Лужи блестящими кляксами растеклись по асфальту. Не люблю смотреть в лужи. Заглядываешь и кажется - земля уходит из-под ног, падаешь в небо. Но такое бывает осенью, когда цвет воды и цвет неба одинаково серый, сливающийся. Только контуры черных веток деревьев и темные силуэты прохожих появляются и исчезают в мути. А сегодня с радостью шлепаю по прозрачным озерцам, будоража отражение голубой выси и облаков. Кто сказал, что по облакам нельзя ходить?! Я хожу!
- Даня! - мама недовольно вытянула меня за руку из очередной лужи, - поторопись, а то опоздаем.
Всегда нужно торопится, спешить. Вот речка под мостом тоже спешит. Перепрыгивая с камня на камень, извиваясь и исчезая в дали она выливается в море, так папа сказал. Но зачем бежит? Куда ей торопится? Ведь она уже в море и знает об этом наверняка. Я знаю, где находится моя нога. И река, вливаясь в соленую воду, исчезает, а значит – умирает. Вот сейчас шумит внизу, а на самом деле мертвая. Может не надо торопится, раз уже все ясно? Но остановится не получается. Всегда что –то заставляет двигаться вперед, подчиняясь каким-то правилам. Но мне всегда хочется быть не таким как все.
- Не хочу в садик! – привычно затягиваю утреннюю песню.
Знаю, мама скажет, что нужно идти, ей на работу, а папа уже на работе. А в садик я хожу тоже – как на работу. Но что-то не правильно в этом объяснении. Ведь мне не платят зарплату, а наоборот, родители платят за меня садику. А дома так хорошо, там все мое и я всем нужен – маме, папе, бабушке. Они слушают меня и радуются тому, что я есть в их жизни. Тепло и спокойно. Не могу смириться, что нужно от этого отказываться. Хотя Васька наверняка ждет меня и Елена Васильевна опять будет рассказывать что –то интересное…
Задумываюсь и не замечаю, как висну на руке мамы и она буквально тащит меня за собой, словно мой грузовик тащит трактор Васьки за веревочку.
- Дань, сегодня пятница, давай уже потерпишь, а на выходных будем все вместе дома отдыхать.
Задираю голову и недоверчиво ловлю ее взгляд:
- Пятница?
- Да, - улыбается.
- Ура! Ура! Ура! – вырываю руку и несусь вприпрыжку по лужам вперед.
- Даня! Упадешь!
- Я осторожно буду падать, мам! – не останавливаясь, бегу дальше, прекрасно зная дорогу к зеленым воротам садика, высокий забор которого уже показался впереди. Этот забор, из серого камня, должен защищать нас от улицы. А мне всегда казалось, что это улицу защищают от нас.
В группе уже сидит Васька. При виде меня расплывается в улыбке и кидается навстречу.
- Привет! У меня новая наклейка! – тут же демонстрирует полу смятый кусочек бумаги.
- Дай посмотреть! – пытаюсь выхватить бумажку, но тщетно, Васька выворачивается и плюхается на скамейку, делая вид, что кроме наклейки его ничто не интересует. Тоже делаю вид, будто меня не волнует бумажка в его руках с замечательным зеленым роботом. Я научился не вырывать из рук других то, что принадлежит им. Вещи всегда принадлежат кому-то, да чего там вещи, даже люди принадлежат кому-то. Вот я принадлежу маме и папе с бабушкой, а еще садику. Просто так уйти не получится, заметят. Правда я могу уйти из садика, а вот от родителей уходить не хочется. И я боюсь, если вдруг им захочется уйти от меня. Видел дом, в котором живут дети без мамы и папы. Нет, мальчики и девочки не вели себя плохо, чтобы их оставили родители, просто их бросили. Почему? Мне говорили, что причин много, и не все они хорошие. Но какие бы они ни были, а дети живут одни.
- Переодевайся, Дань, - нетерпеливо подталкивает к шкафчикам мама.
Елена Васильевна, выйдя в след за Васькой из группы и поздоровавшись со мной, загудела над головой о чем-то с мамой. Я был занят переодеванием в сменную одежду, попытками рассмотреть наклейку в руках Васьки и не сразу уловил, что мне втолковывает мама. Прививка? Какая прививка? И хлопаю себя по лбу! Точно, на днях воспитательница что-то такое говорила родителям. Уколы! Запах лекарств и белый халат. Блеск очков и голос который врет – комарик укусит. Шприц совсем не похож на комарика, я видел комарика и у него нет огромной блестящей иглы. Мне говорили – отвернись. Но не могу отвести глаз от приближающегося к коже острию и чувствую, как по руке растекается ломота боли и с криком вырываю руку, не в силах вынести спокойно того, что что-то проткнет кожу, вопьется прошивая насквозь, и кровь выльется из меня вся - прямо на пол кабинета. Но меня не ловят, не держат. Медсестра предлагает выбор: позвонить папе и рассказать, что я тут вытворяю. А что я вытворяю? Я боюсь. Потому и твержу как заведенный: « не хочу, не хочу!» Елена Васильевна не держит меня, вздыхает и устало говорит: «а я хотела рассказать всем, какой ты смелый» Всем рассказать? Больше всего меня задевает разочарование в ее голосе, неужели она думает, что я не смогу потерпеть? Сжимаю зубы и протягиваю руку, знаю, как выйду из кабинета – буду смеяться и скажу: "Кто заплачет – слабак!" Так и делаю и восхищение пацанов окупает распирающую боль от прививки. Но сейчас мне снова страшно. Вцепляюсь в руку мамы, а она опускается на уровень моих глаз и перехватив руки, заглядывает в глаза:
- Дань, надо сынок. Потерпи. Ты же смелый. Тебе уже делали прививку и ты даже, говорят, смеялся.
Вот зачем я так сделал? Может сейчас бы мама забрала меня с собой? Потерпи…Не люблю, когда так говорят. Когда я упал и разбил коленку, тоже говорили – потерпи. Терпел, но печь от этого коленку меньше не стало. Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы:
- Мам…
- А я не боюсь прививки! – орет рядом Васька, - мне мама шоколадку обещала.
- Дань, маленький укол и все. Хочешь, тоже шоколадку куплю, - мама поднялась и украдкой взглянула на часы.
Сейчас шоколадку не хочется, но раз у Васьки будет, значит должно быть и у меня. Знаю, мама тоже не хочет , чтобы мне было больно и шоколадка тоже успокаивает ее не меньше, чем меня. Я проиграл.
- Хочу! Ты придешь за мной?
Всегда задаю ей этот вопрос. На всякий случай, что бы она не забывала, что я ее жду в садике. Хоть меня никогда и не забывали здесь, но мне страшно. Вдруг никто не придет?
-Конечно! – целует меня и, немного помедлив, уходит.
Ей пора на работу. А я хочу, что бы она была рядом. Всегда рядом. Но мне сказали, что я уже большой и нужно ходить в садик. Выросту - узнаю, кто заставляет маму ходить на работу и поколочу!
Не помню, что ел на завтрак. Машинально запихиваю в себя запеканку, верчу под столом наклейку выменянную у Васьки на конфету. Конфету мне подарила Маша в обмен на обещание помочь ей вырыть большую яму в песке, когда пойдем на улицу гулять. Зачем ей эта яма - не знаю, и копаться в песке не люблю, но зеленый робот с серебряным контуром по краям наклейки утешает.
Елена Васильевна замечает, что я отвлекаюсь на что-то и окликает, требуя чтобы я положил руки на стол и допивал чай. Мне нравится наша воспитательница. Она не нависает надо мной, как до этого делали другие, до ее прихода к нам в садик. Елена Васильевна не хватает за руки и не орет в лицо обещая отвести милиционеру, если немедленно не прекращу баловаться. Когда первый раз ее увидел - попытался спрятаться за мамой, на всякий случай. Воспитательница улыбнулась и глаза тоже улыбнулись, я понял – она хорошая. Когда куда-нибудь попадаю с мамой и меня видят взрослые, сразу улыбаются, начинают что-то спрашивать, давать конфеты. А я смотрю им в глаза и вижу - они равнодушные. Зачем улыбаться? Не разговариваю с такими, стараюсь уйти, зачем давать то, что не хотят брать? А родители обижаются и потом говорят - невоспитанный. Тогда обида и меня одолевает. Пытаюсь объяснить, но мне говорят о вежливости. Что такое вежливость – понял. Это когда делаешь другим людям то, что тебе неприятно, например, врешь. А потом заметил, что если улыбаюсь в ответ, то некоторые люди тоже начинают улыбаться по-настоящему. Может они тоже боялись меня, как я их?
На прогулке под большим раскидистым деревом прыгаю по его корням, выступающим буграми из земли. Подбегает Светка и кричит, что бы прекратил. Дереву больно, у него даже листочки дорожат. Но я думаю - это ветер, хотя, на всякий случай, перестаю прыгать. Если дереву больно, то и траве больно, когда по ней ходят. У коров большие уши и они, когда едят траву, наверное слышат ее крики. Спрашиваю воспитательницу и она говорит, что это не так. Не так - что трава кричит, а не то - что у коров большие уши. У травы нет разума, и она ничего не чувствует. Отхожу и ковыряю газон, выдирая по травинке и на всякий случай прислушиваюсь. Не кричит. У меня не большие уши, куда мне до коровы. Представляю, как корову, которая потянулась за очередным зеленым пучком перехватывают отросшие щупальца и начинают запихивать в зев ближайшего цветка, а тот хищно изгибает лепестки стараясь большое захватит за раз. Рыжее, большое тело коровы извивается в зеленых объятьях и тоскливое му-у-у, разносится над лугом. Передернуло - страшно.
Все же хорошо, что трава без мозгов. Мозги есть у человека и они в голове – это правильно, ведь она выше, а что выше, то главнее. Я вот самый высокий в группе, и меня все слушаются. Может еще потому, что хорошо дерусь. Только девочек бить нельзя. Они слабые – так мне говорит мама, их надо защищать. А от кого защищать я так и не понял. Они такие же как и мальчики – играют, кушают, спят и дерутся тоже, кстати, хорошо. Вон, недавно Светка ударила меня по ноге, когда ее куклу взял посмотреть. Потом даже хромал. И ведь не заплачешь - смеяться будут. Потом помирился со Светкой, и играл в папу и маму. Мы ждали с ней ребенка. Откуда его ждать - толком не знали, но Светка сказала, что из животика. Потом надо к доктору идти - доставать. Доставать так доставать. Хочу тоже работать доктором, пришел и достал – хочешь мальчика, хочешь девочку. Весело, и родители будут радоваться, наверное.
Нет, все же хочу быть пожарным. У них большая красная машина, такая яркая и с сиреной. Мчится вперед и все машины расступаются, как перед главным на дороге. Хочу быть главным. Но папа говорит, что есть еще другие машины – черные с мигалками, в них работают депутаты. Не хочу быть депутатом, у них машины маленькие и огонь они тушить водой не ездят. Буду помогать людям. Папа обещал, за хорошее поведение, купить мне на день рождения машину пожарную с мигалками, которые буду мигать. Только мне надо маме помогать. Вот папа маме помогает во всем. Интересно, она ему тоже машину на день рождения подарит? Тогда попрошу у него ее поиграть и будет у меня две машины. А по телевизору рекламу показывали о посудомоечной машине. Я маме сказал, что реклама не правильная. Там девочка просит почитать ей сказки и вместо того, чтобы помочь перемыть посуду, а дядя предлагает купить машинку. Ленивая девочка там. Или мама ленивая. А может у них папы нет? Вон у Толика тоже папы нет. Мы его сначала дразнили, и хвастались своими папами, а потом нам воспитательница объяснила, что его папа умер. Не знаю точно, что такое умер. Наверное как рыжий таракан у нас на кухне, как ему спичкой лапки не поджигай, он не бегает. Потом я бегал, от папы, когда он меня увидел. А Толику некому объяснить. И хоть меня тогда сильно ругали, все равно радостно, что есть кому ругать.
Руки испачкались в зелени. Отряхиваюсь и встаю. Нарвал незаметно такую кучу травы. А сверху маленький цветочек. Зачем говорят, что за цветами нужно ухаживать с любовью, если они ничего не чувствуют? Может, когда любишь стараешься все сделать как можно лучше. Становится приятно и тебе, и тому, кого любишь. Тогда почему родители меня ругают. Они ведь говорят – мы тебя любим, значит должны делать так, чтобы все время было приятно мне. Я ведь ничего плохого не делаю, рисуя робота на обоях. Наоборот, красиво и весело. Зайдет кто-нибудь в комнату и увидит рисунок, обрадуется и скажет – как настоящий, кто его нарисовал? Здорово, правда? Почему-то мама так не думает и заклеила робота другим куском обоев, а мне купили еще один альбом. В нем не интересно рисовать. Когда прошу папу посмотреть на робота, он сидит не отрывая взгляда от компьютера и говорит - как классно получилось, а мама треплет мои волосы и обещает посмотреть чуть позже, а сейчас ей нужно готовить кушать. Когда нарисуешь на обоях, сразу все замечают.
Сережка подбежал и показал каштан, еще старый, остался с прошлого года - так Елена Васильевна сказала. А я слышал, что есть каштаны, которые жарят и они сладкие. На всякий случай пробую этот – горький. Гадость. Предлагаю Сережке съездить во Францию. Мне мама говорила, что именно там есть эти каштаны. Чего там, пару часов туда и обратно, тем более родственников там у нас нет, встречаться не с кем. Возьмем по паре каштанов и обратно. У ворот садика меня и Сережку перехватывает Елена Васильевна и узнав, куда мы собрались, объясняет, что Франция далеко и сначала надо выучить язык французский. А я в садике только английский пока учу. Значит, Франция пока отменяется.
Лежу в кровати. Как я не люблю тихий час. И еще рука ноет, будто тетя медсестра забыла там иголку от шприца и она печет там и дергает внутри. Трогать запретили ранку, иначе будут снова переделывать. Снова не хочу. Но зато мне дали шприц, правда без иголки. Мне он сразу понравился. Можно воду набирать и стрелять как из ружья, или в доктора играть. Все. Решил: буду пожарным, а по выходным работать доктором. Наверное, денег много получу и отдам их маме. Пусть она купит платье которое ей понравилось, а папа сказал, что оно стоит две его зарплаты. Не знаю, сколько это две зарплаты, но бумажек у папы много. А в магазине папу обманывают. Когда он дает тетеньке продавщице много денежек за покупки - она ему одну отдает или вообще монетки. Папа говорит, что эта сдача и все правильно, а мне надо учится считать. Я умею считать, аж до двадцати – туда и обратно.
Спать все равно не буду. Елена Васильевна сказала: "Отвернуться к стенке и не разговаривать". Отругала, за то, что пытался достать пятку Васьки. А он дразнится, вот я и хотел его стащить на пол. Лежу и рассматриваю шприц. Так и буду два часа лежать и смотреть. Нарочно. Если я не хочу спать, то не засну. Зеваю и сжимаю шприц под подушкой. Скоро придет за мной мама. Я знаю, что придет. Она всегда приходит. Вчера спросил ее: «Сколько время», она ответила: «Четыре семнадцать». И сегодня уверен, придет в четыре семнадцать. И на следующей неделе мама за мной придет, а может папа. Ведь они без меня не могут и всегда будут со мной.
Они придут за мной. Я точно это знаю.
Автор: Mikhailovna
Источник: https://litclubbs.ru/articles/49246-chetyre-semnadcat.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: