- У меня единственная дочь, и я не хочу, чтобы она испортила себе жизнь!
- Да что ты вообще понимаешь!
- Побольше тебя! Я жизнь прожила, тебя вырастила! И с первого взгляда вижу, что твой Гришка пустое место!
- Потухла звездочка, - с издевкой в голосе проговорила старушка на лавочке, - нос уже не задирает!
- Да ладно тебе, - ответили ей, - пожалела б лучше.
- Ага, сейчас я тут начну всех жалеть! – старушка поправила платочек. – Сразу было видно, что добром это не кончится. А теперь имеем, что имеем!
Диана медленно приближалась к подъезду и прекрасно слышала, что говорят в ее адрес. Еще пару недель назад она бы ответила, а сейчас даже глаза поднять не могла.
- Что слышно, Дианочка? – спросила старушка медовым голосом.
Девушку всегда изумляла способность так перестраиваться, но на удивления не было сил и желания. Даже отвечать не хотелось, поэтому она просто пожала плечами.
- Ох-хо-хо, - заквохтали другие старушки на лавочке.
Диана, сохраняя каменное выражение лица, зашла в подъезд и прислонилась к двери. И домой идти не хотелось, в пустую квартиру, где они жили с матерью, и слушать, как соседи перемывают косточки, было неинтересно. А все же задержалась, прислушиваясь к старческим пересудам.
- А ведь приличная женщина, кто ж знал, что она на это способна!
- Тю! Кто знал? Да весь подъезд слышал! С тебя, что ли, показания не снимали?
- Снимали.
- Так какие разговоры? Как она его проклинала, какими карами грозила! А-ить цветком в горшке с балкона запустила!
- Так не попала же, - возразил кто-то.
- С тех пор и поумнела, продумала и совершила!
- А девчонку все равно жалко.
- Нечего ее жалеть! Всегда была той еще холерой, это только сейчас ее прибило. Считай, поделом!
***
Диана оторвалась от двери и пошла к лифту. Восьмой этаж, пустая квартира, легкий бардак и полная неизвестность.
Впервые за три дня она вышла в магазин. Но покупала не вкусности и вредности, как раньше, а молоко, хлеб, сосиски. Сложно ей давалась самостоятельность.
До двадцати одного года дожила Диана, а рассчитывать только на себя пришлось лишь теперь, когда жених пропал, а мама попала в СИЗО.
***
- Мама, ты долго собираешься выносить мне мозг? – кричала Диана.
- До тех пор, пока в тебе не проснется совесть или не проклюнутся мозги! – криком отвечала Антонина.
- А ты можешь понять, что это мое дело?
- Я даже понимать не хочу! У меня единственная дочь, и я не хочу, чтобы она испортила себе жизнь!
- Да что ты вообще понимаешь! – крик Дианы срывался в ультразвук.
- Побольше тебя! Я жизнь прожила, тебя вырастила! И с первого взгляда вижу, что твой Гришка пустое место!
- Ты же с ним и не общалась почти, - крик переходил в раздражение, - что ты можешь о нем говорить?
- А вот могу и буду! Это сейчас он в женихах мед да нега, а мужем станет – брага да тягость!
- Ты со своим фольклором… - Диана отмахнулась.
- А ты ручками не размахивай! Мать бы послушала! Выйдешь за него, тогда сядет он тебе на шею, ножки свесит, и не скинешь, не сдвинешь! А потом и бита будешь, и ругана, так еще рогами ветвистыми обзаведешься!
- А может, хватит всех мужчин на папу Степу равнять? Если моя папахен был уродом, а ты терпела его, как овечка слепая, так Гриша не такой, да и я не такая!
- Ой, доченька, не знаешь ты, как мужики умеют по ушам ездить!
- А ты своим примером чему меня научить хочешь? Чтобы я одной куковала? Уж, простите, мама, что-то не хочется!
- Диана, я не говорю, чтобы одной была, но Гришка этот совсем вариант негодный! У него на лице аршинными буквами написано, какая цена всем его словам и делам!
- Мама, перестань! Я люблю Гришу, он любит меня! Мы все равно поженимся!
- Я запрещаю! – снова закричала Антонина, хотя почти успокоилась.
- А ты права не имеешь мне запрещать! – Диана не оставалась в долгу. – Я уже взрослая! А после свадьбы я уйду жить к нему! А о твоей квартире и думать забуду!
- А когда он тебя на другую променяет, куда ты возвращаться будешь?
- Не променяет! Он меня любит!
- Ага! Наиграется и разлюбит! Или домработницей сделает! А ты и рада будешь его обслуживать, пока он по другим ба.бам скакать будет!
- Ты ничего не понимаешь! – Диана подхватила сумку и выскочила из квартиры.
***
- Гришенька, ну позвони ей, пожалуйста! Объясни, что ты меня любишь! Что у нас скоро свадьба, что все у нас будет хорошо! – умоляла Диана своего избранника.
- Я могу позвонить, - сказал Гриша с легкой ухмылкой, - она же слушать не будет!
- Это меня она слушать не будет, потому что я для нее наивная девчонка, а ты мужчина! Мой будущий муж!
Гриша понимал, что идея так себе.
Первое знакомство закончилось тем, что его Антонина гнала по лестничным площадкам, проклиная на все лады, да грозя всеми возможными и невозможными карами.
А еще обещала собственными руками разорвать на кусочки и развезти по всему городу.
- Только потому, что ты просишь, - сказал он, беря телефон.
- Ты только скажи, что вопрос уже решенный! Что платье куплено, заявление подано, а она скоро станет тещей!
- Про тещу говорить не буду, - проворчал Гриша, - Алло?
Две минуты стандартного приветствия и выяснения, как у кого дела, а потом началось:
- Оставь мою дочь в покое! Хватит пудрить ей голову!
- Я искренне ее люблю!
- Мне-то хоть не ври! Я твою душонку даже по телефону насквозь вижу!
- Антонина Михайловна, вот вы наговариваете и меня обижаете, а как породнимся, как в глаза смотреть будете?
- Да я в твои бесстыжие глаза вообще смотреть не собираюсь! – кричала она в трубку так, что Диана слышала. – Клянусь всеми святыми, вырву к чертовой матери!
- А может не стоит угрожать отцу ваших будущих внуков! – поддерживал повышенный тон Гриша, чтобы быть услышанным.
- Не приведи Господь! А если так, самолично вытравлю гнилое семя!
Гриша отнял трубку от уха и вопросительно посмотрел на Диану:
- Долго мне это слушать?
Она махнула рукой, говоря, бросай трубку.
Через несколько минут тишины, Гриша сказал:
- Оставайся уже насовсем. Завтра съездим, заберем вещи.
- Нет, Гриш, неправильно это. Я очень тебя люблю, но лучше уже после росписи.
Я понимаю, что это не так уж и важно, но все-таки детям хочется нести правильный посыл. Ну, что мама не ветреница была, а пристойная дама, - она улыбнулась.
- Ого! Какие далеко идущие планы, - усмехнулся Гриша.
***
Вечером пришлось явиться домой. Диана старалась вести себя тихо, но Антонина не могла ее не услышать:
- Ужин на плите, - сухо сказала она.
Диана ответила невразумительным мычанием.
- Когда роспись? – спросила Антонина, стоя к дочери спиной. – Должна же я знать дату, когда моя дочь совершит самую большую ошибку в жизни?
- Мам, не начинай, - Диана готовилась дать отпор и продолжить скандалить.
- Просто назови мне число, - каким-то даже безжизненным голосом проговорила Антонина.
- Двадцать третье, в пятницу, - ответила Диана.
- Хорошо. Это через полторы недели, я подменюсь или возьму выходной.
Больше не сказав ни слова, Антонина ушла к себе в комнату и закрыла дверь.
«Смирилась, - подумала Диана, - или что-то придумала?»
Меньше всего на свете она хотела скандала в загсе.
***
Дни до свадьбы пролетали незаметно. Диана с матерью практически не встречалась.
Конечно, она рисовала у себя в голове прекрасные картины, как мама ее расплачется, когда Диана станет женой. Но скорее всего, она расплачется от злобы и бессилия, что не смогла расстроить этот союз.
И тут играло на руку то, что свадьба будет без размаха. У самой Дианы денег не было, Антонина сразу сказала, что не даст ни копейки, а у Гриши была только его не такая большая зарплата.
А его родители помочь не могли.
- У них в деревне зарплаты скромные, с огорода кормятся.
Диана не знала, как на самом деле обстоят дела, потому что до родной Гришиной деревни было двести верст и все лесом.
- Я оттуда с таким трудом вырвался, что возвращаться, никакого желания нет! – говорил он.
Поэтому свадьба шла по статусу – супер эконом.
Платье, пара машин в аренду и кафе на дюжину человек.
***
Диана надевала свадебное платье, когда услышала странный скрежет и шум за дверью. Сразу ей это не понравилось. Толкнула дверь, но та не поддалась.
- Мама, что это за шутки? – прокричала Диана.
- Никаких шуток, - ответила Антонина, выравнивая дыхание, - я тебе сказала, свадьбы не будет!
- Наши паспорта уже в загсе, печати уже стоят, а сама роспись – только формальность! Ты что, вообще ничего не понимаешь?
- Как поставили печати, так и другие поставят, что первые поставили ошибочно. А свадьбы все равно не будет! Костьми лягу, а тебя оттуда не выпущу!
Диана сначала начала метаться по комнате, но смысла в этом не было. Ломилась в дверь, но и это было безрезультатно. Полезла бы через окно, но восьмой этаж…
Кричать? Звать на помощь? Не те, к сожалению, времена.
- Почему же ты не берешь трубку? – твердила Диана, раз за разом, набирая номер Гриши.
Сначала он просто не брал трубку, а потом абонент стал недоступен.
***
До самого вечера Диана просидела взаперти, а потом Антонина отодвинула шкаф от двери в комнату дочери. И даже демонстративно дверь открыла.
Выходить Диана отказалась. Сидела над телефоном, раскачиваясь, и набирала Грише, его друзьям и знакомым, которых знала.
Те, до кого получилось дозвониться, отвечали, что не знают, где Гриша, а Рома, который должен был стать свидетелем, сказал, что и в загсе его не было.
Суббота с воскресеньем в памяти следов не оставили, а в понедельник в семь утра явилась полиция, заковала Антонину в наручники и увезла.
Единственное, что сказали Диане, что ее мать задержана по подозрению в уб.ийстве гражданина Удальцова Григория.
- Тела мы не нашли, возможно речь идет о похищении, - объяснял на ходу капитан Сомов, - и незаконном лишении свободы. Следствие разберется.
Картина странная, потому что есть еще ряд лиц, которых можно обвинить в том же. Гражданин Удальцов многим насолил.
***
Утром пятого дня, как Антонину забрали, она вернулась. Тихо вошла в квартиру и присела в коридоре на пуфик.
- Мамочка! – Диана выскочила в коридор.
- Нашелся твой жених, - сухо сказала Антонина, - никто его не похищал. Сбежать он хотел. А когда узнал, что по его вине пятерых задержали, сам приполз.
Это я сошка мелкая, а со мной там интересных людей задержали. Их побоялся, приполз. А может, полкапли совести нашел в себе, чтобы другим жизнь не портить.
- Мамочка, это же так хорошо! – воскликнула Диана.
- Ага, просто замечательно, - так же сухо и безжизненно ответила Антонина. - Женат твой Гришка, детей у него двое. Он из паспорта странички вырвал, кто ж заметит?
А деньги, на которые он жил, да свадьбу строил, в долг набрал. Я с теми людьми познакомилась…
Ее голос угас, а Диана заметила, что мама уснула сидя.
Дочь опустилась перед матерью на пол и положила голову ей на колени. Прошептала еле слышно:
- Спасибо, мамочка, что уберегла.
Полкапли совести
Автор: Захаренко Виталий
