И за этими словами скрывается разный смысл: для кого-то война – столкновение интересов, для кого-то – потери и скорбь, а для кого-то, как говорится уже в русской пословице, – мать родна. Но есть те, кто не выбирает – быть или не быть там. Они по долгу службы, а чаще всего по зову сердца встают на защиту Родины.
Верность присяге
Его воинский стаж, согласно военному билету, с 1998 года: 26 лет – не так уж и много, но если перечислить все вооруженные конфликты, в которых он принимал участие, хватит не на одну жизнь. Позывной «Кадет» он взял уже на СВО, до этого пользовался привычным сокращением от имени – Макс.
Он рос обычным дзержинским мальчишкой, учился средне, занимался спортом, готовился к армейской службе. После окончания училища, где получил профессию автомеханика, по призыву попал в отдельную дивизию оперативного назначения имени Ф.Э. Дзержинского, базирующуюся в Москве. Служба была престижной и непростой. Ведь основная задача дивизии – борьба с терроризмом и экстремизмом, соответственно, военнослужащие находились в постоянной боевой готовности.
В звании старшего сержанта Макс вернулся после двух лет «срочки» и решил продолжить карьеру военного.
«Присягнув на верность Отечеству, я уже тогда понимал, что мой долг – хранить и защищать рубежи Родины по примеру дедов и прадедов – один из них умер от ран в госпитале после боев под Смоленском в Великую Отечественную. Обратился в горвоенкомат, мечтал попасть в 201-ю российскую мотострелковую дивизию, базирующуюся в Республике Таджикистан. Тогда она была одной из самых известных на границе нескольких государств. Но служба по контракту только набирала обороты, поэтому и вакансий особо не было. Я оставил свои данные на случай, если будет набор участников миротворческой миссии в Косово»,начинает рассказ наш собеседник.
Силы для Косово
В апреле 2001 года Макс отправился в первую командировку. Российский миротворческий контингент к тому времени уже два года занимал аэропорт «Слатина» в Приштине:
«Местом жительства и стала авиабаза при аэродроме. Миссия – защита братьев-сербов, которые проживали в Косово в значительном меньшинстве, от албанцев. Сопровождение колонн с топливом и продуктами питания, охрана правопорядка в аэропорту, выезды на территорию республики – скучно не было. Встречали в гостях Владимира Путина – это был его первый визит в должности президента в Югославию – российские миротворцы стояли в почетном карауле; звезд эстрады – Александра Маршала, Татьяну Овсиенко».
Макс отмечает хорошие условия проживания: трехразовое питание в столовой, обеспеченность формой, боеприпасами. Единственное – не всегда в достатке была вода, но для стран Европы это норма.
Международная военная миссия, отвечающая за обеспечение стабильности в Косово под руководством НАТО, носит официальное название KFOR – Kosovo Force («Силы для Косово»). Вся территория была поделена на четыре сектора: американский, французский, немецкий и англо-итальянский. Российские войска жили в последнем, принимали участие в совместных учениях, а сицилийские карабинеры даже приходили к нашим ребятам, чтобы поздравить с днем ВДВ.
«С военнослужащими других стран общение велось в основном на английском языке, но сербов мы понимали с полуслова – их язык схож со старорусским: братушка, девойка, млеко, отворено, добро, здраво. Хотя в сербском немало слов, которые звучат похоже, а означают порой противоположное: прямо – право, с утра – завтра, позориште – театр, вредност – польза, живот – жизнь. Иногда возникали курьезные ситуации»,вспоминает миротворец.
«Бородатый» Кавказ
С декабря 2002 по май 2003 года Макс принимал участие в контртеррористической операции на Северном Кавказе.
В военкомате обратили внимание на опыт миротворческой миссии, но должность предложили совсем противоположную – наводчика-оператора бронетранспортера. Перед этим наш герой прошел обучение в Арзамасе, там же укомплектовали экипажи, которые направили в Толстой-Юрт под город Грозный.
Российские военнослужащие жили в двухэтажных кирпичных зданиях, впереди была зима – малоснежная, безморозная и очень влажная – горный климат. Столовой не было, но продукты выдавались с запасом, бойцы готовили сами, сами же топили баню по выходным, устраивали хоздень и все поголовно носили бороды. На мой вопрос: «По Уставу же не положено?», ветеран отвечает: «Тогда это было модно, да и в условиях боевых действий Устав делает послабления к внешнему виду солдата».
«Масштабных боестолкновений не наблюдалось, и экипаж нашей боевой машины осуществлял поддержку спецподразделения. Опасность для обеих сторон представляли неразорвавшиеся фугасы, минные поля, а еще смертники. Буквально через пару часов после того, как мы покинули Грозный, 27 декабря 2002 года возле Дома правительства республики произошел теракт, когда трое чеченских террористов на автомобилях въехали в штаб-квартиру. Опасность поджидала на каждом шагу: никогда не угадаешь, кто из идущих рядом – смертник»,вспоминает боец.
С мирным населением никак не могли наладить отношения. Да и общения, как такового, не было: мужчины ушли на фронт, старики-аксакалы плохо понимали по-русски, а женщинам в мусульманском мире запрещено разговаривать с незнакомыми мужчинами на улице. К военнослужащим из России всегда относились с настороженностью:
«Многие из местных жителей, особенно горных районов, даже после завершения второй чеченской кампании продолжали поддерживать боевиков, стремящихся к независимости. Именно горцы в свое время поддались влиянию Дудаева, встали под его знамена. Немаловажными были конфликты и на религиозной почве. Исламисты – очень верующий народ, и шутки на эту тему они порой воспринимали как личное оскорбление».
Статус ветерана боевых действий и первые боевые награды Макс получил именно после командировки в Чечню – принимал непосредственное участие в различных операциях и боестолкновениях, но о них предпочитает не распространяться – слишком живы воспоминания о потере боевых товарищей:
«Вступая на поле битвы, воин негласно принимает суровое правило: либо ты уничтожаешь противника, либо он тебя. Менталитет у каждого, даже вроде родственного тебе, народа очень разный. За «нолем» выключаются эмоции жалости, человеколюбия, морально-этические принципы. Мы – русские, и для нас главное – не потерять себя после такого обезличивания. Мысли о долге, чести мундира и доме не дают стереть эту тонкую грань».
После Кавказа было несколько лет мирной жизни: Макс обзавелся семьей, растил детей, пока в 2017 году вновь не надел форму.
«Решение вернуться в армию после длительного перерыва было осознанным. Почему не остался в Вооруженных силах после командировки в Чечню? Вспомните, в те годы велась масштабная военная реформа: расформировывались целые полки и дивизии, воинские части закрывались, кадровые офицеры увольнялись, престиж службы падал. Меня поддержала семья, спасибо жене и детям, что с пониманием относятся к тому, как я выполняю свой долг».
В январе 2018 года Родина направила его на территорию Сирийской Арабской Республики помогать в восстановлении разрушенных войной городов, а также обеспечивать свое присутствие в стране, в которой располагались две большие военные базы России.
«В первой командировке я начал изучать арабский язык. Конечно, не письменный – арабская вязь читается справа налево, да и учителей не было: арабы в большинстве своем не очень грамотный народ. Запоминал на слух слова, уже потом, когда вернулся домой, купил разговорник, словарь, учебник и прописи на арабском»,улыбается наш собеседник.
А потом были еще три командировки в Сирию – каждая со своими особенностями, например, третья из-за эпидемии коронавируса затянулась на полгода, а находясь в четвертой, наши военные узнали о начале СВО. Но самой дружеской во всех отношениях боец считает вторую командировку, когда принимал участие в уже привычной миротворческой миссии:
«Мы тогда базировались на территории Алеппо: красивый древний город только начал восстанавливаться после бомбежек. Меня назначили начальником склада гуманитарной помощи Центра по примирению воюющих сторон. Сирийцы очень благодарны нашей стране. Куда бы мы ни приезжали, а привозили мы обычно муку, сахар, макароны, питьевую воду, хлеб, нас встречали как воинов-освободителей. В кафе, поликлиниках или аптеках всегда обслуживали как почетных гостей. Тогда я впервые услышал: «Шукран, Русия!» – Спасибо, Россия! Поверьте, такая гордость брала за то, что я являюсь представителем великой нации – русов. И сейчас, когда в братском нам государстве идет столкновение двух родственных народов, многие из простых участников этого конфликта готовы сложить оружие и призвать всех к миру».
На СВО «Кадет» с марта 2023 года – сразу, как прилетел из четвертой сирийской командировки. Их подразделение по ремонту гусеничной и колёсной техники каждые три месяца меняет место дислокации. Конечно, об уюте речь не идет: быт обустраивают сами, живут в блиндажах – огромных землянках, выложенных накатом в три бревна, стены украшены детскими рисунками и письмами, их бойцы получают вместе с гуманитарной помощью, которую привозят добровольцы из Дзержинска, настоятели одного из храмов Санкт-Петербурга и волонтеры из других городов нашей большой страны.
«Заходя в блиндаж, я иногда представляю, как воевал мой прадед. Возникает некий флешбек с той лишь разницей, что Великая Отечественная была «приземленной», а сегодня ставку делают на артиллерию и средства электроники – технологический прогресс очевиден. Но за нами, как и прежде, вся страна! Спасибо всем, кто остается неравнодушным, собирает гуманитарную помощь, не боится везти ее в зону боевых действий, не спекулирует на этом. Огромная благодарность детям: мы читаем все ваши письма, бережно храним рисунки! Победа будет за нами!»уверен ветеран не одного локального конфликта.
Напомним, уроки мужества проводит Совет ветеранов СВО Дзержинска в школах.
Ольга СЕРЁГИНА
Фото из личного архива