Москва — большая архитектурная оранжерея, где найдутся «цветочки» на любой вкус: монументальный ампир и строгий конструктивизм, изящное ар-деко и скромный функционализм. Синергия разных стилей, их тесное соседство и наслоение сформировали тот облик столицы, который мы так любим.
В этой статье погружаемся в детали столичной застройки от 1920-х до 1990-х.
Конструктивизм и рационализм — дети авангарда
1920-е — первая половина 1930-х годов
Конструктивисты отрицали наработки прошлого, рационалисты опирались на классическое наследие, однако оба стиля стали прорывными. Иностранцы приезжали в Москву, чтобы посмотреть на объекты архитектуры нового порядка и вдохновиться смелыми идеями советских концептуалистов, а павильон СССР на Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств в Париже стал образцом для поколений модернистов.
Постконструктивизм и сталинский ампир — переход к советскому антику
1930–1950-е годы
На смену аскетичной геометрии авангарда пришла помпезность, роскошь и сложная композиция: знаменитые сестры-высотки лучше всего демонстрируют, как сталинский ампир выглядит в жизни. Постконструктивизм стал переходным периодом для смены эпох: о здании Военной академии имени Фрунзе как раз можно сказать «что-то среднее».
Брутализм и функционализм — рождение спальных районов
Конец 1950-х — начало 1990-х годов
Постановление об устранении излишеств положило начало новому направлению: массивному, «тяжелому», с отзвуком мегаломании брутализму. Подробнее об одном из самых ярких представителей стиля — доме-корабле — можно почитать в нашей подборке бруталистских построек. В то же время столицу заметало индустриальное домостроение: все спальные районы Москвы от Кузьминок до Восточного Дегунина.