Дракошкин дом. Ч.4
День не задался прямо с ночи. Снилась всякая муть. За мной гнались те ненормальные в коже и цепях, что оставили меня замерзать в лесу, Клифт вращал двумя страшными кинжалами, угрожая покрошить на салат, а Сайфер упирал свой жуткий сверкающий меч мне в пупок, клыкасто улыбался и покрывался чешуей. Я снова падала в портал, летела сквозь мглу и хаос, тонула в сыпучем снегу, ломилась в запертые двери и блуждала в ледяных залах. Проснувшись, я с трудом разлепила глаза. Я действительно замерзла. Меня трясло, изо рта вырывался пар. Стены комнаты покрылись слоем изморози, промерзший насквозь полог задубел и казался ломким, по полу стелился странный чуть светящийся туман, а еще у меня было что-то с глазами. Стоило сделать резкое движение, картинка начинала рябить, разваливалась на пиксельные кубики и если задержать взгляд… Часть стойки, на которой держался балдахин сделалась прозрачной, хрупнула, брызнув снежным порохом и меня погребло под балдахином. Ощущение – будто фанерой придавило.
Когда выползла, стуча зубами, глаза открывать было страшно. Это я так нечаянно колданула, или оно само и весь этот ледяной беспредел по другой причине? Одевалась, приплясывая. Выбравшись в коридор и все еще подергиваясь от остатков сна и знобких мурашек, пошла в кухню, помогать Ракшису с завтраком. Там-то уж точно тепло будет.
Народа толклось едва не вдвое больше, чем обычно. Оказалось, морозная роспись по стенам это у меня все-таки от нервов, а холодно было много кому. Ночью случился очередной сдвиг границы, и один из источников, которые обогревали замок, перестал быть горячим или вовсе пропал. Надо же, магический мир, а проблемы с отоплениям, как у всех.
Орк рычал на лишний народ и периодически гонял не задействованных в процессе приготовления пищи вон, но через какое-то время лишние снова скапливались – погреться, да и посплетничать тоже было интересно, раз уж собрались. Я узнала, что в последнее время как-то часто трясет, попала под очередной разгон и чуть сама не разогналась, так угрожающе. Ракшис вращал здоровенным половником и глазами, но меня заметили. И приставили к толстостенной кастрюле, где распаривалась тыква для сладкого пюре. Яркую массу требовалась непрестанно помешивать и понемногу добавлять сироп.
Меня мигом разморило от тепла и монотонных движений, так что когда зеленый шеф-повар спросил: “Ну как?”, я дернулась и едва не засветила Ракшису в глаз вытащенной из кастрюли мешалкой. Оранжевое на зеленом смотрелось празднично и нарядно, но тыква была горячая. Орк шарахнулся, подбил под руку стоящего рядом Карста, одного из младших кухарей, который только-только открыл банку с крахмалом…
А-а-а, белая зима, началась…
– Внезапно, – сказал Карст. Рыжеватый, но смуглый парень слова использовал крайне редко и это было его любимое выражение, вроде моего блина.
Крахмал припорошил его, Ракшиса, меня, часть стола и пол, частично клубился в воздухе, но основная масса ухнула в кастрюлю с уже готовым тыквенным пюре, как раз дошедшим до нужной консистенции.
– Бл…
Палец Ракшиса уперся мне в губы.
– Тихо. Хватит разрушений. Вот день дурной? Куда ни кинь – всюду… блин!
Крахмальная горка полежала на поверхности, затем оранжевая масса сделала бульк, а у меня сработал рефлекс – я принялась активно размешивать, чтобы комочков не было. Так в Айскасле появился рахат-лукум. На претензии Ракшиса, что набор звуков не может быть приличным названием для нового десерта, я предложила ему самому придумать. Сошлись на том, что рахат-лукум все равно интереснее, чем вязкий мармелад.
• • • • • • • • • • • • •
Начало ЗДЕСЬ