Интерес к историческим личностям и событиям, отраженным в художественной литературе традиционно усиливается в периоды кардинальных социокультурных изменений в жизни общества. Историческая художественная литература занимает одно из первых мест в круге библиотерапевтического чтения. Это и мощное средство адаптации к общественным переменам, к изменениям в состоянии здоровья, душевным и духовным потрясениям, и как основа соотнесения ценностей, в особенности нравственных, и как опора укрепления читательского здоровья. Петровская эпоха занимает особое место в отражении культурного кода. Вполне естественно подсознательное стремление многих читателей в разное время к исторической литературе в условиях больниц.
К.И.Коничев сегодня менее известен, чем, скажем, А.С.Пушкин или А.К.Толстой. Этот известный в советское время вологодский писатель упорно работал над своими рукописями, тщательно выверяя исторические документы и предания. Величественная фигура Петра Первого работы П. Антокольского на рабочем столе писателя в его кабинете как бы благословляла на создание историко-биографических работ. Прекрасное знание своего родного Севера в соединении с глубоким погружением в эпоху Петра Первого дали возможность читателям увидеть и почувствовать атмосферу хронологически последовательных событий из биографии Петра и его сподвижников.
Константин Иванович Коничев родился в деревне Поповская невдалеке от Устья-Кубенского 26 февраля 1904 года в бедной крестьянской семье. Нерадостное детство, учеба в церковноприходской школе, учение у сапожника, затем , трудная работа батрака, рыбака, сапожника,, жестокость и нищета крестьянского быта того времени пришлись на долю талантливого юноши. Зимой 1920 г он добровольцем уходит в Красную Армию: в те годы в Архангельске высадились англо-американские войска, двинувшиеся на Вологду. После того, как англо-американские интервенты были сброшены в море красными войсками, Коничев возвращается в Устье-Кубенское, работает сапожником и вечерами пишет лирические стихи, частушки, заметки в губернскую газету "Красный Север"., становится избачом и селькором. В 1929 году выходит его первая книжка рассказов "Тропы деревенские". Писатель учится заочно в Литературном институте, набирается опыта у таких крупнейших писателей, как А.Серафимович, М.Пришвин, Л.Леонов, В.Вересаев, А. Толстой; с некоторыми из них завязываются дружеские отношения. В тридцатые годы выходят отдельными изданиями повети К.Коничева "лесная быль" ( 1934), "По следам молодости" ( 1936), очерки "Боевые дни" ( 1938), "За Родину" ( 1939). Эти книги стали основой будущих работ писателя - "Деревенская повесть" и " К северу от Вологды". Была начата "Повесть о Федоте Шубине", вышел сборник песен, пословиц и загадок Севера. В Великую Отечественную войну К.И.Коничев становится разведчиком в войсках Карельского фронта, участвует в боях на всех направлениях, затем воюет на Дальнем Востоке против японских милитаристов в Манчжурии и Корее.. Книга "От Карелии до Кореи" ( 1948) отражает события тех лет. После войны писатель вновь вернулся к литературному труду, возродил писательскую организацию в Архангельске, был главным редактором книжного издательства в Архангельске, а затем и главным редактором Лениздата. Он возглавил альманах "Север". Глубины характера и судеб людей доброй души и больших дел, пытливых, , гордых и настойчивых русских северян, не склоняющихся ни перед какими невзгодами - основа его произведений 50-х годов. Это: "Деревенская повесть", выросшая в двухтомный роман, повесть-быль "В местах отдаленных" ( 1954), "К северу от Вологды" ( 1954). Особое место занимает очерковая книга "Люди больших дел" ( 1949), посвященная землякам-северянам -покорителям Арктики, мореходам, кораблестроителям, землепроходцам, ученым и скульпторам, таким как; М.В.Ломоносов, Федот Шубин, Семен Дежнев, Владимир Атласов, Ерофей Хабаров, Александр Баранов, Владимир Воронин. Эти очерки стали своего рода трамплином для написания историко-биографических повестей о судьбах выдающихся русских людей, связанных с Севером. Это повести: "Повесть о Федоте Шубине" ( 1951), "Повесть о Верещагине" ( 1956), "Русский самородок. Повесть о Сытине" ( 1966). Исследователи творчества К.Коничева приводят интересный факт его биографии: занимаясь делами краеведческого музея в Архангельске как депутат городского Совета после войны он обнаружил позеленевшую скульптуру Петра Первого Павла Антокольского. Впоследствии, благодаря усилиям К.И.Коничева, этот памятник занял достойное место на берегу Северной Двины. Вероятно, в это время возник у писателя замысел отдельной повести о роли Петра Первого в преобразовании русского Севера; ранее ярко описанном в его очерке ( книга"Люди больших дел" 1949 г). Со Огромная документальная литература, петровские грамоты, предания, собранные К.И.Коничевым, а также его поездки по Северу стали основой для написания книги. Годы упорного труда и в марте 1968 года повесть была завершена. Её полное название - "Петр Первый на Севере. Повествование о Петре Первом, о делах его и сподвижниках на севере по документам и преданиям написано".
Книга начинается с описания первой поездки молодого двадцатилетнего Петра Первого в Вологду и на озеро Кубенское. Небольшой конфуз для воеводы и архиепископа Гавриила, не сумевших узнать о времени прибытия и подготовить достойную встречу. Яркий штрих к портрету Петра Первого- его отношение к такой оплошности своих чиновников. " Впрочем, Петра мало интересовало, какую ему окажут встречу. Он торопился на Кубенское озеро, посмотреть сколь обширно оно, скол глубоко, годится ли после Переяславского озера для упражнений и плавания на судах и обучения сражаться на воде".
Но вот и торжественная встреча с колокольным звоном и молебствием во славу и честь державного гостя в Софийском соборе, горожане, ожидающие на Соборной горке. Но только Петр Первый не торопится выходить из собора после молебствия. Он внимательно рассматривает фрески, выясняет, кто из изографов трудился над росписями, укоряет, что за бесценок трудились мастера, выясняет, готовится ли смена мастеров. А в палатах вологодского Кремля его уже ждут "столы с пирогами рыбными, чаши и блюда с говядиной и гусятиной, вареной и жареной, наливка- крепкая настойка, и на чернике, и на морошке". Не припасли сёмги двинской и стерляди шекснинской, зато кубенской нельмой угостили царя на славу. Потом дельный разговор с архиепископом, хлопотавшем за себя и за горожан о запрещении неправедного судейства воеводы и стольников, что и было обещано Петром. Наутро Петр раньше всех на ногах, торопит чиновников, чтобы сразу после трапезы выехать на Кубено-озеро, совместив с экскурсией в Прилуцкий монастырь.
Свита выехала до Прилук по тряскому деревянному настилу, а сам Петр сел в лодку с двумя охранниками и воеводой, бойко орудуя веслом против теченья по Вологде-реке. Обернулся, посмотрел на Вологду и "изрек в раздумье: - Не велик город, а церквей густо. Не в тягость ли православным столько..."Его мысли нашли отражение в указах и "Духовном регламенте" об ограничении церковного строения, " дабы менее было праздношатающихся и не творящих пользы". Высоко оценил Петр архитектуру собора времен царя Ивана Грозного. После Прилуцкого монастыря отправились по удобной, вымощенной фашинником и песком дороге на Кириллово-Белозерский монастырь.
Вот и славное Кубенское озеро, Спас Каменный; гребцы затянули песни, а Петр, вглядываясь в " бесконечно дальнее побережье, дивился тому, что здесь, в глуши за Вологдой, столь много и близко одна от другой раскинулось деревень с полями и перелесками. кое где, похожие на прошлогодние стога, возвышались на сугорьях деревянные церкви. За ними хвойные леса неведомо где начинающиеся и кончающиеся у моря Белого.
Все интересует царя: дружно ли живут в деревнях, выгодна ли рыбная ловля, как охота, чем заняты монахи в праздное от молитв время. По вкусу пришлась Петру уха из нельмушки. С удовольствием попарился он в архиерейской бане, выпил жбан квасу и отправился в село Грязовец. А затем уже и поездка через Вологду в Архангельск, к Белому морю.
Дела государственные превыше всего, но и город Вологду за четыре дня успел осмотреть Петр Первый, знакомясь досконально с деятельностью прядильщиков и мастеров канатного дела, торговыми рядами, и складами товаров, строительством речных судов и строениями времен Ивана Грозного. Затем проехали село Шуйское, остановились на отдых в Тотьме, обедали на большом камне "Царев стол",.
В Тотьме Петр Первый побывал и в Спасо-Суморином монастыре, и на солеварнях, самолично вытаскивал бадью с соляным раствором .
Осторожно шли петровские суда от Тотьмы до Великого Устюга, любуясь, кроме кормчего, разумеется, разноцветными извилистыми слоями отвесных берегов реки Сухоны. В Опоках устроили привал.
В Устюге царь удивился множеству церквей, стоящих в ряд по берегу Сухоны. Хватило времени и прослушать выдержки из "Свода" об Устюге.
С удовольствием Петр познакомился с историей этого города, попутно заменив нерасторопного воеводу Устюга. Поплыли по Малой Двине, быстрой Вычегде могучей Северной Двине, приблизились к Холмогорам. " После обеда у воеводы, осмотрев архиерейский огород и ветряную мельницу, Петр до полуночи, с немногими из приближенных, выезжел на Двину любоваться рекой и полуночным закатом солнца".
Вот уже и Архангельск. Сорок торговых кораблей из-за границы пришло в лето 1693 г . Отложив на время поездку на Соловки, царь задержался в Архангельске, изучая, как сбывают свои товары голландские, английские, норвежские и датские купцы и закупают у русских промышленников и купцов смолу, ворвань, меха, сало, рыбный клей и пеньку, потом отправился на своей яхте в море.
Уже в этот приезд Петр приказал воеводе Апраксину начать строить верфь в Соломбале и заложить первый торговый корабль. Столь же подробно и красочно описаны и последующие поездки царя, судьбы капитана Крыкова, Сильвестра Иевлева и Ивана Рябова, опороченных воеводой Прозоровским.
Несколько путешествий в Вологду и Архангельск, на Соловки предстоят Петру Первому и читателям книги. Современные виды Соловков наверняка понравились бы знатному путешественнику.
А не отправиться ли в путешествие на русский Север, по местам пребывания Петра Первого?....