой хочет поговорить один человек.

- Ну, хорошо, а кто?

- Ты можешь сейчас пойти со мной?

-Далеко?

- До дома Вик.

-Вик Барнс хочет поговорить со мной?

- Увидишь. Одевайся. Я в прихожей тебя жду.

- А кто останется с детьми?

- Миссис Хейз.

- Дети боятся ее.

- Зато она знает массу историй. Барбара хотела прийти, но они с твоей мамой опять поругались.

- Бабушка сама виновата. Хотя я не хотел бы об этом говорить. Это наши дела, миссис Перри.

-Конечно, Сэнди.

- А с Амелией что? Почему она не может посидеть с младшими? - после небольшой паузы все-таки спросил Сэнди.

- После вчерашнего потрясения ей нехорошо.

3

Ураган накрыл Пэрэдайс. Плотный мокрый снег шел, не переставая. Волнение на озере усилилось. Волны яростно накатывали на берег и разбивались о шхеры с двух сторон бухты Остина, но такой огромной волны, которая хлынула в отель, больше не было.

Снег был настолько плотный, что ничего практически не было видно уже с метрового расстояния. Ветер сбивал с ног. Харпер и Сэнди шли, держась за руки. Навстречу им попался Чак Картер. У него был озабоченный вид.

- Что случилось, Чак?– спросила Харпер, помахав ему рукой.

- Снегоход не могу найти. Еще вчера вечером было три, сегодня одного нет.

Харпер покачала головой:

- Не знаю, Чак, не видела.

Наконец показался дом Вик Барнс. В доме помимо хозяйки Сэнди увидел Огастеса и Роуз Колтер. Оба были в черных облегающих водолазках и черных брюках. На диване лежал огромный лук и колчан со стрелами. Он первым привлек внимание Сэнди.

-Ух ты! Настоящий лук! Вы с ним собирались охотиться на оленей?

- Можно и так сказать, Сэнди. Ты довольно смелый малый. И реакция у тебя отменная. Даже я не среагировал так быстро.

- Просто если бы там был ваш брат, может, вы тоже бы действовали также быстро.

- Возможно, - согласился Огастес,- но у меня нет братьев.

- Переходи к делу, - произнесла Роуз.

До этого момента Сэнди не слышал ее голоса. Он оказался на удивление охрипшим и низким и никак не вязался с ее миловидным личиком.

- Да, дорогая. Сэнди, ты знаешь, кто такой Виндиго?

- Дух-людоед в мифологии алконкинов и других индейских племен.

- Все верно, парень. Индейцы утверждают, что Виндиго возник, когда один молодой и храбрый воин продал душу, чтобы спасти свое племя. Когда угроза миновала, юноша ушел в лес, и с тех пор его никто не видел. Обуреваемый голодом, он стал охотиться на своих соплеменников и поедать человеческое мясо. Использование черной магии, помноженной на каннибализм, породило Виндиго. Виндиго живет на Севере, в краю лютых морозов и кромешной тьмы. Любая неудача могла спровоцировать голод. Нет ничего страшнее голодной смерти. А там, где голод, там Виндиго.

Сэнди увидел на полу картину, которую Виктория показывала вчера в баре:

- Очень похоже на то, что я видел. У вас здорово получилось его изобразить. Вы его тоже видели?

Вик закурила сигарету и откинулась на спинку стула:

- Нет, Сэнди. Слава богу, я его не видела, а то померла бы, прямо там, на месте от страха. Я не такая смелая, как ты. Но натура художника способна улавливать образы, тончайшие флюиды. Несколько дней назад я разговаривала с Присцилой Кингстон. Она мне рассказала жуткую историю. Ты же знаешь Уэдингфорд? Ты там постоянно бегаешь на лыжах. А знаешь, что там раньше было?

- Говорят, какая-то ферма,- ответил Сэнди.

- Это случилось в конце тридцатых. Присцилле тогда было где-то лет девять, может десять. На ферме Уэдингфорд жили фермеры, отец и сын. Рядом стояла лесопильня и несколько домов. Однажды отца и сына нашли мертвыми, они были ужасно изуродованы, с нечеловеческой жестокостью, их тела были буквально разорваны в клочья. Некоторые органы отсутствовали.

Сначала думали, что это гризли. Дело было весной. После долгой зимы всех обуревал голод. И зверей, и людей. На местных жителей это чудовищное убийство произвело настолько сильное впечатление, что со временем оно переросло в страх жить в этом месте, и люди постепенно ушли. Все, кроме маленькой девочки и ее матери. Им некуда было идти. И девочка видела, что произошло в доме фермеров. Когда взрослые ушли на лесопильню, девочка играла во дворе.

Она помнит, как в ограду к фермерам зашло существо. Оно было голое, с обвисшим животом, костлявое и с оленьей головой. Именно это существо расправилось с несчастными фермерами. Присцилла настолько подробно мне все рассказала, что я словно своим подсознанием увидела ее образы.

- Какой ужас,- произнесла Харпер,- но я все равно не верю в духов. Если это сделал не медведь, значит, это сделал человек.

- Но какой человек мог такое сотворить? – воскликнула Вик.

- Человек на пределе абсолютного отчаяния. Когда все человеческое в нем пропадает.

- Я полностью согласен с вами, миссис Перри. Помни парень, Виндиго скрыт и в тебе, и во мне – это самое плохое, что проявляется в человеке в минуты абсолютного отчаяния.

- Значит там, в лесу я видел человека в оленьей голове? – спросил Сэнди.

- А тебя самого, какие чувства в тот момент обуревали? – вдруг спросила Роуз Колтер и впилась в него пронзительным взглядом черных, как уголь, глаз.

Сэнди не мог выносить этот тяжелый взгляд и отвернулся.

- Тебя что-то тяготило? – не отступала с расспросами Роуз, - Ты был в отчаянии?

Сэнди умоляюще взглянул на Харпер. Вик усмехнулась. Что могла означать ее усмешка? Харпер пыталась возразить, но Колтер прервал ее:

- Меня зовут Огастес Колтер, но друзья называют меня Август Охотник. Я – монах миссии Муцио Мейсона, принадлежащей ордену иезуитов. Иезуиты давно ведут борьбу с нарушениями главных человеческих табу: каннибализм, инцесты, убийства. Когда-то я тоже их нарушал. Я был наемным убийцей. Да, да, не удивляйтесь. Но мне посчастливилось встретить отца Мейсона. Он сказал, что я могу спасти свою душу, если применю свой навык в других, благих целях. Например, когда проснется Виндиго. А это - моя жена Роуз, в прошлом тоже наемный убийца, но сейчас мой верный помощник и преданный член ордена.

Роуз впервые улыбнулась. У нее не было всех передних зубов:

- Виндиго просыпается, когда наступает сильнейшая буря столетия, - прохрипела она. Одержимость сквозила в ее голосе, - и он уже проснулся. Сожженный приход в Лонгли и поджог Церкви Алых слез его рук дело.

- Да, мы слышали, - перебила ее Харпер,- Так вы хотите убить дух Виндиго, пока он не вселился в кого-то из нас? - скептически спросила она.

- Все верно,- ответила Роуз и указала на лук, - вот этим. Стрелами с серебряными наконечниками. Его нужно остановить. Для этого нас сюда прислали.

- А почему сюда? – осторожно спросил Сэнди.

- Отец Мейсон так сказал,- Огастес воодушевился, произнеся это имя,- В Лонгли есть церковь 18-го века – старая, полуразрушенная, мрачная. В старые времена эта церковь использовались для наказания монахинь и в народе стали называть ее Церковь алых слёз. Монахинь настолько жестоко наказывали, и у них была такая трудная жизнь, что они плакали кровью. Провинившихся монахинь оставляли там мучиться навечно, и украдкой шептали, что после многолетних мучений они превращались в демонов.

- А за какие это такие грехи их так жестоко наказывали? – спросил Сэнди.

- За чернокнижные. Тех монахинь, которых ловили за вызыванием демонов, хватали и с помощью жестоких наказаний пытались вразумить и внушить страх перед богом. Но мучения производили обратный эффект. Они теряли веру в бога безвозвратно, и их слабыми опустошенными душами овладевали демоны.

- Такие, как Виндиго,- догадался Сэнди.

- Как можно во все это верить, - повела плечами Харпер.

Роуз погладила Вик по колену. Сэнди и Харпер переглянулись. Колтер задумчиво глянул в окно. На черном небе погода широкими мазками рисовала снежные вихри разбушевавшейся пурги. Вик небрежно откинула руку Роуз и подошла к Харпер и Сэнди, которые собирались уходить. От нее пахло виски. Она снова усмехнулась и внимательно сначала посмотрела в глаза Сэнди. Парень смутился.

- Я ведь нравлюсь тебе?

Сэнди разозлился и бросил взгляд на Харпер, потом на Вик:

- Мне нравятся ваши картины, миссис Барнс.

- Когда ты вот так сердишься, ты очень похож на Гарри.

Вик рассмеялась и сильно потрепала парня за волосы. Сэнди отпрянул, надевая шапку.

- Скажи отцу, чтобы не гулял по вечерам вдоль озера во время шторма. Это небезопасно.

Затем она пронзительным взглядом посмотрела в глаза Харпер, словно хотела влезть через них в ее голову. Харпер спокойно выдержала этот взгляд.

- У вас ведь тоже есть тайны, миссис Перри? Есть. И не одна. Но я знаю самую главную вашу тайну.

Ее глаза вдруг резко потухли, и Харпер увидела перед собой такую красивую, но такую несчастную женщину.

- Ну, так скажи ее.

- Позже,- грустно и загадочно улыбнулась Вик и вдруг протянула ей черный тубус,- это тебе, Харпер, подарок от меня.

-Что здесь? – Харпер взяла тубус за ремешок и перекинула его через плечо.

- Вторая картина, что мы не успели в баре посмотреть. Только, сделай милость. Не открывай ее сейчас. Когда мы вновь все соберемся в «Змеином ручье», тогда и откроешь.

- Ну хорошо,- удивленно протянула Харпер, - кстати, Вик, ты случайно не брала снегоход Чака? Чак по всему городу бегает. У него один снегоход пропал.

- Нет, ты что, я даже водить его не умею.

Харпер и Сэнди уже стояли на пороге, когда Вик окликнула ее в последний раз:

- Харпер, не ошибись.

- Ты про что?

-Вас спасет тот, в ком течет кровь Бинеси.

-Нас? А Вас?

Но Вик больше ничего не ответила, провела пальцами по своей тонкой, длинной шее, развернулась к ней спиной и исчезла в комнате.

- О чем она говорила, миссис Перри? В чем вам не следует ошибиться?

- Если бы я знала, Сэнди, если бы я знала. Меня сейчас другое зацепило. Почему мистика имеет такое воздействие на людей? Ты видел их лица? Они абсолютно верили в то, что говорили.

- Да, я согласен, какая-то нездоровая одержимость. Возможно, во все другое они уже разуверились.

- А ты веришь в нее?

- Нет.

-А во что ты веришь?

- В науку,- улыбнулся Сэнди,- мне очень нравится мистер Холлендер в этом отношении. Ему в голову не придет объяснять кознями злых духов, если у него вдруг заглохнет мотор. Он возьмет и починит его.

Харпер рассмеялась.

- Вы же знаете про ту историю с отцом и миссис Барнс? Почему она так ведет со мной? Неужели ей совсем не стыдно?

- У каждого свое понимание морали.

- Я не считаю себя моралистом. Я просто видел, как страдала моя мать.

- А как она вообще узнала? Я уверена, что Вик не хотела, чтобы ее связь с твоим отцом всплыла наружу.

- Вы ее защищаете?

- Я ее не осуждаю. Говорят, миссис Хейз постаралась, по крайней мере, так считает твоя мама и многие в городке, но я тоже в это не верю.

- Почему?

- Это очень серьезный шаг. Он разрушил жизнь Вик и чуть не разрушил жизнь твоей матери. Это надо было очень ненавидеть, чтобы так сделать.

- Разве это имеет теперь значение? Вик получила то, что заслужила.

- А твой отец?

- Ему повезло, что он женат на моей маме.

4

Старый индеец с трудом открыл глаза, и тут же у него перехватило дыхание от жуткого холода. Он обнаружил себя нагим, привязанным к дереву. Кругом был непроходимый лес. Перед ним стоял невысоко роста человек. Его лица не было видно, его скрывал глубоко насаженный капюшон, только откуда-то из глубины поблескивали глаза. Старик сразу почуял, что от незнакомца разило смертью. У незнакомца в руках был нож. Он сделал глубокий порез по всей груди до живота. Старый индеец закричал от боли, но его крик тут же погасил вой вьюги.

-В каком доме живет Билли Марчер?

- Зачем он тебе? – старый индеец едва говорил.

- Мне нужны свитки шамана.

- Их у него нет.

- Ты врешь, - спокойно произнес незнакомец и еще раз провел ножом по телу индейца. Старик вновь закричал. Незнакомец долго пытал старика. Кровь на морозе быстро застывала, и он не мог истечь кровью.

В конце концов, он услышал едва различимые слова: библиотека школы.

Незнакомец издал звук, похожий на усмешку и спрятал нож. Затем он вскочил на снегоход и, разрывая ночь шумом мотора, быстро уехал. Старый индеец, искромсанный по всему телу, остался стоять привязанным в лесу. Он кричал и звал на помощь, но вьюга заглушала его крики. Постепенно его крики становились все реже и слабее, пока не прекратились вовсе.

В деревне в ту ночь его не схватились. Лишь на следующий день Билли Марчер, с трудом дозвонившись до полиции Лонгли, сообщил о пропаже соплеменника Билли Янга. Старый индеец к тому времени давно стал частью зимнего леса.

5

В это время на противоположном берегу озера в баре на окраине Лонгли сидели Итан Кэмпбелл и Кэнзи Барнс. Итану было сорок восемь лет. Он был крепкого телосложения около шести футов роста с переломанным носом. Когда-то Итан занимался боксом. Бабушка Итана была из племени оджибве. Он и Харпер приходились друг другу двоюродным братом и сестрой. Матери Харпер - Лавинии повезло, она вышла замуж за довольно состоятельного квебекца французского происхождения, сама всю жизнь проработала библиотекарем в местной школе, прожив тихую, спокойную и ничем не примечательную жизнь. Она была очень домашним человеком, практически никогда не покидавшей свой дом надолго. Лишь однажды, в середине девяностых она куда-то пропала на несколько месяцев. Отец Харпер тогда сказал всем, что Лавиния лечилась в клинике от печеночной колики. Харпер смогла закончить университет. Итану повезло меньше. Брат Лавинии и дядя Харпер Шон Кэмпбелл сильно пил, поколачивал свою жену и Итану очень рано пришлось уйти из дома и зарабатывать на жизнь самому. Но он не унывал, считая, что, значит, все так и должно быть. Ни Лавании, ни Шона уже не было в живых.

Кэнзи был на шестнадцать лет моложе. Он был невысокого роста худощавый, но жилистый мужчина. Не смотря на разницу в возрасте, они хорошо ладили друг с другом. Они работали водителями по зимним ледовым трассам в транспортной компании, которая принадлежала Хилари Пэкстон.

- Представляю, что у них там твориться,- Итан посмотрел в окно. Он сильно переживал за Харпер и других горожан, особенно сильно за Харпер.

Он вспомнил, как за три дня до Рождества они вошли в «Змеиный ручей».

- Эгон сказал нам, что ты еще здесь,- Кэнзи кивнул Харпер и подсел за стойку напротив Эммы,- мы решили ехать, давай список.

- Ехать? Сейчас? – удивилась Эмма,- может, хотя бы утром?

- Скучно. Весь день провалялись. Да и чего ждать. Буран может начаться в любую минуту.

- В ночь ехать опасно, - поддержала Эмму Харпер. Она сидела за столиком, где ее оставила Сьюзен. Сьюзен Пэтч жила и работала в Лонгли, но иногда приезжала к Итану в гости и проведать мать. Миртл Хейз всегда с нетерпением ждала Сьюзен. Сьюзен привозила много гостинцев, особенно одежды и косметики для племянницы. Миртл была ей за это особенно благодарна. Старая Миртл надеялась, что Амелия сумеет понравиться какому-нибудь интересному туристу, и тот заберет ее из этой глуши, а для этого девушка всегда должна была выглядеть красиво. Все знали, что Итан заботился о Сьюзен и опекал ее. Некоторые поговаривали, что они даже встречаются тайно. Итан сел на ее место и закурил.

- Не опаснее, чем обычно, - успокоил Итан сестру, - Мы больше за вас беспокоимся. Этот придурок Айк не достает?

- Не больше, чем обычно,- улыбнулась Эмма,- ему сейчас и не до нас. Эгон устроил его к себе на заправку. Айк сильно изменился.

- Этот хорек не поменяется никогда.

- Кофе?

- Да, два. Кэнзи с молоком, - Итан взглянул на сестру, улыбнулся и попытался погладить Харпер по руке, но Харпер быстро убрала ее.

- Мы до Квебека и обратно. В воскресенье вечером уже вернемся. Только три ночи.

Посидев еще немного, Итан и Кэнзи собрались уходить. Итан обнял Харпер за плечи:

- Береги себя, - прошептал он.

Харпер удивленно взглянула на брата:

- Конечно, и вы берегите себя. Что-то случилось?

- Просто у меня какое-то предчувствие.

- Значит не надо ехать! Отложи поездку!

- Нет. Я не про это. В дороге все будет нормально, не переживай. Звонил Билли. Ему было тревожное видение.

- Что он видел?

- Наша черная громовая птица стала красной.

- Что это значит?

- Не знаю. Но старику неспокойно. Он сказал, что ад разверзнется и рай превратится в ад.

Итан вспомнил, как уходя, он обернулся. Эмма и Харпер остались в баре одни, две маленькие, но отважные женщины. Неужели он видел сестру в последний раз?

Итан очнулся от тягостных раздумий. За окном бушевало огромное озеро. Его серые волны бурно вздымались и крушили одетый в камень берег.

- Озеро впервые не замерзло, - произнес Кэнзи, выпивая последний глоток кофе,- Чертово потепление климата. Если так и дальше пойдет, мы перестанем быть ice-road truckers и потеряем работу.

- Если так пойдет, мы вообще все перестанем быть. Планета сметет нас ураганами со своей поверхности, - Итан глубоко затянулся сигаретой, которую держал в зубах, и выпустил терпкий дым.

- Мы не можем до них дойти, - Кэнзи понимал, что так тревожит его друга,-Дорогу только начали расчищать, и то у них приказ расчистить до Форт-Талона не раньше, чем через неделю.

- Откуда знаешь?

- Доминик Романо сказал, он сейчас бригадир у снегоуборщиков.

- Это который племянник детектива Романо?

- Нет, двоюродный брат. Племянник работает в семейном кафе.

- Я думал, в кафе работает его родной брат.

-Верно, но и племянник тоже. Может, нам тоже открыть кафе?

- Ты умеешь готовить?

- Я умею жарить яичницу.

- Не бейте яйца! За вас их пожарят Итан и Кэнзи!

- Мальчики, что-нибудь еще? – к их столику подошла Сьюзен. Сьюзен работала в этом кафе официанткой. Это была маленькая худощавая женщина лет сорока. Сьюзен одна воспитывала сына. Мальчишке было двенадцать лет. Итан дал ей щедрые чаевые. Сьюзен напоминала ему его мать. Ей тоже приходилось работать официанткой, чтобы заработать на жизнь. Отец пил и периодически попадал в тюрьму. Когда Итану было четыре года, мать развелась с ним.

- Нет, Сьюзен, это все. Спасибо.

- Спасибо, Итан. Ты очень добр к нам. На той стороне творится настоящий ад. Я так переживаю за маму. - Сьюзен ушла, унося тарелки.

Кэнзи и Итан обменялись взглядами:

- Нет,- протянул Кэнзи. Он догадался о намерениях друга,- ну нет…, - он в мольбе сложил руки.

- Им без нас придется туго.

-Нас смоет в озеро или мы замерзнем по дороге! – вопил Кэнзи, понимая бессмысленность своих аргументов.

-Там Харпер, там дети Эммы и…, - Итан запнулся, но все же произнес, - и Вик.

- Ну что, поморозим задницы? – сказал Кэнзи зная, что у него нет выбора.

Итан поправил ремень:

- Будем пробиваться до Форт-Талона. Там посмотрим.

- Каким образом ты собрался это сделать?

- Надо навестить братьев Романо. Почему бы тебе не приударить за ней? – Итан резко сменил тему и бросил взгляд на Сьюзен, которая стояла на кухне и мыла посуду.

- Она старше меня, и у нее есть ребенок,- огрызнулся Кэнзи,- Я бы хотел женщину без такого хвоста.

- Зато она шикарно готовит и у нее собственный налаженный бизнес. Мы могли бы перестать ездить с квадратными задницами и заделались бы поварами.

- Тогда почему бы тебе не приударить за ней?

Итан усмехнулся, по-дружески хлопнул Кэнзи по плечу:

-Ты же знаешь, почему.

- Эх, мужик, не о той грустишь, не о той,- в ответ похлопал его по спинеКэнзи.

В кафе зашли два человека. Это были оджибве из Форт-Талона. Итан и Кэнзи узнали их. Они кивнули им головой в знак приветствия. Братья Янг иногда заезжали в Пэрэдайз. Они работали на лесозаготовках, которые тоже принадлежали Хилари Пэкстон. Этой стальной леди принадлежал почти весь бизнес в Лонгли. Братья не подозревали, что в это самое время их отец замерзал в лесу, привязанный к дереву. Они сели за соседний столик и заказали кофе. Итан и Кэнзи уже собрались уходить, как в кафе вошли четверо молодых людей. Один из них, увидев оджибве, сморщил нос:

- Сьюзен, чем у тебя пахнет. Похоже на оленью мочу.

Трое остальных демонстративно стали отворачивать носы и хихикать.

- Тебе чего, Уэйн,- спросила Сьюзен, встав за стойку.

- Хотели посидеть у тебя культурно, а теперь даже не знаю. Я думал, у тебя заведение для людей.

- У вас проблемы, парни? – Итан вплотную подошел к тому, кого Сьюзен назвала Уэйн. Уэйн Гейтфорт был высокий светловолосый парень около тридцати лет со смазливыми зелеными глазами, нагло таращившимися из-под длинных рыжих ресниц.

- Не надо, Итан, пожалуйста,- прошептала Сьюзен.

- А ты кто такой, ковбой?

- Да походу один из них,- ответил приятель Уэйна – высокий худосочный парень в очках.

- А ты прав, Мозес, дружище, мочой завоняло еще сильнее.

Не говоря больше ни слова, Итан со всей силы, резко и неожиданно, ударил Уэйна по лицу. Боксерский поставленный удар попал точно в цель. У того их носа пошла кровь. Уэйн упал на пол и схватился за голову. Кэнзи мгновенно подскочил к другу и встал рядом. Остальные не двинулись с места.

- Кому еще не нравится, как здесь пахнет? – глаза Итана нехорошо засверкали, - я помогу прочистить нос.

Стоявшие у двери парни схватили Уэйна под руки и потащили его к двери.

- Мы еще встретимся, защитничек,- Уэйн сплюнул сгусток крови, растолкал своих приятелей и, шатаясь, вышел за дверь.

Сьюзен бросилась к Итану:

- Зря ты вмешался. Они теперь придут расквитаться.

- А тебе не надоело выслушивать их издевки?

- Ты не сможешь все время охранять меня.

-Они больше не сунутся. Поверь мне.

6

Тони Романо исполнилось шестьдесят семь лет, когда его жена Мэйбл сказала, что уходит от него.

- Почему мама так поступила? – Дженнифер помогала отцу собирать вещи. Она приехала из Торонто в Цинцинати специально, чтобы проводить его. Отец собирался переезжать в городок под названием Лонгли, откуда родом была ее мать.

- Маме просто захотелось пожить одной.

- Мне кажется, она делает ошибку, - вздохнула Дженнифер. Ей и ее младшей сестре Зельде было пять и три года, когда ее мать вышла замуж за Тони Романо. Общих детей у них не было. Тони настолько преданно и безоглядно воспитывал девочек, что обе они не любили бы его больше, даже если бы он был их настоящим отцом. - Ты берешь этот галстук?

- Конечно, это же подарок Зельды.

Дженнифер аккуратно положила узкий болотный галстук в большой коричневый чемодан и вдруг заплакала:

- Я люблю тебя, папа. Тебе обязательно ехать в Лонгли?

- Ну, мне же надо где-то жить.

- Ты можешь жить с нами!

- Я шучу, милая, - Тони обнял дочь за плечи, - пару дней назад я встретил своего двоюродного брата Доминика. Ты помнишь дядю Доминика? Он еще был на твоей свадьбе. Столько лет мы не виделись, а тут представляешь, выбираю на рынке сыр и вижу, что к той головке, что я приметил, тянется еще чья-то волосатая рука!

- Это был дядя Доминик?

- Невероятно? Правда?

-Романо знают толк в сырах,- улыбнулась Дженнифер.

-О, да! Это правда! Мы с ним посидели, поговорили. В общем, он уговорил меня приехать, погостить. Мне хочется, чтобы ты всегда так улыбалась. Поезд отходит от вокзала через два часа. Нам нужно поторопиться.

Тони не все рассказал дочери. Романо действительно прогуливался по рынку и был несказанно рад неожиданной встрече с двоюродным братом. Через десять минут братья сидели в кафе неподалеку.

- Мне жаль, то у вас с Мэйбл такое происходит. И это после тридцати лет прожитых вместе. Возможно, поэтому я и не женился.

Доминик был на десять лет младше Тони. Роста они были одинакового, пять с половиной футов, но Доминик был очень худой мужчина и с большой лысиной, в то время как Тони до сих пор был обладателем густой шевелюры пепельно-черных волнистых волос и плотного торса. Миссис Романно умела готовить вкусно и много. Доминик выглядел старше своего брата.

- Мэйбл стала много времени проводить в церкви. Возможно, служение господу стало для нее более значимым, чем служение мне.

- Мне казалось, что церковь должна укреплять браки, а не наоборот.

- Я не сержусь на нее. По крайней мере, она честна со мной.

- Как девочки?

- У Дженнифер собственная фирма. Она занимается вертикальным озеленением. Ландшафтный дизайнер. Что за странная любовь у нынешней молодежи к модным словечкам. Я бы предпочел – городской садовник.

- Да, сейчас это модное направление, я имею ввиду профессию твоей дочери. Изменение климата и все такое.

- Совершенно верно. Недавно она мне рассказывала, что работает сейчас над одним инновационным проектом. Под Торонто на участке в один га посадят вперемешку грецкий орех и хвойники. Как рекреационная зона для горожан, но и якобы это позволит снизить опасность лесных пожаров.

- Я, конечно, ничего не понимаю в ботанике, но, мне кажется, в естественных условиях грецкий орех и сосны не растут,- заметил Доминик.

У современной молодежи страсть сочетать несочетаемое.

-А как у них дела с Хьюго? Я был на их свадьбе. Ты же помнишь? Кажется, это был последний раз, когда мы с тобой виделись.

- Они разошлись три года назад. Двин осталась жить с отцом. Ей уже двадцать. Она учится в колледже. Дженнифер удочерила девочку из Марокко. Ее зовут Жад. Ей 13.

- Невероятно.

Тони кивнул в знак согласия:

- Что есть, то есть.

- А младшая?

- Зельда – медсестра в частной клинике. У нее роман с дантистом. Ей сорок. Она не замужем. У нее нет детей. Это сильно огорчает ее мать, но совершенно не огорчает саму Зельду. А как твои дела?

- О! если рассказывать про все семейство Романо, мы не управимся и до следующего утра,- рассмеялся Доминик, но тут же неожиданно осекся, и его лицо омрачилось:

- Возможно… если ты не занят…а ты же не занят? Я имею ввиду работой? То…может быть…ты бы приехал к нам? Семья Романо не видела тебя двадцать лет. К тому же наш мэр – твоя хорошая знакомая.

- Неужели?

- Да, Сара Ливингстон. Помнишь такую?

Конечно же Тони не мог не вспомнить высокую блондинку с несносным характером, которая пришла к нему на практику после окончания полицейской академии. Сара Ливингстон начинала под его руководством.

- Саре нужен токовый детектив.

Тони Романо рассмеялся:

- Так ты меня на работу зазываешь? Так я вроде как на пенсии.

- Детектив-советник,- улыбнулся Доминик,- если бы ты видел наше полицейское управление: старый пес Асгер Хансен, опытнейший сотрудник, но медлительный во всем. Его жена умерла. Оставила ему трех дочек. Сесиль, средняя из них, работает с ним. Есть еще толстяк Бадди Картер, сообразительный малый, но очень уж эмоциональный и впечатлительный. Моя сестра говорит, что я ничего не понимаю, а Бадди - яркий пример эмпата.

- Ты откуда все знаешь?

- Наш племянник Марио, сын Иммаколеты, тоже там служит. Но ему только двадцать один, у него полно энергии. Но мало опыта. Вот и вся полиция. Ну, если не считать еще Малин Харрис, племянницу местного адвоката, она у них и секретарь, и диспетчер.

- Марио тоже стал полицейским!

-Да, решил пойти по стопам дяди, - Доминик похлопал Тони по плечу, потом немного помялся, подбирая слова:

- У нас странное дело произошло. Кто-то поджег католический приход. А еще есть у нас такая Церковь Алых слез. Иезуиты ее формально не признают. Священником там служит некий падре Мейсон. Странный тип. Вот ее тоже подожгли. После поджога святой отец исчез, как вводу канул.

- Почему странный?

- А его в лицо никто не видел. Он носит глубокий капюшон. Одни говорят, что у него обожженное лицо, и он прячет нелицеприятный дефект, а кто-то говорит, что у него лик настолько ужасен, что ему в пору не церковью руководить, а преисподней,- Доминик хихикнул.

- Дело рук сатанистов?

- Никто не знает. Никто ничего не видел. Следов никаких. Кроме одного: двадцатипятицентовой монеты, словно специально оставленной там.

Тони Романо засунул руку в карман плаща и высыпал оттуда на стол кучку монет. Отыскал монету в двадцать пять центов и повертел ее.

- Сам видишь, на аверсе – королева Елизавета, храни, Господь, ее душу, а вот на реверсе.

- Голова оленя,- закончил Тони Романо.

- Именно. В тех краях у оджибве существует культ Виндиго – злого духа с головой оленя. По городу ползут слухи, что это Виндиго пробудился и скоро ждать беды. В общем, надо бы выяснить, что на самом деле там произошло. Ну, так как? Приедешь? Городок у нас маленький, семьсот восемьдесят жителей, в межсезонье тихий, малая ГЭС, лесопильня, пара компаний поменьше. Правда, в сезон туристов много приезжает. Население раза в три может увеличиться. Особенно сейчас, после пандемии, люди вдруг резко перешли на внутренний туризм, будто до этого не замечали красот своего края. Но городу это только на пользу. Бюджет пополняют исправно.

- У Иммаколеты только один сын?

- Трое детей у нее. Братишка, видишь, как давно ты у нас не был. Еще две дочки – Фабиана и Клелия, самые красивые девушки в мире.

- А тетя Кьяра как поживает?

- Мама Чиара жива и здорова и сердится, что ее племянник Тони совсем про нее забыл.

- Боюсь, ты не оставил мне выбора,- улыбнулся Тони Романо.

Тони Романо, привыкший распутывать сложнейшие головоломки и скучавший на пенсии, в глубинен души был рад расследовать этот инцидент. История заинтересовала его, и он самоуверенно полагал, что доберется до истины.

7

Эмма и Мод с самого утра сушили весь первый этаж и спасали остатки продуктов в магазине. Крупы в картонных коробках и молочные продукты испортились безвозвратно, как и крупы в мешочках, лежавшие на нижних полках. Волна разорвала их и перемешала все в единое месиво. Это была настоящая трагедия. Итан и Кэнзи не могли пробиться по ледяной трассе, Эгон не мог взлететь на своем самолете. Продуктов в городе оставалось катастрофически мало. Связь отсутствовала.

Тем временем Итан Кэмпбелл и Кэнзи Барнс отправились в муниципальный гараж дорожной техники. Их встретил Доминик Романо – невысоко роста худощавый мужик:

- Парни, у меня приказ, - словно извиняясь, объяснял Романо, после того, как они зашли в ангар, - техника не выйдет, пока шторм немного не стихнет.

- Доминик, они там одни, на том берегу. Для них может все плохо кончится,- Итан старался говорить спокойно.

- Ты думаешь, я не понимаю. Я сам готов хоть сейчас за грейдер, но без разрешения не могу! Попробуйте поговорить с Сарой. Хотя она и так злая. Вчера был обрыв линии электропередач. Электрика убило током. Парень полез чинить. Ты думаешь, у нас тут проблем мало? Сын рассказывает, вчера был вызов к пожилой паре. Мужчина умер от проблем с сердцем во время работы с лопатой. Бедолага расчищал снег, чтобы вывести свой автомобиль. А следом другой вызов. Двое стариков решили затопить печь. Старуха совсем еле ходит. Сидела в комнате. А муж ее хотел закинуть дрова в печь, открыл ее, не удержался и прям головой в горящую печь рухнул. Пока старуха приковыляла, пока за ноги его стянула, уже поздно было. Вместо головы одна головешка. А тут еще, походу, банда мародеров завелась. Вчера ночью магазин Хилари ограбили. Она с утра по местному каналу вопит, что нынешняя власть в городе утратила контроль над ситуацией. Понятно, что это их подковерные интрижки. Сара обошла Хилари на предыдущих выборах. Та жаждет реванша и не упустит возможности обвинить ее во всех последствиях урагана.

«Сарой» в городке все называли мэра Сару Ливингстон. Здание Мэрии находилось в центре города напротив школы. Мужчины вошли в здание и быстрым шагом направились в кабинет мэра на второй этаж. Секретаря на месте не было. Они зашли в приемную в тот момент, когда Сара Ливингстон выходила из своего кабинета. Итан был лично с ней знаком еще со времен свадьбы ее племянницы. Потом он выполнял различные мелкие поручения для нее. Сара была высокой достаточно симпатичной женщиной пятидесяти лет, с мужеподобной фигурой и копной светлых волос. До того, как ее избрали в мэры городка, она двадцать пять лет прослужила в полиции Лонгли. Сара удивилась, увидев их. Кэнзи она не узнала, а Итану улыбнулась:

-Итан, что ты здесь делаешь?

- Здравствуй, Сара, нужно твое разрешение,- сразу перешел к делу Итан.

- Ты о чем?

- Нужно расчистить дорогу до Престонского поворота. Мне нужно доставить продукты в Пэрэдайз.

- Я не могу рисковать людьми. Сейчас это может быть опасно. Как буря хоть чуть-чуть стихнет, машины сразу выйдут на расчистку.

- Боюсь, там могут не дождаться милости погоды. Эмма Фергюсон звонила мне. У них продукты на исходе. А ты представляешь, что там творится сейчас.

- Они подали сигнал бедствия?

- Нет, они не выходят на связь уже вторые сутки. От них вообще нет никаких вестей.

- Итан, я все понимаю, но я не могу заставить людей идти на такой риск.

-Доминик Романо согласен. Сара, я прошу тебя.

Саре Ливингстон было чрезвычайно трудно принять подобное решение. Она колебалась. Сара посмотрела в окно, вьюга выла, не переставая.

- Хорошо, я позвоню в гараж. Пусть выйдут две машины, страхуя друг друга. И машина сопровождения. Я позвоню Асгеру. Пусть возьмет кого-нибудь. Итан обнял женщину и поцеловал.

- Сара, я проголосую за тебя на следующих выборах.

8

Эмма нашла Гарри в свободном номере на втором этаже. Он лежал на кровати с телефоном в руках.

- Не хочешь нам помочь? – спросила она.

- Я скоро пойду к детям. Миртл заменить. Она до четырех согласилась же.

- Хорошо. Гарри, что вчера Сэнди имел ввиду, когда спросил, где ты был?

- Понятия не имею. Спроси у него сама. В последнее время он совсем от рук отбился.

- Гарри, ты опять начал?

- Эмма, ты о чем?

- Ты знаешь, о чем! Не притворяйся, что ничего не понимаешь. Год назад я простила тебе интрижку с Вик, но это было в последний раз! Ты опять за старое? Кто на этот раз? Харпер? Или ты к Вик вернулся?

-Господи, Эмма! Да хватит уже! Ты сама себя слышишь! Причем тут Харпер! И Вик я уже тысячу лет не видел, она звонит со своими картинами, я трубку не беру. Нет у меня никого, не выдумывай. Ты сама, смотрю, не стесняясь, с Эгоном средь бела дня прогуливаешься.

- О, боже, Гарри! Перестань! Лучшее средство обороны – нападение? Ты прекрасно знаешь, что у нас с Эгоном ничего нет, и никогда не было.

- Что-то он в последнее время не вылезает из «Змеиного Ручья».

- Если бы кто-то починил генератор и прочистил канализацию, может ему бы и не пришлось столько времени проводить здесь. В общем, так, Гарри. Если я узнаю, что ты мне снова изменяешь, я убью тебя, - прошипела Эмма и вышла из комнаты.

- Истеричка,- бросил в вдогонку Гарри, но так, чтобы Эмма не услышала.

Удостоверившись, что Эмма ушла, он снова достал телефон и открыл свою переписку с Амелией. Он старался не думать о том, что будет, если Эмма узнает о нем и Амелии. Гарри был уверен, что ничего особенного не произойдет. Эмма слишком умная и расчетливая, чтобы устраивать скандалы и тем более разводиться. Да и кому она нужна будет с четырьмя детьми. Уж не этому ли старому холостяку Эгону. А эта юная чертовка сводит его с ума.

9

Сара Ливингстон собрала экстренное совещание после обеда. На нем присутствовали директор школы Феликс Шанд, предприниматель Хилари Пэкстон, глава госпиталя доктор Леви Грейсон и глава социальной службы Вера Фишер.

- Представителя полиции сегодня не будет? – требовательно спросила Хилари,- у меня вопросы по моему магазину. До каких пор это будет продолжаться.

- Полицейские работают без отдыха. Они задыхаются от вызовов. Ситуация выходит из-под контроля, - без вступления сухо начала Сара Ливингстон, одновременно отвечая на вопрос Хилари,- помимо твоего магазина было нападение на кафе на окраине. Хозяйка заявила, что не видела нападавших, на набережной обчистили два дома и совершили нападение на школьную библиотеку.

- Господи! – воскликнула Вера Фишер,- что они рассчитывали найти в школьной библиотеке?

- Нам еще не хватало интеллектуальных преступников! – воскликнул Леви Грейсон

- Там нет ничего интеллектуального! – резко оборвала его Сара,- это тупые, жалкие и трусливые ублюдки, которые нападают, как шакалы, ночью на беззащитных граждан, когда весь город борется со стихийным бедствием. В особой группе риска находятся пожилые люди. У меня доклад от Тони Романо. За последние два дня – семеро погибших. Из них пятеро – именно пожилые пенсионеры: неисправные дымоходы, неосторожное обращение с печкой, инсульт, вызванный чрезмерной работой по очистке снега. Двое погибших – сотрудники энергокомпании. Их представитель сегодня тоже не присутствует. Майлз самолично чинит провода. Нам нужно в первую очередь подумать о стариках. Они самые беспомощные и уязвимые в данной ситуации.

- В городе много пожилых пар без присмотра более молодых родственников, - сказала Вера Фишер,- соцработники не успевают охватить всех.

- Ты права, Сара. Предлагаю организовать общую помощь,- подумав, вдруг произнесла Хилари. У нее зазвонил телефон, но она сбросила вызов.

- Это как? – спросила мэр.

- Собрать всех в одном центре. Чтобы они не сидели по домам. Например, в школе. Организовать там временный пункт содержания. Феликс, это возможно?

- Думаю, да,- кивнул директор школы.

- Моя компания окажет финансовую поддержку. Вера, сколько человек всего нуждаются в помощи в первую очередь?

- Порядка ста двадцати.

- Мы сможем собрать всех этих людей в одном месте? – спросила Сара.

-Нам понадобятся волонтеры, - сказала Вера.

- Попросим ребят из старших классов,- отозвался Феликс Шанд.

Сара кивнула:

-Вера, возьми это на себя. Феликс, подготовь школу. Леви, как дела в госпитале? Вам что-нибудь нужно?

- Поступило восемь человек с обморожениями, в том числе трое детей. Одна пожилая дама скончалась. Дважды запускали резервный генератор, когда происходил обрыв. Пока система работает, но если поток раненых увеличиться, мы не справимся.

- Значит нужно не допустить новых раненых. Основные случаи — это обморожение? Надо по местному каналу и на радиостанции постоянно передавать, чтобы сидели дома и не выходили без острой надобности.

- Я займусь этим, - сказала Вера Фишер. У нее были большие с опущенными вниз уголками глаза и крупное, но довольно миловидное лицо.

-С участившимися случаями мародерства пора заканчивать, - опять вернулась к разговору Хилари, - вчера были выбиты витрины в магазине на Лейк-стрит. Владельцы уехали на Рождество из города. Ночью совершенно нападение на заправку при выезде из города. В обоих случаях заметили Уэйна Гейтфорта.

- Откуда знаешь? – резко спросила Сара,- мне еще об этом не докладывали.

- Владелец заправки узнал Уэйна. Этот мерзавец живет по соседству с его матерью. А на Лейк-стрит его преподобный видел. Он даже погнался за ним, но Уэйну удалось скрыться. Но преподобный узнал его.

- Нам еще самосуда не хватало. Нужно поговорить с этим Уэйном Гейтфортом,- Сара что-то записала у себя в блокноте,- этим я займусь сама. С Пэрэдайз нет связи. Нужно им помочь.

- Нам бы кто помог, Сара,- укоризненно отозвался Леви Грейсон,- дальше может быть еще хуже.

- Им еще хуже, чем нам. Нужно начать чистить дорогу до Престонского поворота. Не расслабляемся. Леви прав. Это только начало. За работу.

В дверях Сара поймала Хилари:

- Спасибо, что забыла на время о наших разногласиях. Я не ожидала, что ты поддержишь меня.

- Это наш город, Сара. И сейчас ему нужна наша помощь. Пободаемся на следующих выборах, если выживем. Мэр – ты. Держись, Сара, - Хилари обняла ее и взяла телефон. Предстояло сделать многое за очень короткий срок.

Оставшись одна, Хилари, немного помедлив, набрала номер Уэйна Гейтфорта.

- Да, дорогая,- услышала она на другом конце его голос. Именно его голос так сексуально действовал на нее. Боже, какая она была дура, что связалась с этим поддонком.

- Между нами все кончено. Больше не звони мне, – резко сказала она.

- А что так? - По голосу Уэйн, казалось, совершенно не расстроился.

-То, что ты творишь, просто возмутительно. Никогда не думала, что ты опустишься до такого, Уэйн Гейтфорт, как мародерство в собственном городе.

- Просто я вам показываю, кто в этом городе истинный хозяин. А не боишься, что перед выборами всплывет какая-нибудь пикантная информация, что Хилари Пэкстон, сама Хилари, трахалась в подвале с грязным бандитом?

- Не смей меня шантажировать. Со мной это не пройдет. Ты – гнусная, трусливая крыса. Никакой ты не хозяин города! И никогда им не будешь!

- Это мы еще посмотрим. До встречи, кОшОчка,- услышала она ехидный смешок.

10

Было около шести вечера, когда на телефон Гарри пришло сообщение. Гарри дремал, и звук сообщения разбудил его. Он прочитал. Сообщение было от Амелии:

«Привет»

«Приветик», - ответил Гарри.

«Давай увидимся»

«Не могу. Я с детьми»

«Пусть Сэнди посидит»

«Его нет дома. Он у Вик»

«У Вик? Она решила переключиться с отца на сына? Решила найти помоложе?»

«Перестань. Он пошел туда с Харпер. Какое-то дело»

«Я соскучилась»

«Я тоже»

«Давай в том же месте»

«В эллинге не получится. Эмма что-то подозревает»

«Давай в эллинге моих родителей»

«Могут увидеть»

«Мы без света». «Я хочу тебя»

«Хорошо»

«Жду!»

Гарри потянулся, прислушался. Миа играла в игровую приставку, Кайл и Айла смотрели мультики. Гарри отодвинул наушники Мии и прошептал:

- Милая, мне надо отъехать в отель на полчаса. Ты присмотришь за братом и сестрой?

Миа кивнула, продолжая играть. Гарри хотел позвонить Сэнди, но передумал. Этот мальчишка начнет спрашивать, куда он, а Гарри не хотел лишний раз придумывать отговорку. Вместо этого он набрал Чака Картера:

- Чак, дружище, я одолжу снегоход?

- Далеко собрался? Ты видишь, что с погодой делается?

- Нет, здесь рядом, через час верну.

- Ты, случайно, уже не брал у меня?

- Чау, дружище, да ты что! Без спроса – никогда!

- Ладно. Забирай. Ей сколько? Сорок? Двадцать девять?

-Это секрет, Чак, - с напускной таинственностью произнес Гарри и отключился. Настроение у него улучшилось. Он чувствовал в себе небывалый прилив сил и чувство полного удовлетворения собой. Все-таки главный здесь, в этом городе, это он – Гарри Фергюсон. Самые красивые женщины – его. Единственный бизнес – его. И он еще развернется. Эта глупая Эмма осторожничает, считает каждую копейку, целыми днями пропадает в этом отеле, а отдачи – жалкие гроши. Она боится рисковать. В бизнесе так дела не делаются. Летом он покажет, как надо работать. Сначала Гарри хотел организовать страусиную ферму и продавать страусиные яйца в рестораны, как это делал один фермер в Лонгли. Про него показывали выпуск в местных новостях, а Эгон подрядился даже водить туда туристов. Этот сколький Эгон. Своего не упустит. Но потом он подумал, что держать такую большую птицу дело весьма затратное и требует постоянного присутствия, поэтому вскоре у Гарри созрел план взять ссуду в банке и построить рыбную ферму. Он не раз в своих мечтах представлял, как лучшие рестораны Торонто бьются в очереди за право купить рыбу у Гарри Фергюссона. Правда, эта сука Ливингстон не подписала в прошлом году разрешение на устройство рыбофермы вблизи Пэрэдайз, сославшись на какие-то природоохранные документы. Гарри устал бодаться с этой чертовой бабой, но ничего, на следующий год выборы, не факт, что она усидит в своем кресле.

11

Здание полицейского участка находилось рядом с мэрией и соединялось с ним закрытым переходом, который Малин Харрис превратила в оранжерею. Малин полила цветы. Она делала это всегда в одно и то же время – без четверти двенадцать, а затем ушла на обед. Оранжерея выходила в комнату персонала. Здесь же располагался кухонный уголок. Малин предпочитала обедать на работе. Кофе-машина источала магический запах кофе. За столом находились все сотрудники отделения. Асгер Хансен – высокий мужчина под метр девяносто сидел рядом со своей дочерью Сесиль. Они ели обед из ланчбоксов и обсуждали рождественское меню. Бадди вызвали с выходного. Он с внимательным видом размазывал кетчуп по сардельке. Тони Романо нетерпеливо наливал кофе. Он о чем-то говорил с Марио на итальянском. Красавчик Марио – высокий стройный парень с копной черных кучерявых волос поедал огромный гамбургер. Малин с завистью посмотрела на гамбургер и на стройное если не сказать тощее тело Марио. Ее вес приближался к ужасным девяносто килограммам при более чем скромном росте в сто пятьдесят пять сантиметров. Что она только не делала, чтобы похудеть, и точно не ела гамбургеры, о которых, тем не менее, постоянно мечтала. Марио поймал ее взгляд:

- Очень вкусно, – с полным ртом произнес он.

Малин скроила рожицу и подошла к автомату. Малин очень любила такие обеды, когда все отделение собиралось вместе, но сегодня ее обуревали такие разные чувства! С одной стороны, ее не покидало чувство тревоги. Ураган набирал обороты. На улицах творился невообразимый хаос: шквалистый ветер сбивал с ног, валил деревья, срывал линии электропередач. Снег, пришедший на смену ледяному дождю – тяжелый и мокрый – забивался в каждую щель. Столько снега Малин еще не видела за свою тридцатипятилетнюю жизнь. Некоторые жители успели выехать из Лонгли до начала урагана на рождественские каникулы к родственникам. Остальные оказались запертыми в снежной ловушке. Однако новая напасть лихорадила отделение последние два дня. Пустые дома вот уже несколько раз были подвергнуты нападению мародеров. Кто-то сообщил, что видел среди нападавших Уэйна Гейтфорда. Малин не удивилась. С Уэйном она училась в параллельном классе в старшей школе. Тот с детства отличался неуправляемым взрывным характером и уже не раз привлекался полицией за мелкие правонарушения. Но с другой стороны она летала на крыльях счастья. С ней случилось то, чего она ждала многие годы: она влюбилась! А он…он тоже сказал, что любит ее. Малин решила с завтрашнего дня сесть на диету, записаться в тренажерный зал. Ведь он такой сильный и бесстрашный. Она должна соответствовать своему герою.

- Когда весь этот кошмар закончится, может, съездим в Торонто? В кинотеатр сходим, – предложил Марио Сесиль,- Асгер, ты же не против?

-Езжайте,- ответил Асгер,- по распродажам пройдитесь. Джетте платье на выпускной присмотри.

- Папа, ей не понравится, что я для нее выберу. Платье лучше заказать.

- У меня в мае отпуск,- мечтательно вздохнул Бадди, - уеду к дяде в Пэрэдайз. Будем рыбачить на Даг-бэе.

- Может туда, где теплее? Я купила тур в Новый Орлеан,- похвасталась Малин.

- Признавайся, ты же летишь туда не одна,- подсела к ней Сесиль,- кто этот счастливчик?

- Это секрет,- жеманно повела плечами Малин.

- Он красавчик?

- Еще какой! - Малин закатила глаза,- он высокий, сильный, спортсмен, раньше занимался лыжами, у него вьющиеся светлые волосы и зеленые глаза.

- Похож на нашего преподобного,- вспрыснула от смеха Сесиль.

- Да ну тебя,- Малин кинула в нее салфеткой,- нашла с кем сравнивать. Преподобный ходит вечно, как испуганный первокурсник. Глаз от земли не оторвет. А если посмотрит, то с таким сочувствием, что реально начнешь думать, что ты убогонькая какая-то.

- Не скажи, он хорошенький, только странный немного, - Сесиль показала язык Марио, когда тот шутливо погрозил ей пальцем.

- Если бы у меня тоже был дядюшка адвокат, может я и поехал бы, а так у меня дядюшка – чистильщик дорог, так что мне немного севернее,- Марио подобрал с пола салфетку и снова бросил ее в Сесиль.

- Папа, что они меня обижают! – наигранно завопила Сесиль.

Все рассмеялись. В этот момент раздался телефонный звонок. Малин быстро вытерла рот и подбежала к телефону:

- Отделение полиции. Диспетчер Харрис. Слушаю вас.

Все замерли, внимательно глядя на Малин. Через несколько секунд она протянула трубку Тони Романо, артикулируя губами «мэр».

Романо долго слушал, потом положил трубку, нахмурился, почесал затылок и оглядел своих коллег.

- Принято решение начать чистить дорогу до Престонского поворота. Доминик Романо и его бригада выходят на двух грейдерах. Нужна машина сопровождения. Поедет Бадди. Малин, приготовь теплых одеял на всякий случай и термосы с чаем. У нас есть термосы?

- Есть,- Малин уже доставала с верхнего шкафа два больших термоса. Асгер, ты на снегоходе. Остальные остаются в участке.

Малочисленные прохожие видели, как сквозь пургу по улице медленно ехали один за другим два грейдера, за ними следовали полицейский автомобиль и снегоход.

12

В это время Дэмиан Хьюз еще раз обошел свой дом, убедившись, что он готов встретить ураган. Дом Дэмиана был великолепен. Тем более он поражал всех, кто впервые видел его тем, что как в абсолютной глуши мог оказаться столь удивительный особняк. Эгон даже иногда водил к нему туристов, чтобы показать это творение, но близко не подводил. Дэмиан не любил, когда нарушали его уединение.

Снаружи он поражал деревянными деталями в стиле рустик. Они фантастически красиво украшали фронтоны дома. Дом был облицован деревянным сайдингом и выкрашен в белые, серые и красные тона. В ширину он был метров двенадцать и в два раза больше в длину. Дом был двухэтажный. На втором этаже размещались три спальни. Дэмиан медленно ходил по дому. Он поднялся на второй этаж. Прямо была комната дочери. Он редко туда заходил. Вот и сейчас он повернул направо и направился к дальней комнате, которая когда-то была их с женой спальней. И спальни был вход в собственную ванну. Ванная комната была достаточно большая. Из нее вели двери в уборную и в гардероб. Дэмиан тщательно проворил все окна. Затем вернулся в спальню. Именно здесь состоялся их последний разговор с Джиниллой. Точнее говорила она, Дэмиан по большей части молчал.

- Это все твоя вина! Ты во всем виноват! Как же я ненавижу тебя. Ты всегда ей все запрещал! Ты мне все запрещал! Ты только себе все позволял. Все эти твои бесконечные бабы! Зато сам все время старался нас контролировать! Ну что было плохого в том, если бы наша Стейси жила с этим Барнсом. Разве то, что они любили друг друга недостаточно, чтобы быть вместе? Да, я знаю, что ты сейчас скажешь,- продолжала неистово кричать Джинилла, хотя Дэмиан совершенно не собирался ничего говорить, - что ты хотел, как лучше для своей дочери. Университет! Карьера! А хотела ли она этого! Ты хоть раз поинтересовался у нее? Чего на самом деле хотела наша Стейси? – Джинилла обессиленная рухнула на кровать,- а теперь ее нет. И ей ничего уже не нужно. И мне, Дэмиан, - женщина посмотрела на мужа, - мне тоже от тебя больше ничего не нужно. Я ухожу.

Как позже Дэмиан узнал от вездесущей Миртл Хейз, Джинилла вышла замуж за фермера в Лонгли. Сама Джинилла не работала, как, впрочем, и во времена, когда она жила с Дэмианом, но помогала в церковном приходе. Со слов той же Миртл там был очень симпатичный викарий, который к тому же, не был женат. Джинилла усердно посвящала себя устройству его личной жизни на пару с женой нотариуса Голди Харрис, которая на тот момент еще не перебралась в Пэрэдайз. У викария было трогательное имя Вирджил. Почтенные леди смущенно и снисходительно полагали, что он все еще был девственником, хотя ему, по их меркам, перевалило за тридцать.

Интересно, Джинилла когда-нибудь вспоминала Стейси? Нет, конечно, вспоминала, просто ей удалось жить дальше. А Дэмиану нет. Он жил словно не жил. Он вставал каждое утро в шесть утра, пил кофе, кормил собак, потом готовил себе завтрак, потом выезжал собак, но в душе он давно похоронил себя.

Слева от лестницы была еще одна спальня. Там Дэмиан принимал редких женщин, которые у него иногда бывали, после того, как Джинилла уехала. За двенадцать лет, что он жил один, их всего было две. Одно время к нему ездила Хилари Пэкстон. Их познакомил доктор Пэкстон, ее брат, который строил в Пэрэдайз дом. Хилари нужны были собаки. Она хотела принять участие в гонке на собачьих упряжках. Мисс Хилари Пэкстон была крупнейшей бизнес леди в округе. Ей принадлежали лесопильня, транспортно-логистическая компания, несколько магазинов. Хилари было далеко за сорок, но она шикарно выглядела. Дэмиану сразу эта затея не понравилась, но спорить он не стал. В конце концов, у богатых свои причуды. Он приготовил упряжку собак, Хилари щедро заплатила. Разумеется, гонки она не выиграла, чудом вообще добралась до финиша, что, впрочем, совершенно ее не расстроило. Она с улыбкой в подкормленном ей местном телеканале вещала, что приобрела бесценный опыт. Однако, подготовка к гонкам сблизило ее с Дэмианом. Дэмиан поначалу удивлялся, что она в нем нашла, но потом привык. Они встречались три года. Потом Хилари также быстро охладела, как и вспыхнула, переключившись на кого-то помоложе. Богатая и одинокая женщина жила, ни в чем себе не отказывая. Дэмиан тоже не имел ничего против этого, и они расстались друзьями.

Помедлив, Дэмиан осторожно вошел в комнату дочери, словно боялся разбудить ее как много лет назад. Он печальным взглядом оглядел комнату. Здесь прошли детство и юность Стейси. Он мечтал, что Стейси закончит школу и уедет из этого всеми забытого места. Каким же он был глупцом. Старый, упрямый осел. Джинилла была права. Если было бы можно все вернуть. Если бы только можно было все вернуть. А сейчас он остался совершенно один, старый никому не нужный отшельник. Хорошо, что есть хотя бы его собаки. Иначе какой смысл вообще его жалкого существования. Своими горестными мыслями он поделился лишь однажды, с Харпер. Эта женщина смогла слегка дотронуться до его сердца. Их недолгий и случайный роман перерос в крепкую дружбу. И все-таки она не оджибве, нет. У него была женщина из этого племени, очень давно: кроткая, ласковая, пугливая, как молодая олениха. А Харпер – ветер, который ему не привязать.

Да, все здесь оставалось нетронутым. Но все ли? Его взгляд упал на кровать. Из-под нее что-то торчало. Он схватился за край и вытащил какой-то предмет. Это оказался макакун – берестяной ящик цилиндрической формы, прошитый ватапом. Дэмиан знал, что шаманы мидевин часто хранили в таких ящиках свои сверхъестественные предметы. Кто был у него в последний раз? Он нахмурился, пытаясь вспомнить. Харпер. Она приезжала прошлой осенью. Это была их последняя встреча. Дэмиан не видел, чтобы она заходила сюда, но она могла сделать это незаметно. Мужчина открыл макакун. В нем лежало множество берестяных свитков. «Сокровища Билли Марчера»,- сразу догадался он. Итак, Харпер решила спрятать их у него, значит, у нее были на это причины. Пусть так. Дэмиан никогда не задавал лишних вопросов, он доверял своим друзьям. А Харпер Перри была его другом.

Дэмиан аккуратно закрыл ящик и задвинул его подальше под кровать.

13

Тони Романо сидел за своим столом, в кабинете не горел свет, только настольная лампа. Перед ним лежало дело о поджогах церкви Алых Слез и католическом приходе. Никаких свидетелей. Только найденная монета. Настоятель церкви Муцио Мейсон исчез. Его официально объявили в розыск, но Тони никак не мог найти фотографию Мейсона, ни статьи в интернете, ни в местной газете не помогли. Это его озадачивало. В сгоревшей церкви тоже спросить было некого: два помощника, которые там постоянно появлялись: Огастес Колтер и его жена Роуз неизвестно где находились. Была еще престарелая уборщица миссис Блэкфорд, но она задохнулась от угарного газа, неумело растопив печь, и умерла ночью в своей постели. Прихожан в церкви тоже не было. Горожане ее не признавали, считая сектантской, особенно после того, как орден иезуитов, с которыми церковь Алых Слез себя позиционировала, официально открестился от нее. Эта церковь все больше вызывала вопросов у Тони Романо. Вторая папка, лежавшая сбоку, была совсем тоненькой. Три дня назад владелец туристической базы Эгон Холлендер из Пэрэдайз заявил о пропаже туриста. «Мужчина, невысокого роста, худощавый, возраст сказать затрудняется, как и описать внешность. Был все время в противоветровом капюшоне. Последний раз видели во время экскурсии в местном этнографическом музее. В Пэрэдайз прилетел на самолете Холлендера. Оплатил весь тур вперед. Наличными. Обратно в Лонгли самолет улетел без него». Рядом лежало еще одно заявление от вождя деревни оджибве Билли Марчера. Из деревни пропал житель – пожилой мужчина Билли Янг. Куда он мог подеваться? Заблудился и замерз? Попал в капкан оджибве? Невозможно. Куда они все пропадают? Слишком много людей пропадает. Слишком много. Тони Романо почесал затылок. Он был недоволен собой. Впервые за всю его карьеру ему попалось дело, к которому он еще не знал даже с какого конца подойти.

О рыбалке лучше всего поговорить с опытным рыбаком. А с кем лучше всего поговорить о церковных дела? – подумал Тони Романо, - конечно же со священником. После поджога католической часовни, католический приход временно был закрыт, и в городе функционировала всего одна церковь – протестантская.

Небольшой белый храм с коричневой черепицей и красными дверьми находился в конце улицы. Он был окружен небольшим садом. В церкви в окнах свет не горел, но зато горел в небольшом домике за церковью. Тони Романо знал, что там жил местный священник.

Тони Романо подошел к калитке. Было не заперто. Он прошел через сад, обогнул церковь и постучался в дверь флигеля. Вход в домик освещал свет фонаря, стоявшего рядом. Тони Романо подумал, как живописно, он, наверное, смотрится. Пустой парк. Метет метель. Темный декабрьский вечер, и он один под светом одинокого фонаря.

Дверь открылась. На пороге стоял молодой высокий мужчина. Тони Романо уже знал Вирджила Сэлби раньше. Ему непривычно было видеть его без сутаны. На мужчине был темно-зеленого цвета свитер с высоким воротником, который оттенял зелень его каре-зеленых глаз и спортивные штаны.

- Добрый вечер, святой отец. Я могу войти?

- Конечно, проходите,- викарий отошел в сторону, давая Тони Романо возможность зайти вовнутрь. Викарий не был удивлен столь позднему визиту. Наверное, это для него не новое, подумал Романо, когда прихожане тревожат его и ночью.

- Я расследую дело о поджоге церквей, которые произошли в вашем городе за последнее время. Я говорю в вашем, поскольку я лишь недавно приехал и еще не совсем здесь освоился. Ну, вы меня понимаете, - смущенно улыбнулся Тони Романо.

- Да, я вас пониманию, - Вирджил Сэлби сидел напротив Романо в кресле и внимательно, и учтиво его слушал.

- Вы не будете против, если я вам задам несколько вопросов. Простите меня за столь поздний визит, но в городе сейчас такая сложная обстановка. Приходится работать допоздна. Надо сказать, ребята в отделении сутками работают. Они даже дома не появляются. Поспят в кабине пару часов и опять на патрулирование.

- Я все понимаю, лейтенант. Спрашивайте.

- Вы очень любезны. Вы видели, что произошло ночью, когда подожгли католический приход?

- Нет, к сожалению, я ничего про это не знаю. Приход находится в другом конце города. К счастью, падре Бонифацио не пострадал. Я давно его знаю, очень хороший человек. После случившегося он уехал к архиепископу Торонто решать, что делать дальше.

-Да, я с ним связывался. К сожалению, он тоже ничего не смог рассказать про поджег. Вы не знаете, кто бы это мог сделать?

- Понятия не имею. Возможно, мародеры.

- А что вы можете сказать про Церковь Алых слез?

- Она не имеет никакого отношения ни к одной из епархий ни к католической, ни к какой другой церкви. Это сектанты. Или самозванцы, если угодно. Но в нашей стране правительство поддерживает религиозный плюрализм, поэтому если кто-то решил, что он тоже может быть пастырем, то он может им быть. Даже вы.

-Я? – усмехнулся Романо, - моя жена это бы оценила.

-Из вас получился бы хороший священник. Вы умеете слушать и ваши мысли не черны. Чего нельзя сказать о других.

- Вы про отца Мейсона? - Тони Романо пристально взглянул на викария.

- Да, про него.

- Вы видели его? Как он выглядит?

- Нет, никогда. Мне кажется, его вообще никто никогда не видел. Я имею в виду его лица.

- Ходят слухи, что оно, возможно, сильно обезображено.

- Возможно,- пожал плечами Вирджил,- или просто этот человек не хочет быть узнанным.

- Что вы имеете ввиду?

- Он периодически появлялся в Церкви Алых слез. Его там видели, и не раз. Значит, он живет где-то неподалеку. Возможно, даже здесь в Лонгли. Возможно, он какой-нибудь учитель, или полицейский, у которого есть другая тайная жизнь, и он не хочет, чтобы о ней кто-то узнал.

Тони Романо внимательно посмотрел на викария и улыбнулся:

- А вы умный человек, святой отец. Да, такое возможно. В реальной жизни он простой человек, может быть, даже неудачник, как его считают многие, зато в основанной им церкви он владыка и мессия, и пусть штат прихожан невелик. Все равно есть те, над чьими умами он властвует и за чей счет само утверждается.

- Все так, лейтенант. Меня зовут Вирджил,- смутившись, улыбнулся молодой человек, - мы же с вами не в церкви.

- Тогда если следовать вашей логике, Вирджил, у этого человека не должно быть семьи. В этом случае ему пришлось бы постоянно объяснять свои отлучки. Только если его семья не в курсе, конечно.

- Вы совершенно правы.

- А может, его вовсе не существует? Этого отца Мейсона?

- Он существует. Я однажды слышал, как он разговаривал с одним из своих помощников, как он их называл – монахов Церкви Алых слез.

- О чем они говорил?

- Я не помню, о чем они говорили, но я запомнил его голос. Если бы я его услышал, я бы узнал его. И еще, он говорил немного странно.

- Странно это как?

- Как вы.

- А как я говорю?

- С акцентом.

- С акцентом,- задумчиво повторил Романо, - а с каким?

-Я же говорю, как у вас.

-С итальянским акцентом? - воскликнул Тони Романо и тут же нахмурился. Лонгли был очень маленьким городком. И в нем жила только одна семья эмигрантов из Италии, хоть и многочисленная – его семья.

-Вы уверены в этом? – Романо серьезно глянул на Вирджила и слегка прищурил левый глаз.

-Да, – спокойно и твердо ответил викарий.

14

Ураган усилился внезапно. Сильный ветер поднимал волны озера на 4-5-ти метровую высоту и обрушивал их на стены домов. Вода мгновенно замерзала, покрывая красивой, но смертельной «лепниной» все стены, увеличиваясь в толщину с каждым новым ударом волн. Ледяной дождь и сильнейший порывистый ветер стал валить деревья и линии электропередач. Городок мгновенно погрузился во тьму, оказавшись в смертельном снежном плену.

Сэнди и Харпер шли от Вик Барнс домой.

- Миссис Перри, что вы о них думаете?

- Ты про Августа и его жену? Я думаю, они идейные фанатики. Секстанты.

- Вы не верите, что они встали на путь исправления?

- Да нет, как раз наоборот, я хочу верить. Им нужна была сверхидея. Мейсон ее предложил. Мейсон – умный человек. Он знает, что человеческую натуру не изменить. Август – убийца, и всегда им будет. Но можно постараться найти этому проклятию более мирное применение.

- Вы знакомы с Мейсоном?

- Читала о нем в газетах. Считает себя основателем монастыря Алых слез. Официальные иезуиты открещиваются от него, но Мейсона это не тревожит.

- Значит, эти люди все-таки опасны?

- Любые фанатики опасны. Если они фанатеют слишком рьяно. Даже если по Мегадет.

Сэнди рассмеялся:

- Вы узнали их на постере у меня в комнате? Вы тоже их слушаете?

- Нет, я - фанат Металлики.

В этот момент во всем городе разом потух свет, Сэнди схватился за телефон, но связи не было.

- Мне нужно домой! – прокричал Сэнди. В этот момент ветер сбил его с ног. Сэнди упал и покатился к другому краю обочины. Харпер упала на землю и схватила Сэнди за пуховик.

На улице начался настоящий ад. Волны захлестывали дома. Начиналась «черная пурга». Харпер и Сэнди с трудом поднялись.

- Снимай ремень! – прокричала сквозь ветер Харпер. Сэнди послушно снял ремень. Он сразу понял, что делать. Он сделал петлю на своей руке, а затем накинул петлю на руку Харпер. Устоять на ногах было практически невозможно.

- Ложись! – крикнула она, захлебываясь от снега. Они оба упали и поползли. Правая рука Харпер и левая Сэнди действовали как один механизм. Жесточайший порыв ветра сорвал с одной из крыш домов профлист. Лист пролетел в нескольких метрах над их головами. Дом Фергюсонов находился в конце улицы, за ним начинался аэродром. До него ползти надо было метров сто.

Дом был погружен в темноту, как и все дома городка. Сэнди вбежал в дом и стал кричать:

- Миа! Кайл! Айла! Мама!

Харпер включила фонарик в телефоне и полоснула им по темноте.

Из глубины дома послышался тоненький голосок:

- Сэнди!

Сэнди и Харпер вбежали в гостиную. На диване они увидели Кайла, прижимавшего к себе Айлу. Электрообогреватели не работали, и в доме было очень холодно.

- Миа! Где Миа! – прокричал Сэнди.

- Не знаю! – Кайл старался не плакать.

- А папа где?

- Не знаю.

Харпер схватила Айлу. Она спала.

- Ищи сестру! – крикнула она Сэнди, - я разведу огонь. Здесь очень холодно. Еще немного, и мы бы опоздали, - пробормотала она, чтобы Сэнди не услышал. Ручки и ножки Айлы были очень холодными.

В гостиной стояла буржуйка, около нее были аккуратно сложены дрова. Очень скоро в печи затрещал огонь, и пошло драгоценное тепло.

- Ее нигде нет. Я весь дом обшарил! - в отчаянии прокричал Сэнди.

В этот момент в дом забежали Эмма и Эгон.

- Миа пропала, - с порога сообщила Харпер,- остальные здесь.

- А Гарри?

- Его нет. Когда мы прибежали с Сэнди, его уже не было.

- Господи, одни, в темноте! Миа, наверное, побежала искать папу или меня.

- Верно, - согласился Эгон, - и, скорее всего, она пошла в сторону отеля. Нужно торопиться.

- Я с тобой, Эгон, - сказала Харпер.

Эмма умоляюще взглянула на Холлендера и прошептала:

- Найдите мою дочь, мистер Холлендер.

Холлендер стремительно вышел, ни сказав ни слова. Харпер внимательно посмотрела на Эмму и последовала за ним.

Они шли, периодически прижимаясь к земле и цепляясь за столбы и деревья. Черная пурга полностью властвовала над городом. Улица упиралась в «Зеленый ручей». На перекрестке ближе к почте в разрыве пурги они увидели что-то темное на дороге. Эгон потянул Харпер за собой. На дороге спиной кверху лежал человек. Снег наполовину запорошил его. Эгон перевернул его. Это была Барбара Бриггс, а под ней Миа. Девочка была жива. Увидев Эгона, она обхватила его за шею. Харпер пыталась пощупать пульс пожилой женщины. Пульса не было.

- Она мертва, - прокричала Харпер на ухо,- похоже замерзла.

- Оставь ее. Заберем позже.

Сильнейший порыв ветра повалил всех троих на землю. Харбер соорудила воздушный карман. Дышать было невозможно. Ветер, казалось, все усиливался и усиливался, он медленно толкал их по чуть наклонной улице к отелю, который накрывали волны, одна за одной.

- Нужно ползти обратно! – прокричала Харпер,- иначе унесет в озеро.

Ползти против ветра в гору оказалось непомерной задачей. Делая неимоверные усилия, Эгон тащил за собой Миу и Харпер, каждый раз продвигаясь на пару десятков сантиметров. В какой-то момент ветер ослаб. Эгон скомандовал встать. Крепко прижимая к себе Мию, Эгон, а за ним и Харпер все-таки добрались до дома Фергюсонов.

- Свет выключился. И телевизор. Стало темно. Я испугалась. Папа все не приходил. Я пошла в отель, найти тебя. И упала. А потом ко мне приползла бабушка, она сказала, что сломала ногу, когда бежала из отеля. Я боялась, что я умру, а бабушка сказала, что я не умру. У нее не было денег, чтобы дарить мне подарки, поэтому она мне подарила свою жизнь. И я не умерла. А еще она сказала, передай маме, что я ее люблю, - произнесла Миа, увидев мать и бросилась к ней на шею.

Эмма зарыдала. Она никогда так прежде не рыдала. Сэнди опустил голову и, стиснув кулаки, беззвучно плакал. Эмма прижала к себе Миу, стараясь согреть ее тело, и душу. На глазах у нее блестели слезы. Эгон обнял Эмму и крепко прижал к себе. Он решил, что больше нечего скрывать своих чувств.

- Ваш дом дальше всех от берега, миссис Фергюсон, - сказал Эгон, когда волнение немного улеглось, - Сейчас это самое безопасное место. Нужно найти всех и переждать бурю у вас.

- Конечно! – без колебаний ответила Эмма.

- Дома первой линии стоят с тридцатисантиметровым слоем льда и их без конца бомбардируют волны. Если кто-то там задержался, боюсь, они не выживут.

- Все равно нам надо проверить каждый дом, - твердо сказала Эмма.

Сэнди сорвал со стены в комнате Мии карту города и расстелил ее на столе:

- В центре бухты – отель. Мы знаем, что в нем никого. Слева от него ваш дом, миссис Перри и дом Итана Кэмпбелла. Оба пустые. Справа – дом Миртл и Амелии Хейз, затем дом Виктории Барнс, затем недостроенный дом четы Пэкстон и три эллинга. Значит, нам надо осмотреть два дома, миссис Хейз и миссис Барнс. Колперы оставались у Вик, когда мы уходили от нее.

- Все верно, сынок, начнем с дома миссис Хейз.

- Я с вами! – воскликнул Сэнди.

- Нет! – резко ответила Эмма, – ты никуда не пойдешь. Я пойду.

- Вы должны оставаться со своими детьми, миссис Фергюсон. А ты, Сэнди, помоги своей матери. Пока нет Гарри, ты старший в семье, - спокойно произнес Эгон.

- Я пойду с тобой, – сказала Харпер.

Эгон и Харпер обвязали себя веревками.

- Вот, возьмите, это фонарь, - Сэнди протянул Харпер небольшой фонарик, – и будьте осторожны.

Харпер и Эгон снова нырнули в снежную бурю.

Они решили пробираться не по улице, а по переулку позади домов. Метель практически замела тропинку, идти было очень тяжело, ступали по колено в снегу, но зато не было риска оказаться смытым в озеро. Дом Миртл Хейз стоял в полной темноте. Эгон забарабанил в дверь. Тишина. Он разбил дверное стекло и открыл заднюю дверь, которая вела в дом через кухню. Харпер включила фонарик, отданный Сэнди, и оба стали звать Миртл и Амелию. Весь пол был как сплошной лед. Эгон поскользнулся и чуть не упал.

- Осторожно, Харпер, тут очень скользко.

Они обшарили весь дом, но ни Амелии, ни Миртл Хейз не нашли.

- Теперь к дому Вик? – спросила Харпер, надевая капюшон.

- Давай сначала в отель,- сказал Эгон.

- Опасно. Он ближе всех к озеру.

- Надо каждый дом проверить. Вдруг там кто остался.

Харпер кивнула, и они вышли на улицу. Т-образный перекресток перед отелем, где они обнаружили тело Барбары Биггс, превратился в сплошной каток. Эгон и Харпер легли на животы и поползли к отелю. На открытом пространстве ветер дул с неимоверной силой. Некоторые волны переливались через крышу отеля, и ледяная вода стекала на террасу со стороны улицы, мгновенно превращаясь в ледяные наросты. Эгону и Харпер удалось доползти до крыльца. Кругом стояла кромешная тьма. Держась одной рукой за перила, Харпер включила фонарик и тут же вздрогнула, прижавшись к Эгону. Эгон в это время стоял спиной к ней. Он обернулся:

- Что случилось? – и тут его взгляд упал на то место, куда светила Харпер. На боковых перилах между двумя каменными квадратными столбами, подпиравшими верхний балкон, головой вниз качалось чье-то тело. Эгон осторожно перевернул. Лицо было страшно изуродовано осколками, на месте одной щеки зияла дыра, носа и глаз не было, оно представляло кусок замороженного мяса. По кардигану, который выглядывал из-под куртки, оба узнали Митрл Хейз. Ее одежда была насквозь мокрая и уже частично заледенелая.

- Похоже, ее волной смыло, и она захлебнулась! – крикнул Эгон, - идем вовнутрь! Электричества нет, дизельный генератор тоже не запустить, первый этаж полностью затоплен. Не выключай фонарь и будь внимательна.

От входа один пролет вел вниз, в затопленный наполовину этаж, где находились магазин и бар, второй вел наверх, где располагались два номера и подсобные помещения. В помещении была абсолютная тьма. Харпер и Эгон посветили наверх и уловили какое-то движение:

- Кто здесь! – крикнул Эгон, - есть кто живой?

В этот момент рядом с Эгоном пролетела стрела и воткнулась в дверной косяк в паре сантиметров от его шеи.

Эгон и Харпер мгновенно присели на корточки.

- Это стрела Колтеров! – прошептала Харпер, а затем громко крикнула:

- Огастес, Роуз, не стреляйте, это Харпер Перри и Эгон Холлендер! С вами все в порядке?

- Харпер, это вы? – послышался голос Огастеса.

- Да, мы сейчас выйдем, хорошо?

- Да, выходите! Мы в холле на втором этаже.

- Только не стреляйте! – крикнула Харпер.

- Не стреляем! - послышалось сверху.

Эгон и Харпер, освещая лестницу фонарем, поднялись на второй этаж. Прямо от лестницы располагался узкий длинный коридор, сразу справа была дверь в номер Колтеров, следующая в кладовку, и дальше в пустовавший номер. Огастес и Роус стояли в дверях своего номера. Огастес держал в руках лук. На их лицах было смятение.

- Где Вик? – спросила Харпер.

- Она погибла, - охрипшим голосом произнесла Роуз, - Мы втроем лежали в кровати, когда огромная волна ворвалась в спальню. Я успела отскочить, а Вик пронзило каким-то штырем, который притащила вода. Она почти сразу скончалась. Все случилось так быстро. Никто не ожидал. Мы решили вернуться в свой номер, но…

- Что? – спросил Эгон.

- Здесь еще кто-то есть, - произнес Огастес. Было видно, что он нервничает, - В этой чертовой темноте ничего не видно. Ни зги. Не люблю темноту.

В этот момент надо головами они услышали скрип. По третьему этажу явно кто-то ходил.

- Слышите! – прошептал Огастес, – я вам говорил. Так кто-то есть!

- На третьем этаже только номер, где жила Барбара Бриггс, и что-то типа чердака, под скосом крыши, - произнесла Харпер, –Эмма перетаскивала туда остатки продуктов, которые удалось спасти.

Эгон и Огастес, стараясь не шуметь, первыми отправились наверх. Харпер и Роуз последовали за ними. Едва они успели подняться, как из двери чердака выскочил Айк Принс. Он тащил холщовый мешок, в нем что-то дребезжало.

- Айк, стой, это Эгон. Что там у тебя! – крикнул Холлендер.

- Уйди, Эгон. Не стой у меня на пути! – Айк вытащил пистолет и направил его в стоявших у лестницы людей,- Отойдите и дайте мне пройти.

- Айк, ты не можешь забрать эти продукты. Они принадлежат всем нам,- Эгон старался говорить спокойно.

- Черта с два! Спорим, что смогу! Черная пурга на две недели зарядила, не меньше. Связи нет! Никто даже не знает про нас. А даже если бы и знали, все равно не смогли бы к нам пробиться. А продуктов на всех не хватит! Кто успел, тот и съел! Ха! Поняли!

- В городе остались дети!

- Выкуси, Холлендер, и прибереги свое благородство для миссис Фергюссон. Раз тебе надо, вот и заботься о ее детях. А я позабочусь о себе! Пошли прочь, иначе я выстрелю!

- Виндиго! – истошно закричал Огастес,- вы видите! Вы все это видите! У него оленья морда! И рога! Господи, помоги нам!

- Огастес, успокойся,- закричал Эгон, - пусть он уйдет!

Айк поднял пистолет, готовясь выстрелить, но в этот момент Огастес выпустил в него стрелу. Стрела попала ему прямо в сердце. Айк упал замертво. Мешок соскользнул из его рук, и из него выкатилось несколько консервных банок.

-Огастес, зачем! – в отчаянии закричал Эгон.

- Это Виндиго! Я убил Виндиго!

-Ты убил Айка Принса! – гневно прокричал Эгон и направился к Огастесу.

Тот вставил стрелу и прицелился вновь.

- Не подходи, Холлендер, иначе я выстрелю и в тебя. Роуз,- скомандовал он жене,- забери мешок.

Роуз повиновалась.

-Мы уходим! – Огастес переводил лук с Эгона на Харпер и обратно.

- Куда вы пойдете,- тихо сказала Харпер, - Айк был прав. Черная пурга надолго. Во время нее опасно куда-то выходить. Вы заблудитесь и замерзнете.

- Не опаснее, чем оставаться здесь и умереть голодной смертью. Я убил одного Виндиго, молитесь, чтобы не пришел другой.

Огастес сбежал вниз, а Роуз на секунду задержалась:

- Харпер, она просила передать Кэнзи, чтобы тот простил ее,- она сунула Харпер обручальное кольцо.

-

- Спасибо, Роуз, я передам, - тихо произнесла Харпер, - Может, ты все-таки останешься?

Роуз грустно улыбнулась:

- Он – единственный человек, который не предал меня ни разу, и которому я была нужна за всю свою гребанную жизнь. Я не могу предать его сейчас,- Роуз кивнула на прощание и скрылась внизу в темноте.

- Есть еще мешки? – спросил Эгон.

- Мешков нет, есть пододеяльники, - нахмурившись, ответила Харпер.

-Давай, надо собрать продуктов, сколько сможем унести.

15

Грейдеры работали без остановки. Одним управлял Доминик Романо, за другим сидел его напарник Джексон. Третий сменный водитель грелся в полицейской машине с Бадди Картером. Толстяк Балдди слушал новости и ел пончики. Радио в машине придавало уюта и чувства безопасности. Водители менялись по очереди. Дорога была ярко освещена фарами машин. Ураганный ветер не прекращался. Порывы ветра валили с ног, наметая огромные кучи снега. Работа продвигалась медленно. Итан и Кэнзи на своем грузовике следовали за тракторами.

До Престонского поворота оставалось пятнадцать километров. В какой-то момент они увидели, как по правому краю дороги кто-то двигался. В свете фар вскоре все увидели фигуру лыжника. Он был в теплой спортивной куртке, на спине висел рюкзак. На голову был накинут капюшон.

- Стой! Куда! – выскочил из машины Бадди, уронив пончик в снег.

Грейдеры начали сигналить, из одного из них выскочил Доминик Романо и замахал руками:

- Куда собрался! Стой! Там опасно!

Лыжник на мгновенье остановился, глядя на спешившего к нему водителя. У него на лбу горел маленький фонарик. Доминик жмурился от направленного на него света, то и дело, прикрывая глаза руками. Затем незнакомец взмахнул палками и еще быстрее побежал по заснеженной трассе.

Асгер Хансен прибежал к Доминику.

- Кто это был? – прокричал он сквозь ветер.

- Не знаю. Не видел. Ненормальный какой-то. Он же замерзнет! И с дороги собьется!

Асгер, как волк в клетке, заходил туда-сюда. Он не мог оставить пост, но и человека бросить в этой непроглядной тьме он тоже не мог. Из-за сильного ветра в рации были ужасные помехи. Он не смог связаться с Сарой. Асгер долго не мог принять решения. «Именно поэтому ты не стал начальником полиции», сказала ему однажды Сесиль, «ты слишком медленно думаешь и страшишься самостоятельно что-то решать».

Нет, дочка, твой отец знает, что значит брать ответственность на себя. Асгер подбежал к полицейской машине:

-Бадди, я на снегоходе постараюсь догнать этого лыжника.

- У тебя бензина не хватит! – прокричал ему в ответ Бадди.

В этот момент подбежали Доминик и Джексон:

- Нам нужно топливо, - сказал Доминик,- мы связались по рации, скоро пригонят.

- Долго! Слишком долго! – в отчаянии воскликнул Итан, услышав слова Доминика.

Его взгляд упал на снегоход Асгера, стоявший на обочине. Он махнул Кэнзи рукой. Не сговариваясь, мужчины подбежали к снегоходу, Итан сел за руль, и снегоход через мгновенье скрылся в снежной мгле. Обернувшись, Кэнзи видел, как Асгер, махая руками, какое-то время бежал за ними.

16

Уэйн Гейтфорт лежал на кровати, подложив руки под голову. На низком, неровно отштукатуренном потолке, висела голая лампочка. Она тускло освещала подвал. Его подельник Мозез – высокий парень в очках с огромным кадыком внимательно изучал украшения, украденные ими позавчера из фешенебельного магазина «Сияние» Хилари Пэкстон. Вчера ночь тоже была плодотворная: сначала они вломились в кафе на окраине, где накануне днем Уэйн схлопотал по носу от какого-то метиса. Посетителей не было, только хозяйка Сьюзан. Пока Уэйн развлекался с ней, остальные обчистили кассу и забрали выпивку и сигареты. Полночи они пили, потом под утро вломились еще в два дома на Набережной и на соседней Лейк-стрит в магазин рыболовных снастей. Там была целая улица пустых домов. Власти в первую очередь эвакуировали всех жильцов подальше от берега. Там парни поживились ножами. Только этот святоша засек Уэйна и погнался за ним, но никто так хорошо не знает портовые доки, как Уэйн. Надо будет потом проучить этого преподобного.

Словно услышав мысли Мозеса, Уэйн резко сел на кровати:

- Слушай меня!

Мозес и еще двое парней подняли головы.

- Теперь в этом городе власть – мы. Эта сука Сара показала, что она здесь никто. Теперь мы здесь хозяева. Что хотим – то берем. Пусть они прячутся от урагана. Мы ни от кого прятаться не будем. Нам нужно оружие.

- Где мы его возьмем? – спросил огромный, как шкаф, Стив Куберт. Вся его жизнь сводилась к ежедневным занятиям в качалке.

- В полиции.

- Ты хочешь напасть на полицейский участок? – в ужасе воскликнул Мозес,- там пять копов. Они будут стрелять, и глазом не моргнув.

- Не пять, а два, - в глазах Уэйна загорелся животный азарт, - старикан Романо сидит в школьной библиотеке, Хансен и Картер – самые опасные – уехали в сопровождении. Они дорогу придумали чистить до Престонского поворота. В участке только малышка Сесиль и тощий Марио.

- Откуда знаешь? – недоверчиво спросил Мозез.

Уэйн загадочно подмигнул:

- Информация верная.

17

Малин собрала сумку, выключила свет в приемной:

-Сесиль, Марио, я ушла! – крикнула она в кабинет совещаний, который находился в конце коридора, и выбежала на улицу, намереваясь закрыть за собой дверь, но чья-то сильная рука остановила ее. Это был Уэйн – высокий, сильный с инфернальным взглядом зеленых глаз.

- Уэйн, - выдохнула она.

Уэйн приложил палец к ее губам, другой рукой притянул к себе и крепко прижал. Он сунул палец ей в рот, провел по зубам, Малин сникла от томления и повисла у него на руках. В этот момент Большой Стив всадил ей в правый бок нож. Малин широко раскрыла глаза, ее взгляд застыл.

- Какого черта! – прошипел Уэйн.

- Она все равно сдала бы тебя, толстая корова.

Уэйн кинул ее обмякшее тело в снег.

Четверо мужчин в черных балаклавах на лицах вошли в полицейское отделение, и пошли по длинному коридору прямо к приоткрытой двери в конце коридора. Первым ворвался Стив Куберт. Марио выхватил пистолет и выстрелил. Стив продолжал надвигаться на него. Марио сделал еще три выстрела, прежде чем Большой Стив рухнул на пол. В это время все остальные забежали уже в помещении. Сесиль выхватила пистолет и выстрелила в самого низкого из нападавших, который успел полоснуть ее ножом по животу. Это был четвертый член банды уже успевший отбыть два срока оджибве по имени Чад. Чад, хватаясь за столы и сбрасывая с них кипы бумаг, повалился на пол. Мозез подбежал сзади и всадил Марио нож в спину. Марио выронил пистолет из рук и рухнул на пол лицом вперед. Мозез подхватил его пистолет и три раза подряд выстрелил в Сесиль, которая навела на него пистолет, опередив ее. Сползая по стене, Сесиль успела нажать тревожную кнопку на своей рации. Мозес и Уэйн собирали у убитых полицейских оружие, когда в комнату вбежали Сара Ливингстон и Вирджил Сэлби.

- Сара, не надо! – крикнул Вирджил, встав между Уэйном и направленным на него пистолетом.

- Эти изверги убили их! Посмотрите, что они натворили! Отойдите, викарий! - закричала Сара, - грязные мерзкие сукины ублюдки! Я всажу в него всю обойму! Только шевельнитесь! Ну же, давай Уэйн! Я пристрелю тебя за нападение!

Но Уэйн и Мозес стояли, как вкопанные, выронив оружие на пол.

- Сара, опустите пистолет, - умоляюще прошептал Вирджил, - вы не можете! Вам нельзя!

- Потому что они безоружные и не нападают на меня? Потому что я нарушаю закон! Мне плевать!

- Потому что вам завтра жить. Вы проснетесь, и о чем вы подумаете, если пристрелите их сейчас?

- Что избавила мир от плесени! От гнили! От мусора!

- За убийства полицейских они и так получат сполна. А вам жить!

-Ну, убей меня, жирная сука, - язвительно выкрикнул Уэйн.

- Заткнись, Уэйн, - грубо скомандовал Вирджил и, поймав брошенные Сарой наручники, вплотную подошел к Уэйну. Они были одного роста, похожего телосложения. Вирджил поправил очки:

- Давай руки.

- Ты все-таки выследил меня, святоша,- усмехнулся Уэйн Гейтфорт и протянул руки.

- Зачем церкви поджигал? И школа. Там-то чем мог поживиться?

Уэйн неподдельно удивился:

- Ты сам сказал. Там поживиться нечем. Меня интересует то, что можно съесть и можно выпить. Книжки и вера это по твоей части. Ни в церквах, ни в школе мы не были. А помнишь в 2010-м на чемпионате округа я все-таки сделал тебя на финише.

- Помню, Уэйн. Еще я помню, как мы согревали друг друга, прижавшись спина к спине и жарили на костре единственную на двоих картошку.

-Да, которую я спер для нас в супермаркете, - на какое-то мгновенье лицо Уэйна прояснилось.

-Только тогда на соревнованиях мы бежали в одну сторону, - Вирджил с горечью посмотрел на Уэйна, - Как же так получилось, что оказались по разные.

18

Эмма Фергюсон, Эгон Холлендер, Харпер Перри и Сэнди сидели в гостиной и доедали ужин. Дети спали.

- Миртл Хейз, Виктория Барнс, Барбара Бриггс и Айк Принс мертвы, - угрюмо констатировал Эгон, - Колтеры сбежали. Амелия и Гарри пропали без вести. Мы ничего не знаем о Мод и ее матери и о Чаке Картере. Ну, с Чаком, я думаю, все нормально. Волны не достают до аэродрома, а дом у него крепкий, и запасов провизии у него, я думаю, сколько-то да есть. А вот Мод и ее мать надо навестить и переправить сюда.

- Вы устали, мистер Холлендер,- сказала Эмма,- может, завтра к ним сходим? И Гарри, может быть, объявится. Не понимаю, куда он мог подеваться.

Неожиданная догадка пронзила Сэнди.

- Я, кажется, знаю, где он! Нужно кое-что проверить! – Сэнди схватил пуховик.

- Сэнди, вернись! – крикнула Эмма.

- Мне нужно кое-что узнать у Чака.

- Сейчас? Это может подождать до завтра? На улице ночь! Я не разрешаю!

-Сейчас, мама, - резко ответил Сэнди и вышел из комнаты.

- Я пойду с ним,- Харпер схватила куртку и вышла следом,- Сэнди, подожди!

Безлюдная улица. Ни в одном доме не горел свет. Только в окнах Фергюсонов отражались блики огня. Пурга зловеще выла, не переставая ни на секунду. Сзади из темноты доносились удары волн.

Картер открыл им дверь сразу. У него в доме тоже было темно. Он сидел со свечкой и пытался починить радиоприемник.

- Все антенны переломало, - сокрушался он, - батарейки не работают.

- Чак, отец брал у тебя снегоход сегодня?

Чак внимательно посмотрел на Сэнди:

- А почему ты спрашиваешь?

- Он еще не вернулся.

-Гарри нет дома?

-Нет, когда оборвало линию, его уже не было дома. С тех пор его никто не видел.

- Да, Сэнди, - неуверенно произнес Чак,- он просил снегоход, но я понятия не имею, куда он поехал.

- У тебя же есть еще один?

- Есть.

- Он заправлен?

- Под завязку.

- Одолжи мне его?

Чак посмотрел на Харпер. Та кивнула.

- Он в ангаре. Где самолет Эгона.

Сэнди привез Харпер к эллингам. Он оставил снегоход там же, где видел второй за день до этого, но сейчас там его не было.

- Ты думаешь, отец сидит в эллинге? – немного удивившись, спросила Харпер.

- Идемте.

Они зашли внутрь. Там было абсолютно темно, кругом валялись выбитые стекла, перевернутая волной мебель. Харпер и Сэнди поднялись на второй этаж. Тот же беспорядок, полня темнота и тишина.

- Здесь нет никого, Сэнди,- произнесла Харпер, после того, как они обшарили весь дом.

- Вчера он был здесь,- произнес Сэнди и опустил голову.

- Твой отец?

- Да, с Амелией. В спальне. Я их видел, а они меня нет.

- Ты думал, он сегодня тоже сюда поехал?

- Да. Только матери не говорите, пожалуйста.

- Но сейчас его здесь нет.

Сэнди секунду подумал, потом сказал:

- Давайте еще в одно место зайдем.

- Куда?

- Здесь близко. В крайний эллинг.

- Он принадлежит родителям Амелии.

- Я знаю.

Подойдя ближе, они увидели снегоход, наполовину засыпанный снегом.

- Это снегоход Чака! – воскликнул Сэнди и бросился к двери.

Харпер схватила его за руку:

- Сэнди, подожди, может не надо нам туда входить?

- Я уже не увижу того, чего не видел.

Он аккуратно освободился от руки Харпер и первым зашел внутрь. Внутри был такой же ужасный беспорядок, как и в предыдущем эллинге. Сваленная в куду мебель, замерзшая вода, битое стекло.

- Отец! – громко позвал Сэнди.

- Гарри! Это мы, Харпер и Сэнди. Мы можем подняться?

В ответ тишина. Страшная догадка пришла им в голову одновременно. Они бросились по лестнице в спальню на втором этаже. Харпер и Сэнди осветили фонарями комнату. В напрочь разбитое окно пронзительно завывал ветер. Был лютый холод. На полу перед кроватью лежал Гарри, он лежал на животе и был абсолютно голый и окоченевший. Около головы лед был окрашен в красный цвет. У противоположной стены сидела Амелия. Она тоже была полностью обнажена. Толстая деревянная балка пригвоздила намертво ее к стене. В свете фонаря ее открытые глаза выглядели жутко.

- Сэнди, пойдем отсюда! – крикнула Харпер.

Сэнди стоял, как вкопанный. Харпер схватила его за плечи:

- Сэнди идем!

- Он точно мертв? – спросил Сэнди наконец и поднял на Харпер глаза.

- Точно, он уже стал частью этого льда. Пойдем отсюда!

- Мы оставим их здесь?

- Сейчас да. Завтра утром Эгон и Чак заберут их и всех остальных.

- Миссис Перри, я могу вас попросить кое о чем?

- Конечно.

-Пусть мама никогда не узнает про папу и Амелию.

- Я обещаю, Сэнди, об этом будут знать только ты и я.

Сэнди оттолкнул Харпер и выбежал на улицу на деревянный настил. Он добежал до конца настила, который упирался в скалу. В этом месте на скале был небольшой уступ шириной метра полтора. В Пэрэдайз его называли Балкон. Всего в полутора метрах под ним бились волны о гранитную твердь. Временами волны накрывали уступ. Сэнди встал на Балконе и уставился в Тьму, откуда выскакивали свирепые волны. Ветер бил ему в лицо. Вода кусалась и царапалась ледяными когтями. Волны, словно бешенные псы на цепи, наскакивали и тянули свои кровожадные пасти, но им не хватало всего чуть-чуть, чтобы поглотить его. Харпер вбежала на Балкон:

- Сэнди! Сэнди! Пойдем отсюда!

- Мне больно, Харпер! Мне так больно! Здесь, внутри! Пусть мне будет больно снаружи, иначе боль внутри разорвет меня!

- Сэнди, миленький! – Харпер прижала его себе, - Но нас ждут. На нас надеются. Мы не принадлежим сейчас себе. Твоя мать и твои брат и сестры нуждаются в тебе.

Она подошла сзади и обняла его за спину. Харпер почувствовала, как он заплакал.

Спустя какое-то время Сэнди с Харпер доехали на снегоходе до дома. Эгон распорядился загнать снегоход во двор. Харпер и Сэнди условились сказать, что нашли Гарри мертвым в его эллинге, а Амелию на улице, куда ее протащило водой. Ужасная новость потрясла всех. Эмма не проронила ни слезинки. Сэнди хотел обнять мать, но она отстранила его. Остаток вечера она просидела у печки, не сказав ни слова.

Перед сном Сэнди заглянул в комнату Харпер. Она еще не спала. Сидела за столиком и что-то писала.

- Заходи,- сказала она, увидев Сэнди.

- Нет, я на минутку,- ответил Сэнди. – Вы, надеюсь, не завещание пишите?

- Нет, подсчитываю убытки. Прикидываю, во сколько восстановление обойдется.

- Вы собираетесь тут остаться?

- Конечно.

- Я тоже считаю, что мы не должны отсюда уходить. Это – наш дом. Миссис Перри, забудьте о том, что было на балконе. Я в порядке. Спасибо вам. Доброй ночи.

- Доброй ночи,- пробормотала Харпер.

Она достала из кармана амулет громовой птицы и задумчиво повертела его в руке. «Где же он, твой обладатель?» Птица молчала.

«В этом городке у каждого есть свои тайны»,- вспомнила она слова Эммы Фергюсон.

19

В тот момент, когда в городе погас свет, Эмма велела Мод бежать домой, и сама поспешила к детям. Мод с трудом добралась до дома. Благо их с матерью домик находился не на побережье. Волны-убийцы не доставали до него. Когда Мод забежала в дом, то увидела Присциллу, сидевшую в абсолютной темноте.

- Мама! - бросилась она к ней, - с тобой все в порядке?

- Да, милая. Только очень холодно. И мне кажется, у нас гости. Мод огляделась и вздрогнула. Она не сразу заметила темный силуэт в кресле.

- Он сидит тут, наверное, уже часа три, - безучастным голосом произнесла Присцилла.

- Вы кто? – света в доме не было, и Мод не могла разглядеть лица незнакомца. По очертаниям она поняла, что это был мужчина. Незнакомец, не вставая, зажег свечку и поставил на кофейный столик перед собой. Мод узнала Огастеса Колтера, которому она не ранее как вчера наливала сидр в «Змеином ручье».

- Ах, это вы, - Мод немного успокоилась, - что вы тут делаете?

- Хотел поговорить с вами. Прежде чем уйти.

- Конечно, я вас слушаю,- Мод аккуратно присела в соседнее кресло. Она осматривала лицо Огастеса. Что-то в этих чертах невольно притягивало ее.

- Я нашел в вашем холодильнике немного виски. Вы не против же?

- Нет, что вы, - неуверенно ответила Мод.

- Вы слышали, что на месте бывшей школы-интерната для индейцев и полукровок в Альберте были обнаружен останки более чем двухсот детей?

- Да, я что-то слышала об этом в новостях.

- А в Торонто толпа сбросила с постамента статую Адольфа Райерсона. Того самого, с позволения сказать деятеля образования, кто придумал создавать такие школы. А ведь таких школ по стране было много.

- Вы же не знаете, как оно было, в тех школах? А ваша матушка, определенно знает. Она же была воспитательницей в одной из них. Не так ли?

Присцилла Кингстон хранила гробовое молчание.

- Как-то трое мальчишек пошли поговорить с девчонками на половину для девочек..., - продолжал между тем Огастес, - Вечером того же дня нас собрали в спортзале. Троих мальчишек отправили в подсобку, где раздели до трусов. Их выводили по одному, укладывали вниз лицом на стол в центре спортзала. Директор стягивал с них трусы и порол кожаным ремнем примерно три дюйма в ширину и полдюйма в толщину. Ремень был на деревянной рукоятке. Он брался обеими руками за рукоятку и бил их по ягодицам. Звук был слышен на весь спортзал. Одним из этих мальчишек был я.

- Какой ужас! – всплеснула руками Мод.

- Во время избиений я не плакал, из-за этого они становились бешеными, эти две монашки. Начав бить тебя, они теряли контроль — швыряли тебя об стену, бросали об дверь, пинали, били кулаками, сваливали на пол. Они не могли остановиться. Они были просто безумными. Совсем не могли себя контролировать. Пять или шесть девочек в возрасте от 8 до 13 лет связали вместе носки и полотенца и попытались повеситься. Их удалось вовремя остановить. В новогоднюю ночь года из школы-интерната бежали пятеро детей: десятилетний Алекс, девятилетний Август, восьмилетние Эндрю и Джастин Морис и семилетний Джон Джек. Они хотели попасть в свою резервацию, находившуюся на расстоянии около 7 миль от школы. Температура воздуха была ниже двадцати градусов мороза. Мальчики были легко одеты, зимней одежды и шапок у нас не было. Одному удалось сбежать. Мне. Замерзшие тела остальных нашли в начале января примерно в километре от резервации. Для наказаний они использовали самодельный электрический стул. Сила тока была высокой, но не смертельно опасной - Огастес рассказывал об этих чудовищных злодеяниях с пугающей обыденностью,- Да. У меня не было там имени. Только номер. 27-й. Может, потому что я родился 27-го сентября.

Присцилла охнула. Это был первый звук, который она произнесла во время всего монолога Огастеса. Мод еще не понимала. До нее только начинал доходить весь ужас происходящего. Инстинкт самосохранения не позволял мозгу делать логические умозаключения.

- Но самое страшное было даже не это. Голод. Вот, что было самым ужасным. Постоянное непреходящее чувство голода. По утрам 365 дней в году нам давали кукурузную кашу, два ломтика хлеба и три четверти чашки того, что они называли какао. А они сидели в своей комнате, ели бекон с яичницей, пили чай и кофе, ели оладьи. А мы голодали. Но ты ведь ничего об этом не знала, правда, мама?

Лицо Мод медленно искажалось в страшной гримасе боли и тоски. Она начала задыхаться, не в состоянии вымолвить не слова:

- Я…я…искала тебя, …Август, я всю жизнь тебя искала.

- Я верю, мама, верю,- в голосе Августа ничего не изменилось, - мне вот только интересно, что должно быть у человека внутри, чтобы осознанно обречь родную кровь на пожизненные мучения, - Август повернулся к Присцилле.

Пожилая женщина сидела, крепко поджав губы. От напряжения они посинели.

- У человека, - продолжал Август, который считал себя истинным христианином, почитавшим бога и его заповеди.

Мод вскочила в желании обнять Августа. Сколько раз она представляла себе эту встречу, представляла, как обнимает его, прижимая к своей груди, но Огастес негрубо, но твердо осадил ее.

- Это лишнее.

Ни один мускул не дрогнул на его лице. У Мод, наоборот, задрожали губы и веки. Слезы невольно потекли из ее глаз. Она готова была разрыдаться:

- Я тебя ненавижу! – вдруг выкрикнула она и кошкой бросилась на свою мать, схватив ее за ворот платья.

- Сядь! – властно осекла ее пожилая женщина и скинула ее руки со своей груди, - мне было одиннадцать лет. Одиннадцать. Я жила с тетей и ее семьей в Уэдингфорде. Тетя Джуди была добра ко мне. Она была добра ко всем. Однажды Джуди и ее муж уехали в Лонгли на ярмарку. В Уэдингфорде остались только семья фермеров и я. Им сказали присмотреть за мной. В тот день в поселение пришли несколько индейцев из племени оджибве. Их тотем был олень карибу. Они пришли с пастбищ, уставшие, голодные. Один из них – старый вонючий индеец, с большим безобразным животом на тонких ножках схватил меня. Фермеры - отец и сын – бросились помочь мне, но остальные оджибве жестоко с ними расправились. Они разрубили их на части, а из их сердец сварили суккоташ. Они съели его и заставили съесть меня. Потом этот старый индеец изнасиловал меня. Остальные тоже глумились надо мной. Они ушли за несколько часов до возвращения тёти Джуди. Я все им рассказала. Они обратились в полицию, но найти их не удалось. Через девять месяцев я родила мальчика. По всеобщему согласию мы избавились от этого выродка. Но убить его тете не позволяла вера. Мы оставили его в лесу, в надежде, что дикие звери сделают свое дело.

По невероятной случайности в тот момент по лесу проходил Питер Принс, небогатый фермер из Пэрэдайз. Это была воля Провидения. Принс нашел в лесу младенца и притащил его домой. У него своих уже было одиннадцать, так что, одним больше одним меньше, я думаю, для них роли не играло. Мальчика назвали Айком. Потом, когда я узнала, что это Айк приставал к моей дочери, я чуть было не убила его. Я не понимаю, зачем бог сохранил жизнь этому бесполезному существу. Долгие годы тетя Джуди пыталась успокоить меня. Она сказала, что на меня напал злой дух Виндиго и хотел овладеть моим телом и душой. И если я не хочу корчиться в вечных муках в аду, я должна быть сильной и не позволить Виндиго похитить мою душу. Я научилась быть сильной. Лишь спустя несколько лет я начала приходить в себя. Я закончила курсы стенографисток, мы переехали в Лонгли, где я уже, будучи глубоко за тридцать, познакомилась с мистером Кингстоном. Я устроилась работать в школу для индейцев и полукровок секретарем. Мистер Кингстон был там учителем французского. Я строго учила этих дикарей забыть свое вигвамное прошлое и хоть немного стать более цивилизованными, уж поверьте мне. Мы поженились. Наше счастье был недолгим. Кингстон умер. Тетя к тому времени тоже умерла. С кузиной мы общались мало, после того, как она переехала в Штаты. Дом своей матери она завещала мне. У меня осталась маленькая дочь. Мы решили вернуться в Уэдингфорд. Это место напоминало мне о жутких событиях, но это был мой дом. Я никому не позволила бы изгнать меня из собственного дома. И вот когда Мод исполнилось четырнадцать, в Уэдингфорд переехали жить Джо и Вэл Кардинал. Я позже узнала, что они были из клана карибу – гадких мерзких ненавистных мне людей. Спустя два года я узнала, что Вэл Кардинал и Мод встречаются.

- Я любила его, - тихо произнесла Мод.

- Этих недолюдей нельзя любить. Ты кинулась на первое, что тебе подвернулось. А потом я узнала, что Мод беременна. Однажды ночью, я закрыла ставни в доме Кардиналов и подперла дверь. Потом подожгла дом. Они задохнулись во сне. А когда родился ребенок, мальчик, я поступила с ним так же, как поступила тетя Джуди поступила с Айком, но более гуманно. Я отнесла его в приют.

- Гуманно, - усмехнулся Огастес,- тут я бы с вами поспорил. Если бы вы знали, как мы ненавидели весь мир, когда мир так жестоко поступил с нами. Правда, был среди нас один, самый младший в нашей компании. Его били не меньше нашего, но он…как бы это правильно сказать, не начал ненавидеть всех и вся, как мы. Он единственный сохранил свое сердце в чистоте. Но ему потом и повезло больше всех. Лет в тринадцать его одна чета забрала. Единственного из всего нашего отродья.

- Август, перестань! – заревела Мод.

- Никому ненужных, брошенных своими матерями, жалких и озлобленных детей,- не обращая внимания на ее стенания, методичным голосом продолжал Огастес,- Надеюсь, вы не питаете иллюзий по поводу того, что из нас выросло?

Вьюга выла за окном. На своем стуле, раскачиваясь, выла Мод. Многое, очень многое в ее жизни теперь становилось для нее понятным и объяснимым.

- Почему ты мне ничего не рассказывала? – вытирая слез, спросила Мод

- О чем? О своем позоре? Что бы это изменило?

- Многое? Если бы ты знала, как я ненавидела тебя. И в то же время любила. Ты не представляешь, как это ужасно любить и ненавидеть одновременно.

- Ну почему же, представляю. Очень даже хорошо, каждый раз, когда я проходила мимо дома Принсов, я чувствовала то, о чем ты говоришь сейчас.

- Все это очень трогательно, леди, - с сарказмом произнес Огастес, - но мне нужно уходить. Роуз и так заждалась меня.

Обе женщины не заметили, как в это время Роуз, проворно, как кошка, спрыгнула с крыши. Но они и не могли этого увидеть. За окном царила ночь.

- Куда! – в страхе и отчаянии выкрикнула Мод, - Огастес, прошу, останься.

- Ты смогла простить ее, мама,- задумчиво произнес Огастес, - вряд ли у меня это получится. К тому же у меня есть еще кое-какие незаконченные дела.

- Ты вернешься? - с тоской в голосе спросила Мод.

-Возможно,- ответил Огастес и вышел прочь.

Мод хотелось верить, что они еще встретятся. И она поверила его с неприкрытой ложью произнесенному «возможно». Огастес же посчитал, что он проявил высочайший акт милосердия в своей жизни. Он не собирался возвращаться. Он не знал, что такое милосердие. Его по отношению к нему не проявил никто.

У Мод не было генератора, но была печь в доме. Она выскользнула во двор, набрала дров и затопила печь. Потом женщины сварили нехитрый ужин, поужинали в темноте при свечке. Впервые за много-много лет они сидели и разговаривали. Они плакали и смеялись. Далеко за полночь они обняли друг друга и легли спать. Но печью они пользовались крайне редко. Дымоход не чистили уже года два. Сильный ветер прижимал дым к земле. Когда на следующий день Эгон и Чак зашли в дом Мод и Присциллы Кингстон, они обнаружили их мертвыми в своих кроватях. Обе женщины задохнулись во сне от угарного газа. Кусок тряпки, воткнутый в трубу, никто не заметил.