Спешно приложив карточку к валидатору, сбрасываю рюкзак с оборудованием на сиденье. Путь от станции "Крюково" до маленького ЖК лежит через довольно унылый ландшафт: друг друга сменяют пустыри, строительные рынки, старые деревни, окруженные ангарами, складами и ларьками с шаурмой. Местами над этими пустотами возвышаются микрорайоны. Подъехав к одному из них, я выхожу из автобуса. Из неуютного шума улицы попадаю в тихую светлую квартирку. На пороге меня встречает лабрадор. Он довольно лениво осмотрел меня и остался лежать в коридоре. Алена встречает меня и знакомит с маленькой Анютой. Через пару минут в комнату входит Артем, муж Алены. Он предложил уложить дочь на дневной сон. В его движениях и жестах присутствует уверенность, которой не ждешь от слепого человека. Девочка что-то бормотала в его обтекаемых объятиях. Мы с Аленой ушли на кухню. Поговорить было о чем, ведь мы не виделись несколько лет.
– Расскажи, чем ты занималась последние годы. Когда мы снимали фильм о тебе в 2017м году, ты еще училась в ПСТГУ.
– Высшее мне далось не легко. Я несколько раз в академ уходила. Но все вокруг проклевали мне голову, что надо уже эту историю как-то завершить. Благодаря поддержке смогла все же получить образование. Шесть лет на бакалавра училась. Медики столько не учатся, сколько я на соц. работу училась. (смеется) Потом больше трех лет проработала в фонде "Соединение" и вышла в официальный декрет. Там работа была разная. Сопровождала инвалидов, которые учились в колледжах, переводила для глухих. По гранту работали над организацией проживания в адаптивных квартирах. Туда заселяют на две недели ребят с ОВЗ (ограниченные возможности здоровья), а мы помогали им с социально-бытовой адаптацией. Показывали, как обеспечить чистоту в квартире, как и что нужно купить, чтобы сварить суп. Готовили вместе. Сейчас это, конечно, тоже только-только развивается, но таких квартир уже стало намного больше. В этом году пилотные проекты запустились в Поволжье и на Урале.
Много в чем успела поучаствовать. Спустя время я поняла, например, что синхронный перевод на телевидении - это не мое. Да, получилось, что я от жестового языка немного ушла в другую сферу, когда на "Спас" занесла нелегкая. Знакомые переводчики из "Десницы" предложили переводить телепередачи для "Спаса" чтобы дать новый виток развитию моих навыков. Бывало, что я отрабатывала в колледже и ехала на эфир. Там большой проблемой для меня оказалось отсутствие собеседника. В жестовом языке важен контакт с аудиторией. В храме если службу перевожу, то всегда смотрю: понимают меня глухие или нет. Подстраиваюсь. Иногда иду не по тексту, а объясняю смысл происходящего на службе. А на "Спасе" я сидела одна в коморке и переводила прямой эфир, глядя в камеру. Как понять качество своего перевода в таком случае? Я могла ошибаться или неточно по смыслу переводить, но в таких условиях нет возможности это исправить. Со стороны, может быть, выглядит круто. С моей мамой в поселке все здороваются, учителя при встрече восторгаются: "Я Алену по телевизору видела! ". Я даже не смотрела на себя в этих передачах, как со стороны это выглядело. К чему расстраиваться лишний раз. Так и получилось, что закрепилась в сфере сопровождения студентов колледжей с ОВЗ. Я выступала посредником: переводила для слабослышащих ребят то, что от них требовал мастер, и наоборот, помогала им задавать вопросы, общаться с преподавателем.
– Ты работала с тяжелыми детьми?
– В том колледже были разные дети. Кто-то с легким аутизмом, а у кого-то ум возрасту не соответствовал. Получилось так, что подопечные фонда, где я работала, поступили в этот колледж, и я вызвалась помогать. В итоге я работала с троими. Незрячие, глухие, с ДЦП. Но явные проблемы были не у всех. Мы с коллегой удивлялись: почему один студент оказался в этом колледже. Он мог учиться в обычной школе, университете. Парень переспрашивает, не сразу понимает, что от него требуется. Но его проблема не в развитии, а в частичной потере слуха. Тем не менее, он оказался здесь, среди детей, которые явно неспособны сами обучаться. Да, преподаватели в училищах, к сожалению, пренебрегают правилами коммуникации со слабослышащими. Они могут повернуться спиной и разговаривать, стоять далеко. Так одно за другое цепляется. Формируется определенное отношение к этому мальчику. И именно это отношение является преградой к развитию, а не он сам. Я много с ним общалась и не переставала удивляться его талантам. Он умный, невероятно рисует, сам придумывает изделия. Я видела весь этот огромный потенциал и не могла отделаться от мысли: почему он попал сюда? Он бы в легкую скомпенсировался, если бы учился в инклюзии (смешанные классы). Возможно были бы неприятности со сверстниками. Но здесь в этом колледже его погрузили в среду, которая тянет его на дно. Какой в этом толк?
– Приходилось с чем-то мириться, когда вышла в декрет? Ведь у тебя была очень активная жизнь.
– Это было невыносимо. Осознавать свою ограниченность ребенком в четырех стенах, как человеку, готовому вписаться в любой проект, тяжело. Была устойчивая привычка где-то помогать, куда-то все время нестись. Мне пришлось заземлиться так хорошенько. Долго был период, когда Артем уезжал на две недели на работу, а я дергала брата, чтобы он отвез меня с дочкой в Клин к маме. Потому что для меня невыносимо находиться одной. Да, я с дочкой, но само понимание, что вечером никто не придет, было тяжело. Да, мама тоже уходит на работу до вечера, но у меня есть это успокаивающее ощущение, что вечером она вернется. Играем с Анютой, гуляем, а вечером мама придет домой, и мы будем ужинать вместе. Мне важно, что день будет завершен именно так.
Недавно Артему нужно было уехать на неделю, а не на две, и я решила попробовать остаться одной с дочерью. Было воскресенье, когда Артем уезжал. И уже с самого утра меня накрыло. Он еще здесь, а я уже паникую, что мне тяжело, я одна. В воскресенье было очень плохо. А с понедельника меня отпустило, и я уже смогла заниматься делами. Да, я понимаю, что бабушка хотела внучку видеть, но мне было важно получить этот опыт.
Сейчас, помимо ребенка, главная задача – не забывать о том, что я не только мама, но и специалист. Не хочу, чтобы получилось так, что технологии ушли вперед, а я вышла из декрета и села в лужу. Прохожу курсы по повышению квалификации. Последний был по психолого-педагогическому сопровождению лиц с ОВЗ. Если бы я знала, как будет построено обучение, я бы не стала ввязываться. До этого я неоднократно проходила курсы для повышения квалификации, и все они были в записи. В этот раз они оказались очными по видеосвязи. Да и задания были в роде: Посмотрите двухчасовой фильм и напишите по нему эссе. Какой фильм? У меня ребенок. Я не могу себе позволить два часа смотреть фильм. На самих лекциях сидеть с младенцем, у которого зубы режутся, тоже так себе.
– Как ты увлеклась жестовым языком?
– Училась на факультете социального служения в ПСТГУ. Частой практикой были добровольно - принудительные мероприятия. Одно и них был съезд по соц. служению. Меня там посадили на регистрационный стол. Вокруг стола собрались глухие и между собой разговаривали. Мне стало интересно: о чем таком они общаются? С того момента зародилась мысль, которую я носила около года, потому что на платные курсы денег не было. Сама по интернету выучила дактилологию. Жестовые песни меня зацепили. Пробовала что-то из них выучить. В общем, после того съезда я всегда вписывалась во все мероприятия с глухими. В университете увидела объявление о наборе на курсы жестового языка при храме Всех Святых в Новокосино. Я стала посещать курсы, и спустя год создалось само Общество содействия глухим и слабослышащим "Десница". Мы долго сотрудничали, переводили богослужения для глухих. Горжусь, что являюсь частью их команды, хотя сейчас уже не смею так говорить (смеется), больше года не виделись. Очень хочется выбраться к ним, повидаться. Глухие в храме меня очень ждут. Да и самой очень хочется службы переводить.
– Удается сейчас практиковать РЖЯ?
– Да у меня сейчас никакой практики. Единственное, у меня глухая подруга недавно родила. У нее было "кесарево", как и у меня. Мне хочется ей помочь, направить, чтобы она не совершила ошибок, которые совершила я. Вот записываю ей кружочки на жестах в Телеграм. Такая переписка у нас. Важно иметь хоть какую-то практику. РЖЯ ведь тоже не стоит на месте. Молодежь подрастает, у них другие жесты, свойственные их кругу. Они что-то показывают, а ты не понимаешь, о чем, хотя в жестовом - как рыба в воде.
– Люди из коллектива, окружения поддерживают с тобой связь?
– Из профессионального круга я общалась с небольшим количеством людей, и они остались где-то в прошлой жизни. Общаюсь я с переводчиками из Десницы. Они часто интересуются, как у меня дела. Всегда на все праздники пишут, приглашают: Алена приезжай к нам! Это что-то невероятное! Я уже больше года у них не была, а они помнят. На день рождения цветочки или что-то еще преподнесут. Это невероятно поддерживает меня в жизни, которая… в декрете.
– Как ты с мужем познакомилась?
– Я работала в Доме слепоглухих в Пучково. Сопровождая руководителя центра, как глухую, я поехала в командировку в Чебоксары на открытие филиала. Мы презентовали нашу организацию местному сообществу глухих и незрячих. Артем родом из Чебоксар, поэтому тоже приехал на это мероприятие. Потом такой же филиал мы поехали открывать в Йошкар-Олу. Так получилось, что города эти рядом, и сообщество там тесно переплетено. Многие из Чебоксар поехали и в Йошкар-Олу, в том числе и Артем. Все вместе мы ехали на маршрутке. По дороге я общалась со слабослышащей женщиной и разговаривала чуть громче обычного. Артем сидел рядом в это время. Она попросила у меня телефон, и пока я диктовала, он запомнил. Я не знала об этом.
Когда мы провели все мероприятия, отправились в аэропорт Чебоксар, чтобы вылетать обратно в Москву. У меня случился конфликт с глухой женщиной, которую я сопровождала. Все потому, что я не потребовала сопровождение. Я уже была на нервах. Вижу два пропущенных с незнакомого номера. Снова звонят. Я взяла трубку и приятно удивилась. Оказалось, Артем тоже вылетает на этом самолете, да еще знал кого-то из сотрудников аэропорта и помог нам решить проблему с сопровождением. После этого случая долго переписывались, виделись в Москве, когда он переехал учиться на магистратуре. Тот период у меня вылетел из головы. Единственное, что могу вспомнить, как я предложила ему в домашней обстановке посмотреть комедию "Ничего не вижу, ничего не слышу". Получилось найти ее с тифлокоментариями (аудиосопровождение описывающее происходящее в кадре). Мы посмеялись вместе. Хотя там ситуация такая, что встретились глухой и незрячий и между собой взаимодействуют.
– Как родня восприняла твой выбор?
Мать долгое время не принимала. Я ее понимаю. Человек, который никогда не сталкивался с инвалидами, думает, что они ничего не могут. Спустя время она поняла, что Артем не такой, что за ним не нужен уход, нигде таскаться. Он самостоятельный, грамотный, вырос в деревне, сам все может делать по хозяйству. Прикрутить, прибить, починить – запросто. Зеркало он, конечно, ровно повесить не сможет. Но это и я не смогу. Но кран поменять –запросто. Он подкован в своей профессии. Всегда знает, что ответить. В Чебоксарах он отучился на юриста, магистратуру в Москве окончил. Сейчас, прежде чем устроиться в реабилитационный центр, прошел курс переподготовки на педагога. Теперь он инструктор-методист по пространственному ориентированию в центре подготовки собак-поводырей.
Он может в незнакомом месте пойти в другое незнакомое место и не заблудится. Он дойдет. Не важно, как. По дороге гудеть, сигналить будут, но он дойдет. Со стороны это может выглядеть максимально небезопасно. Переживательно. Мне было очень переживательно первое время, когда он говорил, что идет куда-то. Я рвалась идти вместе. Но со временем я поняла, что нельзя это делать. Не сразу ко мне это пришло. Тоже по какой-то привычке опекала его. Потом я поняла, что надо запихнуть это куда по дальше. Он из дома ушел от этой опеки, буквально сбежал. А тут я пытаюсь его контролировать.
– Как вы ухаживаете за ребенком? Делите обязанности?
– Все одинаково. За исключением того, что моя нервная система не выдерживает, когда Артем кормит дочь. Это все вокруг в каше. Мне тяжело это принять морально. Все будет на полу, на стенах. А остальное Артем делает сам. Спать уложит, и помоет, и поиграет. Даже твердой пищей он может кормить без проблем. Если я уезжаю с утра на весь день, то продумываю меню из тех продуктов, с которыми Анюта справится сама. Артем старается чисто ее покормить. Придерживает ее лицо, прежде чем ложку в рот отправить. Да и сама Анюта подстраивается под него, если он немного не попадает. Я ему доверяю, знаю, что он все сделает. Я уже давно забыла: что такое укладывания. И днем, и на ночь только Артем Анюту укладывает. Ему нравится с ней полежать, поработать рядом или поспать вместе. Единственное, что полностью остается на мне, это прогулки. Потому что он никак с ней не погуляет. Ни с коляской, ни без. Он просто не успеет за ней, если что.
– Аня понимает разницу в общении с тобой и с отцом? Как ни общаются?
– Она может протянуть ему предмет, чтобы дать, не вкладывая в руку. Пальцем показывать куда-то. Но я обратила внимание, что она упирается рукой Артему в ногу, когда он мимо проходит. Или Артем спрашивает: Анют, ты где? Она ему отвечает всегда, и так он понимает, в какой части комнаты она находится. Артем внимательно относится к Ане. всегда спрашивал: как, что лучше сделать: "Ты мне покажи, как давать соску: слева или справа? Ты лучше знаешь. Я хочу ее покачать. Покажи мне, как это делать. Как ты это делаешь? Я сделаю так же, только покажи." Я брала Аню на руки, а он подходил ко мне и руками нащупывал положение ее головы, ног. Как мои руки ее фиксируют. Когда он понимал, как она на руках лежит, я говорила, что можно чуть пружинить коленями. Многое ведь я на автомате делаю. Нужно было как-то изобразить все эти нюансы.
Артем был со мной на родах. У меня же кесарево. И пока со мной заканчивали, Аню отдали ему. Золотой час дочь с ним провела, лежала у него на груди, когда родилась. Артем сразу включился в свою отцовскую роль и многое взял на себя. Он старается делать даже то, что ему очевидно трудно, например, кормить Аню. Да, я могу иногда сама этому противиться, потому что хочу, чтобы было чисто, но понимаю, что для него это важно.
Артем собирался выезжать по делам. Пёс бил хвостом по полу, вскочил и немного засуетился. Алена спросила: нужна ли чистая футболка. Артем почти сразу ответил, что видел ее где-то на сушилке. Эта фраза удивила меня, но не вызвала диссонанса. Прежде чем уйти, уже надев куртку, он прошел через всю кухню, чтобы поцеловать дочь, сидящую в стульчике. Потом коротко поговорил с Аленой о планах. Пока они обсуждали его маршрут и дела, они не переставали держаться за руку. В открытое окно еле заметно подул ветер, касаясь занавески. На подоконнике стоял маленький букет розовых пионов. Артем часто дарит Алене цветы. Ведь он как-то выбирает их, чтобы ей наверняка понравились.
На самом деле, на многие вещи мы не смотрим, не пытаемся их найти или разглядеть, мы знаем, что они есть.