На дворе стоял 1993ий. Я перебрался в Москву из Вологды. В то время, Вовка Еремин мой старый армейский приятель, с которым мы прошли огонь и воду, предложил мне в складчину открыть небольшую забегаловку недалеко от центра, кормить и поить в ней всех местных синяков. Проблема этого бизнеса не была в отсутствии клиентов, как раз наоборот. Через неделю после открытия и небольшой рекламы на районе, о нас знало уже пол города. Накануне дня, когда срок годности пива подходил к концу ,мы устраивали акцию, при которой каждый желающий приведя с собой друга который что-то купит, мог получить 2 литра не фильтрованного бесплатно. И как вы можете понять, отбоя и просрочки у нас не оставалось . Дела шли в гору, деньги лились рекой. Поняв, что забегаловки при всей их безмерной популярности среди людей имеют свой потолок в доходе, мы стали засматриваться на открытие собственного ресторана. Ну как ресторана. Сейчас это бы называли простым словом «кафе», но тогда, рестораном называлось любое кафе в зале которого на окнах были шторы, а на столах лежали красные атласные скатерти.
Поддержать автора:
Сбер 2202203208773509
Юмани 5599002046442127
Пока Вова наводил мосты между миром коммерческим (в простонародии комерсы) и миром криминальным (бандосами и прочими), я стал понимать , что ютиться в одном углу с другом уже как минимум не удобно. И я решил расклеить на районе объявление о поиске жилья. Первый звонок не заставил себя долго ждать, и уже спустя два дня я заселялся в комнату в коммуналке. Хозяйкой двух из трех комнатах в квартире была Татьяна. Слегка за сорок женщина, с каштановыми коротко стрижеными волосами, родинкой под правым глазом и проникновенно зелеными глазами, которые как мне казалось тогда , видели в свои сорок лет больше чем глубокой старости мужики.
Когда я приехал, мы с Татьяной пошли на кухню обсудить условия. Она сидела в растянутом старом выцветшим халате, покуривала сигарету и прищуриваясь от дыма проводила «собеседование» нового жильца. Сторговались на ста долларах в месяц. И быть может даже эта сумма была большой за комнату в которой я приходил только спать, но все равно это было всяко лучше чем ютиться с Володей и его женой в «однушке».
Как потом выяснилось, третью комнату занимал темнокожий двадцатипятилетний парень, которого воспитал и поставил на ноги советский детдом, а так как у него не было не единого родственника, он был одним из счастливчиков, успевших перед развалом советского союза получить от последнего комнату в коммуналке. Чем жил этот парнишка я не знал, да и наверное и не важно, видел я его лишь пару раз за все те месяцы жизни у Тани.
Квартира была ничем не примечательной. Старый фонд, пятый последний этаж под крышей, вздутые на углах обои и старая, судя по состоянию еще дореволюционная проводка. Комнату мою освещала одна единственная лампочка в центре потолка, которую украшала лепнина, совершенно не вписывающаяся в антураж квартиры. На кухне кучу пепельниц, и копоть на потолке, как кольца у дерева, говорили лишь о большом скуренном количестве сигарет в ней нежели о чем либо еще. В зеленый ,покрашенные стены ванной и туалета, напоминали скорее больничные санузлы, за тем редким исключением, что в наших была еще и стиральная машинка, правда работающая в одном режиме, после которого все равно надо ополаскивать в тазу вещи и руками выжимать их.
После того, как дела с рестораном, так или иначе стали тоже идти в гору, у нас стали много и часто просить проводить всякого рода мероприятия. От банкетов и дней рождений и свадеб, до поминок и съездов «братков». Обычно, после таких гуляний оставалось больше количество еды, которую жалко было выбрасывать и мы с Вовой таскали ее себе домой. Мои соседи были в восторге, на ближайшие месяцы забыв про покупку еды , а я в свою очередь понимал, что дома спокойно и тихо. Единственное что нарушало мой покой, это периодические визиты участкового. Очень уж ему сильно хотелось и не спалось от мысли . что у Татьяны живет кто то, без прописки.
В какой то момент, устав от бесконечных визитов участкового, который скорее хотел заработать, а не «решить все по закону», Таня предложила мне жениться на ней за пятьсот долларов, чем я конечно же и решил воспользоваться, этим и решив свою проблему с пропиской и обосновавшись в столице уже наравне с коренными жителями.
Время шло. Мы открывали один ресторан за другим, после были казино, игровые автоматы. Я все также жил у своей «жены» Татьяны исправно платя за аренду и если не было времени чтобы завести еду, привозил сверху еще денег и на нее.
В какой-то момент, обратив внимание, что финансов моих стало более чем достаточно, чтобы прикупить себе собственное жилье, это первым делом я и сделал. Какое то время, по старой памяти я еще посылал людей к Тане с едой и деньгами, пока не уехал в командировку в Германию на полтора года. В Германии, мы договаривались с производителями и поставщиками ресторанного оборудования, на поставку их в Россию , и сами того не заметили стали одними из главных дистрибьютеров этой техники не только в России, но и на всем пост советском пространстве.
Вернувшись в Москву, я первым делом решил сходит в гости к своей «супруге», но дверь мне после двадцати минут звонков и стуки в двери мне так никто и не открыл. Соседка, узнавшая меня рассказала, что темнокожий мальчишка, живший с Татьяной в одной квартире, в какой то момент времени потерял работу, стал приходить выпивший. Не было не дня, чтобы его не видели либо в обнимку с новой пассией либо с сумкой звенящей от стекла бутылок внутри. В один из таких дней приехала скорая. Врачи на носилках увезли едва живое тело парня, а за ним шла заплаканная новая пассия , пока участковый брал показания со всех соседей. Как оказалось после, очередная пассия парнишки предложила ему помимо спиртного употребить «что-нибудь новенькое» и парень, жаждущий приключений и удовольствия не смог устоять. Толи доза была слишком высокой, толи здоровья не достаточно, но врачи еле успели его откачать. Спустя десять дней
, он вернулся, и все вроде бы стало как прежде. Но спустя пару месяцев в дверь соседки снова постучали. На этот раз участковый, бравший показания прошлый раз, попросил ее стать понятой. Как потом станет известно, парнишка стал не только сам употреблять, но и стал сам приторговывать дрянью, на которую и подсадил Татьяну. В тот день, когда понятые вошли в комнату где на полу лежало остывшее тело Тани, единственное что бросилось в глаза, что на ее нежных и аккуратных руках когда то, уже не было живого места, которое не касалось отверстие от иглы.
Говорят, последние месяцы она практически не выходила из дома. Еду ей привозили мои люди. Деньги она получала пособием и что то подкидывал я, мужчины у нее так и не появилось. Участковый меня потом тоже вызывал к себе. Так как я единственный родственник, нужно было что то решать с квартирой, потому как пока я был в Германии, похороны организовало и оплатило государство и оно же арестовало жилье за долги по ЖКХ. После почти полугода судебных тяжб, траты денег на адвокатов, я вернул себе Танину квартиру, с тем условием, что оплачу все долги по ЖКХ (а их было порядка 10ти тысяч долларов на тот момент) и с помощью тех же юристов по кадастровой стоимости выкупил в собственность и третью комнату парнишки.
Вы спросите, что я чувствовал когда узнал все это и что на меня это все свалилось? Тоску и грусть. Стало бы с Таней это если я не платил ей и с женитьбой взял бы на себя ее горести и радости? Не знаю. Знаю одно, что в те года, по которым меланхоличные юнцы сейчас ностальгируют, ушло в мир иной только моих знакомых несколько десятков. Это был и алкоголь и наркотики, кого то убили, кого то посадили. Мир тогда был другой, жизнь была другой. На грани. О свободе о которой сейчас из каждого утюга твердят, может и была, но была она в безнаказанности. Из-за чего зло почуяв свою власть и силу лишь плодилось и размножалось, не давая возможности и повода усомниться , что покарает любого кто встанет на пути.
Вовка с женой и дочерью с началом второй чеченской продал часть бизнеса мне и уехал жить в Канаду. Что с ним сейчас я не знаю, потому как в какой-то момент, связь с ним прервалась. Надеюсь, что все у них хорошо и они счастливо и безопасно живут где живут. А я перед кризисом 2008го года продал все свои активы, открыл на берегу моря ресторан и недалеко купил себе дом, решил встречать старость именно так.
Иногда прогуливаясь по ночному пляжу, под шум моря я вспоминаю те года с улыбкой и иногда, мне сняться Танины зеленые глаза и фраза «как дела муженек?» заставляет меня смеяться .
Поддержать автора:
Сбер 2202203208773509
Юмани 5599002046442127
