С того самого момента, как на лесной тропинке, прямо перед железнодорожной платформой Кирилл услышал гулкие (теперь они точно казались гулкими), шаги, течение времени перестало быть привычным. То большие по продолжительности периоды просто выпадали из сознания, когда Кирилл был в беспамятстве или под наркозом. То от боли пропадал сон, и минуты, особенно ночью, тянулись как часы.
Очень помогали друзья и однокурсники. Обыкновенное общение, которое всегда воспринималось естественным состоянием, сейчас приобрело совсем иной смысл. Только лишаясь чего-либо, понимаешь реальную цену утраченного.
Часто навещала Светлана и Галина. Приходил несколько раз Соболев. Притом что, в отличие от первого посещения, когда это было явно продиктовано профессиональной необходимостью, в последующем он навещал просто по-приятельски. Понимая предельную занятость журналиста столь популярной газеты, Кирилл был искренне благодарен Евгению за заботу.
Сегодня разбудило осознание, что кто-то держит за руку. Но, когда Кирилл открыл глаза, ему пришлось сощуриться от яркого солнечного света, отражённого окнами соседнего корпуса. И сквозь ресницы молодой человек увидел ангела. Белые мелкие кудряшки обрамляли чистое девичье личико с большими голубыми глазами, аккуратным, чуть курносым носиком и по-детски припухлыми губками.
— Вы стонали, — как колокольчик прозвучал нежный голосок, — А когда я взяла вас за руку, то замолчали.
Кирилл немного сместил голову и, наконец, рассмотрел ту, что с ним говорила. Рядом с кроватью сидела девушка в белом вязаном свитере с воротником под горло.
— Вы ангел? — спросил Кирилл.
Она рассмеялась, и это было похоже на положительный ответ.
— Я Вера Абрамова. Света попросила меня подежурить. Ни она, ни Галя сегодня не могут. А я могу. Я досрочно лабораторную защитила. Когда вы начали стонать, я взяла вашу ладошку, и вы замолчали. Я даже сестру не стала звать.
Кирилл рассматривал губы девушки и почти не понимал сказанного. Просто любовался. Он не предполагал, какими красивыми могут быть девичьи губы.
— Теперь всё ясно: вы ангел по имени Вера Абрамова.
Девушка опять засмеялась, и Кирилл понял: он готов делать что угодно, только бы слышать этот смех, в котором и журчание ручья, и перезвон колокольчиков, и звучание капели.
— Знаете, Вера, я уже благодарен тому, кто меня ударил ножом. Иначе, как бы я с вами познакомился?
— Мы пересекались в университете. Но вас интересовали другие девушки. Я с вами здоровалась. Но вы на меня даже внимания не обращали. Пятый курс, вообще все такие важные, будто сами на первом не учились, — детская обида сделала девичье личико столь трогательным, что захотелось посадить девушку на одну ладошку и погладить другой.
— Неужели я видел раньше такое чудо и не выразил своё восхищение? Быть этого не может, — стараясь придать трагизм голосу, воскликнул молодой человек.
— Это последствия наркоза. Доктор говорил, что после операции у пациента бывают неконтролируемые эмоции. Подождите, пройдут последствия анестезии, и вы поймёте, что я обычная, — грустно сказала Вера.
— Не может быть, — картинное возразил Кирилл, — тогда я попрошу ещё наркоз.
Вера опять засмеялась. В это время зашла медсестра.
— Быстро к верху попом и спускаем трусы, — скомандовала она.
— Я, пожалуй, выйду, — покраснев, прошептала девушка.
— Да сиди уж. Мне, что ли, старухе любоваться красивой мужской задницей. Я их знаешь, сколько насмотрелась, — сказала женщина, наполняя приличных размеров шприц, и добавила, — Будет больно.
Кирилл непроизвольно сжал руку Веры и после того, как игла резко вошла в ягодичную мышцу, громко ойкнул, и девушка почти физически ощутила боль.
— Всё, надеваем штаны. Болеть будет недолго.
— Знаю. До следующего укола, — прокомментировал слова медсестры Кирилл, а потом, обратившись к девушке, сказал, — После этого, ты просто обязана выйти за меня замуж.
Вера покраснела ещё сильней, хотя казалась, куда уже больше, и в этот момент дверь распахнулась, и в палату влетел Соболев.
— Оба-на, — замер Евгений, на пороге, увидев девушку, — Извини, брат. Не знал, что ты не один. Следующий раз буду испрашивать аудиенцию. Что за небесное создание? — спросил журналист, рассматривая Веру.
— Это мой ангел, — ответил Кирилл, — Когда меня за руку берёт, все боли уходят. И душевные, и телесные.
— Во все вы такие, — вмешалась в пикировку приятелей Вера, — Только замуж звал, а теперь уже — просто ангел.
Парни рассмеялись.
— Верочка, нам нужно мужские темы перетереть. А это, сами понимаете, будем материться, говорить о женщинах…
— Ухожу, — нарочито обиженно сказала девушка, — Пойду, с Лизаветой Петровной поговорю на женские темы. Посплетничаем, поговорим о мужиках, поматеримся.
— Слушай, ангелоподобная, и ещё с чувством юмора, я тебе уже завидую, — тихо сказал Евгений, глядя вслед выходящей девушке, и, подождав, когда дверь закроется, продолжил, — Главный дал карт-бланш на использование фактов в статье. Значит, можно сделать бомбу. Считай, ты уже в штате.
— А я каким боком к этой статье? — искренне удивился Кирилл, — Это же всё ты раскопал. И пишешь тоже ты.
— Ну, во-первых, ты герой. Уже пострадал. Понимаю, что цинично, но читатели это любят. Во-вторых, тему тоже ты раскопал. Может, случайно, но сути дела не меняет. И главное, не могу я тебе материалы привезти сюда. Выпишут тебя, сядем за статью (а я надеюсь на цикл) вместе. Я думаю, сделаем новый формат. Вроде мы с тобой беседуем и даже спорим по поводу покушения. Ты отстаиваешь позицию, мол, это несчастный случай. А я, в свою очередь, настаиваю, что ты разворошил осиное гнездо и тебя решили убрать, как свидетеля. Мол, они же не знали, что тебе известно. Это в первой статье, для затравки. Потом уже вместе разбираем и выдвигаем гипотезы, как будто расследование происходит прямо на глазах читателя. «Давай проверим твою версию», — говорю я в конце статьи, и люди с нетерпеньем ждёт следующий номер.
Евгений рассказывал быстро и зажигательно.
— Слушай, а как ты организовал, что ко мне гостей допускают? Это же госпиталь КГБ, — Кирилл задал вопрос, который давно его интересовал.
— Везде люди. Разве что твоих посетителей лишний раз проверили. Это не страшно.
В коридоре Соболев застал Свету, которая разговаривала с ангелочком.
— Вот что за доля моя такая. Все красавицы разобраны, — пожаловался Евгений девушкам и, когда они обратили внимание, добавил, — Но мне цыганка нагадала свадьбу после тридцати трёх. Так что, девчонки, может, ещё увидимся во Дворце бракосочетаний.
— Жень, ну, повлияй на Веру, — не отреагировав на шутку, пожаловалась Светлана, — уже вторые сутки, а она только два бутерброда съела. И просится ещё на одну смену остаться.
— Не в моей компетенции. Ангелы и журналисты проходят по разным инстанциям. А тебя могу подвезти, — ответил Евгений Светлане и, уже уходя, бросил Абрамовой, — Несёшь ответственность за моральный облик пациента. Чтобы и мысли мне не было.
Вера обрадовалась, что Света побежала за быстро уходящим журналистом, поскольку на словах «чтобы и мысли не было», перед глазами девушки непроизвольно появилась картинка, как и куда Кириллу делали укол, и лицо девушки стало пунцовым.