Здравствуйте, уважаемые читатели!
Начинаю пространный ответ на комментарий по поводу сложности полигоналки:
Оказывается, даже несколько (написанных не с бухты-барахты) слов некоторые не понимают так, как именно сказано.
На самом деле, "ноги" полигональной кладки тянутся из многотысячелетней давности, начиная с такого вида сложения:
Поскольку устойчивость таких сухих (сложенных без изпользования раствора) стен во многом зависит от площади прилегания камней друг к другу в стыках, блоки начали подгонять-притёсывать, превращая в "пазлы". Оказалось, что этим действом увеличили не только устойчивость, но и эстетику внешности. "Ага!" - сказали себе заказчики, и полигоналку стали содеивать уже с целью разнообразить и приукрасить окружающую среду.
И не удивительное дело, ведь просто здорово смотрится!
Ну, и чем инки хуже? Они тоже стали свою полигоналку "прихорашивать". И достигли в этом высочайших высот. Главное в любом деле - Цель! А при стремлении её достигнуть, человек находит средства. И, оказывается, не столь важно, имеются ли у мастеров под рукой только каменные молотки или долота с титановыми наплавками, болгарки, станки с ЧПУ и т.д., можно достичь высочайших вершин. Что и произошло в средневековом Перу.
Ой! Чуть не забыла оставить предупреждение новичкам о недопустимости здесь комментариев по поводу "неправильной" орфографии :о)
Вернусь к комментарию, после которого я вновь обратилась к теме инков на канале.
И в чём, спрашивается противоречие или ложь в сказанном мною? Самая простая кладка, ибо требует минимальных затрат, особенно при обтёске каменными молотками огромных валунов и скальных кусков, которые изпользовали инки. Если на то пошло, египтяне, чтобы вырезать нужной геометрической формы тело,
затрачивали гораздо больше усилий, чем инки на обработке больших камней стены Саксайуамана. Ведь на аналогичный вес последним требовалось стесать гораздо меньше. Зато индейцы больше "маялись с примерками".
Здесь же, на единицу веса требовалось удалить гораздо больше камня и тонко обтесать гораздо большую площадь:
Предлагаю, не отходя от кассы, посмотреть ролик от Протцена, освоившего работу (грубую и тонкую) с каменными молотками. Ролик коротенький, есть озвучка на русском.
Что отличает инкскую кладку (не всю, разумеется, а только в некоторых сооружениях)?
Как частенько говорят опытные каменщики, занимающиеся кладкой стен, существует такое понятие - "плотность" кладки, то есть то, насколько хорошо камни прилегают друг к другу, оставляя минимум зазоров. Как раз инкская "плотность" в некоторых сооружениях и вызывает возхищение мастерством древних создателей (или снос крыши у некоторых). Последние начинают блажить, тыча пальчиками в фотографии кронштадских фортов и другие образцы полигоналок, приписывая всё супер-цивилизациям или инопланетцам.
На самом же деле, хотя те же "многоугольные" стены характерны для многих стран Средиземноморья, пожалуй, самые известные полигональные стены - это стены инков в Перу, в Мачу-Пикчу, Куско и Ольянтайтамбо. Куско, как Мачу-Пикчу и другие центры инков столь же высокого статуса, исторически славится своей прекрасной каменной кладкой. Подобные конструкции с момента их сотворения наводили на размышления о глубине, непреходящести и завуалированном смысле.
Дополнение первое
Многие прекрасно знают, что (наряду с нравственностью) именно мировоззрением определяются те или иные решения, устремления и ... поведение. Да, наше нынешнее мировоззрение в основе своей - библейское (хотя и с "налётом" современных знаний, которые так или иначе, подобно пазлам, прекрасно в него вписываются). Даже атеисты живут с ним, нисколько о том не задумываясь. Аналогично, на Востоке (и в других частях света) мировоззрение произрастает из давних-предавних времён. Так нам очень даже понятно, почему храмы и церкви всегда стараются сделать прекраснее, возвышеннее и величественнее.
Но, бывает, мы упускаем из виду, что в давние времена, отодвинувшиеся тысячелетиями в прошлое, или в не столь давние, но находящиеся вне библейской культуры, представления о мире и месте человека в нём отличны от наших столь радикально, что многое непонятно.
Возьмём Инков. Судя по записям хронистов и свидетельствам, оставленным инками и их потомками, могущества человеческие измерялись не только количеством золота, не только воинской силой, но... свершениями в делах каменных. Камень, особенно магматические прочные породы, - самый трудно поддающийся обработке материал. Если металлы можно лить и ковать, из дерева, кости и рога - вырезать, то ваять из камня много труднее. А уж добыть, доставить, придать камню нужную форму, и сложить из него величественные стены - особый подвиг, свидетельствующий о величии тех, под началом которых совершена великая стройка, о величии и мощи их империи. Это - вопрос статуса (положения). О статусности ещё поговорим.
История, записанная уже после завоевания испанскими хронистами, определяет камень как особый строительный материал инков. Как говорят, Куско (столица инков) была построена полностью из камня. Хотя строгая точность этого разсказа сомнительна, важно отметить, что камень характеризуется как субстанция (сущность, суть, материя) инков. Таким образом, камень, изпользуемый в строительстве, сам по себе может нести великий символизм. После манипуляций камень, уложенный в стену или иным образом выделенный из неупорядоченного окружения, становится выраженным воплощением инкского порядка. Приведение камня "в порядок", другими словами, строительство из него, в некотором роде означало его приручение.
Конечно, инки были не единственными народами Анд, которые строили из камня и манипулировали им, но их каменная архитектура была отличительной. В частности, сформированная, отёсанная, хорошо скреплённая и без раствора каменная стена свидетельствовала, что в этой области пространства присутствует Порядок государства инков.
Отёсанная и подогнанная каменная кладка, характерная для важных, часто священных государственных сооружений (в отличие от обычной глинобитной кладки или кладки из полевых камней на глиняном растворе), особенно ярко выражала упорядоченность произвольно-хаотичной природы через точную подгонку. В таких сооружениях, чтобы занять своё место в инкском архитектурном порядке, камень был тщательно изменён. Обработанный и подогнанный камень вполне можно считать наиболее тщательно "одомашненным" из всех камней.
В то время как возведение обычной каменной стены называлось pircani, инки называли тонко состыкованную каменную кладку canincakuchini. Это слово произходит от глагола kanini (canini), означающего «кусать» или «обгладывать». В словаре 1586 года каменная стена, построенная без разтвора, называется «canic pirca» (kanij pirqa), что означает «обгладываемая стена». Слово «обгладывание» сочно описывает процесс и технику создания хорошо скреплённой (очень плотной) кладки, которую выявил и возсоздал Жан-Пьер Протцен (ссылка на видео выше).
После того как блок был грубо обтёсан, для доработки формы изпользовались камни-молотки, всё более уменьшающиеся в размерах. В то время как первые каменные молотки (наиболее крупные) откусывали от камня большие куски, "отъедая" его излишки, финишная работа настойчиво "обгладывала" блок, чтобы достичь желаемого результата. На месте строительства блоки обтёсывали до тех пор, пока они не укладывались точно поверх и рядом со своими обтёсанными собратьями.
На стенах, где тот или иной камень был удалён, видны точные швы, достигнутые в результате трудоёмкого, но технически не сложного процесса обтёсывания, подгонки, обтёсывания, подгонки и так далее. Таким образом, выражение «обтёсанная кладка» сохраняет инкские представления о хорошо обработанных и тонко состыкованных каменных блоках как о результате безчисленного количества мельчайших "укусов". Это самое "кусь-кусь" инкские мастера применяли не только в полигональных проектах, но и в порядовой и псевдопорядовой кладках, когда сооружение должно было продемонстрировать величие и могущество инков, подавляющее зрителей.
Зачем Инкам понадобилась "каменная" статусность?
Представьте себе молодую, создающуюся экспансией империю, постоянно прирастающую территориями, в составе которой на какой-то N-ный момент существования собраны десятки различных этнических групп (завоёванных, кстати), разбросанных на 4000 километрах пересечённой горной и прибрежной местности Анд. Обычно инки следовали военной стратегии, которая в изпользовании силы была экономной, с вытекающими отсюда ограничениями. Физическое военное присутствие в крепостях или в гарнизонах, сохранялось в ограниченном числе провинций, обычно только в тех, которые были завоёваны недавно или находились вблизи имперских границ. Армия инков была ограничена в количестве фронтов, на которых она могла действовать, и усилия её обычно были направлены на завоевательные кампании вдоль дальних границ.
В случае возстания время армейского реагирования сдерживалось огромной географической протяжённостью империи и сопутствующими проблемами, связанными с поддержкой армии. Чтобы возстановить порядок, когда в провинции вспыхивало возстание, армию приходилось отвлекать от её основной задачи. До определённого момента с этой задачей военная машина инков справлялась, но если бы одновременно взбунтовалось слишком много провинций, могла возникнуть ситуация, когда инки фактически потеряли бы контроль над империей. Учитывая эти ограничения военных возможностей государства инков (как и многих других ранних империй), возникла необходимость в дополнительных стратегиях для укрепления основ имперской власти.
Так, более полезно для империи было бы привить провинциальным лидерам и их подданным психологию подчинения, чтобы они признали, что альтернативы сотрудничеству у них нет, и что возстание безполезно. Поэтому было бы выгодно применять дополнительные невоенные проявления силы для создания и поддержания среди провинциальных подданных более широкого видения имперской мощи. По сути, это был даже более эффективный подход к созданию и поддержанию мышления покорности, чем стратегия, основанная только на военной мощи и терроре.
Наиболее фундаментальной и общепризнанной мерой политической власти является контроль над энергией, а самой убедительной демонстрацией власти является способность правителей потреблять часть энергии, контролируемой ими, в неутилитарных целях. Если говорить понятнее, то речь о контроле над трудом других людей и разходовании этого труда на цели, не основанные на стремлении к практической пользе или выгоде. То есть "демонстративное потребление" властью труда подчинённых (энергии) - это как раз и есть «разточительные траты ради повышения социального престижа и власти».
Монументальная архитектура
Объяснением преобладающей роли монументальной архитектуры в сложных обществах по всему миру приводил Trigger,B. (Monumental Architecture: A Thermodynamic Explanation of Symbolic Behaviour). Он пишет, что монументальная архитектура весьма заметна, долгосрочна и является эффективной формой демонстративного потребления, свидетельствующей «о способности влиятельных людей или государства изпользовать квалифицированных мастеров, материальные ресурсы и огромное количество рабочей силы».
Монументальная архитектура имеет огромный потенциал передачи этой информации, когда зрителей впечатляют не только результаты созидания, но и сама демонстрация способности власти контролировать этот процесс. Она - своего рода "разточительная реклама" власти. И эта реклама ещё и "умная", поскольку является сигналом для лидеров провинций, что власти более конкурентоспособны, чем они, а потому первые вынуждены вести себя, избегая конкуренции со вторыми. То есть понижается вероятность возстания со стороны местных элит. Но не только так, ибо психологическое преимущество и могущество властей ощущают и простые жители. Важным моментом является то, что демонстративное потребление труда, особенно в форме монументальной архитектуры, не просто отражает концентрацию власти в руках элиты, но и активно укрепляет сложившуюся структуру власти.
И вот этот "инструмент" - Монументальную архитектуру инки изпользовали на всю катушку, причём, весьма широко. В первую очередь это проявилось во впечатляющей архитектуре из тёсаного камня в районе их главного города - Куско. Самым крупным сооружением такого рода была «крепость» Саксайуаман. Её мегалитические зигзагообразные стены содержат камни весом более 100 тонн.
В 1534 году Педро Санчо де ла Хос, один из первых европейцев, увидевших столицу инков, похвалил некое сооружение, сказав: «Ни мост Сеговии, ни одно из зданий, построенных Геркулесом или римлянами, не достойны того, чтобы их видели, как это».
Летописец Мартин де Мурба (Martin de Murba) называл Саксайуаман самым впечатляющим местом в Перу и особо отмечал, что «в нём инки демонстрировали свою силу и мощь».
Педро де Сьеса де Леон (один из самых ранних летописцев Перу и один из самых достоверных) называет храм Кориканча королевским домом Солнца («Casa real del Sol») и говорит, что он был задуман как "Дом Солнца, который должен был превзойти всё, что было сделано до этого времени, и в нём должно было храниться всё, что только можно себе представить: золото и серебро, драгоценные камни, прекрасные одежды, оружие всех видов, которые они изпользовали, материалы для войны, сандалии, щиты, перья, шкуры животных и птиц, кока, мешки с шерстью, тысячи видов драгоценностей; словом, все, о чём когда-либо слышали, было в нем."
О впечатляющем храме особо упоминает Бернабе де Кобо:
Как видим, не только золотое роскошество возхищало привыкших к благам цивилизации и к разной изящной архитектуре испанцев. Что уж говорить о суровых местных жителях, знавших прочность камня на собственном опыте...
Некий "проблемативный момент"
Однако, в контексте империи инков и, в некоторой степени, в других ранних империях эффективность этой и других структур для выражения контроля над трудом была несколько ограничена. Наиболее впечатляющие инкские памятники в основном находились в районе Куско, а также в отдельных местах в провинциях, тогда как территория империи была огромна, но перемещение жителей провинций было в ней сильно ограничено. В отличие от более ранних, небольших государств Анд, где простолюдины регулярно сталкивались с монументальной государственной архитектурой, большое количество инкских подданных, возможно, никогда не видели классическую архитектуру инков в стиле Куско.
Ещё одно общее ограничение архитектуры как символа власти заключается в том, что, будучи построенной, она представляет собой скорее труд, контролируемый и затраченный в прошлом, чем объём власти, осуществляемой в настоящем. То есть, в какой-то степени она перестаёт быть предметом наглядного (демонстративного) потребления, что вырастает в проблему для власть имущих, когда великие сооружения напрямую ассоциируются с предшествующими правителями, которые их возводили. Таким образом, чтобы продемонстрировать контроль над трудом в настоящем и более эффективно укрепить власть, строительство должно продолжаться. Как говорится, проверенное тысячелетиями решение:
Так что новые императоры были вынуждены начинать новые проекты, разширять или реконструировать прежние здания. При этом эффективность может быть максимальной, если сами проекты разтягиваются на десятилетия, и в них задействован труд множества людей. Этот феномен прослеживается во многих ранних империях и в других государствах, таких как Древний Египет, где правители отличались постоянным стремлением к строительству. Сюда же можно причислить и древний Рим, с его впечатляющим провинциальным Баальбеком.
Почти во всех документах XVI-XVII веков, где говорится о Саксайуамане, сообщается, что его строительство было начато во время правления девятого правителя инков (Пачакути) или его сына, десятого правителя (Инка Юпанки). Однако археология не смогла определить возраст Саксауамана, поэтому эти исторические свидетельства разсматриваются в лучшем случае как предварительные. Многие летописцы сообщают, что в 1532 году к моменту прибытия Франсиско Писарро и его компании в район Анд работы продолжались последующими правителями и были закончены или близки к завершению. Большинство сходится во мнении, что строительство велось более пятидесяти лет. Период строительства был длительным и, возможно, продолжался до самого завоевания.
Таким образом, археологические свидетельства недостроенных и неизпользуемых зданий могут представлять собой выражение власти, а вовсе не её недостатки.
В общем-то, путь к улучшению возприятия невоенной власти не обязательно должен проявляться изключительно через строительство монументальной архитектуры. Первостепенное значение имеет именно активная, видимая трата энергии на неутилитарные цели. Вероятно, неотъемлемой частью укрепления власти в ранних империях были две связанные стратегии: 1) динамичная демонстрация потребления труда и 2) изпользование пропаганды. Две эти взаимодополняющие тактики могли преодолеть ограничения монументальной архитектуры и разширить психологическое воздействие имперского показного потребления. Пример такой пропаганды в ежегодных шествиях императора по его владениям (с такой помпой у нас ни один парад не проводится).
Поскольку нас интересует "каменная значимость", то нужно вспомнить, что инки применяли и "передвижную" демонстрацию той же монументальной архитектуры. Например, изготовив здание в Куско, они отправляли его в далёкие провинции, чтобы не ограничиваться ядром империи. Огберн (Ogburn) в книге "Сила в камне" изследовал перемещение строительных камней от Куско до Сарагуро (часть самых северных пределов империи, Эквадор) примерно на 1600 километров.
Задача, хотя и чрезмерная, эффективно демонстрировала власть инков над рабочей силой и подчинение ими отдалённых территорий. Здесь и в примерах, проиллюстрированных ранее, инки изпользовали свою искусственно создаваемую среду как тактику социального, политического, экономического и даже космологического контроля. Изучая камни, составляющие этот центр, можно лучше понять, почему инки сделали определённый выбор в отношении строительства своей столицы.
Итак, затевая нешуточное строительство, инки ставили перед собой цель - вселить в своих подданных дух пассивного послушания и спокойствия - совершенного согласия с установленным порядком вещей. Куско, как маяк экономического, ритуального и социального контроля элиты инков, мог быть средством реализации такой цели. Масштабное изпользование труда при разработке карьеров и добыче камня, а также мастерство и энергия, необходимые для тщательной обработки и тончайшей подгонки камней в построенных сооружениях, также могут разсматриваться как стратегия инков, направленная на формирование «психологии подчинения».
Монументальная архитектура в "привязке" к пространству империи
От Храма Солнца (Куско), как и от центра, отходили линии, которые индейцы называют ceques (секи); они образовали четыре части, соответствующие четырём королевским дорогам, выходящим из Куско. На каждой из этих линий по порядку были разположены вака (святыни), которые были в Куско и его окрестностях, как места, почитание которых было общим для всех, и которые возпринимались инками как инструменты коллективной памяти о произхождении (инков) и взаимосвязях со сверхъестественным, а также как инструменты творения (своего рода - тиражирование икон власти на завоеванных территориях). Следуя этим линиям, путники посещали святыни по порядку. Святыни, разположенные на секах, представляли собой множество объектов, включая природные ландшафты (пещеры, валуны, източники) и рукотворные объекты (дома, фонтаны, каналы, дворцы). Святыни имели множество функций и значений, связанных с религией инков, политическими правителями, семейными связями, астрономическими наблюдательными пунктами, а также земельными границами или маркерами ирригационной системы.
На видео представлена реконструкция Храма солнца в Куско. Можно представить себе, какое впечатление он производил на провинциалов.
На сегодня, полагаю, достаточно :о)
П.С. Нашла ещё видеокусочки от Протцена. Оставляю ссылки:
Про точную подгонку
Про эффективность каменных молотков
От канала Культура