Известный шоумен тонул в детстве, несколько раз был в шаге от смерти, работал моделью и давал интервью журналу "Плейбой", а в 30 лет узнал, что приемный
Он вел свои шоу на MTV, Муз-ТВ, ТНТ и других каналах, открывал многочисленные церемонии, конкурсы красоты и Олимпийские игры.
В гостях у "Жизни" шоумен, человек-перформанс Арчи, он же Артур Цветков.
- Вы много работали на ТВ, в прямом эфире в том числе. Каким был самый сложный ваш прямой эфир?
- Самый сложный был на канале MTV. Однажды мне позвонил человек, которого предварительно предупредили, что матом мы не ругаемся. Я его имя запомнил на всю жизнь - Дигмунд. Он позвонил и сказал, что мы - это последнее, что он видит сейчас, потому что он хочет покончить жизнь самоубийством. Я понимаю, что у меня очень большая молодежная аудитория 12+, которая явно меня смотрит. Понимаю, что нужно что-то делать. И я начал от обратного разматывать. Начал предлагать ему альтернативные пути решения. Когда в ухо мне орала аппаратная, ругая как только можно и не понимая, что происходит, я просто вынул "ухо" и продолжил. Короче, все закончилось хорошо, никто не умер. Потом этот Дигмунд еще два года ошивался на канале, потому что мы стали его лучшими друзьями.
- Вы несколько раз сами были в шаге от смерти. Хочу спросить про ситуацию с парашютом. У вас более двухсот прыжков, сколько было опасных?
- У меня было два эпизода, и самое неприятное, что эти два эпизода случились в один день.
Самый первый прыжок. Я приехал на аэродром, меня привез товарищ - двукратный чемпион России. Я вроде как с крутыми пацанами, и все, что мне говорил инструктор, я прослушал, естественно, спиной. И так совпало, что укладчица, когда укладывала парашют, стропы запутала. И я систему открываю и понимаю, что должно быть не так. Поднимаю голову и вижу, что над головой "сопля болтается". Я успел раскрутиться, и мне не пришлось открывать запасной парашют. Это был первый эпизод. А вот второй. При каком-то очередном заходе просто резко меняется ветер, и у меня половина "сопли" складывается. И я сверху вижу, как в мою сторону уже выезжает скорая. Но обошлось. После этого мне не давали прыгать года три-четыре.
- Еще известно, что вы много раз ломали разные части тела. Какой перелом был самый сложный?
- Когда я "приземлился" зимой на новогоднем корпоративе. Выбегал из дома, прямо с лестницы успел разогнаться и подвернул правую ногу. И мне ребята-спортсмены подсказали, что сейчас есть новые тейпы - тонкие, пластичные. И вот "Крокус", стою на сцене шесть часов, у меня на одной ноге обычный шерстяной носок, а на другой коричневый ботинок. И ни одна собака не заметила, что я костыли откидывал за сценой.
- А правда, что вы очень долго боялись воды?
- Вода ошибок не прощает. У меня был огромнейший страх - я в детстве тонул. И я до 30 лет с этим боролся от обратного. Получил права сначала на парус и начал ходить на регаты. Прыгал с лодки, плавал всегда по кругу. Потому что, когда я психологически чувствовал, что дна подо мной нет, у меня силы тут же заканчивались. Потом взял преподавателя по плаванию, и он меня научил нормально дышать и не стрессовать.
- А вы были болезненным ребенком?
- У меня был экссудативный диатез. Это на границе псориаза. И псориаз у меня перманентно тоже был.
- От нервов?
- Да. Нервы и экология. Когда на море живешь и есть солнце, вообще все чисто, а потом возвращаешься домой - и опять... Я очень тяжело все это переживаю. И, к сожалению, все пропускаю через себя до сих пор. Сейчас вот у моей собаки рак. Когда вел ледовое шоу "Кристалл", мне позвонил хирург буквально за семь минут до выхода и сказал, что операция прошла успешно. Понятно, что впереди у нас химия, но в итоге я выдохнул на какой-то момент времени.
- Историю любви ваших родителей знаете?
- Мама и папа были военнослужащими. Где-то когда-то познакомились. Это все, что я знаю об истории их любви. Но я знаю, что в их жизни случилась большая история любви со мной, после того как они поженились, и это является самой важной прерогативой.
- Ваша семья, наверное, много переезжала. Где довелось пожить?
- Восточная Германия, Самара-Куйбышев, Шиханы, Венгрия, потом войска вывели в Белоруссию, а потом я вернулся домой.
- Где комфортнее всего было вам самому?
- Германию я помню смутно. Мне очень нравилось в Будапеште, потому что я там научился прогуливать школу. Взросление в пятом классе. Представьте, военные городки, которые раскиданы по всему городу. Детей возят на "икарусах" в школу. Автобус весь в жвачках и наклейках.
- А папа как вас воспитывал? Мог отлупить ремнем?
- Ой, еще как. Он же человек военный. Но если проводить параллель с моим сыном, ему сейчас 19 лет, то я его пальцем тронул только один раз в жизни.
- А за что папа мог отлупить?
- Ну, например, когда с одноклассниками взяли и сперли школьный журнал в классе и выкинули его.
- Воровали, курили, пили?
- Ну, курил-пил чуть-чуть позже. А вообще, и курил, и пил, и абсолютно нормально себя чувствовал. Всему свое время.
- За это папа тоже...
- Естественно!
- А один раз вы даже с папой подрались... Из-за чего?
- Выясняли, кто прав, кто виноват. Когда я был маленьким, я его боялся, а после того случая - мне было лет 16-17 - стали общаться более-менее на равных.
- Вы сами из дому ушли рано, еще учась в школе. Это была драма для вас?
- Нет, какая драма? Как раз советские войска вывели из Венгрии в Белоруссию, мне было 16 лет. Меня тут же взял на работу белорусский Дом моды, где я вел занятия по три доллара в час два раза в неделю. Поэтому я мог ездить в школу на такси и позволить снять себе квартиру. Это гораздо лучше, чем если бы мы собачились в семье. Все понимали, что так лучше: все живут спокойно и счастливо.
- Но все-таки у вас было какое-то недопонимание с папой? Из-за чего?
- Из-за мировоззрения. Я снялся первый раз на "Беларусьфильме", снимали клип группы "Белый орел". Но для папы все это никогда не было мужской профессией - он отнесся к этому скептически. А потом у меня вышло два или три интервью в журнале "Плейбой". И вот однажды папа ест борщ, а я ему говорю: "Папа, у меня интервью в "Плейбое" выходит". А он поднимает голову и говорит: "Я что-то не вижу сисек!"
- Вы говорили, что несколько раз умирали и физически, и эмоционально. Что вы имеете в виду под словами "умирал эмоционально"?
- Когда я по телевизору узнал, что я, оказывается, детдомовский. О том, что у меня на самом деле другие имя, фамилия и даже другая дата рождения. У меня до сих пор как будто две жизни. А умирал, потому что в какой-то момент, когда эта история завертелась, для меня это было таким шоком! Один из телеканалов снимал обо мне фильм. Естественно, я дал им все координаты. И я точно так, как все остальные, узнавал все с экрана. И когда в какой-то момент жизни других людей, зависящие от меня, висели на волоске, я, конечно, корил себя. Если бы, не дай бог, что-то случилось, я бы себе этого никогда не простил.
- Когда ваши родители развелись, сколько вам было лет?
- Папа уже вынес моего ребенка из роддома. Мне было 24.
- Как вы эту ситуацию восприняли?
- В какой-то момент ситуация просто назрела. Папа, он был весь такой военный, солдафон. А мама... Когда мы вернулись из Венгрии, то всех родственников снабдили двухкассетниками и видеомагнитофонами. Но в какой-то момент батя приходит домой и залипает в кресле часов на шесть. Потом поднимается и говорит: "Ну все, вам трындец. У меня больше ничего нет, мы стране не нужны". А я же ребенок, не понимаю, что происходит. Как все, хочу джинсы, новый велик. И мама в меня вложила все, что есть. То есть продала все свои цацки, ювелирку. Продала, чтобы поставить меня на ноги. Когда мы были в Куйбышеве - это уже после Германии, там были талоны на продукты. И мама достает жемчужину из украшения и меняет ее на килограмм черешни. Потому что я с перитонитом в больнице. Затем мама устраивается на работу санитаркой в эту же больницу. Потому что никого ко мне не пускают, а я две недели в коме. И когда это произошло, я стал по-другому к ней относиться. А они при разводе не могли разделить двухкомнатную квартиру. Потому что мама хотела, чтобы мне тоже осталась какая-то часть. Потом мы купили маме новую квартиру, сделали ремонт, и сейчас она абсолютно счастлива.
- Но у вас остались хорошие отношения и с папой, и с мамой?
- Да. Но маму до сих пор это бесит. Когда есть возможность увидеться с папой, я всегда это делаю. И точно так я к нему всю жизнь привожу сына для того, чтобы они между собой общались.
- А как случилось, что мама с папой пообещали друг другу, что никогда никому не расскажут о вашем усыновлении, а отец взял и рассказал? Причем не вам, а фактически случайным людям...
- К нему приехали журналисты, делали обо мне материал. И он был так рад, что я вырос таким большим, и захотел, чтобы все знали, какой я молодец и всего сам добился. Ну и рассказал... А мама за столько лет уже как бы поверила, что я ее сын. Плюс отец москвич, а мама из маленького городка в Белоруссии. И она сейчас живет там. Представляете, там небольшой городок, все друг друга знают. А после этой огласки она не могла выйти из дома несколько лет. Потому что не понимала, как будет людям в глаза смотреть. Для нее это была большая драма в жизни. И когда эта история всплыла, когда затрубили все каналы, я тогда ушел в Одессе на катамаране в море. Включаю телефон и вижу энное число пропущенных сообщений от Андрея Малахова: "Братан, давай поставим точку, ты должен высказать свое мнение, это уже не остановить".
- Малахов же нашел и вашу биологическую маму, и вы с ней встретились. Как прошла эта встреча?
- Очень интересно с точки зрения психологической и энергетической. Мы встречаемся командой, сидим за столом, мне задают какие-то вопросы. И в дальнем углу с правой стороны сидит очень грустная женщина с бокальчиком вина. В какой-то момент вся команда рассосалась и меня оставили с ней один на один...
- Вы сейчас общаетесь?
- В какой-то момент выходили на связь. Но тут есть две стороны медали. Дело в том, что, во-первых, у меня еще есть брат, которого родила моя биологическая мать и который до сих пор винит меня в том, что все это случилось и стало достоянием общественности с помощью ТВ. А во-вторых, какое-то количество людей все это восприняло как шикарнейший пиар. Два дня подряд перед программой "Время" на Первом канале по часу о тебе рассказывают (программа "Пусть говорят" вышла в эфир 08.09.2010. – Прим. ред.). Я устал от всего, поэтому после съемок программы отвез маму домой и улетел в Нью-Йорк. Прилетаю, а водитель такси спрашивает меня на русском языке: "Братан, ну че, мама-то пришла?" И ты понимаешь, что от этой жизни не спрячешься никуда. Это просто тот подарок судьбы, который случился. Потому что я его смог размотать при жизни.
- Еще я слышала, что обе ваши мамы чуть ли не пытались покончить с собой. Это правда?
- Почти, у одной дежурила скорая и у другой. Это было потрясением абсолютно для всех - для меня, для них, для всех родственников и друзей.
Продолжение следует...
Из второй (заключительной) части интервью с Арчи вы узнаете о том, почему он женился в 22 года, чем занимается его старший сын и по какой причине, на его взгляд, изменяют женщины.
Автор: Юлия Ягафарова