....и крылатых фразах.
Старайся быть оригинальным и по возможности умным, но не бойся показаться глупым; нужно вольнодумство, а только тот вольнодумец, кто не боится писать глупостей.
Не зализывай, не шлифуй, а будь неуклюж и дерзок.
Краткость — сестра таланта.
Памятуй, кстати, что любовные объяснения, измены жён и мужей, вдовьи, сиротские и всякие другие слёзы давно уже описаны. Сюжет должен быть нов, а фабула может отсутствовать. <...>
Так Антон Павлович Чехов наставлял родного старшего брата Александра, тоже писателя. В монументальном труде "Антикоучинг. Как НЕ НАДО писать" эти братские советы мастера подробно разобраны, и касаются они только литературы.
Другому старшему брату, тоже писателю Николаю, предназначались более подробные рассуждения о воспитанных людях:
Они уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы… Они не бунтуют из-за молотка и пропавшей резинки; живя с кем-нибудь, они не делают из этого одолжения, а уходя не говорят: с вами жить нельзя! Они прощают и шум, и холод, и пережаренное мясо, и остроты, и присутствие в их жилье посторонних…
Они сострадательны не к одним только к нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом… Они ночей не спят, чтобы помогать Полеваевым, платить за братьев-студентов, одевать мать.
Они уважают чужую собственность, а потому платят долги.
Они чистосердечны и боятся лжи, как огня. Не лгут они даже в пустяках. Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет его в глазах говорящего. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии. Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают… Из уважения к чужим ушам они чаще молчат.
Они не унижают себя с той целью, чтобы вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтобы им в ответ вздыхали и нянчились с ними.
Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомства со знаменитостями. Делая на грош, они не носятся со своей папкой на сто рублей и не хвастают тем, что их пустили туда, куда других не пустили… Истинные таланты всегда сидят в потемках, в толпе, подальше от выставки… Даже Крылов сказал, что пустую бочку слышнее, чем полную…
Если они имеют в себе талант, то уважают его. Они жертвуют для него покоем, женщинами, вином, суетой… Они горды своим талантом…
Они воспитывают в себе эстетику. Они не могут уснуть в одежде, видеть на стене щели с клопами, дышать дрянным воздухом, шагать по оплёванному полу, питаться из керосинки. Они стараются возможно укротить и облагородить половой инстинкт… Они не трескают походя водку, не нюхают шкафов, ибо знают, что они не свиньи. <…>
Схожие советы были опубликованы в газете "Русская речь и Московский вестник" (sic!) в 1861 году, когда Антон Чехов даже ходить не умел. А написаны они осенью 1822 года, когда и Льва Толстого ещё на свете не было, и Николай Гоголь только учился буквы писать. Это "Правила жизни", которые Александр Сергеевич Пушкин адресовал своему брату Лёвушке, бывшему пятью годами младше:
Правила, которые я тебе предлагаю, приобретены мною ценой горького опыта. Хорошо, если бы ты мог их усвоить, не будучи к тому вынужден. [...]
Военная служба кажется мне предпочтительнее всякой другой. Во всяком случае, твоё поведение надолго определит твою репутацию и, быть может, твоё благополучие.
Тебе придется иметь дело с людьми, которых ты ещё не знаешь. С самого начала думай о них всё самое плохое, что только можно вообразить: ты не слишком сильно ошибёшься. Не суди о людях по собственному сердцу, которое, я уверен, благородно и отзывчиво и, сверх того, ещё молодо; презирай их самым вежливым образом: это — средство оградить себя от мелких предрассудков и мелких страстей, которые будут причинять тебе неприятности при вступлении твоём в свет.
Будь холоден со всеми; фамильярность всегда вредит; особенно же остерегайся допускать её в обращении с начальниками, как бы они ни были любезны с тобой. Они скоро бросают нас и рады унизить, когда мы меньше всего этого ожидаем.
Не проявляй услужливости и обуздывай сердечное расположение, если оно будет тобой овладевать: люди этого не понимают и охотно принимают за угодливость, ибо всегда рады судить о других по себе.
Никогда не принимай одолжений. Одолжение чаще всего — предательство.
Избегай покровительства, потому что это порабощает и унижает.
Я хотел бы предостеречь тебя от обольщений дружбы, но у меня не хватает решимости ожесточить тебе душу в пору наиболее сладких иллюзий.
То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершенно бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны XVIII столетия. Что касается той женщины, которую ты полюбишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею.
Никогда не забывай умышленной обиды, — будь немногословен или вовсе смолчи и никогда не отвечай оскорблением на оскорбление.
Если средства или обстоятельства не позволяют тебе блистать, не старайся скрывать лишений; скорее избери другую крайность: цинизм своей резкостью импонирует суетному мнению света, между тем как мелочные ухищрения тщеславия делают человека смешным и достойным презрения.
Никогда не делай долгов; лучше терпи нужду; поверь, она не так ужасна, как кажется, и во всяком случае она лучше неизбежности вдруг оказаться бесчестным или прослыть таковым. <...>
Вроде за плечами у 23-летнего Александра Пушкина был не особенно богатый жизненный опыт. Продолжительные ссылки, слава, утрата друзей и прочие душевные травмы были ещё впереди, но в словах его уже звучит горечь и слышатся отчётливые байронические ноты.
Такой автор, такие правила жизни.
За язык никто не тянул.
