А может, учительница просто решила вовремя остановиться и поберечь себя. Но, в любом случае, если этот перевод пошел на пользу, то человека можно только поздравить...
Работая в творческих кружках с детьми с особенностями развития уже больше десяти лет, постепенно, шаг за шагом училась я и до сих пор учусь этой загадочной, немного странной и мало кому известной науке под названием "индивидуальный подход".
Точнее, известна-то она всем и каждому, и каждый родитель готов обвинить любого учителя или воспитателя в отсутствии этого самого индивидуального подхода, если вдруг у ребенка в учебе, в поведении, в отношениях с педагогами, одноклассниками или одногруппниками в саду возникают проблемы.
Но вот ясно и точно описать этот самый "индивидуальный подход", или хотя бы алгоритм, в который можно вставлять исходные данные каждого ребенка и от них плясать - тут уж, простите, дело совсем темное получается. Потому что исходных данных у педагога нет!
По крайней мере, в нашем социальном спецучреждении для детей с ОВЗ педагогам почему-то нельзя знать диагнозы деток, которых привозят к нам в стационары… И кто-то еще смеет требовать "индивидуальный подход"?
Ясное дело, что такое положение вещей может привести в замешательство даже педагога из обычной группы детского сада или школьного класса (хотя и там сейчас детей с ОВЗ хватает)…
А тут особенные дети - все
И не только дети ежедневно проходят через нас, но и их любящие заботливые мамы, которые намного сильнее самих детей расстраиваются, если педагог докладывает о том, что ребенок не справляется с тем-то и тем-то.
Кто-то может спокойно это выслушать и потом, получив рекомендации, включиться в непрерывную работу со своим ребенком. А у кого-то - советы и рекомендации вызывают обиду, агрессию и уверенность в том, что "злобная педагогиня вот прямо здесь и сейчас унижает и ее саму, и ее ребенка".
И наши педагоги стараются ну настооолько аккуратно и нежно говорить мамам правду (дабы не нарваться на жалобу), что многие мамы могут её и не расслышать в толще одобрений, ободрений и ласковых слов по отношению к их ребенку.
Но… инструкция: говорим только хорошее и только услаждающее слух. Что? Челюсти сводит, а щеки краснеют? Ничего, с годами привыкнешь!
Примерно так говорили мои старшие коллеги одной милой учительнице Е.А., которая однажды пришла к нам в кружковый отдел вести занятия по ручному труду.
Учительница Е.А.
Красивая, молодая, общительная. Приехала из области сюда в город на пмж. Замечательная, интересная женщина, но только очень уж честная и прямолинейная (её даже коллеги за глаза порой называли "комсомольской правдой").
Всё говорила так как есть, называла вещи своими именами, твердой интонацией и без излишних эвфемизмов:
- Ваш Миша совершенно не умеет держать в руке кисть. Надо с этим работать. Пока кисти трогать не будем, а потренируемся на толстых палочках.
- Ваш Костя неправильно берет предметы в руки, он почти не использует большой палец. Надо над этим работать. Будем помимо урока делать (такие-то) упражнения.
- Ваш Гоша совсем не понимает устных инструкций. Будем пока работать только по схемам и постепенно вводить словесные указания.
Ну и в чём загвоздка?
Какие претензии к Е.А., если она, выдавая каждому "вердикт" о найденных ею дефектах, честно бралась и усиленно работала над их устранением, а еще очень ответственно относилась к каждому занятию и выжимала из детей всё, что они могли в меру своих возможностей выдать.
И ведь заметим, эти ребятки не имели диагнозов, связанных с двигательными нарушениями (просто их, наверное, ввиду ментальных нарушений ничему дома не учили).
Но, оказывается. Е.А. разговаривала с родителями неправильно!
- Нельзя ей было говорить "Миша не умеет держать кисть"! Надо было сказать что-то в духе: "Видимо, Мишины ручки еще не привыкли к такому новому для них инструменту".
- А про Костю, который "неправильно хватает", надо было сказать так: "Он так хорошо у вас хватает, такой молодец! Но надо подключить к этому еще один пальчик, чтобы совсем хорошо было".
- А про Гошу, который не понимает устных инструкций, надо было сказать: "Какой Гоша умница! Как он прекрасно ориентируется в схемах, ему даже словесные подсказки не нужны!"
Вот так! Да, начальство говорит, что с родителями общаться нужно только в таком ключе! И чтобы ни капли строгости в глазах, чтобы не дай бог советы и рекомендации педагога звучали как высокомерный упрек, как камешек в мамин огород. Это, девочки, эээтика, ага, она родимая!
Е.А. - не вписалась в стандарты
Вот так выходило: человек - работал, работал, честно вкладывал душу в каждого ребенка.
Да, может быть, вела себя строго, а на уроках - давила детям на плечи и нудно зудела одни и те же слова по 20 раз. Еще и пугала ребятишек страшными фразами: "Пока не сделаешь (то-то и то-то) - к мамочке не выпущу!"
Да, из ее кабинета иногда дети выходили в слезах. Да, улыбалась она крайне редко (но, между прочим, на улыбки не скупилась, если у ребенка после долгого пыхтения, вывертов и визгов вдруг получалось выполнить даже простенькое задание).
Но почему-то эти детские успехи никто не замечал.
Зато народ с удовольствием вел разговорчики в коридорах о том, какая Е.А. грубая, бестактная, злыдня и детоненавистница. А еще о том, что она заранее считает всех дураками, всем раздаёт ярлыки, а с мамами общается как с курами. Ну да, конечно, небось привыкла там у себя в деревне так разговаривать.
И, что интересно, сплетничали по поводу Е.А. не только мамы, но и некоторые коллеги.
Е.А. - тоже человек
Она-то на самом деле не злыдня, не грубиянка и не робот, а живая, тепленькая женщина, которая тоже всё чувствует и тоже умеет обижаться.
Вот и "высказалась" она однажды:
- Насть, ну что за порядки, а? Чего они все хотят от меня, а?
- Занятия они хотят! Много! Всяких! Всех! Ыыыы!! - отвечаю я вроде как ей, но представляя, что вопрос был обо мне, а не о Е.А.
- Хах, занятия, - грустно вздыхает Е.А., - а цель? Цель занятий, а? Она какая? Чтобы я ребенка чему-то научила? Или чтобы я просто каждый раз маме напевала, какой он у нее хороший, милый и умный? Так я тогда и без занятия могу ей это напеть, зачем я буду силы тратить?
Я ей киваю в ответ. А что мне еще остается делать? Я же не могу ей вот так в лоб сказать: "Милая коллега, поздравляю, ты - сгораешь".
Е.А. - продолжает:
- Да и вообще, зачем им Я тогда нужна, если ребенок - и без меня уже всё умеет, всё знает?! Ну нет, не могу! Не могу я черное называть белым! Не могу я говорить маме, что ребенок молодец, когда он вовсе не молодец!
- Ну, это только ТВОЕ мнение, - отвечаю, - а мамы могут думать по-другому. Например, "как смеет злая тётя говорить, что мой ребенок не молодец, когда он ну во-от такой (лайк) молодец!"
Ничего, притрётся…
Мы все в отделе так думали.
Сколько приходило к нам новых педагогов, переполненных идеями, с горящими глазами и ярым желанием "помочь всем и каждому" (говорят, у медиков тоже такое есть)… А потом - одно из двух: либо человек убегает, сверкая пятками, да подальше отсюда, и сразу дав себе зарок вообще не подходить ближе километра, либо работают дальше, но постепенно "остывают"…
Если представить это как растение, то все цветочки-лепесточки облетают, само растение - уже перестает чем-то выделяться, иногда даже листики опускает… но всё равно пока еще из земли торчит довольно прочный пенечек, который при хорошем обращении может снова и ростки выдать и даже зацвести, были бы условия!
Но…
Хорошая женщина Е.А., видимо поняла, что условий не будет. А весь её пыл - в землю и уйдет.
И она… нет, она не уволилась!
Она просто перевелась в стационар воспитателем, в чьи обязанности не входит добиваться от детей каких-то результатов. Они у нас просто сопровождают ребят и следят за ними в отсутствие родителей.
А если уж ей не нравится поведение ребенка или отсутствие каких-то умений и навыков, так это теперь не ее дело, а педагога, к которому на занятие она этого ребенка привела.
А когда мамы у нее лично спрашивают что-нибудь типа: "Ну что, как там мой Женечка, не хулиганил на занятиях?", Е.А. может улыбнуться и ответить: "А вы лучше спросите об этом самих педагогов".
Да, именно с улыбкой, ведь, уйдя с должности трудовика, она стала улыбаться намного чаще.
Вот и Вам, дорогие читатели, желаю улыбаться почаще.