Почему пензенским борцам триумф чаще приносят схватки в партере? Каков сурский рисунок борьбы и есть ли он? И зачем Скифиада должна стать полноправной альтернативой Олимпиаде для Русского мира? Ещё много неожиданного рассказал первый в регионе чемпион мира по самбо, тренер команды Пензенского государственного университета, кандидат исторических наук, профессор Валерий Волков. Он уже более 20 лет исследует философию самбо, его исторические предпосылки и перспективы.
Справка «Университетской газеты»
Сегодня в России самбо — один из наиболее массовых видов спорта. Пензенский государственный университет известен на спортивной карте страны своими успехами в самбо. На факультете физической культуры Пензенского пединститута им. В. Г. Белинского (сейчас — Институт физической культуры и спорта ПГУ) специализация «Спортивная борьба» появилась в 1975 году, в её развитие большой вклад внёс преподаватель Александр Васильевич Соболев (сейчас — доцент кафедры «Гимнастика и спортивные игры»). Будучи студентом ФФК в 1979–1984 гг., мастер спорта СССР Василий Мирош стал чемпионом РСФСР по самбо и участвовал во многих международных турнирах. С конца 1980-х годов самбо набирает популярность в институте.
В 2003 году на кафедру «Гимнастика и спортивные игры» приходит работать чемпион России и мира по самбо (1997), мастер спорта международного класса, выпускник вуза Валерий Геннадьевич Волков и становится тренером сборной команды университета по самбо и дзюдо. Команда самбистов ПГУ в 2010 году становится серебряным призёром, а в 2014 году — победителем турнира Всероссийской летней универсиады. Больших успехов достигают студенты заслуженный мастер спорта Владимир Балыков и мастер спорта Артём Гайбаев, выигравшие Всероссийские универсиады (2014, 2018) и Кубок мира среди студентов (в 2014 и 2018 гг. соответственно), чемпионаты России (Балыков в 2012 и 2014 гг., Гайбаев в 2015, 2017–2019 гг.) и мира (Балыков в 2017-м). Команда ПГУ по самбо — действующий чемпион областной универсиады.
Вуз гордится многими своими выпускниками-самбистами, уроженцами Пензенской области, среди которых: заслуженные тренеры России по самбо В. Бурментьев, В. Гритчин, И. Гритчин, Ю. Балыков, О. Голованов, заслуженный мастер спорта России С. Мирзоян, мастера спорта международного класса В. Бодин, С. Гордеев, М. Лапшин, А. Зудков и другие.
В самбо рады всем
— Валерий Геннадьевич, в чём, на ваш взгляд, ключевая особенность самбо как вида?
— Самбо — слепок с нашего общества. И построено оно по правилам территориально-соседской общины. Что это значит? Я с детства люблю историю, поэтому мне интересно осмысливать процессы, искать глубокие причинно-следственные связи там, где они совсем не на поверхности. Например, в самбо. Так вот, соседская община — это именно славянский признак. На спорт её принцип проецируется вот в чём: представитель любой борьбы может зайти в самбо. Так как его правила поливалентны. Самбо сплеталось из 55 видов, чтобы вобрать в себя всё лучшее. На его ковёр может выйти представитель и дзюдо, и греко-римской борьбы, и джиу-джитсу, и грэпплинга… — и отборется без судейских предупреждений и замечаний. Пусть не выиграет, но сразу и не «казнят» его. Так сделаны правила самбо, чтобы каждый зашёл и поборолся, а у других «это» нельзя, «то» нельзя!
— Если уж мы начали копать в историю, то сложилось ли узнаваемое лицо у пензенского самбо?
— Скорее у пензенского самбиста. И сложилось оно в силу географических факторов. Если брать непосредственно самбо в Верхнем Посурье, то здесь присущи некоторые физические качества, которые и диктуют особенный почерк. Пензенский самбист, как правило, наиболее силён в партере. Почему? Потому что при достаточно высоком уровне интеллекта и волевых качествах он зачастую проигрывает в быстроте. Из-за низкой солнечной активности. И по сравнению с южанами мы проигрываем уже априори в таком физическом качестве, как быстрота. Так наши тренеры поняли, что лучше акцент делать на борьбу в положении лёжа, или в партере, как говорят. Тогда мы сразу выигрываем в нескольких направлениях. Наше сильное звено — болевые приёмы. А самое главное, выполнение удержаний и болевых на руки и на ноги экономит энергию в процессе соревновательного дня. Как правило, 6 встреч бывает в мужском самбо за сутки. А когда я боролся, и до 9 доходило, а то и до 12 за сутки. И в итоге победа болевым приёмом тебя сразу продвигает в следующий круг, и плюс ты не устаёшь сильно. К тому же такая тактика помогает избежать несправедливого судейства. Желательно, пока противник летит в воздухе, ему выполнить болевой. Так пензенский самбист может претендовать на место в сборной страны. Такая тактика была у Алексея Харитонова. Такая тактика, пожалуй, сейчас у нашего лидера в тяжёлом весе — Алексея Мерзликина. Так что хороший пензенский самбист — виртуоз болевых приёмов прежде всего.
У нас попадались спортсмены, особенно в лёгком весе, — мастера в бросковой технике. Например, Серёжа Гордеев, но это исключение, а не правило. А приходится бороться в основном с представителями южных республик. И там борцы по своим психофизическим качествам абсолютно другие. Это, если речь идёт, конечно, о мужчинах. В женском самбо картина другая — там представительницы мусульманских народов не выступают. И поэтому таких явных перекосов нет, картина более ровная.
— В связи с этим немного провокационный вопрос: а какое лицо у самбо — мужское или женское?
— Возможно, женщины обидятся, но я не поклонник женской борьбы, хотя очень большой поклонник женской красоты. Я воспитан в традиционных, скажем так, ценностях и к тому же смотрю на всё через призму истории. Да, амазонки в наших краях были всегда. Но только в тот момент, когда с мужчинами что-то происходило: либо они погибали в войнах, либо они были, но не обладали мужскими качествами. Да, у нас в женских погребениях масса оружия найдена — есть и такие, но не во всех, а процентах в двух. Словом, не от хорошей жизни женщина идёт в борьбу, если честно. Но сейчас любой вид спорта вынужден применять гендерный подход, развивая женское и мужское направления. Таковы требования олимпийского движения.
— По этой причине вы ратуете за создание Скифиады? Расскажите об этой идее?
— Вовсе нет. Причины гораздо весомее. И всё уходит опять же в структуру общества. Англосаксонские виды спорта тоже являются слепком со своей идентичности — а это кровнородственная община. Если в русскую территориально-соседскую общину может зайти представитель любого народа, то в кровнородственной — ты можешь появиться только на правах раба. Что мы сейчас и наблюдаем на Олимпиаде, где русский человек уже 10 лет должен выступать без флага, без гимна, только в надежде, скажем так, на позволение убежать за границу. Вот сейчас сложилась ситуация с выбыванием Российского олимпийского комитета из Международного олимпийского. Да, мы активно боремся за попадание самбо в программу. Дай бог, это случится, но пока у меня сомнения на этот счёт. Опять-таки, мы из кровнородственной общины исключены, нас там не ждут. Один есть выход, и я буду про это говорить в научных своих статьях, — создать аналог спортивных игр. Игры евразийских народов, народов Великой Скифии. А их очень много. Нужно сделать так, чтобы бренд Скифских спортивных состязаний был выше, качественнее, чем бренд Олимпийских игр. И с нами будут Китай, вся Азия, арабские страны… Это будет мягкая сила России, российский бренд.
Квинтэссенция мягкой силы
— Да, в ваших научных статьях много внимания уделено самбо как «локомотиву» мягкой силы. Сейчас наметилась позитивная тенденция в эту сторону?
— Спорт исторически был мягкой силой. И пора уже быть в этом ведущими, а не ведомыми. Сейчас стало очевидно, что германские виды, засилье которых у нас наблюдаем последние 150 лет, должны уйти. Они просто должны уйти, и федерации, по моему мнению, не должны финансироваться. Почему? Потому что это продвижение культуры западных стран. И мы, выходит, финансируем противника, его культуру, формируя западноцентричность. А мы должны развивать наш отечественный спорт: лапту, самбо. Если мы хотим развивать русскую культуру, русский язык, если хотим, чтобы здесь рождались дети, нужно организовывать при посольствах школы по нашим видам спорта.
Заметьте, как только мы встали на восточноцентричные рельсы, сразу вспомнили про самбо. И я расскажу почему. Потому что в окопе сейчас наши ребята. Там не высококвалифицированные футболисты, а наши мастера спорта и разрядники. Ведь, прямо сказать, цели у них разные. Когда мальчик приходит в самбо, его цель — научиться приёмам, уметь защитить себя, семью, пойти служить в силовую структуру, стать спецназовцем — вот что хочет мальчик, приходя в секцию самбо. А не попасть на контракт в Барселону или Милан. Вы посмотрите, кто занимается в школах по футболу: эти люди явно не пойдут в окоп, в землянку и военно-полевые условия.
— И что сейчас Пензе нужно сделать, чтобы внести свой вклад для выхода самбо в спортивные лидеры страны?
— Прежде всего готовить тренерские кадры и их финансировать. В одной только Москве 500 тренерских коллективов, в каждом от 2 до 100 человек! Ещё нужно воспитывать, поддерживать талантливых учеников, сделать самбо действительно приоритетным видом. Для этого я бы предложил ставить на питание и инструкторскую ставку самбиста в центре спортивной подготовки за результат гораздо ниже, чем по другим видам спорта. Это во-первых. Во-вторых, создать центр спортивной подготовки по образцу «Самбо 70».
Надо признать, с проектом «ZA Самбо» в продвижении нашего спорта появился качественный сдвиг. «Единая Россия» не зря задумалась над тем, что надо развивать самбо. Это козырь. Козырь российской идентичности в области физической культуры и спорта. Его нужно использовать. И развивать так, как в своё время англичане развивали футбол — за 150 лет он покорил всю планету. Сейчас так же самбо нужно продвигать. На локальном и глобальном уровнях.
Беседовала Наталья Конашенкова для журнала «Самбо58» №2, 2024 г. Максим Битков (справочный материал)
«Университетская газета» № 2 (1793) от 14 марта 2024
