Тимофей и Карина знали друг друга с самого детства. Буквально росли в одной песочнице. У их родителей дачи были в одном СНТ, на одной улице, напротив. Так что всё лето ребята проводили с мамами и бабушками на дачах. Вместе дружили, играли, хулиганили. Потом подросли, и тоже всегда были вместе. Когда решили пожениться, никто и не удивился.
Родилась у Тимофея и Карины дочка, бабушки от девочки были в восторге. По очереди нянчились с внучкой, наперебой расхваливая, как она у них красавица. Маленькой Софии, так назвали девочку, в июне должен был исполниться годик, и бабушки очень ждали внучку на дачах. Они собирались устроить праздник в честь своей маленькой принцессы, и, кроме того, они решили провести одну давнюю процедуру, которую считали неотделимой частью праздника. Бабушки планировали постричь малышку налысо, для того чтобы косы росли густые, говорили они. Брить Софию налысо планировалось семейной реликвией, старым бритвенным станком, которым, согласно истории, еще прадед Тимофея брился.
Бабушки не считали нужным слушать протесты молодых родителей, им эта идея совершенно не нравилась. Карина так вообще была категорически против такой процедуры. К тому моменту, как Софии исполнялся год, младенческий пушок уже сошел с ее головы, и у девочки были прекрасные хвостики на голове.
Так получилось, что через три месяца после рождения дочери Карина забеременела снова. Из-за постоянных споров с матерью и свекровью о стрижке Софии у Карины случился нервный срыв, и на дне рождения дочки ее увезли в больницу с угрозой выкидыша. Врачи сказали Тимофею, что риски высокие, велели ограничить контакты молодой мамы с представителями старшего поколения и предупредили, что до самых родов Карина вряд ли покинет стены больницы.
Через пару дней у Софии неожиданно поднялась высокая температура, был вызван врач, который сказал, что у девочки вирусная ангина и нужно срочно ложиться в больницу. Так Тимофей с дочерью тоже уехал на лечение, о празднике для малышки не могло быть и речи.
Как говорила потом сама Карина, что это провидение позаботилось, чтобы у бабушек не было ни шанса остричь малышку налысо.
В последний день лета Карина родила вторую дочку, Софию. Уже к этому времени с папой из больницы давно выписали. Но ехать к бабушкам на дачу времени не было. Тимофей усиленно работал, так как надо было содержать жену и двоих детей. А еще нужно было купить для второй дочки необходимые вещи, так как Карина это сделать не успела. Бабушки, понимая, что вся эта история с госпитализацией случилась по их вине, тактично молчали и на дачу больше Тимофея не зазывали. С Софией сидела то приходящая няня, то младшая сестра Тимофея. Бабушкам Карина строго-настрого запретила отдавать маленькую Софию.
Бабушки не отчаивались, они решили, что остригут сразу обеих внучек на день рождения младшей. К тому же этим летом соседний на улице участок купила еще одна семья. Мать — ровесница мамам Тимофея и Карины, и дочка Лена. Девушка была беременна и родила дочку Кристину на пару недель раньше, чем Тимофей второй раз стал папой.
Дачницы между собой за лето сдружились, перезванивались и встречались все осенне-зимние месяцы, а с весны начали активно планировать праздник сразу для трех малышек. И решили обрить налысо сразу всех троих. Они считали, что это будет очень здорово и забавно, ну и девочки будут дружить между собой.
Мать и свекровь Карины активно поднимали вопрос стрижки каждый раз, как только приходили в гости или звонили детям. Чем очень нервировали Карину, но, пока не настало лето, ребята лишь вяло отмахивались от родителей.
За несколько дней до праздника, который устраивали бабушки, ребята резко уменьшили количество звонков с родителями. Периодически их телефоны оказывались вне доступа, разговоры стали короткими и сводились к односложным ответам «да» и «нет». Бабушки не понимали, что происходит, но с дач времени выехать и проверить, где их дети и внучки, не нашли. А мужья и младшая сестра Тимофея, которые не поддерживали идею бабушек о стрижке, лишь отмахивались от бабушек, убеждая, что у ребят всё хорошо. Просто заняты, освободятся и сами позвонят. Собственно, так и получилось, утром в день праздника телефоны Тимофея и Карины были недоступны пару часов, а потом появились в сети. Сразу, как только обеспокоенным бабушкам пришла эсэмэска о том, что номер в сети, они принялись им звонить.
-Тимофей, что у вас со связью? До вас не дозвониться. Вы где, мы же договаривались, что вы приедете к десяти на праздник, мы вас ждем. У вас шумно, там вы в пути?
-Мам, мы не договаривались. Мы не приедем к вам.
-Что значит не приедете? Как не договаривались, вы что, нас подвести решили? Вас все ждут, столы накрыты.
-Кто все мам? Кого ты пригласила?
-Ну как кто: я, отец, сваты, Света. Лена с дочкой пришла, ее мать Маргарита Павловна. Я же вам говорила, помнишь, мы же договаривались. Праздник у девочек будет, а потом мы всех троих подстережем. Мы им платьишки купили одинаковые, ленточки на головы. Такие они куколки будут, загляденье.
-Мам, хорошо, что тебя Карина не слышит. Какие стрижки, платья и повязки? Мам, я тебе уже месяца четыре назад говорил, что мы на море едем. Девочкам надо дышать морским воздухом. Мы же говорили, что билеты уже купили, что забронировали отель. Мы предупреждали, мама, заранее.
-Какой море, погоди, когда ты такое говорил?! Я не помню ничего, ты не говорил такого.
-Ну как не говорил, мам? Когда говорил, помнишь, у отца на юбилее в начале года? Ты еще отмахнулась: «Какое море?..»
-Я думала, ты шутишь. Девочки маленькие, зачем их так далеко везти? Тем более, ты один раз сказал-то всего. Я даже думать забыла. Вы что, получается, не приедете?!
-Нет, мам, не приедем. И мы говорили не один раз, а минимум дважды. Один раз у отца, второй раз на восьмое марта собирались у сватов. И вот еще, третий раз вспомнил, Света с тобой приезжала к нам в гости. Расспрашивала про поездку, почему она запомнила всё с первого раза, а вы — нет.
-Тимофей, вы серьезно? Вы уехали? Не шутишь?
- Нет, мам, я не шучу.
-И надолго вы?
-На месяц, мам, как минимум, мне работа сейчас позволяет, можем и дольше остаться. Посмотрим, как дальше пойдет, если девочкам тут понравится, то останемся до октября. Всё, мам, мне пора. Люблю, целую, вечером пришли фото.
Мать Тимофея положила телефон и растерянно посмотрела на сватью. Потом, взяв ее под руку, пошла на веранду, где все сидели за столом. Мужчины уже пили пиво, Света читала книгу, жуя бутерброд, Лена с матерью пытались развлечь скучающую малышку.
-Ну сколько еще ваших ждать? Нашей крошке скоро спать пора, а их все нет, некрасиво как-то, для них старались, а их все нет. — недовольно спросила Маргарита Павловна.
- Они не приедут, - мрачно глядя на мужа, проговорила мать Тимофея. - На море уехали.
-Как уехали, а для чего вот это всё собирал? — удивленно проговорила соседка.
-Вот так вот, обхитрили нас. Мы старались, для них старались, а они вот так вот. Что угодно, лишь бы девочек не стричь. Ну что ж, не хотят — и не надо, пусть. Потом пожалеют, давайте вашу дочку пострижем, как положено, пусть у нее растет коса до пояса. Жалко, конечно, что у наших таких кос не будет, но что ж поделать. Вот сунутся они потом, да поздно будет.
Женщины с энтузиазмом взялись за дело, потом посидели за столом, поздравили Маргариту Павловну с днем рождения внучки, надраили ей подарки и разошлись. В семьях был вечером скандал, на который Маргарита Павловна с удовольствием грела уши со своего участка.
О том, что Тимофей с Кариной решили увезти дочек на море, знали все, кроме бабушек. Им сообщили об этом вскользь и не заостряли их внимания на этом, чтобы они не вмешались в поездку.
Тимофей и Карина провели отличное лето и осень с дочками у берега моря и потом вернулись домой. Матери с ними не разговаривали до самого Нового года и только незадолго до праздника помирились. Они только почти всю зиму сокрушенно жалели, что внучек так и не постригли, и не видать им кос до пояса толщиной в кулак. Ближе к весне они как-то неожиданно свернули эту тему и больше ее не заводили. Еще Карина заметила, что их не звали на дачи, как в прошлые года. Да и с соседкой матери вдруг перестали созваниваться. О том, почему так случилось, рассказала младшая сестра Тимофея Света. Когда она рассказывала о конфузе матерей, она смеялась до слез, правда, потом сказала, что дочку Лены ей очень-очень жалко, но вот бабушку ни капли.
-Представляете, когда наша с Тимофеем бабушка узнала, что они натворили, она мамку по квартире мокрым полотенцем гоняла. Бабушке скоро девяносто, а у нее сил хватило за мамкой бегать и лупить ее. Еще и кричала ей, что она ду.ра глупая. Мол, у нее рука тяжелая, у мамки помидоры и те сохнут на даче, а она такими руками и малышку взялась стричь. Да еще и бритвой, которой сто лет в обед. Ты, говорит, если не умеешь, куда лезешь? Надо было специально обученного человека звать, тебя, говорит, брили же не первой попавшейся под руку косой, а всё по науке делали. Ох, мы и смеялись с папой тогда, как она ее гоняла, Тимоха, это видеть надо было. - Света опять начала смеяться.
Дочку Лены бабушки втроём постригли по всем известным им правилам, тщательно соскребая с головы девочки каждый волосок. Потом, несмотря на все слезы, малышку нарядили в платье, надели на голову одну из купленных повязок и принялись восхищаться и делать фотографии, чтобы следующим летом сравнить толщину волос. Порадоваться, так сказать, делом своих благих трудов. Только вот то ли труды были не у всех благие, то ли во время стрижки что-то сделали не так, ну, может, волос просто сам по себе у малышки был плохой, только к концу зимы ожидаемых чудесных кос так и не было. Волосы росли редкими кучками по разным сторонам головы, смотрелось это очень страшно, и крошку приходилось подстригать буквально под стрижку «бокс» по мере роста волос. На голове оставались большие проплешины, где волос не было совсем. Малышку сводили к врачу, и хорошего ничего им не сказали. Возможно, к школе луковицы волос восстановятся, возможно, нет. Так или иначе, ближайший год внучке Маргариты Павловны предстояло ходить с большими проплешинами, и ни о каких косах в жизни девочки речи быть не могло.
Ох и скандал она устроила соседкам, хорошо хоть была зима, и она не поехала на другой конец города, чтобы выдрать им клоки волос, но пообещала сделать это летом, когда они приедут на свои дачи.
С того момента дружба у соседок врозь. Дочки Тимофея и Карины ходят с такой длиной волос, какая им нравится, и бабушки больше на эту тему не говорят. Ну, по крайней мере, при внучках и детях, потому что Карина не упускает момента, чтобы напомнить, к чему приводят благие намерения бабушек..
А у внучки Маргариты Павловны волосы со временем отросли. Конечно, не такие длинные, как хотела бы бабушка, но отросли, даже косы заплетают. Только вот деятельных соседок теперь обходят стороной сразу, как увидят.