Часть 1. Глава 4. Гнилое место
Слава Богу, было полнолуние. Идти по Пустоши – даже в неверном свете Луны – дело нелегкое. Что бы мы делали в кромешной темноте, ума не приложу. Впереди шел Гура, прорубая плотный строй камышей остро заточенной саперной лопаткой. За ним понуро тащился я, тщетно убеждая себя, что без положительного настроя в Зоне выжить невозможно, сзади хлюпал болотной жижей Шухер, иногда едва слышно поругиваясь с Гурой. Кажется, наш прогноз относительно рывкового марша через Гнилую Пустошь был слишком оптимистичен. Мы не смогли долго выдерживать необходимый ритм и, кажется, сбились с пути, хотя и предпочитали держать эти предположения при себе. Но, как для меня, то факт оставался фактом. Заблудились.
Почему я так решил? Не знаю.
Однажды я прочитал, что наше сознание в состоянии переработать восемь бит информации за единицу времени, а подсознание – десять тысяч. Вот и попробуй разберись, откуда я понял, что мы заблудились, из какой глубины подсознания выскочила эта мысль…
Грязная мутная жижа, едва покрытая сверху водой, хватала за ноги, каждый шаг давался с трудом, вытаскивая ногу, я слышал недовольное чавканье болота, не сумевшего проглотить обеспокоившего его сталкера. По правде, я никогда и не слышал, чтоб в Пустоши кто-нибудь тонул, но ведь никто и не скажет за сталкера, где он сгинул, кроме него самого, а, будучи мертвым, это не так-то просто сделать.
Камыши шумели, терзаемые ветром, шептали что-то непонятное, может, говорили на каком-то своем языке, делясь последними новостями. Когда они падали под ударами Гуры, остальные, оставшиеся в строю, начинали гневно перешептываться, тянуться к лицу, словно желая выкрикнуть злобное оскорбление, хватать за одежду и бить по глазам.
«Думаете, сдвинулся, да мерещится?» Может и так, а может, и нет. После того, как насмотришься на явления Зоны, поверишь не только в говорящие растения.
Часа через полтора по молчаливому согласию выбрали относительно большой, как для Пустоши, островок, и разложили в центре костер – просушить одежду, согреться, да и кушать уж захотелось. Заблудились. Это стало понятно без споров и обсуждений. В Зоне такое бывает: вроде идешь давно протоптанной тропинкой… А на поверку оказывается – забрел неизвестно куда, в дали невиданные. Вот тогда либо смеешься, коли жить охота, либо плачешь, если на тот свет собрался. Мы пока не собирались. Поэтому и не стали особо расстраиваться – все к лучшему. Решили дождаться утра, распределили дежурства да спать завалились.
Проснулся я неожиданно. Но сразу сообразил, что звоночек, который чутко стоял на страже в полупустой голове, звякнул, предупреждая о…
Ну, пока ещё неизвестно о чем. Я нащупал автомат и приподнялся, оглянулся.
Рядом на корточках сидел Гура, собираясь толкнуть меня в плечо, разбудить.
- Что там? – спросил я.
- Собаки воют. Возможно, на след вышли. Здесь, кроме нас, крупной дичи нет.
- Судя по количеству глоток – стая большая…
Это уже Шухер вырисовался из темноты – видно, ходил к краю островка посмотреть, что там творится.
- Еще далеко, но скоро прибудут. Оркестр заказывать будем?
- Не хотелось бы, но что делать?
Слепые псы Зоны – даром, что потомки домашних любимцев, обладали малым душевным сходством со своими предками и с большой натяжкой подпадали под термин «братья наши меньшие». Они были крупнее средней собаки, некоторые особи весом добирали под сотню килограмм, по скорости не уступали, а, возможно, и превосходили сородичей, обладали поразительным чутьем и, как мне кажется, даже зачатками разума, так как многие их финты в Зоне, свидетелями которых я был, наводили на серьезные размышления. Но утверждать не берусь, не биолог. Охотились они стаями, когда жертва была не по зубам, могли даже кооперироваться с другими артелями и гнать жертву многократно увеличенным составом. Однажды я видел стаю в сотню голов, слава Богу, издали, и, что было особо приятным воспоминанием, она меня не заметила. Воевать с ними в темноте, на узком кусочке суши, сплошь покрытом камышами, – не то развлечение, которое бы я предпочел перед сном. Тем более, у нас не было электроники, ночной оптики и прочего… Одни автоматы. И точное знание, что выбить душу из пса с одной очереди не получится – в Зоне все твари прошли такой естественный отбор, что их жизнеспособности оставалось только завидовать.
Быстро затушили огонь – новоявленные хищники его не особо боялись, а мы должны пообвыкнуть к темноте, чтоб различать мишени в скупом свете луны.
Вскоре собаки выть перестали – явный признак, что вышли на дистанцию броска. Не оставалось сомнений, куда нацелен прыжок и кто приз на финише. Мы растянулись короткой цепью, заняли позиции, стараясь, чтоб открытое пространство было со всех сторон одинаково – эти твари могли и «диверсионную группу» отправить в обход, а во фронт напасть для отвода глаз. Интересно, где они тактике обучались, не с молоком же матери впитали?