Мой брат казнил моих стрельцов,
Повесил их мне в наказанье,
И трупный запах от голов,
Идет мне в келью постоянно.
Хочу я рать свою позвать,
Сравнять с землей мою темницу,
Но рать мертва, и только в снах,
Она готова со мной биться.
Ошибкой был поход на Крым,
Но на кону стояло много,
Возможность править до конца
И быть свободной, и любимой.
Придворные шуты – вельможи,
Готовы все за власть отдать,
И голову мою способны
За грошик ломанный продать.
Пускай, судить не буду брата,
Пускай, судить не буду их,
Опальной царскою персоной
Не каждый тоже может быть.
Мой брат казнил моих стрельцов,
Повесил их мне в наказанье,
И трупный запах от голов,
Идет мне в келью постоянно.
Хочу я рать свою позвать,
Сравнять с землей мою темницу,
Но рать мертва, и только в снах,
Она готова со мной биться.
Ошибкой был поход на Крым,
Но на кону стояло много,
Возможность править до конца
И быть свободной, и любимой.
Придворные шуты – вельможи,
Готовы все за власть отдать,
И голову мою способны
За грошик ломанный продать.
Пускай, судить не буду брата,
Пускай, судить не буду их,
Опальной царскою персоной
Не каждый тоже может быть.