Основатель кочующей школы THINK Global School Джоанн Макпайк путешествует с 18 лет, объехала более сотни стран и выучила три языка. Собственную школу вместе с мужем Гарри она создала, не найдя для 14-летнего сына подходящего места, где так же ценили бы путешествия, как в их семье. Чем «мобильное» обучение на самом деле отличается от путешествий, в чём его достоинства и какого подростка можно отпускать на другой край света, рассказал бывший директор TGS, ныне — руководитель учебного центра (передает опыт другим школам — EdDesign mag) Think Learning Studio Рассел Кейли.
THINK Global School — первая в мире путешествующая школа. Она основана в 2010 году семейной парой из Новой Зеландии Джоанн и Гарри Макпайками. Ежегодно здесь учатся около 60 учеников в возрасте от 15 до 18 лет из более чем 30 стран. За три года каждый ученик живет в 12 странах мира. В школе нет формальных классов. Система построена на принципах проектного обучения, часть которых связана со страной пребывания. Отдельные проекты, которые ученики делают в парах и мини-группах, под руководством учителей объединяются в междисциплинарные модули.
С чего началась кочующая школа
Школа сразу задумывалась как кочевая, при этом изначально она работала по традиционной программе IB. Ученики с преподавателями ездили по разным странам без жесткого плана или системы. Когда 12 лет назад я пришел сюда работать, школу было трудно структурировать, и было трудно установить отношения, поскольку страны постоянно менялись. У нас не было выстроенных отношений в каждой стране. Невозможно было просто просто приехать, распаковать вещи и начать учиться. Каждый раз приходилось начинать заново.
Примерно семь лет назад мы начали чувствовать, что программа IB не работает. Просто увидели, что наши ученики не радуются жизни. Выпускной класс бесконечно что-то учил, готовился к экзаменам вместо того, чтобы изучать реальный мир — место, где мы находились. Помню, мы жили в отеле в Токио. Я собирал ребят на вечернюю экскурсию и не смог найти двенадцатый класс. Одиннадцатиклассники сказали, что они сидят по комнатам, готовятся к экзаменам, переживают. Тогда я подумал: «Боже мой, что же мы делаем? Так тратить время — безумие!».
Как изменилась концепция после этого
Организация, которая выдала нам аккредитацию (Western Association of Schools and Colleges — EdDesign Mag), доверяла и симпатизировала нам. Так что у нас была возможность сделать что-то слегка безумное и, по нашему мнению, необходимое миру. Мы отправили четверых сотрудников по разным странам, чтобы они могли очертить, как могла бы выглядеть новая программа. В итоге мы решили сделать главный акцент на образовании через опыт и разработали собственную программу, основанную на проектном обучении и так называемом «обучении на месте», когда проект связан со страной пребывания.
Нам не близка философия, когда экзамен диктует, кто ты и что ты можешь. Учителя в нашей школе не ставят оценок, кроме выпускных «кредитов», необходимых для поступления в университет. Мы не ставим своей целью подготовить ученика к сдаче экзамена.
Программу IB мы поэтапно, в течение двух лет, свернули и с тех пор каждый год набираем два потока на проектное обучение. При этом мы позволяем ученикам пройти также IB программу и сдать экзамен в центре тестирования, организованном нашими коллегами в Греции. Таких желающих обычно бывает около четверти от общего числа учеников. Сейчас, например, эту программу проходят несколько вьетнамцев и несколько британцев. Но учиться на IB они могут только в свободное от проектного обучения время. Также у нас есть специальная программа профориентации Think beyond course, в рамках которой мы помогаем выбрать будущую деятельность или университет. Для подачи документов учителя выставляют оценки-кредиты по результатам проектной работы. Они идут в сертификат об окончании школы и учитываются при поступлении в университет.
Как выстроен процесс обучения
Дети передвигаются по миру двумя группами. Траектории разные, они выбраны заранее, но всегда приводят в Грецию. Она стала своего рода хабом или домом. В первый год обучения дети едут в Индию, Ботсвану, Японию. На следующий год живут в Австралии, Омане, Панаме. Третий год едут в Эквадор, Боснию и Чили. Каждой стране посвящен учебный семестр, который длится 7 недель. Первую неделю дети учатся онлайн у себя дома — определяются с проектом и готовятся к приезду в страну. Следующие шесть недель посвящены работе над проектами в конкретной стране. Перед началом следующего семестра ученикам даётся неделя отдыха.
В нашей программе порядка 50 образовательных целей, из них, четыре относятся к области математики, три — к английскому языку и так далее. Ученик выбирает проект, например, создание моторной лодки, расчет стоимости архитектурного проекта или разработку блокчейна. В рамках каждого проекта ученик выбирает 7-8 образовательных целей из разных предметов. По каждой цели он также заранее определяет уровень, которого хочет достичь – новичка, специалиста или эксперта. После завершения работы над проектом ученик показывает наставнику результат работы, оформленный в виде портфолио.
Больше половины учебного времени занимает работа над междисциплинарными проектами – самостоятельная и под руководством учителя. Еще процентов десять уходит на service learning – проекты, направленные на улучшение жизни в сообществе, в котором живет класс. Столько же времени подростки посвящают Inside out learning – заботе о своем психическом здоровье. К концу обучения у них также есть завершающий Mastery Project. За шесть месяцев ученик стремится стать экспертом и чувствовать себя в выбранной группе предметов, как рыба в воде. Поскольку у детей есть время для того, чтобы освоиться и погрузиться в задачи, над Mastery Project они работают с особенным удовольствием.
Но иногда работа над проектами начинает казаться ученикам слишком тяжелой. Они злятся, когда не могут чего-то сделать, паникуют, что не хватит времени сделать все в срок. Мы стараемся им напоминать, что проектное обучение – это прежде всего процесс и в меньшей степени результат. Даже если что-то идет не так, всегда есть множество вещей, о которых можно подумать, обсудить. И если конечный результат, – например, та же лодка с bluetooth-мотором, – получился не таким, как ожидалось, множество полезных навыков можно получить в процессе. В этом вся прелесть ситуации. Особое вниманием мы уделяем неудачам, потому что именно «провальные» ситуации и проекты позволяют действительно учиться: видеть ошибки и исправлять их.
Что для вас было сложнее всего в момент перехода от “классики” к проектному обучению?
Одна из самых больших сложностей – «расшколивание» учителей и учеников.
Дети привыкли к традиционной системе, обучены быть пассивными, фокусироваться на запоминании, не быть креативными. На внутреннюю перестройку требуется обычно от 3 до 6 месяцев. Это сложно. Но в итоге глаза учеников становятся другими. Мы видим, что они испытывают освобождение. Учителей, воспитанных в жесткой системе, нам тоже приходится переучивать – ориентировать на работу в рамках междисциплинарных курсов.
Кто у вас работает и как распределены обязанности?
В каждом учебном потоке, кроме руководителя и психолога, работают семь преподавателей. Это предметники: математик, два естественника, преподаватель гуманитарных наук, преподаватель искусства, и специалист по академическому письму. Лучше всего, когда учителя обладают междисциплинарными знаниями и могут преподавать что угодно. Также с потоком ездит директор по логистике, который бронирует жилье, автобусы, учебные классы, и специалист по медиа. Его задача – сбор видео- и фотоматериалов для создания документального фильма о том, как проходит обучение. Иногда к команде присоединяется новый учитель-стажер.
Как вы находите места для жизни и для учебы в разных странах?
Это может быть отель или целый хостел, как например, в этом году мы сделали в Малайзии. Что касается учебы, раньше у нас были партнерские школы на местах, где мы проводили занятия. Но со временем от этой модели отказались. Наша концепция очень отличается от системы обычных школ. Учителя и директора не всегда ее понимают. Например, у нас все группы живут по индивидуальному расписанию, мы не используем звонки. В результате возникают нестыковки с повседневной жизнью обычной школы. Это порождает напряжение между нашей командой и школой. Теперь мы обустраиваемся в местной школе только если она нестандартная. В большинстве случаев находим какое-то креативное пространство. Часто проводим занятия прямо в хостеле.
Как и кто может стать вашим учеником? Сколько это стоит?
Процесс отбора сложный и детальный. Наша школа не всем подходит. Сначала мы проверяем язык, базовые знания по математике и просим кандидатов написать серию эссе. Затем приемная комиссия проводит с детьми и родителями несколько интервью.
Психологический фактор очень важен для нас. Подросток должен чувствовать ответственность за процесс своего обучения. Для начала нам нужно убедиться, что и дети, и родители готовы к тому, что их ребенок будет жить далеко и довольно долго. Обучение в школе стоит $90 тысяч в год. Состоятельные семьи платят эту сумму полностью. Для остальных вне зависимости от гражданства есть система стипендий от фонда, который основала Джоан Макпайк. Фонд покрывает от 50 до 70% затрат на обучение, остальное платят родители.
Так что мы просим подростка припомнить случаи, когда он проявлял самостоятельность: куда-то один ездил, оставался без родителей и сам решал насущные проблемы. В прошлом году, например, нам пришлось отказать одной потенциальной ученице, потому что во время интервью она несколько раз упомянула о том, что часто и обстоятельно консультируется с психотерапевтом. Я решил, что такая студентка пока не может путешествовать. Это могло быть просто опасно для нее.
Также мы объясняем: не стоит выбирать нашу школу, если вы просто хотите путешествовать. И наконец, мы стараемся отсеивать подростков, которые выбирают нашу школу для того, чтобы «сбежать из дома». Важно, чтобы ученика поддерживали и мама, и папа. Если они бегут от домашних проблем, наша школа не будет полезной.
Много ли желающих у вас учиться? Откуда они?
В школе 60 мест. При этом в год мы получаем несколько тысяч заявок. В последнее время наблюдается новая тенденция – наша школа становится все более популярна в странах бывшего Советского Союза, например, в Казахстане, Азербайджане. У нас бывает много кандидатов из Индии, Вьетнама, Бразилии, Мексики, Марокко и Алжира. Сейчас учится девочка из Белоруссии.
Что делаете, если кто-то из учеников вдруг просится домой с другого конца земного шара?
Тоска по дому – вообще не проблема. Таких примеров было очень мало. Но я помню другие ситуации, когда что-то пошло не так. Мы придумали модуль обучения в Омане, связанный с кораблестроением. А чтобы было современно, решили добавить искусственный интеллект.
Модуль длился целых семь недель, а это очень сложно для детей. Проконсультировавшись с экспертами, они должны были спроектировать и построить лодку, прикрепить к ней мотор и запрограммировать его с использованием технологии bluetooth так, чтобы лодка могла двигаться. В какой-то момент они впали в депрессию, начали паниковать, стонали: «Мы не можем этот проект сделать! Мы никогда его не завершим…». В результате, после дополнительных консультаций с экспертами, все же завершили, но потратили больше времени и сил, чем предполагали.
Если бы я отправляла ребенка в кочующую школу, то переживала бы за безопасность. Как вы справляетесь?
За годы работы у нас сформировалась широкая сеть знакомств по всему миру. Такие платформы как LinkedIn и AirB&B тоже помогают найти нужных людей. В каждом городе, где живут ученики, у нас есть специалист, который хорошо знает местность. У них мы интересуемся, где лучше остановиться, на каком транспорте – общественном или арендованном лучше перемещаться, в какие районы ходить не стоит. Например, в Дубае мы знаем, что практически везде безопасно ездить на метро, в отличии от других стран, где в общественном транспорте, например, в темное время суток ездить не стоит.
Мы загружаем в телефоны приложение, позволяющее руководителям определить местоположение каждого ученика. Чекиниться они обязаны дважды в день. Каждый город, в котором мы находимся, разбиваем условно на несколько зон.
Есть зона свободы, обычно это туристические места в центре. Туда можно ходить самостоятельно. Есть «полусвободные» зоны, где ученики могут находиться вдвоем или небольшими группами. И есть зоны, куда они могут ходить только в сопровождении взрослых. В любом случае ученик обязан вернуться в отель или хостел строго к 22 часам и быть в спальне к 22:30.
Наши преподаватели умеют оказывать первую медицинскую помощь. Некоторые из них прошли курсы выживания в сложных условиях. Также школа вступила в международную организацию ISOS. В чрезвычайной ситуации, например, во время взрывов, эксперты этой организации помогают решить как действовать, консультируют по поводу эвакуации.
Какие еще правила обязаны соблюдать ученики?
У нас есть четыре неоспоримых правила. Наркотики, алкоголь, секс, физическое насилие – это неприемлемо. Почему так строго? Главная причина – репутация школы. Мы не можем допустить и мысли, что кто-то из учеников нарушит закон и нормы поведения, ожидаемые дома.
Бывали случаи, когда вам и детям было по-настоящему страшно? Как работаете в случае опасности?
Была одна история, тоже в Омане. Мы были в экспедиции. Отправились на пляж. Взяли палатки, собирались готовить еду. На Оман примерно раз в два-три года обрушивается невероятной силы шторм. И он случился как раз в ту ночь. Пошел очень сильный дождь, сверкали молнии. Наши палатки сломались и улетели. Это было ужасно.
Дети забились в два автобуса. Кто-то успел спасти телефон, у кого-то все промокло. Некоторые плакали. Перед отъездом с пляжа я предложил детям в своем автобусе: «Давайте соберем все, что уцелело, попробуем хоть как-то «исправить» эту ночь. Давайте насладимся моментом!». И дети встрепенулись, поддержали мой призыв. А в другом автобусе ребята сидели унылые и испуганные. Разница в реакции была удивительной. Потом мы собрались вместе и обсудили эту ситуацию.
Другие школы и педагоги идут по вашим стопам? Как делитесь опытом?
У нас есть около 1500 различных проектов, которыми мы планируем поделиться. Сейчас мы создаем образовательный центр для учителей и студию по разработке образовательных программ. Будем учить представителей других школ, как правильно сформировать проект, каким образом разные школьные предметы могут быть совмещены в едином проекте, как управлять процессом, когда в потоке 100 детей и каждый занимается своим проектом. У нас уже есть партнер в Индии. В Мумбаи мы провели обучающий курс для 50 учителей. В порядке эксперимента поработали с известной школой в США. Также провели курс для 50 преподавателей в Колумбии.
Как ваши выпускники находят свое место в жизни? Есть ли сложности? Чем они занимаются?
Наши студенты, от Афганистана до Мексики, с удовольствием поступают в различные университеты и организации, например, один студент сейчас работает во Всемирном банке и живет в Вашингтоне.
Студенты 2022 сейчас подают заявления в различные университеты мира, где есть разные уровни проектного обучения; когда они поступают в университеты после нашей школы, то очень часто стремятся получить более динамичный опыт.