27 января 1904 в корейском порту Чемульпо начала высадку японская армия. На тот момент в качестве стационеров там находились русский бронепалубный крейсер «Варяг» и канонерская лодка «Кореец». Не имея сведений о нападении японцев на Тихоокеанскую эскадру в Порт-Артуре и начале войны, они были блокированы японской эскадрой адмирала Уриу и приняли неравный бой в попытке прорваться. Их героическое сражение с целой японской эскадрой сразу же обросло многочисленным легендами и мифами, сдобренными изрядной долей пропаганды. Что же на самом деле произошло на рейде Чемульпо, почему «Варяг» там оказался, и почему не смог вырваться из западни, мы и попробуем разобраться.
Бронепалубный крейсер 1-го ранга «Варяг» был построен в США на верфях компании «Крамп» по заданию русского Морского технического комитета, и на момент ввода в строй в 1900 году являлся самым совершенным крейсером русского флота: водоизмещение 6500 тонн, вооружение из 12 современных 152-мм орудий системы Канэ, 12 75-мм орудий, 8 47-мм орудий Гочкиса. Паровые машины мощностью 20000 л.с. давали кораблю рекордный ход в 23 узла. «Варяг» не имел броневого пояса, его основной защитой служила броневая палуба, прикрывавшая машины и механизмы. При этом орудия стояли открыто, без щитов, и расчёты орудий не имели никакой защиты.
Крейсер проектировался как рейдер-истребитель торговли и дальний морской разведчик при эскадре, поэтому имел хорошую мореходность. При этом, его участие в эскадренном бою изначально не предусматривалось. По концепции он должен был быть заведомо сильнее лёгких крейсеров других держав (так называемых «скаутов» 2-3 тыс. тонн водоизмещения с 102-мм артиллерией) и заведомо быстрее более мощных броненосных крейсеров.
Почему же столь крупный и совершенный корабль оказался в роли стационера в корейском порту, а не вместе с эскадрой, как строившийся в Германии по тому же заданию крейсер «Аскольд»? Или в составе Дальневосточного отряда крейсеров, как ещё один бронепалубный крейсер 1 ранга «Богатырь»? Почему именно он, а не морально устаревшие «Аврора», «Диана» или «Паллада»? Всему виной целый комплекс причин, по которым «Варяг» оказался неспособен ни выполнять функции рейдера на японских коммуникациях, ни, тем более, служить разведчиком при эскадре. Но обо всём по порядку.
Ввиду нарастающей угрозы войны Наместник Императора Николая II на Дальнем востоке адмирал Алексеев нуждался в собственном надёжном канале связи для получения сведений о происходящем в Корее. Надежды на корейский телеграф, находившийся под контролем японцев, не было никакой, — уже в предвоенные месяцы до командования доходила информация о перехвате и умышленной задержке правительственных телеграмм. Для решения поставленных задач в корейский порт Чемульпо и был направлен крейсер «Варяг».
Ещё 16 декабря 1903 года он совершил первый заход в Чемульпо, а 27 декабря получил приказ Наместника отбыть в Корею в подчинение русского посланника А.И. Павлова для исполнения роли стационера.
Отныне командир крейсера капитан 1 ранга В.Ф. Руднев стал глазами и ушами Алексеева в Корее. Он регулярно ездил в столицу Сеул, где общался с А.И. Павловым, который сообщал все последние известия о нарастающей активности японцев. Самые важные сообщения доставлялись в Порт-Артур дежурными русскими кораблями, сменявшими друг друга: старыми канонерскими лодками «Гиляк», «Кореец» и транспортом «Сунгари». Периодически Руднев вёл разведку, проверяя, например, слухи о высадке японского десанта в бухте Асан.
В таком режиме миссия «Варяга» продолжалась вплоть до 23 января 1904 года, когда через командиров иностранных стационеров, — английского крейсера «Тэлбот», французского «Паскаль» и итальянского «Эльба» Руднев получил сведения о разрыве дипломатических отношений между Российской империей и Японией. До посланника А.И. Павлова официальная телеграмма о разрыве так и не дошла, будучи умышленно задержанной японцами. Павлов сообщил Рудневу, что это только лишь слухи, умышленно распространяемые в Сеуле, но при этом сообщил как об уже свершившемся факте высадки десанта в порту Мозампо.
Руднев немедленно направил в Порт-Артур телеграмму, в которой изложил все полученные сведения и, ввиду стремительно осложняющейся обстановки, запросил дальнейших приказаний. Разумеется, сообщение доставлено не было. Безрезультатно прождав ответа до 25 января, Руднев в очередной раз выехал в Сеул к Павлову, в подчинении у которого находился.
Павлов сообщил о том, что посольство уже с 14 января не получало никаких сообщений из Порт-Артура, о чём посланник почему-то не известил Руднева ранее. Без связи с командованием, судьба крейсера оказывалась в руках Павлова, но на все уговоры Руднева разрешить «Варягу» с «Корейцем» принять на борт дипмиссию и срочно покинуть Чемульпо посланник ответил отказом. Притом, не решившись с дипмиссией отбыть из Кореи, Павлов отказался и отпустить корабли, выжидая неизвестно чего.
Вернувшись на крейсер, Руднев решает отправить в Порт-Артур с донесением «Корейца», однако по каким-то причинам медлит ещё почти целый день, ставший фатальным. «Кореец» с докладом Наместнику снялся с якоря лишь в 15 часов 45 минут 26-го января, хотя вполне мог в это время уже прибыть в Порт-Артур и предупредить эскадру, до нападения на которую оставалось ещё 8 часов.
Но даже выбраться с рейда «Корейцу» было не суждено. Уже на фарватере канонерка встретила эскадру адмирала Уриу в составе четырёх крейсеров и миноносцев, конвоировавших три войсковых транспорта с десантом. В этот момент японские миноносцы совершили торпедную атаку на русский корабль, находившийся в территориальных водах Кореи, что являло собой грубейшее нарушение международного права. Счастливо избежав попаданий, командир «Корейца» Г.П. Беляев был вынужден повернуть канонерку обратно.
Прямо на глазах у русских и международных стационеров японцы, грубо нарушив нейтралитет Кореи, весь день беспрепятственно высаживали войска, затем, завершив высадку, покинули рейд.
В 7.30 утра 27 января, когда русская эскадра в Порт-Артуре уже была атакована и готовилась к бою с основными силами Соединённого флота, в Чепульпо адмирал Уриу предъявил иностранным стационерам ультиматум: покинуть рейд до 16.00, после чего японская эскадра совершит нападение на русские корабли. Рудневу же было сообщено требование покинуть порт до полудня, иначе японская эскадра развяжет бой прямо на рейде.
Иностранцы, обсудив ультиматум, ограничились вялым протестом против действий японцев. Командир английского «Тэлбота» коммодор Бэйли, являвшийся старшим по рейду, заявил, что высадка десанта это личное дело японцев. Командир американского стационера подписывать протест вообще отказался. На просьбы Руднева во исполнение нарушенных международных законов хотя бы проводить русские корабли с рейда до нейтральных вод иностранцы ответили отказом, даже союзный России представитель Франции, командир «Паскаля» В. Сенэс. К слову, на тот момент на рейде собралась довольно приличная эскадра в составе крейсеров, — английский «Тэлбот», французский «Паскаль», итальянский «Эльба», - и американской канонерки «Виксбург».
Никаких более вариантов не оставалось, и Руднев, собрав офицеров «Варяга» и «Корейца», принял решение прорываться с боем.
В скоротечном (с 11.45 до 12.45) бою «Варяг» и «Кореец» противостояли японской эскадре в составе броненосного крейсера «Асама», старого броненосного «Чиода», бронепалубных «Нанива», «Такачихо», «Ниитака», «Акаси» и семи миноносцев. Авизо «Чихайя» с ещё одним миноносцем сторожили выход из шхер и в бою не участвовали.
Всего за это время «Варяг» поразили 12-14 снарядов крупного калибра, в том числе как минимум 3 калибром 203-мм с «Асамы». Корабль почти полностью потерял боеспособность: из 12 орудий 152-мм калибра осталось в строю только 2, из 12 75-мм только 5, 47-мм подбиты все. Крейсер получил 4 подводные пробоины, самая опасная из которых оказалась в районе угольной ямы №10, через которую вода стала быстро заполнять котельное отделение. Было перебито рулевое управление, в провизионном отделении полыхал пожар, который никак не удавалось потушить. Погибло 33 человека, 97 было ранено. Из них подавляющее большинство – орудийная прислуга, находившаяся на верхней палубе совершенно без защиты.
Уже через полчаса боя, не выдержав убийственного огня, русские корабли повернули обратно на рейд. «Кореец» повреждений не получил. Оценив плачевное состояние крейсера, Руднев приказал оставить корабли. «Кореец» был взорван, а «Варяг» затоплен в гавани Чемульпо. Экипажи и персонал дипмиссии распределили по иностранным кораблям, и затем перевезли в Россию.
На этом месте история заканчивается, и начинается мифология. Бой на рейде Чемульпо оброс множеством мифов и легенд, многие из которых рождены банальным незнанием, а затем усилены за счёт безудержного полёта фантазии.
Действия «Варяга» подвергаются жёсткой критике ещё с момента появления японских транспортов с десантом. Так, известный автор А. Широкорад в своей книге «Падение Порт-Артура» прямо обвиняет Руднева в трусости за то, что тот не атаковал японцев прямо на рейде, и не сорвал высадку. Однако Рудневу приказом адмирала Алексеева перед переходом в Чемульпо прямо указывалось не препятствовать возможной высадке японцев, равно как запрещались любые действия, способные спровоцировать начало войны. Ровно так же посланник А.И. Павлов, в распоряжении у которого находился Руднев, отказал в проявлении инициативы.
Помимо этого, японские транспорты разгружались под прикрытием миноносцев, которые взяли русские корабли на прицел с убойной дистанции прямо на месте стоянки, что исключало любую возможность активного противодействия.
Затем известный историк высказывает претензию, что Руднев вместо заведомо безнадёжного боя не снял с кораблей весь экипаж, не конфисковал у корейцев телеги, чтобы переставить на них корабельные 47-мм пушки и пулемёты; затем, по мнению Широкорада, экипажи «Варяга», «Корейца» и транспорта «Сунгари» вместе с казачьей сотней охраны посольства должны были образовать боевую группу силой в полк (!) с огневой мощью, равной дивизии (!!), которая должна была самостоятельно пробиваться через Корею по суше.
Объективность данных претензий вы можете оценить сами.
Вокруг самого боя также накручено немало мифологии.
Основой ей послужил официальный доклад Руднева, в котором в списке достижений значились повреждение броненосного «Асама», пожар на «четвёртом в линии крейсере», и даже потопление миноносца. Данные мифы всячески культивируются ура-патриотической общественностью, без критичного рассмотрения хода боя, с верой русскому капитану на слово (которому по определению больше веры, чем японцам).
Постепенно миф стал укореняться, а количество повреждённых японских кораблей стремительно увеличиваться. Дошло до того, что иногда заявляют даже о трёх (!) потопленных «Варягом» кораблях, разумеется, не называя при этом ни одного.
На самом деле, крейсер, выпустив колоссальное количество снарядов (425 калибра 152-мм, 470 калибра 75-мм и 210 противоминных 47-мм), не добился, по японским данным, ни одного (!) попадания по противнику. Могут ли японцы лгать? Безусловно. Только есть несколько «но».
Проще всего с якобы потопленным миноносцем – имя этого таинственного корабля до сих пор неизвестно историкам. Все участвовавшие в нападении миноносцы благополучно продолжили службу и после боя. Эпизод с атакой русских кораблей миноносцем действительно имел место в заключительной фазе боя, когда «Варяг» с «Корейцем» уже начали отступление обратно на рейд. Выходивший в атаку миноносец был отогнан огнём немногой остававшейся ещё в строю мелкокалиберной артиллерии.
С попаданиями в японские крейсера ситуация не столь однозначная, но всё равно далеко не в пользу «Варяга».
Дело в том, что первым же японским попаданием был разрушен дальномерный пост, после чего управление артиллерийским огнём по сути развалилось, и каждый комендор вёл стрельбу по своему усмотрению. Бой начался с дистанции 40-45 кабельтовых, предельной для 152-мм артиллерии. На этой дистанции у 152-мм орудий системы Канэ, которыми был вооружён «Варяг», неоднократно наблюдалось выкрашивание зубьев шестерён подъёмных механизмов, что снижало точность и выводило орудия из строя без воздействия противника.
Уже вторым попаданием было выведено из строя 152-мм орудие №3, а вскоре и №8, что серьёзно уменьшило огневую мощь. К тому моменту, когда дистанция боя сократилась до приемлемой, большая часть орудий на «Варяге» уже была небоеспособна. Сама по себе непрерывная убыль беззащитных комендоров и прислуги возле ничем не прикрытых орудий на верхней палубе не способствовала точному ведению огня в условиях непрерывных разрывов фугасных снарядов, осыпавших палубу сотнями осколков.
Не будем также забывать, что незадолго до похода к берегам Кореи с крейсера были отправлены в запас более половины опытных комендоров, которых заменили новобранцами, и дела со стрельбой к моменту боя обстояли из рук вон плохо. Так, во время учебных стрельб 16 декабря 1903 года из выпущенных 36 снарядов 152-мм, 33 75-мм, 56 47-мм и 20 37-мм, добились лишь трёх(!) попаданий, — 1 75-мм и 2 47-мм. Ни одного попадания главным калибром достигнуто не было.
Для сравнения, комендоры собрата «Варяга», крейсера «Аскольд», во время стрельб в худших условиях видимости на большей скорости (18 узлов против 12,5) из тех же 36 152-мм снарядов попали 7-ю, из 36 75-мм —12, из 40 47-мм — пятью. Отчего же ожидать, что в тяжёлом бою комендоры, лишившись дальномерного поста, под непрерывным обстрелом, вдруг покажут лучшие результаты, чем на учениях?
«Кореец» был вооружён достаточно мощно, — 1 203-мм и 2 152-мм орудиями, но, к сожалению, устаревших систем с длиной ствола в 25 калибров, которые в начале боя давали значительные недолёты, и по-настоящему включились в бой только в заключительной фазе, прикрывая отход «Варяга».
Как бы то ни было, с самим списком якобы повреждённых кораблей сплошные недоразумения. Откуда мог возникнуть пожар на «4-м корабле в линии», если весь бой «Варяг» вёл огонь на максимальной дистанции по броненосным «Асаме» и, возможно, «Чиоде», которыми умело прикрывались остальные?
С попаданием в «Асаму» также тёмная история. В ряде русских источников упоминается, что 152-мм снаряд с «Варяга» попал в кормовой мостик, вызвав большой пожар, и даже вынудивший крейсер выйти из боя! Удивительно, что корабль, который при Цусиме выдержал попадания 3 305-мм, 2 229-мм и 7 152-мм снарядов, вышел из боя от одного (!) попадания 152-мм снарядом. И тем более удивительно, если «Варягу» удалось вывести из игры главного противника (остальные японские корабли были значительно слабее «Варяга»), то почему он в таком случае не продолжил прорыв?..
Но, как ни странно, «Асама» 28-го января благополучно присоединился ко 2-му боевому отряду эскадры Камимуры, и уже 12 февраля участвовал в боевых действиях под Порт-Артуром, а 22-го в бомбардировке Владивостока. Никакого захода для исправления столь серьёзных повреждений в судьбе корабля не просматривается.
Многие задаются вопросом: как же так вышло, что столь мощный корабль, самый быстроходный крейсер в мире, был отправлен выполнять работу стационера, с чем могла справиться захудалая канонерка, которых при эскадре было изрядно, например, тот же «Кореец»? И почему «Варяг», решившись на прорыв, взял с собой канонерку? Ведь именно из-за тихоходного «Корейца» он не смог развить свою рекордную скорость, и оставить далеко за кормой японцев, бросив боевого товарища.
И здесь снова играет свою роль неосведомлённость.
К моменту отправки в Чемульпо «Варяг» уже пережил несколько серьёзных ремонтов постоянно выходивших из строя машин. Непрерывные аварии и поломки были следствием неисправимых производственных дефектов, допущенных заводом Чарльза Крампа, в результате чего для службы при эскадре «Варяг» однозначно оказался непригоден.
Уже вскоре после вступления в строй на нём начались постоянные аварии. Чаще всего лопались трубки водотрубных котлов системы Никлосса, регулярно приводя к ожогам кочегаров. Причём именно на «Варяге» эти котлы проявили себя хуже всего. На оснащённом ими же броненосце «Ретвизан» таких проблем не было - возможно, дело в квалификации главного механика и машинной команды. Постоянно протекали холодильники, хозяин верфи Крамп в переписке с Морским министерством списывал всё на электрокоррозию и недостаточно качественное обслуживание.
Из-за хождения малым ходом, который крайне негативно сказывается на паровых машинах, произошёл преждевременный износ главных машин, обнаружились трещины в подшипниках. В этом был виноват в том числе адмирал Кузьмич, который после ремонта в Порт-Артуре загонял «Варяг» длительными переходами на малом ходу.
Из-за большого перекоса шатунов, вызванного неправильным расположением зазоров на расширение в мотылевых подшипниках происходил постоянный сильный нагрев головных подшипников. Причиной мог быть перекос оси коленчатого вала, опустившегося в корме и поднявшегося в носу, который произошел из-за неравномерного износа рамовых подшипников. Ситуация усугублялась некачественно проведённой заменой части подшипников в Порт-Артуре на изготовленные из сталей с другими характеристиками, чем установленные на верфи Крампа.
«Варягу» с ремонтом на Дальнем Востоке категорически не везло. Крайне слабые мощности Порт-Артурского и Владивостокского порта, низкая квалификация рабочих не позволяли качественно выполнить даже частичный ремонт.
Машины работали с заметным перегревом и биениями при недостаточном давлении пара в котлах, а давать большее давление было опасно из-за пресловутых разрывов трубок в котлах, которых к 1904 году заменили уже более 1500, использовав весь имевшийся резерв. Машинная команда попросту боялась форсировать ход после неоднократных увечий членов экипажа.
По мнению специальной комиссии, помочь делу могла только полная переборка и переустановка механизмов, но санкции на неё командование так и не дало.
После последнего частичного ремонта и переборки машин во Владивостоке в 1903 году на испытаниях крейсер кратковременно выдал всего 20,3 узла вместо 23, длительное же плавание было возможно только на 16 узлах.
Но даже если бы он и обладал контрактной скоростью, то выход в открытое море, где «Варяг» мог бы действительно показать мощь своих машин, представлял собой 30-мильный извилистый фарватер, изобилующий отмелями, на котором передвигаться полным ходом было просто невозможно.
Даже на своей нынешней скорости «Варяг» умудрился во время боя сесть на мель (сказывалось существенное превышение водоизмещения от проектного), но счастливо сошёл с неё самостоятельно. Поэтому Рудневу не оставалось ничего иного, кроме как, находясь в идеальном для расстрела положении, без манёвра и скорости, пытаться пройти мимо изготовившейся для встречи японской эскадры, имевшей подавляющее огневое преимущество.
Судьба русских кораблей, действительно, была предрешена.
Даже после гибели "Варяг" ждала незавидная судьба: поскольку он затонул на мелководье, ещё до конца войны японцы смогли поднять его, отремонтировать, и под именем "Сойя" ввести в строй флота. Из-за недостаточных мер по недопущению попадания корабля в руки противника на Руднева обрушился шквал критики.
В 1916 году корабль был выкуплен Российской Империей обратно, и вместе с бывшими броненосцами "Пересвет" ("Сагами") и "Полтава" ("Танго"), также поднятыми японцами после затопления в Порт-Артуре, вернулся на службу.
__________________
Источники:
1) В.Ю. Грибовский — “Российский флот Тихого Океана, 1898-1905. История создания и гибели”
2) А. Царьков — “Русско-японская война 1904-1905. Боевые действия на море”
3) С.А. Бaлaкин — “Moрские сражeния Русскo-японскoй вoйны 1904-1905″
4) А.Б. Широкорад — «Падение Порт-Артура»
5) Р.М .Мельников – «Рюрик был первым»
6) Р.М. Мельников — «Крейсер «Варяг»
7) В.И. Катаев — «Крейсер «Варяг»
8) А.С. Александров, С.А. Балакин — «Асама» и другие. Японские броненосные крейсера программы 1895-1896г»