— Вот прямо сам так и видел?
— Ну, да. Мы с Дарей гуляли, как раз шли мимо Ольгиного дома и, вот, увидел…
— Ага, то есть, ты увидел, как Ольга садится в машину к этому, как там его? — Петру, Васе?...
— Константину…
— Не важно, хоть Христофору или Дионисию. То есть, ты увидел, как небезразличная тебе девушка садится в машину к какому-то хр… товарисчу, пусть и её знакомому, кстати, и тебе знакомому, сразу сделал долгоидущие и долгоиграющие выводы, но при этом, заметь, при этом ты даже не подошел к ним. Не подошел ведь?
— Не подошел…
Здравствуйте, дорогие, любимые подписчики и читатели канала «ДиНа»!
Рассказ «Вы что, с ней только о собаках и говорили?» — это 47 часть рассказа про «дичь» по имении Эдик.
Начало здесь:
Предыдущая часть здесь:
— Ну так с чего тогда ты, скажи мне, решил, что он ей нужен, а ты — не нужен? Может, ей надо что-то куда-то перевезти, ту же собаку в клинику свозить, например. Об этом ты не думал, нет?
— Ну, она вся такая…
— Какая такая?
— Красивая… В платье…
— Ага, в платье. А ей что, в халате надо было или в пижаме быть? Ну, тогда бы я сказал, что тебе точно ничего не светит. Если девушка садится в машину к мужчине в домашней одежде, значит, у них довольно тесные отношения, раз она не боится показаться ему без марафета.
— Ну, я не про то… В платье, будто куда-то собралась. В театр, на вечер какой-то… В ресторан…
— Угу. В ресторан. Значит, она собралась с этим типом в ресторан. Или не в ресторан. Может, вообще, он её повез со своими родителями знакомиться, — Эдуард специально «подливал масла в огонь» и подначивал брата. Уж больно хотелось ему растормошить того. А то куда это годится? — увидел, как девушка садится в машину к кому-то и всё, скис? Вот вроде они братья, близнецы, а какие разные! Эдуард бы точно не стал в стороночке стоять, подошел бы и выяснил, а что, собственно, происходит? — чтобы уж точно знать, светит ему тут что-то или можно забыть и не вспоминать.
Юрий молчал. Лишь тяжко вздыхал. Посмотрев на брата, Эдуард решил, что еще капель по пять им точно не помешают. Глядишь, разговор живее пойдет, а то всё из Юрки чуть ли не клещами приходится вытягивать.
И когда он успел стать таким? Эх, упустил я где-то что-то… С другой стороны, ну, не могу же я в голову ему залезть и всё там контролировать? Хотя… Ой, блин, ну и дубина же я! Стоеросовая! Он же сколько у нас в кресле своем сидел? — несколько лет. И ни с кем ведь не общался. Ну, в смысле, это я по ба… с женщинами успевал, а он-то ведь нет. И что-то мы на эту тему даже не говорили… Ох, надо было ему время от времени кого-нибудь подсовывать! Глядишь, не был бы сейчас таким рохлей. А сейчас решать этот вопрос смысла нет, ему же Ольга нравится. Подсунешь кого, еще обидится — у него же чуйства!
Опять подумав по пятьдесят грамм, которые точно не помешают, Эдуард потянулся за бутылкой. Рука ухватила лишь пустоту.
— Не понял… А где?.. Я же её сюда ставил… Ты не видел, куда делась?
— Нет, не видел. Может, упала?
— Так услышали бы…
— А, может, ты вообще её не брал?
— Не, я точно помню, сюда с ней пришел, здесь наливал уже. Полтергейст какой-то. Ладно, схожу за другой.
К счастью для Эдуарда, Юрий за ним не пошел. А то дальнейшее выглядело бы странно.
Около бара лежали две наглые шерстяные морды, Даря и Васька. И прямо так и заявили ему, что не дадут и не пустят. Что хочет пусть делает — не дадут.
— Как это так не дадите? Нам вообще-то надо.
— Ниче вам не надо. Ты уж, хозяин меня прости, но, тебя не далее, как сегодня утром в кабинете Максима в чувство приводили. Опять хочешь? Снова? Это уже, как это…, — Васька задумалась, вспоминая нужное и правильное слово, она-то им не пользовалась, поскольку собаки таким не страдают, поэтому и вспоминалось оно не сразу, — А, алклюглализм это будет. Вот. Так что не дам.
Даря её поддержала и не преминула свои пять копеек вставить:
— А моему хозяину вообще нельзя. Из-за лекарствов. Так что тоже не дам.
Постоял Эдуард, почесал репу, да пошел обратно не солоно хлебавши.
Шел да думал, что собаки так-то, конечно, правы: и ему не надо, а Юрке вообще — нельзя. Только вот как брата разговорить, чтобы такое придумать, чтобы разговор нормально пошел?
Эх, ладно, адвокат я или кто? Абстрагируюсь и постараюсь воспринимать сейчас брата как клиента, которого во что бы то ни стало разговорить надо.
— А где? — встретил его вполне закономерный вопрос брата.
— Да передумал. Пошли лучше чаю попьем. Я вчера и так с Николаем хорошо перебрал. А раз бутылка куда-то делась — это знак. Что и не надо, — а про себя подумал: «Угу, собаки “знак” сотворили и сказали, что низззяяя».
— Ну пойдем.
Чай, какие-то печеньки, конфеты, Эдуард еще бутерброды сделал да салат достал. Сам-то он почти весь день ничего не ел, как-то не хотелось, а сейчас, вот, совсем даже не против перекусить. А вдруг и Юрка не откажется?
— Будешь?
— Не, я есть не хочу, чаю только попью.
— Ну, как хочешь. А я — поем. Так что там у тебя с этой Ольгой, давай, рассказывай.
— Что рассказывать?
— Ну, как что? Ты ведь ко мне не просто так пришел, чтобы я тебя пожалел, посочувствовал, а явно ведь за советом? Или нет?
— Ну…
— Да что ты мычишь? Говори, как есть. Или тебе она не нравится? Если не нравится, так и всё, забудь, другую найдем. Лучше. Интереснее.
— Какую другую?
— Да любую. Выбор большой. Хочешь — блондинку, хочешь — брюнетку. Постарше, помоложе. На любой вкус. Во, смотри, — и Эдуард открыл перед Юрием сайт одного достаточно известного в их городе агентства, — Как тебе Анжела? Ничего вроде так. Или — Снежана? А?
— Этто что?
— Сайт это. А вообще-то — девушки.
Эдуард еле сдерживался, чтобы не заржать: до того забавно было наблюдать за братом, — «Прямо как подросток, который только вошел в стадию пубертата и впервые “Плейбой” увидел, ей-богу!».
— Убери. Мне это не интересно. Мне Ольга нравится.
— Как скажешь, как скажешь, — Эдуард выключил смартфон и отложил в сторону, — Ольга, значит, тебе нравится. Ну, расскажи мне о ней. Должен же я знать, какая невестка у меня будет.
Юрий опять скуксился.
Ну, чесслово, как подросток!
— Хорошо, хорошо, не будем забегать вперед. Просто расскажи мне о ней. Какая она, чем занимается, что ей нравится?
— Она… Она… Хорошая. Добрая. Красивая.
— Эт я понял. Она тебе нравится. А что за человек-то она? О чем вы с ней разговаривали? Вы же с ней разговаривали?
— Разговаривали.
И потек рассказ Юрия, про то, как они с Ольгой встречались. Во время прогулок с собаками. Как он ей что-то в отношении собак подсказывал, помогал, объяснял. Какой у Ольги Малыш умный, сообразительный. Сушеное легкое любит. И за палочкой бегать. А Ольге Даря нравится…
— Ага. То есть вы всё время, когда встречались, говорили только про собак, о собаках и обо всем, что с ними связано?
— Ну да. Разве это плохо?
— Нет, конечно, не плохо. Хорошо. Только вот, знаешь, братец, у девушек жизнь как-то вообще-то шире бывает. Они работают, чем-то увлекаются, куда-то ходят, как-то развлекаются. Собака — это, конечно, много, но, отнюдь не всё. Или она волонтер?
— Нет. Она вообще до Малыша с собаками не общалась.
— Кем она работает, ты хоть знаешь?
— Нет…
Да, тяжелый случай.
— И скажи мне, пожалуйста, как ты собираешься с ней строить отношения, если ничего, ничегошеньки про неё не знаешь? Какая музыка ей нравится? Любимый писатель? Фильм? Какие цветы она, в конце концов, любит?
— Э…
— Вот тебе и «э». Ладно, Юр, дай мне два, нет, лучше три дня, и тогда я тебе скажу, что и как.
— Что как?
— Имеет смысл тебе за неё бороться или нет. Может она уже всё, сделала выбор и сказала: «Костя, я ваша навеки!».
— Ты что, с ней встретиться хочешь?
Ой, встрепенулся! Надо же! Боишься, что увидит меня, такого же красивого как ты, только здорового и… Правильно, бойся. Только встречаться я с ней не буду. Я же не враг своему брату.
Продолжение — «Что не сделаешь ради брата» — см. ссылку ниже.