Беседы на тему преодоления переживания* опыта смерти приготовлены, исходя из той мысли, что люди, столкнувшиеся со смертью близких, находятся в ступоре. Многие часы записей бесед, в которых разбирали опыт тех, кому удалось из состояния подавленности выйти, надеюсь, что помогут слушающим выйти из ступора. А также помогут сформировать картину мира, отношение к произошедшему.
Очень важно – читать Псалтирь. Так человек и усопшим поможет, и себе поможет– не провалиться в состояние ступора; сможет прийти к внутреннему миру. Если скорбь велика – можно читать Чин 12-ти избранных псалмов.
В беседах собраны примеры, как люди выходили из кризиса.
Если творим дела милосердия в память о усопшем, то, по слову одного святого, Бог вменяет эти дела, как бы сам почивший их сотворил. Как сказано в Писании: милостыня от смерти избавляет.
Собрал в беседах примеры, как люди выходили из кризиса. Вначале - по ссылке, некоторые ответы. Упоминал, как выходил из кризиса после смерти супруги св. Алексий Мечев.
Материалы были подготовлены с учетом не только веры, но и психологии, и нейрофизиологии.
Основной посыл – помочь человеку выйти из колеи, в который он попадает в результате шока и травматического опыта.
По мысли одного человека, который помогал воинам после боевых действий, смерть близкого – стопроцентно можно приписать к травматическому опыту.
Те, кто выходил из жесткого ступора после смерти близких, выходили через любовь, понимаемую как деятельное внимание к ближнему (деятельное внимание ближнему - по мысли академика Ухтомского, - доминанта на лицо другого).
Кроме того, можно сказать, что опыт посмертной жизнь был зафиксирован и учеными. О исследованиях в данном направлении рассказывается в книжечке А.В. Моисеенко "За порогом смерти".
Нужно обязательно читать, как-то двигаться в духовном отношении, иначе можно провалиться в состоянии подавленности и в нем зафиксироваться.
Если есть желание, можно начать читать, слушать.
Хотя бы - короткую аудио-заметку: "4. Смерть близких".
Если вера была – она не может пошатнуться после смерти близкого человека.
Ибо вера наша, в том числе, заключается и в том, что у Бога все живы.
Душа не умирает, и мы еще встретим друг друга: те, кто пока еще здесь, встретятся с теми, кто уже там.
В начале сообщения - несколько мыслей на тему переживания опыта смерти. Упоминаются несколько источников. Потом идут ссылки на беседы, которые проходили в Соловецком монастыре по поводу переживания опыта смерти. Беседы еще не закончены, те, что прошли эти летом, выкладываются на канале.
- Смерть. Некоторые мысли о переживании опыта смерти
- Книга Фредерики де Грааф "Разлуки не будет"
- Книга о научном изучении посмертного опыта - Моисеенко А.В. "За порогом смерти"
- иеромонах Серафим (Роуз), "Душа после смерти"
Плейлист видео на Youtube (30 видео-бесед)
7.1. Переживание смерти: 1. Измененное сознание. 2. Не подавить аффект, а преобразить
7.2. Переживание смерти: изменение образа жизни, чтобы стать способным понять
8.1. Переживание смерти: вина, депрессия, замкнутость - преодолеть через любовь, изменение жизни
8.2. Переживание смерти: 1. Неспособность понять, протест. 2. Траур, горевание
8.3. Приглашать ли детей на отпевание? Уезжать ли с места потери? ПТСР-рост
8.4. Теория катарсиса. Желание забыть. Чинить друг друга, а не увязать в скорби
9.1. С позиции Вечности. Люди, знавшие что есть жизнь вечная. Чувство вины
9.2. Прожить потерю. Чувство вины. Умирание детей. Заботиться друг о друге
9.3. Страх. Умирание детей. Терминальная болезнь. Говорить ли больному о смерти?
9.4. Навязывание своего мнения Богу. Дети. Почему? Пережить бессмертие. Дается жизнь, смысл
9.5. Переживание смерти. Вопрос "почему?" Понимание. Смысл. Смерть детей. Прожить горе, не подавляя
9.6. Переживание смерти. Понимание - через развитие. Смерть детей. Смысл. Отношение к почившим
9.8. Переживание опыта смерти: Смерть детей. Гипертрофированное/конструктивное почитание усопшего
9.9. Переживание смерти: Почему? Расти до уровня, на котором перестанет довлеть. Чувство Вечного
9.10. Смерть детей: если хочется за ними. Явление усопших во сне. Перекосы, виртуальные копии
Сны и явление умерших
Мы снам, по большей части, не верим. Если во сне приходят умершие – то единственный разумный вывод, который мы можем сделать, это то, что можно о них помолиться (и о себе).
Преподобный Силуан Афонский говорил: когда Господь хочет помиловать душу – Он приводит на память о том умершем человеке воспоминания кому-либо из живущих.
Никакие общения с умершими – во снах или в призрачном каком-то варианте – не рекомендуются. Более того, эти общения крайне опасны.
В Священном Писании сказано: «Не должен находиться у тебя проводящий сына своего или дочь свою чрез огонь, прорицатель, гадатель, ворожея, чародей, обаятель, вызывающий духов, волшебник и вопрошающий мертвых» (Вт. 18:10–11).
Был известный случай, когда царь Саул, желая узнать, какая страна победит в предстоящей битве, обратился к Аэндорской волшебнице, а она, будто бы, призвала дух пророка Самуила.
Но некоторые из духовных авторов сомневаются, что это был дух пророка Самуила: как возможно было какой-то волшебнице повелевать духу праведника? Возможно это был дух не пророка Самуила, а злой дух в его обличье.
В одной постановке «Гамлета» режиссёр так представил призрака, с которым общался Гамлет, в виде демона. Гамлету стал являться дух, якобы, отца. В результате общения с этим духом Гамлет стал сходить с ума. Да, его родственник был виноват в преступлении – в убийстве отца, но Гамлет же мог как-то вопрос решить с этим родственником по-другому. Не обязательно было ему сходить с ума и погибать.
В том-то и дело, что злой дух, являясь человеку в чьём-то обличье, может открывать ему часть правды, но эту часть преподносит специфически, отравляя ложью. Как в Евангелии сказано, что дьявол есть отец лжи: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:44). То есть, если злые духи что-то и открывают, то все равно открывает в ложном свете или со злым умыслом.
Один семинарист рассказывал, что однажды, когда он спал, вдруг услышал из-за двери голос, будто мама звала его по имени. У него рядом стояла чаша с святой водой, в ней было и кропило. Он взял, её даже не вставая с кровати, взял кропило и окропил святой водой дверь. И тут же с другой стороны двери раздался стук копыт по коридору…
Итак, что бы умершие не говорили, какую бы информацию не передавали, – верить этому нельзя. Тот человек, который начнёт верить такой информации, постепенно попадает под полный контроль.
Вначале эти явившиеся рассказывают, передают информацию, которую можно проверить. Например, расскажут, что завтра тебя ждёт то-то и вот это. Но потом, потихоньку, начнут искажать картину мира. Например, говоря, что какие-то родственники тебя хотят отравить. Ты же проверить этого не сможешь. Будешь вынужден не пойти на совместный праздник, боясь, что тебя отравят. А потом начнут передаваться вещи, которую ты проверить уже 100% не можешь.
Поэтому единственный разумный вывод, который можно сделать, если мы во сне увидели кого-то из умерших, – это помолиться за него. Если он был крещёным христианином – может, заказать за него сорокоуст, панихиду (может даже не одну, а, например, десять). Помолиться о нём в домашней молитве, может быть, во время чтения Псалтири. Но ни в какие общения с ним не вступать и никакой информации, если он будет что-то передавать, – не верить.
9.11. Переживание опыта смерти: Попытки общения с умершими. Могут ли они являться? Риски, искушения
9.12. Желание общения с умершими. Нужны ли отпевание и погребальные обряды?
Нужны ли отпевание и погребальные обряды?
Для атеиста, человека неверующего, отпевание – это трата времени.
Действительно, нужно ли оно? Этот ритуал важен, в первую очередь для того, кто вживую в нем участвует.
Умер близкий человек. Это огромное потрясение. Всё прочее отходит на второй план. Всё окружающее человек теперь воспринимает сквозь призму этого события. Что бы он не увидел – напоминает об этой боли. Весь мир в его движении кажется бессмысленным, да и в своей жизни он можем перестать видеть смысл.
Разрывается связь с окружающими людьми. Все становится далеким, будто нереальным, человек замыкается в себе, концентрируется только на своем горе.
Иногда это бывает и следствием гордости. Некоторые ведь и в горе находят некое ядовитое наслаждение – будто бы в их жизни произошло нечто настолько исключительное, что ставит их над всем остальным миром. Как будто никто тебя не может понять, только ты один понимаешь, что с тобой происходит.
Корень этой гиперфиксации – гордость – средоточие на себе. Когда человек несколько успокаивается, приходит в мирное устроение души – ему дается некая подсказка.
Человеку говорят, например: сходи в парк. А он в ответ: "Да у меня ребенок умер! Какой парк?!!" Но так устроен мир, что если ты возьмешь и ради уважения к человеку послушаешь его – идя к парку, ты может с кем-то встретишься, объявление какое-то увидишь, что-то произойдет... может и просто отляжет от сердца. Хотя сам по себе парк, возможно, ничем и поможет.
Гордый человек отчаивается потому, что весь мир видит сквозь призму своего ограниченного восприятия. Он даже не может предположить, что есть другие варианты реакции, видения происходящего... И тут все зависит от того, замкнется ли человек на себя, считая, что все дураки и ничего не понимают, либо начнет прислушиваться.
Когда он начинает прислушиваться – мало-помалу начинается и выход из этого состояния.
Восстановление психического здоровья начинается через восстановление связи со своей совестью, с окружающими людьми, с природой, с миром, через любовь – помощь другим и принятие их помощи.
Сказать человеку "ты меня не понимаешь" – ведь в этом тоже нет любви. Если мы просто выслушаем его (пусть даже и нелепый) совет, поблагодарим его, потерпим, – за это нам уже дастся возможность выйти из той колеи, в которую мы попали.
Как все это связано с отпеванием? Чтобы понять это, снова нужно обратиться к учению о доминанте Ухтомского.
Штурмовать в лоб доминанту горя, потрясения, нашего переживания – бессмысленно. Патологическая доминанта уходит, когда мы воспитываем новую, бодрую.
Жан-Клод Ларше в своей книге "Духовное и бессознательное" писал и о страсти, что пытаться побеждать её прямо – неверно. То же говорят и святые отцы. Страсть побеждается противоположной добродетелью. А основа всех страстей – гордость. И замыкание на себе, своем горе, – тоже гордость. Когда человек выбирает то, что ЕМУ ХОЧЕТСЯ.
Когда же мы анализируем прошедший день (например, «то, что я весь день лежал в унынии – это неправильно»), то формируем постепенно новый очаг, новую доминанту, новый взгляд на реальность и постепенно, когда мы совершаем что-то по любви, вслушиваемся в ближних, делая что-то по совести, мы усиливаем эту бодрую доминанту, которая притормозит развитие доминанты на горе. И все это плохое мало-помалу начнёт отходить.
Патологическая доминанта может быть переинтегрирована. Но как?
Человек, утрачивающий основу в жизни и ориентирующийся на какие-то психологические модели, реагирует не так, как заложено в нем изначально (ведь естество нам иногда подсказывает как поступить), но какими-то моделями. Соответственно, утешения не обретает.
Есть, например, теория катарсиса – что если вы, якобы, проговариваете свой опыт – то исцеляетесь. Ничего подобного, не исцеляетесь. Закон доминанты показывает, что если вы просто «проиграете» заново свой опыт – он станет глубже, вы станете еще более травмированы.
При каких условиях, рассказывая о своем опыте, можно исцелиться? При условии, что вы жаждете от собеседника что-то новое, какой-то совет в свой адрес. Этот очаг, горе, которое выпускается на поверхность, может быть перестроен новым смыслом – если человек готов сделать определенные выводы. Выйдем мы из этого опыта или нет – зависит даже не от текущей секунды.
То, что нас отовсюду сейчас приучают к состоянию "здесь и сейчас" – это неправильно. "Прошлого нет" – как это нет?! Мы что-то сделали в прошлом, например, прогневались – теперь же этот грех нам мешает жить, мы не можем заснуть по ночам, при воспоминании при человеке, объекте нашего гнева, внутри вскипает ярость…
Люди выходят из этого опыта, когда в их жизни было развито хотя бы общение с ближними и тому подобные навыки.
Когда человека поражает уныние и он хочет напиться и забыться, когда звонит телефон – он может проигнорировать звонок, остаться наедине с мрачными мыслями и даже умереть. Но если был в нем навык – с людьми вести себя по-человечески, по-христиански – возьмёт трубку, поговорит, разговорится, что-то вдруг внутри и щелкнет, даст импульс встать и справиться с собой.
Из отчаяния сможет выйти только тот человек, в жизни которого было что-то доброе. Его горе покажется ему не столь значительным в сравнении с тем, что другому человеку может понадобиться его помощь.
Итак, как же ещё на примере доброго навыка доминанта может быть перестроена и как это связано с обрядом?
Если даже для неверующего человека обосновать – нужно ли присутствовать при отпевании или нет? – это делается для того, чтобы доминанта положительная пришла в движение.
Церковью установлены определенные дни для поминовения усопших: 3-ий, 9-ый, 40-ой дни – всё это связано с прохождением душой определенных этапов после смерти тела.
Прп. Макарий Александрийский пишет:
«Когда в третий день бывает в церкви приношение, то душа умершего получает от стерегущего ее Ангела облегчение в скорби, каковую чувствует от разлучения с телом, получает потому, что славословие и приношение в церкви Божией за нее совершено, отчего в ней рождается благая надежда. Ибо в продолжение двух дней позволяется душе, вместе с находящимися при ней Ангелами, ходить по земле, где она хочет. Посему душа, любящая тело, скитается иногда возле дома, в котором разлучалась с телом, иногда возле гроба, в который положено тело; и таким образом проводит два дня, как птица, ища гнезда себе. А добродетельная душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду. В третий день же Тот, Кто воскрес из мертвых, повелевает, в подражание Его воскресению, вознестись всякой душе христианской на небеса для поклонения Богу всяческих.
… поклонившись Богу, душа на протяжении еще 37 дней посещает небесные обители и адские бездны, еще не зная, где она останется, и только на сороковой день назначается ей место до воскресения мертвых.
Особое церковное поминовение усопших на девятый день после смерти связано с тем, что до сего времени душе показывали красоты рая и только после этого, в течение остальной части сорокадневного периода ей показывают мучения и ужасы ада, прежде чем на сороковой день ей будет назначено место, где она будет ожидать воскресения мертвых и Страшного Суда».
То, что мы слышим при отпевании, то, что происходит в эти дни – все эти молитвы, тексты, это раздаяние милостыни, чтобы помянули усопшего, цветы и т.д. – всё это помогает нашу доминанту перестроить во что-то конструктивное.
Например, кутья – почему мы в дни поминовения готовим и освящаем вареную пшеницу с медом, орехами и изюмом? Это делается в честь усопших. «Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода», – говорит священное Писание (Ин. 12:24). Зерно перегнивает в земле, но из него появляются новые колосья. Также и тело человеческое в будущей жизни будет более совершенным, чем нынешнее... Пшеница - один из символов Воскресения. Пшеница, правда, не везде есть, поэтому иногда ее заменяют на рис. Мёд же – это сладость вечной жизни, если человек войдет в Царство Божие.
Это не только символы, но и то, что встраивается в травматическую доминанту. Нейроны, активируемые одновременно – связываются. Таков один из законов нашей физиологии. Если мы, например, смотрим телевизор и одновременно едим – в следующий раз, когда мы будем есть, нам захочется смотреть телевизор.
Профессор Василюк писал о том, что аффект (наше переживание травматического характера), не надо отменять – его нужно обогатить. Прожить, встроив в конструктивное русло.
Естественно, что этот процесс происходит не за один день. Поэтому хорошо, что есть и 3-ий, и 9-ый день, и 40-ой, и годовщина поминовения, и особые дни памяти почивших, определенные Церковью, такие как Троицкая Родительская суббота.
Поэтому, в том числе, надо брать на отпевание и детей. Некоторые говорят: «не надо – это жестоко!» Но более жестоко оставить ребенка дома с его мыслями наедине и чтобы он сам переживал все это, без прощания с папой или с мамой или с кем-то еще. Фантазия ведь работает. Что ребенок может начать думать на тему смерти? Все что прочитал, слышал из фильмов ужасов...
Но вот он видит цветы, слышит песнопения, понимает, что есть определенная традиция прощания с умершим, мама его обнимет, объяснит что-то может по-простому и о Вечности – весь контекст переживания структурируется в какую-то форму, причем форму созидательную.
Если ребенку дадут попрощаться – он хоть как-то эту историю внутри себя закончит, завершит.
При обогащении опытом христианского представления о смерти, он свое переживание смерти, это психическое возбуждение, может уже не внутрь затолкнуть, что приведет к саморазрушению, а как-то выведет, например, в поэзию, написав свои размышления и т.п.
Или в память о человеке, которого он любил, пойдёт и сделает что-то хорошее для кого-то.
Ведь если горе не прожито в конструктивном русле – оно все равно будет прожито, но уже в варианте деструктивном.
Проф. Короленко и академик Димитриева отмечают, что никаких светских практик по преодолению опыта смерти, к сожалению, не существует.
Человеку, утратившему связь с церковной традицией, этот опыт невероятно трудно переработать.
Не вся психология плоха. Но необходимо опираться на что-то, имеющее разумное основание. Например, труды того же профессора Василюка, академика Ухтомского...
В противность их исследованиям, существует популистская психология, толком ни на чем не основанная, но лишающая человека возможности реагировать на какие-то ситуации по-человечески.
Когда же есть поминовение домашнее и церковное, слова молитв и песнопений, определенные обряды, милостыня за усопшего – тогда то неизбывное горе, которое человек испытывает, он сможет преодолеть уже значительно легче; когда оно в следующий раз накатит – одновременно сами собой всплывут и воспоминания, весь тот комплекс представлений, чувств, образов и смыслов, которые это горе смягчают. Всё это поспособствует тому, что человек придёт к другим выводам и воспрянет.
9.13. Переживание опыта смерти - в буддизме, эзотерике. Смерть ребенка, безутешность
9.14. Смерть близких. Протест. Доминанта, ПТСР-рост. Забота о другом
9.15. Смерть детей: "почему?!". Х/ф "Призрачная красота" (продолжение)
9.16. Переживание опыта смерти: Выход - любовь. Отказ от собств. исключительности. Полнота жизни
9.17. Явление усопших. Смерть детей - вырвать из колеи родителей. Сны. Повтор осн. идей.
9.18. Явление усопших. Спиритизм. Как обманута Блаватская. Инфернальное
Аудио
Панические атаки. Страх смерти, смерть близких. Пере-интеграция патологической доминанты | 5.4
Ещё видео по теме
- Вечная жизнь. Свобода. Ад и Рай. Страшный Суд
- Царствие Божие - что под этим подразумевается?
- Только православные спасутся? А как же - другие?
ТЕКСТЫ
Ответ «Смерть. Мать считает себя виновной в гибели ребенка, считает, что стала одержимой»
Человек, парализованный унынием, даже понимая что в нем происходят страшные процессы и изменения, не имеет сил противостоять им. Ему кажется, что у него просто нет ни на что сил. Чувство вины, возможно, связано с тем, что Вы привыкли уделять слишком большое внимание собственным мыслям. Вы зафиксировались на этой идее. В подобных случаях человек словно забывает о Промысле Божьем.
Чувство вины в смерти близкого человека может иметь христианскую внешнюю окраску и не быть таковым по сути. Необходимо помнить о Промысле Божьем и свободном выборе человека. Взвешенное представление о феномене смерти, пережитый травматический опыт встраиваются в созданную в сознании картину мира, а переживания тогда утрачивают свое травматическое жало.
Фрагмент из книги "Щит веры - воину-защитнику в помощь"
«Ядро травматического опыта и его растворение»
Понимание особенностей личности помогает продумать стратегию помощи. Если человек не пришёл к вере, то не всегда возможно его сразу привлечь к тому, чтобы с позиции веры взглянуть на происходящее. В данном случае начать, возможно, придётся с чего-то другого.
С чего начать? С того, чтобы выровнять соотношение между возбуждением-торможением, поднять интеллектуальный уровень, научить прислушиваться к точкам зрения других людей (речь о разумном, осмысленном процессе, а не о слепом подражании), что позволит человеку начать расширять своё видение различных вопросов и потихоньку выходить из «кастрюльки».
В виде этой «кастрюльки» можно представить различные расстройства личности. Специфика их различна, но в каком-то смысле можно сказать, что каждое расстройство личности представляет свою
«кастрюльку». Речь идёт о том, что человек попадает в какую-то капсулу, у него формируется своеобразный способ восприятия мира, своеобразное видение различных вопросов, исходя из которого он строит своё поведение, и из своей капсулы он не хочет выбираться.
Если есть интерес к миру, эмпатия, любовь, то можно надеяться, что со временем человек нащупает «конструктивный» путь, идя по которому, он выберется из капсулы, преодолеет предпосылки, на которых базируется расстройство.
В книге Аарона Бека и Артура Фримена «Когнитивная психотерапия расстройств личности» различные расстройства личности представлены как зародившиеся в результате доминирования в сознании различного рода патологических идей. Реализация патологической идеи приводила к тому, что человек попадал в своего рода когнитивный коридор. Он воспринимал и мир, и социальные отношения очень узко, сквозь призму усвоенной схемы. И можно сказать, что суть терапии сводилась к тому, чтобы поставить под сомнение правомочность патологических идей и сформированной на их основе схемы, показать человеку альтернативные взгляды на реальность, расширить его представления о реальности, научить его прогнозировать результаты следования патологической схеме, дать ему понять, какие перспективы перед ним открываются в случае следования иным, конструктивным представлениям, а также научить его прислушиваться к ближним, признавать, что и у них есть свои мнения, и их жизнь значима.
Суть метода в чём-то перекликается со святоотеческим подходом, с точки зрения которого страсти (страсть, если сказать по-современному,— это тип реакции) основаны на восьми греховных помыслах: тщеславии, гордости и т. д.
Если суть указанного подхода выразить языком, приближённым к святоотеческой лексике, то сразу становятся видны некоторые параллели. Поставить под сомнение правомочность патологических схем — смирение (гордость, соответственно — некритичность к собственным мыслям). Внимание к мнению ближних, развитие эмпатии — любовь. То есть смирение и любовь помогают человеку прорвать стенки капсулы, сформированной расстройством, и выйти навстречу к новой жизни.
Иными словами, любовь творческая, созидательная и питающая человека, может расти и развиваться при поддержке прочих сторон деятельности человека. Различные стороны деятельности гармонично сочетаются друг с другом (как кто-то мог бы сказать: формируется спаянная идентичность) в случае приобщения человека к целостной системе понятий и полноте духовного опыта, к вере.
Вера же, по мнению одной женщины-профессора, — это «наш щит на все времена». Когда человек входит в мир веры — он поднимается на какой-то иной уровень осмысления реальности и принятия решения. Во время сеанса психотерапии, по мнению профессора и пациент, и терапевт находятся в одной плоскости, и пациент совершает движение, скорее, по горизонтали. Когда он смотрит на мир глазами веры и, исходя из этого видения, перестраивает своё поведение — в его жизни появляется вертикаль, наличие которой помогает ему подняться над трудностями.
Проповедь - О переживании опыта смерти
(фрагмент из проповеди)
Первое препятствие на пути к выходу из мысленного тупика, в который попадаем, когда кто-то из наших близких уходит – это гордость, отсутствие любви, когда мы трясем кулаком в небо и требуем от неба отчета. Но человек, который требует отчета от другого, никогда не услышит ответа, потому что он слышит только самого себя.
Только когда человек смирится и начнет стараться проявлять любовь к ближним, что-то в его сознании изменится.
Когда мы начинаем любить, перед нами раскрывается глубина мира.
Переживание смерти невыносимо для человека, который, например, всю жизнь только работал, был эгоистом. Если человек думал только о деньгах, то высшие вопросы о жизни недоступны его пониманию. Первый совет, который можно ему дать – постараться сделать что-то для других, не замыкаться в себе, делать добро, ведь кто-то может нуждаться в его помощи.
Во-первых, он выйдет из состояния изоляции, а во-вторых, у него начнут активизироваться те стороны его личности, те стороны сознания, которые во время его обыденной жизни дремали. Постепенно личность человека начнет обогащаться, он станет способным понимать что-то большее, чем то, что лежит на поверхности и заметно в повседневной жизни.
Некто из отцов отмечал, что мы не можем видеть Бога напрямую, но мы можем познать Бога из соразмерности всего происходящего, из соразмерности бытия.
А преподобный Максим Исповедник писал, что «Бога знаем мы не по существу Его, но по великолепию творений Его, и Его о них промыслу. В них, как в зеркале, видим мы беспредельную Его благость, премудрость и силу».
Комментируя эту мысль, можно сказать, что эту соразмерность бытия можно увидеть, если мы способны накапливать опыт. Накопление опыта возможно только когда мы живем со смирением и любовью, когда мы прислушиваемся к людям, к обстоятельствам, к Промыслу Божьему.
Тогда человек с очевидностью для самого себя начинает прозревать Промысел Божий, понимать свою жизнь, жизнь других людей, историю.
То невыносимое мучение, которое мы испытываем после смерти близкого человека, бывает, уходит, когда мы понимаем действительно подлинный ход вещей, когда нам становится очевидно, что душа не растворяется, не исчезает.
Не все в человеке сводится к деятельности мозга, к физиологии. Даже многие современные ученые, изучающие проблему мозга, свидетельствуют, что мозг и сознание – это разные вещи.
Никто не знает, что такое сознание. Это доказанный факт, что у человека есть нечто, не определяемое биологией. На тему присутствия в человеке того, что не «схватывается» биологией и что не ассоциируется с деятельностью мозга, кризисный психолог Хасьминский М. И. выступил с публикацией «Взгляд современной науки: Существует ли душа, и бессмертно ли Сознание?»
Информационным поводом для публикации явилось стремление помочь людям пережить опыт смерти близкого человека.
«Всякий человек, который столкнулся, – пишет автор, – со смертью близкого, задается вопросом: существует ли жизнь после смерти?»
И он приводит некоторые научные данные насчет того, что жизнь человека не ограничивается деятельностью его мозга.
Современные данные не противоречат учению христианства о бессмертной душе человека.
Усвоить факты и сложить их в целостную картину мира, увидеть эту подлинную картину мира может только любящее сердце.
Необходимо изменение жизни, потому что пока человек находится на уровне приземленного существования, он не способен понять судеб Божиих.
Когда он читает книги, совершает добро, развивается в русле заповедей, глядя на себя прежнего, он начинает понимать, для чего та или иная ситуация в его жизни была ему дана.
Он становится другим, возвышенным, преображенным, он начинает иначе смотреть и на факт смерти.
ОТВЕТЫ
Девушке, испытавшей потрясение после смерти друга
Смерть. Девушке, которая перестала встречаться с зависимым человеком. Он умер, и она себя винит
Смерть близкого и чувство вины
«Страх. Ч. 4: Страх, что близкие люди умрут. Смотрит ночью, дышит ли супруг»
Духовные авторы использовали следующий приём: подобрать в Псалтири какую-то мысль или фразу, которая одним концом указывает на проблему, а другим концом указывает на её решение, или на что-то, что могло бы помочь эту проблему перенести в иную плоскость. Этот приём работает тогда, когда уровень страстного сигнала, который получаем, (тревоги или чревоугодия), не велик, не зашкаливает. Если, конечно, уровень сигнала зашкаливает, если страсть бушует, то здесь лучше не пытаться деятельностью разума снивелировать ситуацию. Здесь надо переключиться на сугубую молитву и на ней, как на камне, строить дальнейшие минуты своей жизни.
Авва Евагрий Понтийский создал книгу «Опровергатель» (примерно так переводится на русский). Если человеку приходят различные помыслы – чревоугодие, или что-то вроде такого – то из этой книги человек подбирает слова Священного Писания, которые противопоставляет помыслам.
Когда, например, мы хотим с кем-то поговорить (празднословить, пустословить), мы может помолиться словами: «Положи, Господи, хранению устом моим, и дверь ограждения о устнах моих» (Пс. 140, 3). Таким образом мы молимся, чтобы Господь охранял наши уста, напоминаем себе не сказать лишнего, не произнести каких-то слов, которые могут другого оскорбить, или ввести в какую-то суету.
Вы можете подобрать тоже какую-то мысль из Писания, которая указывает, что жизнь и смерть человека находятся в руках Божьих. Например: «Аще не Господь сохранит град, всуе бде стрегий» (Пс. 126:1). Это значит, что если Господь не охранит города, напрасно бодрствует страж. Над некоторыми вещами человек не властен, только Бог.
Такой прием можно применять, соответственно, если речь идёт о каких-то ваших страхах, не имеющих обоснования.
Если же есть обоснования, если муж задыхается, например, то – помните, что всё-таки наука идёт вперёд. Есть устройства, которые человек, испытывая внезапную остановку дыхания, может использовать. Он, засыпая, надевает масочку, а прибор снабжён компьютером, который анализирует дыхание человека. Не то, чтобы этот прибор дышал за человека. Как я понял, когда у человека идёт сбой дыхания – компьютер анализирует именно дыхание – и в момент сбоя он начинает подавать кислород.
Но, конечно, надо помнить, что и жизнь, и смерть – в руках Божьих.
Если у вас страх потерять кого-то из близких после смерти дочери, то надо понимать, что этот страх является тупиком. Потому что люди всё равно уходят, и всем нам надо будет предстать перед Христом, вопрос только в том, когда это произойдёт. И завтрашний день никому не обещан.
Страхи бывают разные. Говоря о них, важно понимать причины их возникновения. Взгляд с разных сторон на ситуацию даст ясность того, есть ли в действительности причина для беспокойства или нет.
«Страх. Ч. 5: Страх, что близкие люди умрут»
На тему страха смерти близких нужно, может быть, индивидуально говорить, потому что есть разные взгляды на преодоление этого страха. Но в некоторых случаях человеку стоит, действительно, изучить ту сферу, с которой он боится соприкасаться.
Есть очень трогательная книга Фредерики де Грааф «Разлуки не будет». Она помогала людям совершить переход в вечность. Верующая женщина, по благословению митрополита Антония (Сурожского), она помогала людям в хосписе. Со всей очевидностью она пришла к мысли, что вечная жизнь есть. Она свидетельствовала о том, что люди выходят из комы, и перед смертью у них происходит перенастройка. Органы чувств, ответственные за контакт с земной реальностью, такое ощущение, что отключаются, и включаются какие-то другие механизмы восприятия. По человеку видно, что у него с кем-то организовано общение. С кем-то, кто не видим для тех людей, кто находится вместе с умирающим человеком в помещении. Она говорит, что перед смертью на лицо человека бывает ложится печать неземной красоты, и когда она видит эту печать, она понимает, что время отшествия близко. И в то же время она, кстати, говорила, что дети умирают спокойно. Трагизм в эту ситуацию вносят как раз родители. Фредерика не зря подчёркивала, что детям и так непросто, а родители своими страданиями заставляют их страдать, потому что уже время отшествия настало, но ребёнок не может уйти, потому что переживает о том, как будет мама. Поэтому надо дать возможность уйти другому человеку. В проповедях описывалась ситуация, как одна женщина не могла отпустить сына, но потом всё-таки смирилась, легла на кроватку, обняла его и сказала, что она его отпускает. И он тихо ушёл.
Фредерика де Грааф пишет, что надо обязательно прощаться с человеком, не скрывая ничего и не пытаясь убедить ни его, ни себя в том, что всё хорошо. Потому что родственники умирающего пытаются играть роль, что всё хорошо, но умирающий человек же не дурак, он видит, что на их лицах лежит печать тревоги.
Здесь можно вспомнить и митр. Антония (Сурожского). Когда его мама заболела раком, он некоторое время пытался играть какую-то роль, делая вид, дескать всё хорошо. Но потом он устал от этой фальши, и мама устала. Они поняли, что действительно мама скоро уйдёт, и решили использовать оставшееся время для того, чтобы согреть друг друга любовью, сказать всё, что они хотят сказать. Бывают трагедии, когда родственники играют роль, их близкие уходят, оставляя некие недосказанности.
Когда дети умирают, им нужна поддержка и внимание, они чувствуют смерть. А вместо этого родители заваливают их игрушками, говорят, что всё хорошо, отказываются обсуждать саму тему смерти. Люди вместо того, чтобы на тему смерти говорить и помогать друг другу проживать этот тяжёлый период, обогащая друг друга конструктивными смыслами, играют в молчанку. Каждый страдает в одиночестве, не имея какой-то возможности в диалоге с другим поделиться своей болью, прийти к обстановке, где все важные смыслы проговорены и высказаны.
Можно привести эпизод из книги Нормана Дойджа «Пластичность мозга». Книга хорошая, автор хотя и психоаналитик, но в этой книге приводит по большей части не свои мысли, а данные различных исследователей. Помимо прочего описывает и ситуацию с одним человеком, который обратился к нему – не ладилась личная жизнь. Несколько лет длилась терапия. Этот человек, согласно методу свободных ассоциаций, рассказывал автору о том, что ему приходит на ум, рассказывал свои сны, и в результате многолетнего общения стало понятно, что у него в сознании фигурирует образ женщины. Потом выяснилось, что в годы Второй Мировой войны его мать умерла, а он ни разу не был у неё на могиле. В результате общения с автором, человек пришёл к выводу, что всё-таки надо посетить могилу матери, и когда он это сделал – у него всё прошло. То есть, какой-то важный цикл замкнулся.
Конечно трудно в одном ответе охватить все стороны, но можно привести слова из книги профессора Короленко Ц.П. и академика Дмитриевой Н. В. «Психосоциальная аддиктология» на счёт того, что вне религиозного взгляда вопрос смерти не решается.
В православной культуре имеются те смыслы, которые помогают человеку справиться с тяжёлыми ситуациями: традиция отпевания усопшего, 40 дней, годовщина, и т.п. Никаких отрицаний факта смерти близкого не возникает. Человек проходит какое-то разумное горевание сорокового дня, осмысляет факт смерти, каким-то образом принимает участие в похоронах. Естественным образом он подтверждает для себя факт случившегося и, в том числе, приходит к мысли о необходимости молиться за окончившего земной путь человека. В обряде отпевания есть молитвы, которые помогают человеку как бы перестроить свой аффект. То есть, аффект переживания человека не отрицается, а переводится в русло размышления человека о вечной жизни, и о своей участи в том числе.
Когда человек обогащает своё представление о смерти и перестраивает своё переживание, оно у него ассоциируется не со скорбью и чувством депрессии, а с представлением о вечной жизни, с какой-то надеждой встречи, с мыслью о том, что необходимо и самому как-то развиваться, чтобы быть способным встретить любимых в вечной жизни.
Зерно, падая в землю, умирает, и появляется колос. Человек посредством смерти земной входит в жизнь вечную. Мы понимаем, что смерти нет, есть переход в Вечную Жизнь, страх уходит.
Главное, чтобы этот переход был совершен в любви, в Боге, тогда нас не застигнет смерть вторая, которую и нужно бояться, а не смерть первую. Первая смерть – разлучение души с телом, смерть вторая – разлучение души с Богом (если она во время земной жизни жила в страстях и не хотела знать Бога).
Страх, что близкие люди умрут. Часть 6
Фрагменты ответа:
Молитва
Страх смерти близких лучше переводить в молитву. Можно читать Псалтирь. Псалтирь делится на 20 кафизм. Каждая кафизма на три «Славы». Можно прочитывать хотя бы одну «Славу» (одну треть кафизмы). Это занимает семь минут.
Каждый человек, обладающий опытом чтения Псалтири, наверняка переживал нечто подобное тому, о чем будет сказано далее. Возникает состояние, когда все ходит ходуном. Никакого покоя. Никакого утешения. Все кажется ужасным. Начинаешь читать Псалтирь. Слова непонятные. Мысли растекаются. Кажется, что попусту тратишь время. Но что-то побуждает читать дальше. И вот Божественное слово коснулось души – и она (душа) откликнулась. Оковы мрака спадают. Успокаиваешься. Примиряешься с обстоятельствами. Не в том смысле, что сдаешься. Нет! Признаёшь, что они есть. Но начинаешь видеть: есть некие законы мироздания, которые ты не можешь отменить сейчас судорожными движениями собственной воли. В закономерностях этих есть определенный смысл.
Смерть полагает пределы распространению зла на земле. Мы так устроены, что уходим в Вечность. Иначе зло могло бы распространяться и дальше. Человек знает, что ему предстоит рано или поздно умереть, он подводит итог жизни, дает себе отчёт в совершенном. Перед лицом смерти перегорают вопросы, которые казались важными. Человек задумывается о главном.
С тем, кто с верой читает Псалтирь, молится, бывает, происходят чудеса. В Евангелии сказано о сотнике . Это был римский воин. Начальник. Он попросил Христа исцелить слугу, который был ему дорог. Сотник обладал такой верой, что попросил Христа даже не заходить в его дом, а лишь сказать слово – и по слову Христа, как верил сотник, слуга выздоровел бы. Так и случилось.
Что-то подобное, по молитвам верующих, происходит и в наши дни. Одна врач рассказывала, как однажды в больницу поступил пациент (кажется, женщина) с симптоматикой инсульта в крайне тяжелом состоянии. Но на утро признаков поражения мозга не было обнаружено. Приехавшие родственники рассказали, что, узнав о госпитализации, они попросили знакомого священника на ночь пустить их в Храм и молились.
Понимание
Конечно, когда мы молимся, когда мы читаем молитву «Отче наш», то говорим – «да будет воля Твоя». Мы понимаем, что у Бога может быть другой взгляд на происходящее. Пророк Исаия говорил от имени Бога – «Как Небо отстоит от земли, так суды Мои отстоят от судов человеческих» (Ис. 55:9). Мои мысли – не ваши мысли, ни ваши пути – пути Мои, говорит Господь. Но как небо выше земли, так пути Мои выше путей ваших, и мысли Мои выше мыслей ваших.
Мы не знаем будущего. Возможно, человеку нужно уходить именно сейчас, а если он будет жить дальше – то развратится, станет неготовым к Царствию Божию.
Через молитву мы сами приобщаемся к миру Божественных идей. Сквозь призму открывшихся нам Логосов начинаем иначе смотреть на собственную жизнь и жизнь наших близких. Духовные авторы отмечали: человек, отступивший от страстей уныния, гнева способен созерцать Логосы, духовные смыслы, на основании которых развивается действительность.
Одна из причин уныния – невозможность достичь цели. Например, хочется, чтобы близкий человек жил, а он уходит в Вечность. Человек задыхается, он словно парализован. Порой кто-то пытается совершить бегство от уныния через суицид. Схиархимандрит Гавриил (Бунге) отмечал, что выход заключается в молитве. Человек пробивает стену отчуждения, стену самозамкнутости либо в молитве, либо принося себя в дар Ближнему. Тогда человек способен воспринять Логосы. Многое становится понятным (относительно себя и жизни других). Потом мы снова ввергаемся в страсти и знание утрачиваем. Но память о том, что было однажды понято, остаётся с человеком и дальше по жизни.
Опыт многих людей, которые встречались со смертью близких показывает, что выйти можно только через любовь. Любовь, как деятельное внимание к ближнему. Именно деятельная реализация этого чувства выведет человека из самозамкнутости, в которую он попадает вследствие потери близкого. Конечно, нужно бороться за здоровье близкого человека и делать всё возможное. Но очень важно, чтобы не было здесь эгоистического момента. Один священник говорил, что иногда мы хотим, чтобы близкий был с нами, но также хотим, чтобы был с нами забавный пёсик или любимые тапочки. Если речь о чистой любви, освобожденной от собственных эгоистических интересов – да будут благословенны эти усилия. Когда примешиваются эгоистические намерения – получаются мучения и для самого человека, и для того родственника, которого он пытается спасти.
Несколько примеров
Исхожу из той мысли, что Истина освобождает, как сказано в Евангелие. Истина – естена, то есть то, что есть на самом деле, понимание духовных законов, на основании которых развивается реальность. Знакомство с ними уже успокаивает человека, дает ему понимание жизни.
Одна женщина ещё во времена Советского Союза привезла в некий российский городок свою маму, которая жила в союзной республике. Да, мама болела. Да, она приближалась к исходу из этой земной жизни. Рано или поздно момент перехода должен был совершиться, тем более что мама была уже в преклонных годах. В своем родном городке (пусть там была не очень сильно представлена медицинская служба) она была окружена близкими и родными. Это те места, с которыми она связана воспоминаниями, важными событиями жизни. Она чувствовала себя частью того целого, которое, как можно предположить, питало и грело ее. Ее перевезли в незнакомый город, где ей не с кем поговорить. Не факт, что дочка всегда может быть рядом. Вот мама лежит в больнице. Одна. Да, у нее есть все необходимое для питания, есть медикаменты, но она одинока. Оторвана от привычных корней. Суровые медицинские процедуры. На каком-то этапе, по всей видимости, героиня нашего повествования просто решила не мучить маму и отвезла на Родину.
Врач и хирург Пётр Калиновский в книге «Переход» описывал, что переживают пожилые люди во время острого состояния. Конечно, эти мысли не следует рассматривать, как отказ от лечения, но какой-то смысл есть и в них. Раньше пожилой человек, когда наступало время перехода, уходил в окружение близких, родных. Тепло. Забота. Приглашали священника. Человек напутствовался Святыми Христовыми Тайнами. Уходил, облегчив свою душу в Таинстве Исповеди, просвещённый светом благодати. Времена изменились. Стали звать «Скорую помощь»…
Подчеркну, это не призыв к отказу от медицины. Пусть каждый сам решит, как ему относиться к этим данным. Человек поступает в медицинское учреждение, где отец семейства, любимые дедушка или бабушка превращаются в безликую статистическую единицу. Медицинские процедуры, реализуемые в обезличенном виде. Спрашивают только то, что относится к истории болезни. Но сам человек, как человек неинтересен. Свой переход, если он случается, он совершает в состоянии оставленности, а иногда мрака и отчаяния, тоски и подавленности, ощущении собственной ненужности и одиночества.
Один человек рассказывал о его протесте против Бога. Его мама умирала. Он наложил на себя пост. Молился 40 дней. Дело было Великим постом. Он постился строго. Мама умерла. Была обида на Бога и некий надрыв. Человек этот вошел в состояние депрессии. Священник спросил: спрашивал ли он маму – была ли согласна его мама о была со всем тем, что он предпринял для продления ее жизни? Да, это было личное, эгоистическое желание человека. Знаком присутствия эгоизма и является состояние уныния, которое возникает, когда цель не достигается.
Нечто подобное происходило в жизни схиигумена Иеронима (Соломенцева), духовника русского Пантелеймонова монастыря на Афоне. Во времена расцвета обители, в обители число насельников, кажется, даже превосходило тысячу. Приближение времени перехода в мир иной о.Иеронима было ознаменовано ударом в било (специальная доска, ударяя по которой монахи подавали сигнал). Братия собиралась на соборную молитву о здоровье духовника – и болезнь отступала. Но однажды он сказал братии, что если бы они знали, как он страдает, – то не молились бы о том, чтобы продлились его дни здесь.
Происходило подобное и в жизни святого Алексия (Мечева), когда его супруга готовилась к переходу. Он молился, и время откладывалось. Она однажды обратилась к нему с просьбой перестать за нее молиться, потому что ей очень тяжело.
Трагедия ухода из жизни детей. Дети, на самом деле, не так сильно боятся смерти. Они чувствуют духовный мир. Перед смертью человек настраивается на восприятие иного мира. Видно, как он вступает в невидимое для живущих общение. Дети, возможно, ближе, так как они чисты. Взрослые своими криками и страданиями заставляют детей дополнительно страдать.
Фредерика де Грааф описала историю одного ребенка. Он никак не мог уйти, потому что мама его убивалась. По всей видимости, ему тяжело было оставлять маму в таком неутешном состоянии. И остаться он не мог, и не мог уйти. На каком-то этапе что-то в маме изменилось. Трудно читать эти строки без слез. Мама легла на кроватку рядом с сыном, обняла его и сказала, что его отпускает. Он тихо ушел.
Эти слова не означают отказа от продления жизни человека. Здоровье – дар Божий. Писание говорит нам, что Господь создал врачевство из земли и мудрый человек не будет им пренебрегать (Прем. Сираха 38:4). Врач – слуга Божий. Конечно, врачи бывают разные. Бывают хорошие, но есть и такие, кому пациенты безразличны. Понятно, что нужно делать все, что в наших силах. Но там, где достигнут предел, нужно быть готовым это осознать.
Человек вовсе не обязан проходить эти пять стадий принятия горя – депрессия, торг и т.д. Если человек смотрит глазами Священного Писания на действительность и понимает, как она устроена, то не возникает ни бунта, ни страха и это не стоит воспринимать, как пассивность. Мы знаем самоотверженных врачей с великой душой, к каким принадлежал, кстати, митрополит Антоний (Сурожский). Таких людей нельзя назвать пассивными. Там, где нужно было бороться за жизнь пациента, они боролись. Там, где нужно было помочь пациенту совершить переход, они помогали.
Известен случай, описанный митрополитом Антонием. Он сидел рядом с умирающим солдатом. Владыка Антоний пообещал, что тот не умрёт в одиночестве. Владыка взял его руку и сказал, что через некоторое время он не сможет видеть и слышать, но будет чувствовать руку другого человека в своей руке. Солдат ушёл утешенным. Также он рассказывал о своей маме. Она была серьезно больна. Некоторое время митрополит Антоний и его мама пытались сделать вид, что ничего серьезного не происходит. Но оба устали от фальши. И оба решили использовать то время, что осталось до перехода для взаимной любви, для того, чтобы сказать друг другу то, что ещё не было сказано.
Когда люди не хотят признавать факт того, что переход скоро совершится, эти нужные слова так и остаются невысказанными. Фредерика де Грааф описывала ситуацию. Умирал один мужчина. Его супруга делала вид, что ничего не происходит. В итоге он ушёл, а она осталась с истерикой. Нерешенные имущественные вопросы – дело второстепенное. Самое главное, что два любящих человека не успели сказать на прощание друг другу что-то важное. Эти невысказанные слова остались комком горя.
Важно смотреть правде в глаза. Сериал «Это мы» в качестве примера. Речь идёт о жизни одной семьи – родители, два брата и сестра. Женщина попала в роддом, нося тройню. Врач, который должен был принимать роды, пытался предупредить ее супруга об определенных проблемах. Муж, заточенный на американизированную систему позитивного мышления, перебил врача, не стал его слушать. Он был настроен вернуться домой с тремя малышами. Больше он ничего не хотел знать. В итоге опасения врача подтвердились. Один из детей погиб при родах. Пуповина обвила его шею. В это же время в роддом попал отказник. Темнокожего мальчика нашли возле пожарной части. Пожарник принес его в роддом. Новоиспечённые родители решили усыновить его.
Конечно, вопрос усыновления очень сложен и его так просто решать нельзя (на основании кино). Надо понять промысл Божий о конкретной семье, о конкретном человеке.
Один аскет говорил: и мы плакали, когда уходили наши духовники. Но когда они уходили – мы старались следовать их советам, которые слышали от них при жизни. Получается, что мы продолжали жить с ними.
Один священник в проповеди упоминал слова владыки Антония, что то лучшее, чем жил человек мы можем воплотить в своей жизни. Здесь речь должна идти о разумных вещах. Если, например, ушедший человек помогал кому-то, – почему бы оставшимся не продолжить его дело? Мы можем приобщиться к тем лучшим качествам, что он развивал в себе.
Неверующие персонажи сериала «Это мы» по-своему вышли из зарождающегося горя. Они решили поддержать жизнь в виде того проявления, как она пришла к ним – в виде малыша.
Последствие переживания смерти
(глава из текста Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты. Ч. 2.1: Травматический опыт как некогда пережитая, воспроизводимая, изменяемая и преодолеваемая доминанта)
(фрагменты главы)
В книге «Отец Арсений», в главе «Прощание» рассказывается о прощании отца Арсения с лагерем особого назначения, в котором, будучи репрессирован за веру (в годы тотальных репрессий), он провел шестнадцать страшных лет (с 1942 года по 1958 год; до 1942 года также имел опыт арестов и заключения). Рядом с лагерем находилось поле, на котором были похоронены тысячи людей, завершивших в лагере свой земной путь.
Однажды, когда отец Арсений возносил на поле молитвы за усопших, вдруг слова молитвы иссякли, и он оказался «стоящим на поле, растерянным, раздавленным воспоминаниями, сомнениями». Необычайная, щемящая тоска схватила и сжала ему сердце и душу. «В горле встал комок рыданий, слезы застилали глаза, а сердце все сжималось и сжималось, готовое остановиться». «Состояние полной безнадежности, – рассказывал отец Арсений, – уныния и чувство скорби охватили меня, я растерялся, упал духом и весь внутренне сник. Отчаянная душевная боль вырвала у меня болезненный стон. “Господи! Зачем Ты допустил это?”»
Отцу Арсений показалось, что над полем возник и понесся пронзительный и долгий плач. Это был воющий стон, перешедший в однозвучное рыдание, напоминающее вопль человека. Этот заунывный стон наполнял душу беспредельной скорбью.
Отец Арсений внутренне сжался, его нервы напряглись до предела. Окружающее потемнело, поблекло, стало гнетущим, все в отце Арсении наполнилось болезненной тоской. Он почувствовал себя сломленным, раздавленным. «Господи! Господи! Яви милость Свою!» – воскликнул он, осеняя себя крестным знамением.
«И мгновенно все ожило, пробудилось, двинулось <…> Заунывный стон исчез <…> Состояние растерянности, гнетущей тоски и безнадежности прошло». Отец Арсений распрямился, стряхнул с себя страх и услышал в дуновении ветра движение жизни. Ветер принес свежесть, запахи травы и леса, отец Арсений ощутил отголоски далекого детства и неповторимую радость. Стонущий плач, проносившейся над полем, оказалась доносящимся с лагерной лесопилки звуком циркулярной пилы.
Отец Арсений осознал, что жизнь идет так же, как и до гибели лежащих здесь людей. И так же будет идти. «Жизнь продолжалась и будет продолжаться всегда, так как это был закон Господа».
Отец Арсений также осознал, что поддался духу уныния и тоски, что состояние растерянности и тоски было вражеским наваждением, родилось вследствие слабости и маловерия. Он собрал оставшиеся у него силу и волю и стал молиться Господу, Матери Божией и Николаю Угоднику. «Постепенно душевное спокойствие, – рассказывал он, – овладело мною, но вначале настоящая молитва приходила с трудом. По-прежнему передо мною было скорбное поле смерти … По-прежнему лежали в земле десятки тысяч погибших заключенных, многие из которых навсегда вошли в мое сердце. Все так же душа моя была полна человеческой скорби о погибших, но гнетущее чувство уныния и тоски, охватившее меня, под влиянием молитвы ушло. Долгая молитва очистила душу и сознание, дала мне возможность понять, что Устроитель жизни Господь призывает не поддаваться унынию и скорби, но молиться об умерших, требует творить добро живущим людям во имя Господа Бога, Матери Божией и во имя самих живущих на земле людей».
Ему стал понятен ответ на вопрос: Для чего погибли люди, верующие и неверующие. Это – одна из тайн Господа. «Это тайна Твоя. Неисповедимы пути Твои, Господи. Ты знаешь, Тебе ведомы пути жизни человеческой, а наш долг творить добро во Имя Твое, идти заповедями Евангелия и молиться Тебе, и отступятся тогда силы зла».
В этом описании не раскрыто, в чем именно заключается тайна. Как было отмечено, постижения такого рода, если и схватываются, то на том уровне, который не всегда поддается словесному выражению. Важно то, что прикосновение к тайне, расширило опыт отца Арсения, вывело его мысль из депрессивного коридора.
Примечательны и описания восприятия природы. Во время действия травматической доминанты звук циркулярной пилы воспринимался в русле действия текущей доминанты, то есть воспринимался как заунывный, ассоциировался с человеческим воплем (во время возбуждения доминанты поступающие в сознание сигналы переадресуются текущему очагу). Когда вследствие молитвы состояние нервной системы изменилось, отец Арсений стал воспринимать запахи трав, леса. Окружающее и внутренний мир – все стало восприниматься сквозь призму новой бодрой доминанты.
Отец Арсений поднялся над текущим заунывным восприятием действительности вследствие внутреннего подвига, расширения опыта, встречи с благодатью. Вследствие благодатного воздействия на сознание в сознание вносится нечто, что выводит из его ограниченной схемы сугубо земного восприятия действительности (когда видятся, например, только могилы и смерть).
См. подробнее главу «Некоторые особенности состояния отчуждения у медицинских работников» в первой части стати «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)».
Встать на этот путь он призвал однажды и Надежду, в доме которой остановился после освобождения. Адрес Надежды дал ему ее муж – Павел, вместе с отцом Арсением отбывал заключение в лагере особого назначения. Павел попросил отца Арсения, если тому удастся выйти из лагеря, найти его, Павла, супругу и рассказать ей о его, Павла, жизни и, если будет возможно, помочь ей. Идти отцу Арсению после освобождения было особо некуда, и он направился по полученному адресу.
Надежда также в годы тотальных репрессий прошла через арест и заключение. «Убеждения, любовь, интерес к жизни, когда-то волновавшее прошлое, – все было вытравлено, стерто допросами, унижением, лагерем. В душе осталась постоянная боль». Из троих детей в живых осталась только дочь. Один сын погиб на фронте, второй – в детском доме. Павел, ее муж, погиб.
Однажды вечером ее охватила давящая, гнетущая тоска. Ее дети стаяли перед ее глазами, она вспоминала своего мужа. Что-то темное заползало ей в душу, «хотелось броситься на пол и биться головой, кричать, рыдая, обо всем потерянном, утраченном. Жизнь казалось бесцельной и ненужной теперь. Для чего жить? Для чего?» Она металась по комнате, кидалась на кровать, закусывая зубами подушку, вставала и беззвучно плакала, слезы заливали лицо. Кто ей поможет? Кто ей ответит за то, что случилось? Кто?
«Было так тяжело, – рассказывала Надежда Петровна, – что я хотела умереть. Мне вспоминались страдания детей в детских домах, ужас расставания с ними при аресте, их расширенные глаза, полные страха и мольбы, обращенные ко мне, уходящей с арестовавшими меня работниками НКВД. Смерть мужа в лагере. Допросы и моя жизнь. Все проносилось с какой-то особой четкостью, обостренно, болезненно. Хотелось куда-то бежать и потребовать ответа: ЗАЧЕМ все это было?»
Надежда Петровна без стука вошла в комнату отца Арсения, он молился вслух перед иконой Божией Матери. Сквозь охватившие ее рыдания Надежда Петровна смогла сказать только одно: «Помогите, мне очень тяжело!»
Будучи неверующей, она не воспринимала всерьез отца Арсения, она смотрела на него как на изможденного и оторванного от жизни человека, который не мог бы ей помочь. Но так как рядом никого не была, то она все же пошла к нему и попросила о помощи.
Ее охватила какая-то озлобленность. Захлебываясь от рыданий, она стала говорить, «сперва озлобленно, потом раздраженно и, наконец, успокоилась». И вся ее жизнь, вся до мельчайших подробностей вставала передо ней, и эту жизнь она выплескивала на отца Арсения. Она рассказывала о себе, детях, муже, о горе, страданиях, о своей жизни, об ошибках, стремлениях, о прошлой работе.
Прошлое, обнаженное прошлое, вдруг предстало перед ней совершенно по-другому. Рассказывая о себе, она увидела не только себя, но и тех людей, которым она приносила страдания, боль, унижение, возможно, и смерть. Все прошло перед ее глазами. Слова молитвы, услышанные ею от отца Арсения, незримо присутствовали во все время рассказа, как бы освещая ее путь.
Говорила она долго, несколько часов, а отец Арсений, опершись руками на стол, недвижно слушал ее, не прерывая, не поправляя. Когда она окончила, удивляясь сама тому, что рассказала, отец Арсений встал, подошел к иконе, поправил лампадку, перекрестился несколько раз и стал говорить.
«Говорил он, вероятно, недолго, – рассказывала Надежда Петровна, – но то, что сказал, еще и еще раз заставило меня понять все свои страдания иначе, чем я понимала их раньше. Ведь страдала и мучилась я и за те дела, которые когда-то совершала, ведь и от моих поступков и действий страдали люди, а я не думала о них, забывая об их мучениях. Почему я должна быть лучше их?» В заключении отец Арсений сказал: «Хорошо, что Вы мне рассказали свою жизнь, ибо полная откровенность – это кладезь очищения совести человека. Вы найдете себя, Надежда Петровна», – и трижды благословил ее.
«Я не стала сразу верующей, – так подвела Надежда Петровна итог этому эпизоду, – но поняла, что есть многое, то многое, что упущено мною в жизни, и это упущенное и ранее не найденное с помощью Божией и о. Арсения я нашла».
Здесь не конкретизируется, что именно она нашла. Если бы Надежда Петровна и описала бы словесно найденное ею, то слова, легшие бы в плоскость «бумажного измерения», могли бы показаться читателю банальными и общеизвестными. Но найденные смыслы, переплавленные Надеждой Петровной в объемный, интегральный образ (см. далее), были на порядок (на многие порядки) сложнее тех описаний, которые, усекая оригинал, приняла на себя бумага.
На данный момент нас интересует не сколько те конкретные смыслы, которые сформировались в внутреннем пространстве Надежды Петровны, сколько сам процесс переинтеграции травматической доминанты (о доминанте см. далее). Во время действия травматической доминанты, в нее включались новые смыслы, содержащиеся в словах молитвы, услышанные из наставлений отца Арсения, почерпнутые из прочитанных книг. Обогащаясь, доминанта начинала менять свою структуру. Обогатившись новыми смыслами, она, приходя в движения (например, при взгляде на фотографии почивших) несла с собой уже иные переживания.
Причем, необходимо отметить, что новые смыслы могут быть почерпнуты не из внутрипсихической жизни человека и не из его жизненного опыта. Если человек, прикоснувшийся к благодатному переживанию (вследствие молитвы) успокаивается, ему уму открываются новые смыслы – логосы. Логосы мироздания – те смыслы, которые были положены в основание мира Творцом и на основании которых мироздание развивается. По мысли святых отцов ум человека может созерцать логосы, когда освобождается от действия страстей, когда перестает колебаться и приводиться в смятение гневом и унынием.
В состоянии охваченности гневом и унынием человек не способен понять даже не то, чтобы ответы на глубокие вопросы бытия, он не способен понимать даже самых очевидных закономерностей. Когда же ум вследствие прикосновения благодати и отступления действия страстей приходит в состоянии тишины, то его можно уподобить лесному озеру, в котором по прекращении волнения начинает отражаться Небо. Человек ясно зрит то, что не мог постичь ранее, для него очевидным становится то, чтобы ранее не было доступно его пониманию.
О постижении логосов см., например, главу «Депрессия и отчуждение деятельности от глубинных основ личности» из третьей части статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)».
Например, он постигает смысл каких-то событий. Например, имеющих отношение к теме смерти. Бывает, что Господь забирает из жизни человека, когда человек максимально готов вхождению в вечную жизнь. Что значит – максимально готов?
По учению духовных авторов, во время земной жизни мы формируем в себе то состояние, тот облик, с которыми войдем в вечность. Рай и ад некоторыми авторами понимается как развитие того направления, которое человек добровольно избрал при жизни.
Если человек достиг максимально возможной для себя высоты или, если есть риск того, что в дальнейшей своей жизни человек развратится и станет хуже, то Господь забирает его из этой жизни. В качестве примера к этой мысли можно привести ссылку на историю, происшедшую с матерью известного декабриста Кондратия Рылеева. Когда Кондратий был еще маленьким, то тяжко заболел, и его мама стала молиться о его выздоровлении. В ответ на молитву маме было некое откровение, суть которого состояла том, что лучше будет, если Кондратий войдет в жизнь вечную «сейчас». Но мама настаивала на своем прошении, и тогда ей в откровении была показана будущая жизнь ее сына, и в заключении – виселица, на которой он был казнен вследствие участия в восстании (подробнее см. в главе «Судьба декабриста» в книге «Непознанный мир веры»).
О том, что действие таких страстей как гнев и уныние (отчасти с действием этих страстей можно сопоставить и феномен фрустрации, который некоторые специалисты идентифицируют с понятием «бессильная ярость») блокирует созерцательную способность ума (и тогда человек не способен понять ничего глубокого в жизни) см. в главе «Созерцательная способность ума и логосы мира» из части 4.1 статьи «О вере» (отдельное название части 4.1 – «Познание Истины и состояние ума»).
Нужна тишина, молитва, даже – чтение, чтобы ум стал способен, выйдя из потока ежедневных дел, прикоснуться к глубинным смыслам бытия, чтобы доминанта человека обогатилась новыми смыслами и была переинтегрирована.
См. подробнее главу «Связь с Христом, дополнительный афферентный комплекс и акцептор действия» в части третьей статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».
В данном тексте ставится задача рассмотрения принципа доминанты применительно к теме преодоления травматического опыта, и потому возможность рассматривать все многообразие ситуаций, возникающих при постановке вопроса о смерти, – нет. Кратко здесь стоит отметить лишь одну мысль. Господь забирает человека тогда, когда человек достигает максимально возможного для себя состояния готовности к вхождению в загробную жизнь. То состояние, которое человек воспитал в себе при жизни, человек заберет с собой. Если есть риск того, что личность человека во время дальнейшей жизни будет деформирована, то Господь забирает человека прежде разворачивания процесса деформации. Ведь, если вход в вечность будет произведен в этом состоянии саморазложения, человек станет узником вечных мук: то состояние, которое он воспитал в себе при жизни, будет томить (усиливаясь и усиливаясь) его в жизни загробной.
О таким образом понимаемой загробной жизни см. в книге «”Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни», в главах «Православное учение о загробном возмездии», «Душевные расположения человека, совершившего преступление».
Или: во второй части статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического бума и распада общества», в главах «В чем суть такого явления, как посмертное воздаяние?», «Правда ли что Священное Писание ничего не говорит о употреблении наркотиков и прочих ПАВ?».
Также – в первой части данной статьи, в главе «Смысл и цель христианской жизни».
Некоторые советы:
В ответе «Девушке, испытавшей потрясение после смерти друга».
В цикле лекций «Обращение к полноте», в пункте «6.4 Как помочь человеку, который уже умер (вставка)».
В цикле лекций «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мозга” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю», в пункте «2. Принцип бесед. Смерть. Смерть близких. Отсутствие перспективы».
В качестве чтения можно предложить небольшую книжечку святителя Николая Сербского «Царев Заветы» и также небольшую книжечку Тростникова Н.В. «Бог в русской истории» (есть несколько лекций Тростникова с тем же названием; лекции не дублируют книгу, а, скорее, дополняют). В первой книжечке речь идет о поражении сербов на Косовом поле, о их порабощении турками. Оставшийся в живых после великой битвы король Лазарь вопрошает Небо, как могло произойти то, что верующие в Бога сербы потерпели столь сокрушительное поражение. И Небо отвечает…
Во второй книжечке автор с позиции духовного понимания жизни рассматривает историю великий потрясений, находивших на Россию. В частности, он ставит вопрос о духовном смысле революции 1917 года и о смысле последующих за революцией бедствий, суть которых была в очищении России.
Ответ дается каждому персонально, исходя из его личного подвига. [Когда этот ответ дается], отпадают все возмущения. Мы должны, считает профессор Миронович, «верить во благой, спасительный Промысл Божий, как в конце концов, пришел к этой мысли Иов: “Да, я говорил о том, чего не разумел, требовал от Тебя ответа – и не понимал, я слышал о Тебе слухом уха, теперь же мои глаза видят Тебя, и посему я отрекаюсь и раскаиваюсь, в прахе и пекле, кладу перст на уста свои и прекращаю свой бунт против Бога”. Потом он встретился лицом с ликом Божиим. Вот если, – говорит профессор, – мы увидим этот вот этот лик Божий, лик Христов, у нас будет тоже самое, что и с Иовом: “Я отрекаюсь от своего бунта, я говорю то, чего не разумел, произносил хулу”. Давайте себе внимать, и придет время Господь даст ответ на все изгибы вашей сердечной мысли, как говорил в последней молитве своей Давид: “Ты, Господи, для Тебя открыты все изгибы сердечной мысли, Ты знаешь всё”».
Конечно, нельзя забывать и осторожности, с которой духовные авторы относились к мыслям, возникающим в сознании. Если они не были от Бога, а человек принял их, как исходящих от Бога, то человек может столкнуться с духовной катастрофой. Различать мысли, какие – от Бога, а какие – нет, – настоящее искусство. Множество ценных рекомендаций в деле различения мыслей дает в своих наставлениях преподобный Паисий Святогрец (см. серию книг «Слова преподобного Паисия Святогорца»).
См. также цикл бесед «Мозаика идей: Штрихи к идеям, стремящимся встроиться в мировоззрение современного человека», пункт 11.3 «Расстановки по Хеллингеру (1. Отличие эзотерических подходов от христианских взглядов; 2. Вопрос о достоверности внутреннего опыта)».
Продолжая мысль профессора, можно сказать, что во время встречи с благодатным переживанием в сознании человека могут появится мысли, с помощью которых травматический опыт может быть мгновенно перестроен.
Когда благодать присутствует в человеке, то ему, как объясняет схиархимандрит Авраам (Рейдман), человеку кажется, что он нечто для себя открыл. Всё становится для него четким, ясным и определенным. Когда же благодать оставляет человека, то вновь у него возникает недоумение. «Опять все путается, прежние убедительные доводы теперь кажутся совершенно неубедительными, легковесными, и человек пытается найти новые. Но он их не найдет до тех пор, пока снова не начнет действовать в его душе благодать, тогда, может быть, те первоначальные доводы вновь покажутся убедительными или же (от действия благодати, а отнюдь не собственных умственных усилий) появятся в его уме иные рассуждения, новые доказательства» (Авраам (Рейдман), игум. Благая часть. Беседы с монашествующими. Часть 2. Екатеринбург: Издательство Ново-тихвинского монастыря, 2003. C. 150–151).
Подробнее о словах о. Авраама и появлении в сознании новых мыслей см. в ответе «Самоубийство. Опустошение и желание покончить с собой»).
Иными словами, недостающие звенья для перестраивания травматической доминанты человек может получить в результате молитвенного предстояния, участия в Таинствах, встречи с благодатным переживанием. Если этот опыт не был пережит, трудно человеку понять, о чем идет речь. В этом смысле раздел о переживании смерти можно закрыть (имеется в виду не закрытие темы вообще, ибо она – обширна, а закрытие своего рода «ознакомительного фрагмента») темы словами, с которых он и был начат.
Подробнее о переживании опыта смерти см. в беседах цикла лекций «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты», в пунктах 7–8.
А начат он был с описания опыта Юрия Шевчука, который у Гроба Господня в Иерусалиме преодолел свое горе, настигшее его после смерти супруги. «Я был в Храме Гроба Господня, – рассказывал он. Очень много размышлял об этом, думал. Как-то очень мне это помогло. Вот эта поездка случилась совершенно неожиданно. Это меня вытащило» (Там же). Он точно не говорит, о чем он именно думал.
А, возможно, дело было не только в том, что думал, а и в том, что, как говорил профессор Миронович, Господь «давал ответ на все изгибы сердечной мысли». Мысли, рождающиеся во время благодатного переживания, перестраивают травматический опыт, становятся тем внутренним сокровищем человека, которое помогает ему выпрямится, которое он хранит в памяти всю свою жизнь, обращаясь к нему в час нужды и бедствий за поддержкой. Эти новые «отклики» не почерпнуть из книжек, хотя бы человек и прочитал в книжках заранее все то, что во время благодатного переживания преобразит его душу. Новые «отклики» нужно именно пережить, став готовым (через духовное усилие и смирение) к принятию их.
В эти благословенные минуты и некогда прочитанное обретает силу. Спрятанные где-то в архивах памяти слова, забытые и воспринятые как бессильные и бескрылые, вдруг наливаются огнем и перестраивают опыт человека.
Подробнее о преодолении состояния охваченности моно-идеей и о прорыве к новым смыслам см. в части третьей статьи «Преодолеть отчуждение» (см. разделы «Через любовь», «В молитвенной тишине», «Вследствие прикосновения благодати», «Видя ситуацию с иной точки», «Не входя в диалог с тревожными мыслями»).
Также связана с темой переживания опыта смерти статья «Посттравматический рост и опыт христиан, переживших гонения. Между памятью и забвением»
Фрагменты из статьи:
Часто такие способы снизить влияние прошлых нежелательных ощущений и эмоций, как, например, техники десенсибилизации и проработка травм движением глаз или воздействием на часть разума путём многократного прохождения нежелательного момента в методах дианетики, учат контролировать свои эмоции, но не дают ответа, зачем и что мы пытаемся забыть, как если бы вместо починки автомобиля мы бы уничтожили датчик, что указывает на неполадки. Так и раковая опухоль, например, – это не болезнь сама по себе, а следствие действия внутренних болезненных механизмов в организме. Важно понять эти механизмы, выяснить, в чем заключается их смертоносность. Закрывая глаза на травматические моменты в прошлом, человек теряет возможность исцелиться в будущем, и, возможно, первый шаг к исцелению – это вспомнить то, что было, и сделать нечто противоположное.
Смерть. О чем говорят истории людей, не сломавшихся при встрече с опытом смерти
Если суммировать опыт всех, кто сумел выйти из завинчивания в переживание опыта смерти, то можно сказать примерно следующее. Когда умирал кто-то из близких и человек погружался в какую-то воронку, затягивающую на дно - то выбраться из этой воронки смог только через любовь к ближнему. Через большую-большую любовь.
Когда у священника Алексея Мечёва умерла жена, он закрылся и никого не принимал. Святой праведный Иоанн Кронштадтский сказал ему парадоксальные слова, что тот (св. Алексей) отныне только и начнёт жить. Казалось, что горе его велико, но если он войдёт в нужды народные, то увидит, что горе его мало в сравнении с горем народным. Святой праведный Алексей Мечёв сказал, что послушается этого совета, вышел к людям и ему захотелось их согревать - так он воистину ожил.
Монахиня Мария (Скопцова) до того, как стала христианкой, придерживалась довольно свободных взглядов. После смерти дочери у неё начался период протеста. Она иммигрировала после Революции во Францию и из своего внутреннего кризиса вышла через любовь к людям. Во Франции нашла также иммигрировавших после Революции русских, многие из них были в бедственном состоянии, кто-то страдал от нищеты, кто-то от болезней. Она стала организовывать для людей какую-то помощь, стала думать над тем, как нуждающихся снабжать питанием. Любовь преобразила её.
Иногда супруги после смерти ребёнка разводятся, жена напоминает мужу об ушедшем ребёнке, муж отдаляется от жены, чтобы, видя её, не вспоминать о потере. Вместо того, чтобы поддержать друг друга и утешиться взаимной любовью, супруги всё более удаляются друг от друга и этим умножают горе на два, если не на четыре и большее количество раз. Да, ушёл ребёнок в Вечность, но они могли бы поддержать друг друга в горе, дав ближнему ещё больше любви и заботы. Так, взаимно заботясь друг о друге, они прошли бы этот этап вместе, а когда они разойдутся - легче-то им не станет.
Заботясь друг о друге, люди обогащаются новыми представлениями о жизни, их душа развивается, раскрывается, обогащается, они переходят на какой-то иной уровень понимания действительности. И вот с этого уровня им начинают открываться Тайны страданий, Тайны смерти.
У французского писателя Экзюпери есть мысль о различных уровнях понимания. Когда человек находится на улице - он видит лишь сутолоку, какую-то базарную суету, а когда поднимается на гору - то видит планировку улиц. Но чтобы суметь однажды подняться в гору, нужно суметь (однажды) не замкнуться в своём горе, суметь увидеть рядом с собой ближнего.
В некоторых семьях случается двойная трагедия - уходит из жизни ребёнок, но у него остаётся брат или сестра, и родители настолько поглощаются горем по поводу ушедшего ребёнка, что перестают замечать того ребёнка, который остался в живых. Весь вопрос состоит в том - сумеет ли человек в горе не замкнуться на своём ощущении, сумеет ли увидеть рядом с собой живого человека.
Если замкнётся на своём горе - тогда стрелка качнется в одну сторону, если сумеет заметить ближнего - тогда стрелка качнётся в другую. Пусть он не сразу выйдет из этой полосы кризиса, но, по крайней мере, выход начнётся. Будет какая-то ниточка, связывающая его с конечным исцелением.
Один человек рассказывал, что после смерти жены хотел умереть. Перестал топить дом (был готов замёрзнуть насмерть), перестал есть. К жизни его вернули собаки, которые жили у него дома. Подумал, что они не виноваты в том, что он хочет умереть. Стал вставать, чтобы их накормить. Так, потихоньку прожил какое-то время, потом приехали его дети, нашли в таком бедственном состоянии и забрали к себе. Постепенно он пришёл к вере и начал молиться за супругу.
Одна женщина после смерти мужа чувствовала себя очень тяжело, но она как-то двигалась в христианском ключе, молилась за него. И однажды на Пасху она вдруг всем своим существом поняла, что он жив.
Здесь можно привести следующую аналогию. Представим, что ушедший человек не умер, а оказался, например, в тюрьме. У скорбящего родственника есть выбор - замкнуться в горе, начать пить алкоголь, но при таком подходе, попавший в тюрьму родственник не получает никакой помощи. Либо выбрать другой вариант - начать собирать посылки и передавать их попавшему в тюрьму. Таким образом, живые, молясь за ушедшего, приносят пользу и ушедшему и себе. Через молитву происходит обогащение души живущего человека и вследствие этого он начинает более глубоко познавать мир.
Один молодой человек рассказывал, что его мучали воспоминания об ушедшем дедушке. Его дедушка работал на военном заводе и однажды, вследствие утечки газа, мозг дедушки повредился. Будучи пенсионером, дедушка даже при болезни, вызванной последствиями аварии, мог сохранять адекватность.
Единственная проблема, которая якобы бросалась в глаза, это его неспособность сдерживать приступы гнева. Но на каком-то глубоком уровне, гнев он всё-таки сдерживал, потому как никого не бил и не начинал драться. При этом, когда гневался, не контролировал свои слова и молодой человек, ещё будучи тогда школьником, иногда подзадоривал дедушку, провоцировал в нём гнев и убегал на улицу. Потом Дедушка умер, молодой человек поплакал и забыл, потому что в то время был достояно эгоистичным и чёрствым. Дальше был период «угарной жизни», после этого период воцерковления. Начав исповедоваться в своей угарной жизни, молодой человек стал вспоминать всю свою жизнь с самого своего рождения.
Постепенно, с помощью молитвы и истины, память стала очищаться, угар страстей стал рассеиваться. Когда дым рассеялся, человек увидел свою разрушенную душу. Когда руки оттаивают, первое, что человек начинает чувствовать - это боль. Ему стали вспоминаться совсем совсем юные годы его жизни и он вспомнил, что в те юные годы, дедушка до болезни был очень добр к нему - ходил с ним гулять, проводил с ним очень много времени. И этот контраст стал жечь душу, вплоть до какого-то даже физического страдания. Возникал даже вопрос: «как дедушка смотрел на поступки внука, когда столько во внука вложил?».
Покоя не было, молодой человек начал молиться за дедушку и на каком-то этапе страдание вдруг стало таять и душа каким-то непостижимым образом поняла, что дедушка жив, что он там в Вечности знает, что его внук за него молится, что его внук изменил к нему отношение, и к своей жизни тоже.
Позже, молодой человек, вспоминая о дедушке, испытывал тихую радость, ему хотелось улыбаться. Произошло какое-то примирение с дедушкой. Но и важно, конечно, было то, что он изменил своё отношение к жизни. Если урок усвоен - то страдание уходит.