Я знаю одну историю. Это судьба близкого мне друга, родом из Сергача, с которым мы познакомились на первом курсе университета. Мы любим иногда разговаривать о жизни и музыке, вместе петь под гитару и романтизировать нашу молодость. И я хорошо знаю, что такая романтичность, «творческость» и любовь к жизни Диме Водопьянову передалась от его мамы Елены. Именно она стала его «нулевым километром», к которому он всегда возвращается, чтобы найти правильную дорогу в жизни.
Мама и два сына.
– А интересно получается, Ась, да? Я поступал в лингвистический на преподавателя английского языка, а заканчиваю его уже экономистом. Прямо как моя мама! Хотя сама она раньше хотела быть учителем по литературе…
– Да, повторяешь ее судьбу. Как она переживает ваше с Пашей взросление?
– Время идет, а она все так же в заботах о нас. Мы растем, и она растет вместе с нами. Старший постепенно начинает свою взрослую жизнь, заканчивает университет, а младший недавно получил паспорт – событие! А мама всегда рядом.
– Твой брат проходит сложный подростковый период. Помогаешь маме?
– Паша по молодости балуется сигаретами, пробует алкоголь, еще ничего не понимает... Я делаю все, что могу, хотя, честно говоря, сам таким был… Мама, хоть и называет нас хулиганами, дает нам сделать ошибку. Как видишь, это работает. Сейчас я категорически против вредных привычек, занимаюсь спортом.
– Как думаешь, почему она позволяет вам ошибаться?
– Потому что она нам верит и понимает, что мы оба уже не маленькие. Особенно хорошо это чувствуется, когда я говорю ей о своих планах или экспериментах, а она меня предупреждает: «Дима, это риск». Я ей отвечаю, что готов к нему, на что она мне говорит: «Ну тогда иди, ничего не бойся». Знаешь, это такое приятное ощущение – доверие матери... Оно сближает нас. Так, я чувствую, что у меня есть семья.
– Когда проявляется ее любовь?
– Когда я приезжаю домой... Там можно маленько побездельничать, расслабиться, не готовить еду, потому что мама приготовит сама. Или когда мы с братом делаем успехи, а она радуется за нас. Для меня это и есть проявление любви.
– Дим, а как мы должны правильно любить мам?
– С осторожностью. Они много за нас переживают. Самое главное – чтобы они не нервничали, иначе нервничать будут все вокруг. Поэтому стоит либо делать так, чтобы они меньше знали, либо не делать ничего плохого (хитро смеется).
Знают о нас все и даже больше!..
– Какую ситуацию из детства ты вспоминаешь, говоря о маме?
– Как-то поехали мы в Геленджик, к солнышку, подлечиться. Мне было 7 или 8 лет, и это была моя первая поездка на море. Мама мне тогда сказала: «Дима, вода, если что соленая, не как в нашей речке, будь аккуратнее – ее нельзя глотать». А я каждый раз, когда мы ходили купаться, «от души» хлебал этой соленой прибрежной воды, интересно ведь было… Нас в итоге положили в инфекционную больницу, и мы с мамой три дня лежали под капельницами. Таких моментов, когда мама рядом, когда мне плохо, было очень много.
– Дима, любая мама всегда будет рядом со своим ребенком, когда он болеет.
– Я, конечно, понимаю, что она за меня переживает. Она знает все обо мне, каждую мою болячку. Даже я о себе столько не знаю! Но с другой стороны меня это иногда сильно «бесит». Недавно случай был: я попал в больницу, мама у меня попросила номер телефона лечащего врача, который потом ко мне пришел и говорит: «Вы сначала с мамой обсудите план лечения и потом скажете мне, что решили». Я в такой ситуации чувствую себя неловко, потому что уже вроде взрослый, 21 год минул, а контролировать свое здоровье самостоятельно не получается…
– А как еще она заботится о тебе?
– Готовит для меня. Она поняла, что мне нравится индейка. Поэтому пару раз в месяц она встает рано утром до работы и готовит мне ее с разными гарнирами: с картошкой, отварным рисом… Обязательно кладет еще плюшки какие-нибудь. Складывает это все в сумку, которую потом несет либо к нашим знакомым, которые едут из Сергача в Нижний, либо на автостанцию, где передает ее водителю. А сумка эта получается очень тяжелой… Даже мне, когда я уже получаю ее в Нижнем и везу домой, это неудобно так, что каждые 5 минут я перекладываю ее с руки на руку. Не представляю даже, как это выносят ее женские руки… Я за нее переживаю и всегда ругаюсь, чтобы поменьше еды присылала, не оголодаю…
Угадала…
– Как и когда в твоей жизни появилась музыка?
– Я тогда еще даже не родился. Когда мама была беременна мною, мои родители делали ремонт в квартире, и папа всегда включал песни Rammstein. Получается, я косвенно впитывал в себя музыку этой группы. Когда немного подрос, я помогал маме с уборкой и домашними делами, а она включала песни Mylene Farmer. Я тоже полюбил эту исполнительницу, особенно вспоминаю, как мы с мамой слушали California. Это настолько стало привычно, что я даже сейчас, когда начинаю уборку в своей квартире, включаю и Rammstein, и Mylene Farmer. Сразу всплывают воспоминания о доме и появляется какое-то особое чувство…
– А в музыкальную школу ты, конечно, сам попросился?
– Совсем нет. Меня никто даже не спросил о том, хочу ли я. Это была хитрая уловка моей мамы. «Музыкалка» находилась рядом с магазином с животными. Я никогда не просил питомца, но мне всегда хотелось увидеть разных рыбок, попугайчиков… Так, однажды под предлогом посмотреть на хомячков, мама отвела меня в кабинет, где меня попросили спеть семь нот. С тех пор я учился в музыкальной школе, где меня держали семь лет, – пел и играл на фортепиано. Я занимался через силу, но мама не ругалась, а спокойно говорила: «Просто ходи, тебе это потом понадобится». И в конечном итоге она угадала…
– Ты мне рассказывал, что вы любите вместе смотреть «Щелкунчика». Почему?
– Это еще один момент, который связывает нас с мамой. В школе у меня был предмет «история музыки». Я как-то готовился к контрольной работе, где в одном из заданий нужно было в правильном порядке расположить произведения из балета Петра Чайковского «Щелкунчик». Мама слушала их вместе со мной, и нам очень понравилось 71 сочинение (па-де-де), именно момент кульминации, адажио. Мы вместе ходили в театр на этот балет. И сейчас, если есть возможность лишний раз его посмотреть, мы обязательно это делаем и особенно ждем финала этого произведения.
– Время для гитары пришло позже, верно?
– Да, как только я окончил музыкальную школу, я расслабился и почувствовал свободу. Мне было 14 лет. Это возраст моих первых успехов, первых амбициозных планов, первых девчонок… Именно в подростковый период меня нашла тяжелая музыка, здесь-то и ожил дух Тилля Линдеманна, который, видимо, передался мне от отца. Я почувствовал, что в душе что-то зажглось, когда увидел на YouTube клипы Slipknot, Bring Me the Horizon и представил себя в роли фронтмен-гитариста. Я захотел стать артистом, выступать на сцене с другими музыкантами. Свою первую старенькую акустическую гитару я нашел на чердаке. Позже я даже пошел в местный Дом культуры учиться на ней играть.
– Кто тебе помог развиваться дальше в музыке?
– Конечно, родители. Хорошая электрогитара, звукоусилитель, другие комплектующие были дорогими. Чтобы я шел к своей мечте, нужно было хорошенько финансово вложиться. Родители сделали это ради меня. Больший интерес к моему творчеству проявляла мама. Мы с друзьями создали группу «СтереоТипы», и она приходила на все наши концерты и репетиции, снимала видео… У нее много всего в телефоне. Порой она создает фотоколлажи, небольшие видеовоспоминания и отправляет их мне. Мама проживает мою жизнь вместе со мной и помогает мне развиваться в музыке.
Сердцу дорогие моменты.
– Дима, вспомни какую-нибудь приятную мелочь из детства, связанную с мамой.
– Так повелось, что мама всегда делала мне «рельсы-рельсы, шпалы-шпалы». Она проводила пальцами по моей спине и будила меня так в садик, потом в школу, а позже уже делала этот массаж просто ради шутки, чтобы вместе поностальгировать. Я бы даже сейчас попросил так сделать… Только без «дзинь-дзинь, точка», а то она эти «точки» делает неприятно, а вот все остальное – «кайф»…
– Чего ты ждешь больше всего, когда едешь домой к родителям?
– Ощущения тепла и уюта. Приезжаешь домой под вечер, тебя накормят с поезда чем-то горячим, ложишься сытый, отсыпаешься, а на утро тебя будит запах с кухни. Мама встает пораньше и готовит блины. Ее тонкие блины мне нравятся больше всего… Люблю их со сгущенкой или с мятыми ягодами. Это земляника или клубника, которую мама каждое лето перетирает с сахаром.
– А что бы ты ей сейчас сказал?
– Ты знаешь, с родным человеком и помолчать приятно. Я бы просто хотел находиться сейчас с ней рядом. Но первое, о чем я подумал, – надо посадить картошку… (тяжело, но с улыбкой вздыхает). Я завтра поеду домой, и в эти выходные мама часиков в 6 меня разбудит и скажет: «Пойдем быстрее на картошку, пока солнышко с той стороны, за домом. Раньше начнем – раньше закончим». Поскорее бы домой…
Анастасия Смирнова. Фото из личного архива семьи Водопьяновых.
]]>
