В свою бытность студенткой биофака КГУ я подрабатывала учителем в родной школе. Деньги зарабатывала не ахти какие огромные, но зато шел учительский стаж и благодаря гибкому расписанию можно было совмещать и работу, и учебу. Изначально предполагалось, что я буду преподавать биологию и химию. Но со временем мне навесили дополнительных занятий с надомниками, и мой ассортимент расширился, включив в себя обществознание, историю, литературу, русский и английский языки, географию и, одним словом, - все другие предметы, учителя которых не хотели тратить время на походы по разным концам поселка, ведь надомник – это ученик, который в силу болезни не может приходить в школу и обучается, как вы правильно понимаете, «на дому».
Глупо, конечно, но раньше я никогда и не догадывалась, сколько вокруг меня больных детей. Не видишь – и не знаешь о них. А они есть, они живут рядом с нами, они жаждут общения и, в отличии от других школьников, жаждут знаний, понимая, что хорошее образование для них – это путевка в большую жизнь. Один мой ученик постоянно задыхался и не мог обойтись без ингалятора. Он вдыхал лекарство, приходил в себя, собирался с духом и торжественно говорил: «Давайте продолжим, Александра Николаевна», будто бы учителем был он, а не я. Другая – страдала от тяжелой формы ДЦП. Ни один ее сустав не сгибался в нужную сторону, руки не слушались, глаза отчаянно косили, но, когда мы с ней проходили новый материал, она упрямо брала ручку, сжимала ее в кулак и записывала, записывала самое важное.
В середине очередного учебного года директриса Татьяна Ивановна вызвала меня к себе и вручила адрес нового ученика.
- Вот, Сашенька, новичок у тебя, зовут Толя, 10 класс. Ты уж бери его по всем предметам, кроме математики твоей ненавистной, а то другие учителя от него отказываются… - тут Татьяна Ивановна осеклась и замолчала, резко отвернувшись к окошку.
- Почему отказываются? – подозрительно спросила я.
- А, да это я выразилась неудачно, - Татьяна Ивановна ответила слишком быстро: - Я хочу сказать, что он как бы… ну… понимаешь… даже не знаю, как объяснить…
- Ладно, Татьяна Ивановна, - хмуро ответила я, полагая, что речь идет о таком страшном заболевании, что ни директор не может это описать, ни другие учителя не в состоянии это видеть: - Всякое видали. Справимся.
С родителями Толи мы договорились о первом визите на утро понедельника. В назначенный час я стояла у двери моего нового ученика и страшно переживала. «Успокойся, - твердила я себе: - Успокойся. Что бы ты ни увидела, не подавай виду, помни, ребенок не виноват. Это такой же ребенок, как и все другие твои дети. Держи себя в руках». Я позвонила в дорогую дверь, та открылась, и я поняла, что к такому жизнь меня не готовила.
На пороге стоял амбал габаритами примерно 2*2 метра. Один глаз – зеленый, второй – голубой (позже я узнала, что это у него от природы). Слева на голове – короткий ежик выбеленных волос, справа – длинные струящиеся локоны цвета воронова крыла. Одето это чудо было в фантастического покроя кожано-шелковое одеяние черного цвета, обильно украшенное цепочками, клепками и шипами. Из-под одеяния по всей его коже (исключая, правда, лицо) разбегались ужасающего вида татуировки: черепа, кости, демоны, чудовища и бог знает еще что…
- Здрасти, - угрюмым басом поздоровался этот визитер из ада: - Вы кто?
- Здрасти, - пропищала я, потеряв от шока свой нормальный голос: - А я это… я к Толе пришла.
- Эт я, - пробурчал демонический Толя. Я прочистила горло и взяла себя в руки.
- Здравствуй, Толя. Я – твоя новая учительница, Александра Николаевна. Пришла к тебе познакомиться и составить график посещений.
- Проходьте, - Толя подвинулся и пропустил меня в квартиру: - Комната моя вон там.
Коридор этого жилища оказался вполне обычным, а вот комната моего ученика выглядела уже более ожидаемо – черная палитра, страшные плакаты сатанистских музыкальных групп, пентаграммы, черепа – все это я, в принципе, видела много раз, и этим меня было не так легко напугать. Напугал меня Толя совсем другим.
Комната была населена искалеченными кошками. У одной из них не было глаза, у другой – уха, третья скачками передвигалась на трех лапах… кошек в этой комнате было около 5-6, и у каждой имелось какое-то застарелое увечье. Господи, что же этот мальчик с ними делает, и почему с ним занимаются учителя обычной школы, а не психиатры или другие специалисты???
Затаив дыхание, я замерла посреди комнаты, пока Толя пододвигал к столу второй стул. Не чуя под собой ног, прошла и села. «Вот же сволочи эти старшие учителя, - промелькнуло у меня в голове: - Знали же, куда меня слали. Так. Спокойно. Надо провести первое занятие и слинять. Главное – не злить его».
Толя тем временем разложил на столе все свои учебники и сел напротив меня. И случилось удивительное. Трехлапая кошка тут же подбежала к нему, встала на задние лапки и протянула к страшному мальчику оставшуюся единственную переднюю. Так кошки просятся «на ручки». Но не к своему же мучителю? Толя неожиданно ласково улыбнулся, вздохнул и посадил калеку к себе на колени.
- Вот глупенькая, - бормотал адский детина, поглаживая кошку по бокам: - Я же сейчас буду заниматься, я не могу долго тебя гладить. Вот и все, погладил, а теперь иди.
Толя опустил зверушку обратно на пол. Взял тетрадь, открыл ее, взял ручку, приготовился.
- Ну говорите. По каким дням заниматься будем? – мрачно полюбопытствовал он. А я молча смотрела на этого переросшего свой возраст ребенка во взрослой одежде и аксессуарах, которого совершенно забросили состоятельные родители, и чувствовала, как отступает страх.
- А что у нее с лапкой случилось? – спросила я.
- Я не знаю, - опять вздохнул Толя: - Я ее такую нашел. Ветеринар сказал, что лапку отрезали. Наверное, какие-нибудь садисты…
- А остальные кошки?
- Тоже не знаю. Мне их жалко, я не могу мимо проходить. Папа с мамой мне все разрешают, а деньги я трачу свои, карманные. Некоторых я отдаю в хорошие руки, а этих таких никто брать не хочет. Вот они у меня так и живут.
- Толенька, скажи, а почему же ты в школу не ходишь?
Мальчик с комплекцией бодибилдера, имиджем сатаниста и сердцем матери Терезы снова вздохнул. Печально и протяжно. Потом с горечью ответил:
- Меня там обижают…
Мальчик Толя закончил школу с хорошими оценками, поступил в ветакадемию, и с тех пор мы не встречались. Но несколько лет назад одна из учительниц, занимавшаяся с ним до меня, рассказала: Толя уехал в Москву и открыл там собственную ветеринарную клинику. Женат, есть дочка.
- Ну надо же! – громко удивлялась Полина Андреевна, пока мы с ней шли по торговой галерее: - Такое было страшилище, а ведь, как все нормальные люди, семью завел, женился!
А я шла и грустно думала – вот бы каждому из нас хоть чуть-чуть такой «ненормальности»…