Внимательный читатель вспомнит, что где – то уже встречал эту фамилию. А еще более внимательный читатель вспомнит – так звали белогвардейского офицера из фильма «Сорок первый» талантливого советского режиссера Григория Чухрая, снятого в 1956 году. Главная героиня фильма Марютка (Изольда Извицкая) влюбляется в белого офицера (Олег Стриженов) , но безжалостно убивает его, когда видит, что на выручку ему спешат его сослуживцы – белогвардейские офицеры. Почему Григория Чухрай дал такую фамилию своему герою? Видимо, режиссер счел, что такая фамилия наиболее подходит к белогвардейцу – врагу Советской власти. Теперь посмотрим, кто же носил эту фамилию в реальной жизни…
***
Михаил Яковлевич Говорухо – Отрок – один из лидеров русского православно – патриотического движения начала XX века. Он был членом Главного Совета крупнейшей черносотенной организации – Союза Русского Народа и членом Совета Русского Собрания, одним из лидеров правой группы Государственного Совета. В начале XX века он имел огромную популярность; сейчас его биография и деятельность практически неизвестны.
М. Я. Говорухо – Отрок родился в 1866 году в семье потомственного дворянина и артиллерийского офицера в имении близ Белгорода Курской губернии. Михаил пошел по стезям отца – выбрал для себя военное поприще. После окончания Полтавского кадетского корпуса, он окончил Николаевское инженерное училище, из которого в 1884 году был выпущен в службу в 4 – ю батарею 31 – й артиллерийской бригады канониров. Но по неизвестным причинам артиллериста из него не получилось. Вскоре он был прикомандирован к Николаевскому кавалерийскому училищу, которое он закончил в 1886 году и в звании корнета был выпущен в 36 – й Ахтырский гусарский полк. Позднее из гусар он перешел в кирасиры в лейб – гвардии Кирасирский Его Величества полк, где и прослужил до 1888 года.
В том же 1888 году М. Я. Говорухо – Отрок был вынужден по состоянию здоровья оставить военную службу, и вышел в отставку в звании гвардии поручика. Звание гвардейского офицера Михаил Яковлевич гордился всю свою оставшуюся жизнь, считая для себя честью именоваться отставным гвардии поручиком.
После выхода в отставку Михаил Яковлевич поселился в своем имении в Белгородском уезде, насчитывавшем 534 десятины земли, и занялся сельским хозяйством. Примерно в это же время он женился на дочери подпоручика Евгении Владимировне Павловой, от которой имел впоследствии пятерых детей.
В рамках проведенных Императором Александром II реформ он приказом по Министерству внутренних дел в 1890 году был назначен на должность одного из участков Белгородского уезда и прослужил в этом качестве 11 лет. В 1901 году на собрании землевладельцев Белгородского уезда он был избран земским гласным, а затем (в этом же году) – председателем Белгородской земской управы и почетным мировым судьей.
В годы революции 1905 года вместе с губернским предводителем дворянства графом Владимиром Филипповичем Доррером М. Я. Говорухо – Отрок стал одним из организаторов Курской Народной Партии порядка (КНПП). Среди идейно близких лиц Михаилу Яковлевичу были известные впоследствии монархисты: князь Николай Федорович Касаткин – Ростовский (будущий почетный председатель Курского губернского отдела СРН), Николай Евгеньевич Марков (будущий председатель СРН), Георгий Алексеевич Шечков (будущий член Главной Палаты РСН имени Михаила Архангела) и другие.
В краткой биографической справке, напечатанной до революции, про Михаила Яковлевича говорилось: «Он стал в передние ряды образовавшейся в Курской губернии сплоченной и влиятельной консервативной партии, оставаясь верным исповедуемым им ультраправым убеждениям».
На очередном земском съезде, где господствовали члены партии кадетов Петрункевич и Головин, князь Касаткин – Ростовский и Говорухо – Отрок демонстративно покинули съезд, при этом Касаткин – Ростовский заявил: «Я лучше умру последним рабом у трона моего Самодержавного Государя, чем буду первым в свите господина Петрункевича».
10 октября 1905 года – КНПП напечатала в виде прокламации свою политическую платформу «Чего желает Курская Партия Народного порядка». Она оказала отрезвляющее влияние на горячие головы революционеров, - пожалуй, впервые им был дан идеологически обоснованный отпор. В платформе были определены главные задачи КНПП:
- 1) Признание за русским народом первенствующего значения среди инородцев, населяющих Русское Царство, признание, что в русской избе хозяином должен быть не захожий цыган, а вековечный строитель и собиратель Земли Русской – русский православный народ;
- 2) Восстановление чистоты Православной веры и возрождение древнего церковного прихода;
- 3) Сохранение целостности и единства Русской Империи под скипетром Самодержавной Царской власти.
А уже 19 октября 1905 года, в самый разгар революционных событий, КНПП во главе с лидерами – графом В. Ф. Доррером, М. Я. Говорухо – Отроком провели грандиозную манифестацию в центре Курска в поддержку Самодержавия. На центральной площади Курска при огромном стечении народа владыка Питирим (Окнов) отслужил молебен с провозглашением многолетия Всероссийскому Самодержцу.
Благодаря энергичным действиям курских патриотов, в том числе и М. Я. Говорухо – Отрока, революция в Курской губернии быстро пошла на спад. При этом революционное движение вообще не коснулось Белгородского уезда, где отпор революционерам организовывал сам Михаил Яковлевич. Неспроста либералы и революционеры стали называть Курскую губернию в целом и Белгородский уезд в частности «Русской» или «Курской Вандеей». Самого Михаила Яковлевича либеральная печать записала в «черносотенцы», закладывая в это понятие негативный смысл. Сам Михаил Яковлевич воспринял причисление его к Черной сотне как своего рода награду и признание полезности своей деятельности. Он писал в одном из номеров «Курской были»:
- Нас вы называете черносотенцами. Пусть так, и мы не спорим против будто бы обидного названия – великих патриотов, освободивших страну от иноземного ига. Да, мы верим: простая, серая, черная Русь идет на спасение Великой и Малой и Белой России…но да не будет красной, республиканской России!
Вскоре КНПП слилась с Курским отделом Союза Русского Народа (СРН). После подавления революционной смуты, в 1908 году М. Я. Говорухо – Отрок был избран председателем губернской земской управы и в том же году назначен членом Совета по делам местного хозяйства при Министерстве внутренних дел. А в августе следующего, 1909 года, он был избран членом Государственного Совета от Курского губернского земского собрания, присоединившись там к правой группе.
В родной Курской губернии авторитет Михаила Яковлевича был необычайно высок: когда в 1912 году кончился срок его работы в Госсовете, он был переизбран в его члены подавляющим большинством голосов (37 – «за» и 9 – «против»). О его деятельности в Госсовете было хорошо сказано в краткой биографической справке, размещенной в 1915 году в книге «Государственный Совет». Там говорилось, что свое «ультрамонархическое направление» Михаил Яковлевич упорно проводил в жизнь, основываясь не на «тонкостях партийных убеждений», а «на верности принесенной присяге и святости данного слова».
Кроме активной черносотенной деятельности в Курской губернии, М. Я. Говорухо – Отрок входил в руководящие органы целого ряда всероссийских монархических организаций. С 1910 по 1912 год он был членом Совета Русского Собрания (РС). В ноябре 1909 года он был избран в члены обновленного Главного Совета СРН. ОН был членом – учредителем, а затем и членом правления, созданного в 1914 году лидером РСНМА В. М. Пуришкевичем Всероссийского Филаретовского общества народного образования, которое было призвано бороться в сфере народного образования либеральных идей.
Уже тогда постановка народного образования вызывала нарекания у патриотов. В своей речи на заседании Госсовета 6 марта 1913 года, говоря о школьной литературе тех лет, М. Я. Говорухо – Отрок с тревогой говорил:
- Здесь нет ни одного слова ни об Ослябе, ни о Пересвете, ни об Архипе Осипове, ни об Агафоне Никитине, ни о Суворове, ни о Скобелеве, ни о Нахимове. Их в этом учебнике совсем нет.
Это замечание курского монархиста актуально и в сегодняшние дни, ведь давно стало понятно, что рассказы о национальных героях составляют фундамент патриотического воспитания и их игнорирование говорит о болезненном состоянии общества. Без национальных героев, без святых, бывшими творцами русской истории, общество теряет традиции, становится неустойчивым. И Михаил Яковлевич это прекрасно понимал, поэтому и ставил патриотизм в центр образования и воспитания.
М. Я. Говорухо – Отрок принимал активное участие в работе съездов объединенного дворянства. На этих съездах он часто выступал по разным вопросам: о необходимости борьбы с Прогрессивным блоком, о воинской повинности и др. В одном из своих выступлений Михаил Яковлевич напомнил о смуте 1905 – 1907 годов и так охарактеризовал Прогрессивный блок:
Программа Прогрессивного блока – все та же прекрасная незнакомка, которая уже появлялась 10 лет тому назад, в 1905 и 1906 гг. Правда, черты этой незнакомки в кадетской программе несколько подкрашены, несколько смягчены, она пришла к нам без приданого, в ней нет пункта об отчуждении частновладельческих земель, но это приданое, конечно, будет заработано.
Предчувствие не обмануло патриота – «приданое» Прогрессивного блока оказалось абсолютно антигосударственным.
Накануне февральского переворота Михаил Яковлевич являлся членом кружка сенатора А. А. Римского – Корсакова (с 1914 года по февраль 1917) и салона Б. В. Штюрмера (с 1914 по январь 1916), объединявших наиболее правых государственных деятелей России. Кружок А. А, Римского – Корсакова активизировал свою деятельность осенью 1916 года. В ноябре того же года в кружке была составлена «Записка» и передана Императору Николаю II через князя Н. Д. Голицына. Хотя «записка» была без подписи, Н. Д. Маклаков утверждал, что автором её был М. Я. Говорухо – Отрок. В «записке» был изложен целый ряд мероприятий, необходимых для подавления революционного движения. В ней рекомендовалось проведение следующих мер: назначение на государственные должности чиновников, преданных царской власти и способных к «борьбе с анархией»; роспуск Государственной Думы без указания нового срока её созыва; изменение некоторых статей Основных законов Российской Империи; введение в обеих столицах военного (и даже осадного положения); снабжение гарнизонов пулеметами для подавления мятежей; закрытие органов левой печати; милитаризация мастерских, фабрик и заводов; назначение правительственных представителей в управляемый либералами Союз земств и городов, а так же в военно – промышленные комитеты с целью пресечения революционной агитации; чистика Государственного Совета от лиц, симпатизирующих Прогрессивному блоку и т. д.
Относительно Государственной Думы в «Записке» предлагалось ввести новую избирательную систему « с одноступенчатыми выборами» непосредственно «от городских и уездных бытовых и сословных групп» (лучше «по Высочайшему соизволению»). Правительству предлагалось вменить в обязанность провести работу по созданию конструктивного думского большинства.
В «Записке» были изложены взгляды самого Михаила Яковлевича и очень бескомпромиссные в отношении борьбы с либеральной оппозицией. Указывалось, что «эти элементы столь слабы, столь разрозненны и, надо говорить прямо, столь бездарны, что торжество их было бы столь же кратковременно, сколь и непрочно».
Предсказания Михаила Яковлевича и на этот раз оказались совершенно точны и сбылись полностью. Либералы Милюков и Гучков, дорвавшиеся до власти, смогли продержаться в качестве министров Временного правительства только два месяца, а само Временное правительство вообще пало через восемь месяцев.
Всякие уступки либералам Михаил Яковлевич рассматривал как путь к революции; отсюда следовал вывод – для спасения России необходимо восстановление Самодержавия в полном объеме. Как потом писал С. П. Белецкий, «только нерешительность правительство, борьба за местничество из – за личных интересов помешала провести сразу то, что в записке (было) намечено».
При непосредственном участии М. Я. Говорухо – Отрока была составлена и другая «Записка», рекомендовавшая в числе самых безотлагательных мер изменение статуса Государственной Думы и введение в стране осадного положения. Михаил Яковлевич попросил передать Государю вторую «Записку» Н. Д. Маклакова, что тот и сделал в январе 1917 года со словами: «Если Вы мне позволите, меня очень просили передать, я бегло посмотрел, с моей точки зрения, здесь есть много дельного и серьезного», О том, какова была реакция Государя на полученный документ, увы, неизвестно.
После февральской революции Михаил Яковлевич оказался у новой власти в немилости. Случилось то, о чем он предупреждал в одной из «Записок»:
- Правые сделали все, что могли, они сами не боялись ни травли, ни унижений, но могли ли они дать стране политическое воспитание, могли ли сами образовать политическую партию с определенной программой – они, люди, отрицающие эту политику (проводимую правительством), защитники Единой Царской Самодержавной власти? С ними сбылось то, чего надо было ожидать: в условиях политической борьбы они оказались разбитыми, рассеянными и не признанными той самой властью, которая только на них могла опираться.
О судьбе Михаила Яковлевича после февральской революции нет никаких сведений. Тот факт, что его имя ни разу не встречается среди русской правой эмиграции, наводит на мысль о том, что он, скорее всего, погиб в водовороте революций и Гражданской войны. Удалось эмигрировать его сыновьям – Борису и Михаилу, служивших офицерами 13 – го гусарского Митавского полка. Бывший корнет Борис скончался в Париже в 1965 году. Его брат Михаил – бывший ротмистр – состоял в охране великого князя Кирилла Владимировича и скончался там же в 1967 году.