- Ну вот, Лилечка… Осталась ты, детка, совсем одна… Ни мамы, ни папы… Только я у тебя теперь, да тетя Валя.
Женщина в вычурной шляпке с вуалеткой положила руку, затянутую в черную перчатку, на плечо Лили, и протянула ей платочек.
- Возьми. Я же знаю, что своего у тебя нет. Мамочка твоя всегда жаловалась, что ты страшно рассеяна.
Лиля отказывать не стала. Сжала в кулаке выданный подругой матери платочек и вежливо поблагодарила.
Господи, как сдержаться?! Не обидеть ненароком? Мама бы этого не одобрила… У нее было мало подруг. Если уж совсем честно, то всего две. Валентина и Ольга. Такие разные, что Лиля долго не могла понять, что же связывает этих женщин между собой.
- Все просто, Лилечка. Я. Обе пришли в тот момент, когда были нужны мне. И обе работают моими хранителями до сих пор, несмотря на то, что разные совершенно и бывает, абсолютно не понимают, почему небо решило, что мы должны быть вместе. Они удивляются, а я радуюсь. Хотя мы многое пережили. Столько, что хватило бы на несколько жизней. И только то, что мы всегда в кулачок и вместе, помогло нам не растерять себя. Сохранить веру в то, что хорошие люди, родные и близкие, на этом свете все-таки есть.
Мать Лили, сухонькая, немного смешная, похожая на маленькую птичку, женщина, имела на редкость красивый голос. Лиля слушала мать и больше ничего не слышала вокруг. Мамин голос завораживал ее. Глубокие, сильные тона, чуть смягченные ласковым южным говорком, который проявлялся лишь в разговорах с дочерью. На радио, где мать Лили много лет работала диктором, он куда-то исчезал, уступая место профессионализму, который невозможно было оспорить.
- Мамочка, а почему ты раньше мне об этом не рассказывала? – Лиля целовала тонкие пальцы и прятала лицо в маминых ладонях.
- Ни к чему было, доченька. Человек должен думать о хорошем, а не о плохом.
- Почему?
- Потому, что так правильно. Чем больше мы вспоминаем о том, что нас огорчало в прошлом, тем чаще туда возвращаемся. Живем вчерашним днем. А это очень плохо! Пока смотришь в прошлое – будущего тебе не видать, как своих ушей! Хочешь, объясню, почему?
- Хочу!
- Когда моя мама разошлась с отцом, жизнь закончилась у нее и у всех, кто был рядом. И в первую очередь – у нас, детей. Хорошо, что нас было двое – я и мой брат. Если бы не это, то я, наверное, не выдержала бы того, что было после. Мама не смогла простить отца за то, что он ушел. Не к другой женщине. Ты не подумай! Он очень любил мою мать. И так и не устроил после развода с ней свою жизнь. Но жить дальше с нею, истеричной, вздорной, вечно чего-то требующей, он просто больше не мог. Ты знаешь, что он был художником. И первые пару лет после женитьбы черпал в постоянных скандалах с моей матерью… вдохновение, что ли… Не знаю, как это правильно назвать. Его картины вдруг стали востребованы. Критики восхищались тем, что в них столько жизни, а оказалось все это явлением временным. Очень скоро он устал от бесконечных скандалов и склок, и нашел в себе силы уйти, оставив мою мать. Но вместе с нею он оставил и нас с братом. Мы были малы, ничего не понимали, и маму, какой она была до того, как вышла замуж, разумеется не помнили. Много позже он рассказал нам о ней. О той, какой она была, когда они только познакомились.
- Вы общались с отцом?
- Да. Но уже взрослыми. Он сам нашел нас. И то, что мы с тобой сейчас обеспечены – это во многом его заслуга. Он настоял, чтобы я училась и развивала то, что дано мне природой. Он же дал брату стартовый капитал и посоветовал открыть галерею. Знал, что дело пойдет. И был прав.
- А мама?
- Мама нас не простила. Не смогла принять того, что мы повернулись к нему. Твердила, что мы не имеем права с ним общаться и его прощать. Ведь он нас бросил! Но забыла упомянуть о том, что категорически запрещала нам видеться с отцом и не принимала его помощь. Думала, что ей помогают родители. Но бабушка призналась нам, что все то, что она и дед передавали матери на наше содержание, было от отца. Я понимала чувства мамы. Не до конца, конечно, но хотя бы отчасти. Но и отказываться от того, о ком мечтала все детство – не хотела. У меня были бабушка и дед, была мама, которой, по сути, не было, так как она не видела нас с братом, дыша только своей обидой и обвиняя нас в том, что случилось. Когда мы поступали не так, как ей бы хотелось, она говорила: «Это в вас от отца! Если бы не вы – он был бы со мной! Ваше появление на свет было тем самым клином, который не дал нам быть вместе!»
- Это ужасно!
- Да. Но это говорила ее обида. А она страшная подруга! Вцепится, нашепчет, науськает, и вот – нет уже человека. Исчез… Растворился в ней… И все! Останется только она – пресыщенная и довольная тем, что получила… Пустой оболочкой без души и сердца…
- Как думаешь, а почему бабушка изменилась после свадьбы?
- Не после свадьбы. После того, как родила первенца. Не знаю… Возможно, это была депрессия. А может быть, она просто не готова была стать матерью.
- Зачем же тогда она родила еще одного ребенка?
- Этот вопрос тоже остался без ответа. Она перед своим уходом до последнего не желала общаться ни со мной, ни с братом. А потом все-таки сделала исключение для него. Позвала и кое-что ему рассказала. Но далеко не все. А заодно сделала так, чтобы мы рассорились.
- Как это?
- Наврала ему зачем-то с три короба. И по поводу того, что я просила квартиру на меня переписать, и по поводу того, что это я настояла на сиделке. Это неправда. Я готова была ухаживать за мамой, но она все решила сама и так, как сочла нужным. Гнала меня от себя такими словами, что повторить я их не смогу и не захочу никогда.
- Ты ее так и не увидела до…
- Ну что ты! Конечно, увидела! Я была с ней рядом весь последний месяц. Рассчитала сиделку и осталась. А все потому, что она уже не могла мне запретить. Была в таком состоянии, что иногда не помнила даже собственного имени. К сожалению, это было уже после того, как она поговорила с моим братом. И только за пару дней до того, как все закончилось, она будто пришла в себя. Совсем ненадолго. Буквально на полчаса или около того. Но этого хватило на то, чтобы я ее услышала, а она попросила прощения. За что, я тогда не поняла. До меня дошло все гораздо позже.
- И что же?
- Брат. Он поверил ей почему-то сразу и безоговорочно. Не прервал отношения с отцом, но со мной отказался общаться наотрез. Винил в чем-то, а я не могла понять – в чем именно.
- Узнала потом в чем дело было?
- Да. Почти пятнадцать лет спустя. После того, как не стало отца и мы в вдрызг разругались из-за наследства. Точнее, ругался он. Я просто подписала бумаги, которые он требовал. Мы остались с тобой почти без ничего и практически на улице. Но я только-только потеряла мужа, и не могла потерять еще и брата. Это было единственной причиной, почему я пошла на уступки. Выпросила только старую папину комнату в коммуналке. Нужно было где-то жить.
- Почему ты просила, а не требовала? Ты же имела право?!
- Имела! Но в тот момент не готова была бороться. Понимаю, что, возможно, совершила глупость, но в итоге, как оказалось, поступила правильно. Не ошиблась в нем. Да и как я могла? Ведь его я знала, как самое себя. Знала, что он совершенно не злой человек! И это просто какое-то помутнение рассудка. Так и оказалось.
- Как ты это поняла?
- Его жена мне рассказала. И заставила его со мной поговорить. Оказалось, что мама сказала ему, будто это я виновата в том, что родители так и не сошлись снова. Мол, она хотела этого, но я была против. Ему даже в голову не пришло спросить у нее, почему мама не поинтересовалась его мнением?! Ведь он старше, а по ее утверждениям, мой протест пришелся на время, когда я готовилась к выпускным экзаменам в школе. То есть, все эти нестыковки и глупость, которая сопровождала эти заявления, не заставили его задуматься – а правда ли это! Он просто выбрал самый простой путь – поверил…
- Вы помирились?
- Не сразу. На это ушло много лет. Брат долго стоял на своем – я предательница… Предала всех ради собственной выгоды. Какой? Он так и не смог мне объяснить. Пришлось приложить колоссальные усилия, чтобы он меня все-таки услышал. Но это все почти впустую.
- Почему?
- Время, родная. Оно упущено. И его уже не вернуть. Кто возместит нам эти потерянные годы? Никто… Не отмотать назад, понимаешь? Это сейчас я уже понимаю, что у мамы явно было какое-то заболевание. Не может человек творить такое просто так, по собственной прихоти! Это измененное восприятие, сознание, разум! Что угодно! Но не поведение здорового человека…
- Мам, ты поэтому по врачам бегала столько, сколько я себя помню?
- Да. Я очень боялась, что на мне как-то это скажется. Я очень боялась рожать. Хотела ребенка, но этот страх пересилить не могла… Поэтому, родила тебя так поздно. Во многом благодаря твоим деду и отцу. Они уговорили. Смогли убедить меня, что, если за столько лет ничего никак не проявилось и врачи молчат, то, скорее всего, это была проблема только мамы.
- Скажи, а ты простила ее? Положа руку на сердце? Окончательно?
- Не знаю. Наверное, нет. Слишком много всего между нами было. Но и оглядываться на это я не хочу. Тебе рассказала, чтобы ты знала обо всем. От детей принято скрывать такие вещи, но мне кажется, что это неправильно. Ты часто спрашивала, почему я так долго тянула с замужеством и родила так поздно. А я боялась тебе ответить.
- А теперь?
- Больше не боюсь. Я вижу тебя и знаю тебя. Знаю, что ты все поймешь правильно.
- Я совершенно не помню своего дядю…
- Ты была еще маленькая, когда его не стало. Но мы успели…
- Договориться?
- Да! И помириться, что было гораздо важнее. Он вернул мне мою часть наследства. И не по требованию, а по собственной воле. Понял, что я готова на все, чтобы только сохранить хотя бы подобие мира между нами. И ужаснулся, когда узнал, как тяжело нам с тобой пришлось на первых порах. Но я не жалею об этом. Не случись того, что было, я не узнала бы Ольгу.
- Так вот, когда вы познакомились?!
- Именно! Она взяла меня на работу! Домработницей!
- Что?! Мама!
- А как ты хотела? Нам нужно было что-то есть! Твою пенсию я не трогала. Копила, понимая, что кроме нее, возможно, дать тебе ничего не смогу.
- Но ты же училась! Почему не пошла работать по профессии?
- Потому, что у меня была ты.
- И что? Ты могла бы отдать меня в детский сад!
- Не могла. Ты очень часто болела. Я все ждала, когда же ты «выровняешься», как говорил наш педиатр. Но этого почему-то не случилось. До семи лет ты стабильно выдавала мне такое, что я даже помыслить не могла о том, чтобы доверить тебя кому-то еще. И я смирилась. Решила просто ждать. Но жить-то на что-то надо было! Вот я и придумала устроиться домработницей. Только не знала, как это сделать. И совершенно случайно, в детской поликлинике, познакомилась с Ольгой.
- А что она там делала?! У нее же никого! Ни детей, ни внуков?
- Встречалась со своим вторым мужем. Он работал там. Как сейчас помню – на ней было настолько великолепное белое пальто, что все, кто сидел в очереди, просто ахнули, когда она проплыла по коридору. Оля уже взялась было за ручку двери, ведущей в кабинет ее мужа, но тут какой-то ребенок швырнул в нее надкусанной шоколадной конфетой. Безобразное пятно, и Олино растерянное: «Что это?!» Тихое, почти по-детски беспомощное. Она была так расстроена, что я не выдержала. Подошла и остановила ее, когда она попыталась оттереть пятно. Сказала, что не нужно так делать. Иначе, даже химчистка не поможет. Мы разговорились. Вот так и получилось, что я оказалась в ее доме. Вместе с тобой!
- Как это?!
- А вот так! С этим своим мужем она вскоре развелась. Что-то у них там не срослось. Ты не помнишь, как мы жили в старинном особняке в центре города. Как ты гуляла в скверике у дома, который построил когда-то Олин отец – знаменитый архитектор. У нее была такая большая квартира, что мы кричали, словно в лесу, если нужно было позвать кого-то. А еще у Оли был колокольчик. Маленький такой, серебряный. Ты его обожала. Оля звонила, чтобы не драть глотку каждый раз, когда я была ей нужна, но первой неизменно прибегала ты… Она подарила тебе этот колокольчик, когда мы съехали от нее. Но ты отказывалась в него звонить. Говорила, что не за чем, так как нет Оли. Ты звала ее по имени. Всегда. Не тетя Оля, не Ольга Степановна, а просто Оля. И была единственным ребенком, которому это было позволено.
- Я люблю ее.
- Знаю. И она тебя тоже. Всегда твердила, что ты для нее та самая дочь, о которой она так мечтала.
- Ты не была против таких утверждений?
- Нет. Зачем? Чем больше людей тебя любят – тем мне спокойнее!
- Мама, а Валя? Как ты познакомилась с ней?
- Тоже благодаря тебе! Да ты должна это помнить! Разве забыла, как попала под машину в третьем классе?
- Помню!
- Так вот, именно Валентина была свидетелем этого происшествия и отвезла тебя в больницу.
- А, разве не скорая?
- Нет! – мамин смех, такой слабый, будто эхо, согрел сердце Лили. – Скорая приехала, но не слишком торопилась. А потом как-то долго тебя осматривали, что-то решали. И только после того, как Валентина на простом и очень доступном языке объяснила им, что сделает со всей бригадой, включая водителя, если они немедленно не отвезут тебя в больницу, дело пошло. Отказать ей, потребовавшей права сопровождения, никто не решился. И она не отходила от тебя до тех пор, пока я не приехала. Так мы и познакомились. Она торговала тогда на рынке. Разбитная, совершенно не похожая на интеллигентную и тихую Олю, Валентина покорила тебя своей простотой и доступностью. С ней не нужны были реверансы. Она готова была на все, чтобы помочь тем, кто рядом. И даже на самые дурацкие твои вопросы отвечала серьезно и без уверток. Так, как я не могла. Лицо тоже нужно держать. А она была тебе подругой. Старшей, умной, по-житейски мудрой. Той, кому я могла тебя доверить. Пока ты лежала в больнице, она каждый день приезжала к тебе, хотя дома ждали свои дети. Привозила фрукты сумками и требовала, чтобы все дети в палате ели. А после того, как тебя выписали – узнала, что Оля болеет. И за два дня нашла ей такого врача, о котором мы и мечтать не смели. Светило! Но и такие люди ходят на рынок и покупают клубнику и огурчики. Валентина умудрилась договориться с ним и уже через две недели Олю прооперировали. Все обошлось. Вот так мы все и подружились.
Широкая, натруженная ладонь погладила Лилю по спине и Валентина взяла ее под руку.
- Пойдем, детка. Пора… Мама не хотела бы, чтобы ты плакала!
Лиля дала себя увести. Валентина была права. Перед уходом мама взяла с нее слово, что Лиля больше не будет точить слезы, а займется своей личной жизнью.
- Ты столько времени отдала мне, доченька! Как только меня не станет – наступит, наконец, твое!
- Мама!
- Не мамкай! Все правильно! И я буду только рада, если ты, наконец, найдешь того, кто сделает тебя счастливой!
- Я, кажется, уже нашла…
- Ой…
- Мамочка!
- Нет-нет, со мной все хорошо! От радости еще никто не отправился на небо раньше времени! Успокойся! Просто очень уж неожиданно все…
- Ага! Почти десять лет ты умоляла меня заняться личной жизнью, а теперь, вдруг, это неожиданно! Мама!
- Смешно? Понимаю! Но что я могу поделать?! Дай в себя прийти! И расскажи мне немедленно про него! Кто, что, чем занимается?
- Это сложно, мам…
- Почему? – тревога, прозвучавшая в голосе матери, была такой силы, что Лиля невольно улыбнулась.
- Да все хорошо! Не думай о плохом! Просто… Он отец-одиночка.
- Даже так? И кто у него? Сын или дочь?
- И то, и другое, мам… Двое…
- Богато!
В голосе мамы не было удивления, и Лиля встала на колени у ее кровати, чтобы заглянуть ей в глаза.
- Тебя это не смущает?
- А должно?
- Не знаю. Оля сказала, что не понимает, зачем мне такая обуза, и потребовала дать ей разрешение найти мне «приличного» мужа.
- А Валя?
- Она отреагировала так же, как и ты. Пожала плечами и сказала: «Бог в помощь Дети – это счастье. Тем более, такие маленькие».
- А они маленькие?
- Да. Три года мальчику и два девочке.
- Мать жива?
- Нет. Алексей вдовец. Его жена… В общем, у нее было то же, что и у тебя, мамочка…
- Никого не щадит… Ни молодых, ни старых…
- Не надо, мам…
- Прости. Знаю, тяжело это. Давай не будет о грустном! Знаешь, что я сегодня вычитала?
- Что?
- Смотри! – мама протянула Лиле свою Библию. – Вот здесь: «…вселяет в дом матерью, радующеюся о детях»
- Странно…
- Нет, доченька. Это не то слово. Нужно другое. Это не просто так… Познакомь нас. Я хочу его увидеть.
Знакомство состоялось. И мама еще успела взять за руки Алексея, посмотреть ему в глаза, и кивнуть Лиле:
- Он.
А потом обняла робко топчущихся рядом с кроватью ребятишек.
- Какие же вы красивые!
И Алексей удивленно глянул на Лилю, когда дети прильнули к ее матери так доверчиво и спокойно, как будто эти объятия уже были им знакомы.
А потом была свадьба… И мама лишь слабо улыбнулась, увидев Лилю в белом платье. На прочее сил уже не хватило…
- Ты в порядке? – крепкие, уже родные руки мужа обняли ее, и Лиля уткнулась носом в его плечо. – Понятно! Что мне сделать, Лиль?
- Домой хочу.
- Нельзя, Лилечка! – вмешалась в разговор Ольга. – Нас ждут.
- Все можно! – Валентина отстранила подругу, крепко ухватив ее под локоток. – Сами разберемся! Поезжайте, Лилька! Вас дети ждут! Живым – живое! Так мать твоя говорила, а она, Царствие ей Небесное, мудрой была женщиной! Леш, я там в багажник тебе пару пакетов закинула. Это ребятишкам. И не качай головой! Ишь! Витаминка лишней не бывает! Оль, чего встала? Поковыляли!
- Валюша, как тебя много…
- А будет еще больше! Ой, Лиль, чуть не забыла! Мама твоя просила кое-что тебе передать. Я помнила-помнила, а потом позабыла с этой суетой.
- Что?! – Лиля подалась к Валентине.
- Просила сказать тебе, что любит.
- Любила… - Ольга всхлипнула, и выудила из кармана еще один платочек.
- Нет, Оля! – гневно оборвала подругу Валентина. – Любит! И любить будет! Не уходит в никуда любовь! В нас остается! В детях наших! Понимаешь ты это?
- Где уж мне…
- Нет, Оленька! Не права ты! Вот не станет меня, тебя, а Лилька нас помнить будет. И будет жить наша любовь в ней, потому, что она нам не чужая! Мать ее это хорошо понимала. Потому и просила передать ее слова точно так, как я это сделала. А еще она сказала, правда, не знаю, почему именно так, что первой у тебя, Лилька, дочка будет.
И это пророчество сбылось. Всего через год после ухода мамы, Лиля родила девочку. И взяв ее впервые на руки, долго плакала и смеялась, слушая как кричит ее новорожденная дочка.
- Кричи, маленькая! Кричи громче! Чтобы бабушка тебя тоже услышала! Знаешь, у тебя будет самое красивое имя на свете! Такое же, как и у нее! Люба, Любушка, Любовь… Правда, красиво? А самое главное – правильно! Любви много не бывает!©
Автор: Людмила Лаврова
©Лаврова Л.Л. 2024
Все текстовые материалы канала Lara's Stories являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
Друзья, подписывайтесь, пожалуйста, на мой канал в Телеграм