Уголовное законодательство не содержит в себе понятия «доведение до самоубийства». При этом можно сказать, что доведение до самоубийства есть определенное поведение виновного, осуществляемое любым, в том числе насильственным способом, и имеющее стремление создать такую ситуацию, при которой жертва примет осознанное решение о совершении суицида.
Довольно сложно дать однозначное научно обоснованное объяснение, почему не возбуждаются уголовные дела притом, что фактов совершения подобных деяний достаточно. Однако можно предположить, что это связано со сложностью и многогранностью расследования и раскрытия преступлений, связанных с доведением до самоубийства.
Нередко следователи сталкиваются с такой проблемой, как отсутствие физических доказательств. В случаях самоубийства часто отсутствуют явные признаки преступления, как при других видах преступления (например, причинение травм). Это во многом затрудняет определение и разграничение убийства от действительного доведения до самоубийства. Данные виды преступления представляют две различные формы насильственной смерти, но имеют схожие элементы [7, с. 73].
Довольно часто возникают сложности, связанные с установлением причинно-следственной связи между доведением до самоубийства и действиями определенных лиц. Погибший мог не оставить явных доказательств своей мотивации или оставить их достаточно нечеткими, чтобы однозначно определить виновных.
При расследовании такого преступления часто возникает проблема, связанная с недостатком свидетелей. Это затрудняет сбор достаточного количества доказательств для установления вины и раскрытия преступления. Как правило, это связано с тем, что люди, испытывающие кризисные периоды или депрессию, зачастую избегают контакта с другими людьми и не обращаться за помощью. Трудность расследования доведения до самоубийства связана и с тем, что оно требует значительных ресурсов и времени. Зачастую это требует специализированной экспертизы. Проведение судебно-медицинской экспертизы по данной категории дел является обязательным, поскольку с помощью нее представляется возможным установить, является ли смерть результатом самоубийства или возможно имеют место признаки других событий (например, убийство или несчастный случай). Также экспертиза может помочь в психологическом анализе патологической подверженности к самоубийству и выявить наличие психических расстройств или других факторов, которые могли привести к суицидальным мыслям [4, с. 236].
Что бы снизить уровень совершений данного рода преступлений, стоит внести изменение в законодательство.
Во-первых, субъектом преступления может выступать лицо, которое достигло 16 лет. Проблема связанна с тем, что законодатель не позволяет наказать субъекта, достигшего 14 лет по статье «доведение до самоубийства». Кризис подросткового возраста начинается примерно с 12 и до 15 лет, и в данный возрастной промежуток, подростки могут подвергать и подвергаться травле, что в дальнейшем может привести к нежелательным рискам и последствиям, но не к уголовной ответственности. Чтобы решить данную проблему стоит снизить возрастную категорию с 16 лет до 14, ведь подросток с этого возраста уже понимает, что его действия могут нанести вред другим лицам.
Во-вторых, доведение до самоубийства и склонение к совершению самоубийства имеют заниженное наказание в виде лишения свободы от двух до 6 лет максимум. С учетом того, что данное преступление относится к преступлениям против жизни и в теории можно сопоставить с убийством, только путем воздействия на моральное составляющее субъекта, а не лишение жизни, путем физических воздействий, стоит увеличить срок лишения свободы от 2-6 лет до 6-12 лет с учетом всех дополнительных характеристик, указанных в статьях УК РФ [1] [5, с. 656].
В-третьих, если виновное лицо действовало с прямым умыслом и у него была специальная цель - довести потерпевшего до самоубийства, то содеянное необходимо квалифицировать как убийство, совершенное «особым способом». Чтобы выяснить данный вопрос, необходимо отталкиваться от диспозиции ч. 1 ст. 110 УК РФ, где содержится закрытый перечень способов доведения до самоубийства, которые, как правило, носят характер систематических действий, то есть деяние виновного отличается продолжительностью. А если допустить, что данное преступление возможно совершить по неосторожности, то в таком случае даже единичный факт оскорбления или применения физической силы (например, в результате ссоры) может рассматриваться как состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 110 УК РФ. Однако такое допущение не соответствует духу закона. Поэтому все же следует согласиться с тем, что субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 110 УК РФ, характеризуется умышленной формой вины, причем каждый из двух видов умысла может иметь место.
В связи с этим, предлагаем внести в статью 110 УК РФ изменение, изложив ее часть 1 в следующей дополненной нами редакции: «Доведение лица до самоубийства или до покушения на самоубийство путем угроз, жестокого обращения или систематического унижения человеческого достоинства потерпевшего, а также иными способами» [6, с. 164].
Одной из эффективных мер предупреждения доведения до самоубийства может выступить проект Федерального закона № 553338-6 «О психологической помощи населению в Российской Федерации», который впоследствии был снят с рассмотрения [3]. В условиях кризисной жизненной ситуации бесплатная помощь квалифицированного психолога может оказать поддержку и содействие в процессе повышения уровня благополучия и улучшения психического здоровья. Специалист может провести оценку риска самоубийства и разработать индивидуальную стратегию лечения, включающего в себя когнитивно-поведенческую терапию, групповую терапию, семейную терапию и иные методы.
Также ранее законодателями был предложен комплекс мер по защите прав лиц, подвергающихся семейно-бытовому насилию [2]. Согласно данному законопроекту, семейно-бытовое насилие представляет собой умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления. Профилактика такого насилия включает в себя оказание помощи лицам, подвергшимся насилию, выявление и устранение причин и условий его возникновения, пресечение насилия как явления, привлечение к ответственности виновных лиц. В результате данный проект также был снят с рассмотрения, поскольку принятие данного закона послужит «произвольному вмешательству» в дела семьи. Мы не согласны с высказанной точкой зрения и считаем, что такие меры во многом могли бы предупредить непоправимые последствия.
Резюмируя вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что предупреждение рассматриваемого состава требует комплексных мер, которые включают информационное просвещение и психологическую помощь. На законодательном уровне следует доработать и принять федеральные законы «О профилактике семейно-бытового насилия» и «О психологической помощи населению в Российской Федерации» [4, с. 237].