Эволюционисты совершенно недооценивают тот факт, что человек представляет из себя дуальный комплекс. В нем биологическое начало тесно взаимосвязано с социально-психологическим началом.
Утверждая, что была длительная эволюция от примитивного хордового животного типа ланцетника, обитавшего в воде в кембрийском периоде, который начался 540 миллионов лет назад, они совершенно упускают из виду, что у организма человека и ланцетника имеются не только сходные системы, но и различия.
Эволюционисты не стремятся подчеркивать эти различия, будучи увлеченными сторонниками трансформации организмов от древнейших примитивных водных форм к более совершенным, обладающим большим мозгом и прямохождением, коим и является современный человек.
Эволюционисты долгое время считали, что ланцетники могли являться модельными животными, олицетворяющими некое промежуточное звено между беспозвоночными и позвоночными животными. Они ведут примитивный образ жизни на дне морей и являются фильтраторами, пассивно отцеживающими питательные вещества из воды, в основном это фитопланктон и планктон. В то же время они имеют сходное строение организма с организмом позвоночных, включая человека. Однако в результате длительного и масштабного изучения организма ланцетников было выяснено, что нервная система ланцетника имеет рудименты, а не зачатки головного мозга.
Головной конец нервной трубки отвечает за рефлекторную деятельность. Его разрушение приводит к нарушению координации. Нервоцель в этом отделе немного расширяется. Это расширение трактуется как рудимент мозгового пузырька. Предполагают, что предки ланцетника имели более сложно устроенную нервную систему и вели значительно более подвижный образ жизни. У ланцетника на переднем конце тела имеется глазное пятно, которое может трактоваться как рудимент глаза.
Понятно, что не ланцетником единым жива теория эволюции. Однако, все же, для эволюционистов не очень приятно, что модельное животное, олицетворяющее важнейший переход от беспозвоночных к позвоночным не оправдало возложенных на него надежд. Вектор изменений характеризующий трансформацию организма ланцетника можно назвать не эволюцией, а инволюцией. Но такого «подарка» от эволюционистов инволюционисты, конечно, не дождутся.
Внутреннее строение ланцетника также указывает на сходство с внутренним строением позвоночных и человека.
Кровь ланцетников не имеет дыхательного пигмента и бесцветна. У них как у рыб один круг кровообращения. Однако через жаберные щели в организм поступает сравнительно небольшая порция кислорода, растворенного в воде. Значительная часть кислорода поступает через кожные покровы, которые прозрачны. По всей видимости, отсутствие пигментации крови и кожи является защитным приспособлением, возникшем вторично и позволяющим вести пассивный образ жизни, обитая на дне водоема. Ланцетники живут большими колониями (до 9 тысяч особей на квадратный метр) и хорошо размножаются. Они раздельнополы. Большая скорость воспроизводства потомков позволяет виду выживать и даже процветать.
Весьма интересно, что ланцетники развиваются из яйца с метаморфозом. Двухдневная личинка способна к самостоятельным миграциям в толще воды и активному питанию. По представлениям эмбриолога Веба (1969 г), наблюдавшим за развитием личинок ланцетника, эти личинки гораздо ближе по уровню своего развития находятся к позвоночным животным, нежели взрослые ланцетники. Ведь в отличие от последних, они охотятся на микроскопический планктон и плавают в толще воды. Иными словами, ланцетники, конечно, являют собой регрессивную форму инволюционирующую в прошлом от более совершенных форм, сходных с примитивными позвоночными.
Кроме прочего, личинки ланцетников могут достигать крупных размеров тела до 16 мм, таковы личинки - Амфиоксиды (Amphioxides). Они обитают не у дна у поверхности воды. В большом количестве они встречаются во всех океанах. Обычные личинки ланцетников имеют длину 3-5 мм и совершают миграции с поверхности вглубь. У амфиоксид морфогенез затянулся. Они не могут размножатся, но питаться могут.
Все это позволяет нам утверждать, что ланцетники могут являться вторично упростившейся в результате биологической инволюции формой примитивного позвоночного, похожего на рыб.
В подтверждение этого можно вспомнить и о пескоройке –личинке миноги. Она не сосет кровь у рыб, как это делают взрослые миноги, присасываясь к ним своими ротовыми придатками, а, зарывшись в ил, фильтрует воду, наподобие взрослого ланцетника. Нижняя губа у пескоройки содержит ворсинки, которые задерживают пищу. Глаза у нее недоразвиты.
На примере пескоройки мы видим, что изменяется не только взрослый организм, приспосабливаясь к новому образу жизни, но и зародыш и личинка этого организма.
Весьма интересно, что по заявлению некоторых китайских палеонтологов кембрийские ископаемых бесчерепные, такие как Yunnanozoon и Haikouella из нижнекембрийских отложений Китая, а также хайкоуихтис (Haikouichthys), описанного из раннего кембрия Хайнаня, по своему строению ближе к позвоночным и человеку, чем современные ланцетники. На основе этого мы также можем предположить, что ланцетники вторично упростили организацию своих организмов, приспосабливаясь к новому образу жизни. Примитивное существование, быстрое размножение, огромное количество потомков позволило ланцетникам стать весьма процветающим видом, обитающим сегодня во всех океанах.
У большинства оболочников характерные признаки хордовых (хорда, спинная нервная трубка, жаберные щели и др.) имеются только на стадии личинки, однако у аппендикулярий они сохраняются всю жизнь.
Эволюционисты, исходя из своих эволюционных предубеждений, разделили тип хордовых животных на полухордовых (единственным, дожившим до нашего времени представителем этой группы голохордовых является ланцетник), оболочников и позвоночных.
Оболочники (лат. Urochordata) интересны тем, что на стадии личинки имеют хорду, нервную трубку, отсюда их второе название – личиночнохордовые. Во взрослом состоянии они теряют признаки характерные для хордовых животных, переходят к сидячему образу жизни у них сохраняется рот и анус, а тело приобретает мешковидную форму. Засасывая воду ртом они выталкивают ее через анус. Питание происходит за счет находящихся в воде пищевых частиц. Любопытно, что их тело стало способно производить целлюлозу, синтез которой характерен для растений. Очевидно это сделано для того, чтобы обезопасить свое тело от поедания разнообразными животными.
У свободно плавающих личинок асцидий, кроме хорды – прототипа позвоночника и нервной трубки есть рудиментарный головной мозг и зачатки глаз. У взрослых животных, перешедших к прикрепленному образу жизни, зачаток мозга исчезает и вместо него сохраняется ганглий (сгусток нервов) связанный с нейральной железой (гомологом гипофиза у позвоночных животных) остается. Предки асцидий потеряли раздельнополость и стали гермафродитами. Это удобно для размножения в больших колониях. У некоторых асцидий наблюдается самооплодотворение. Некоторые виды асцидии научились накапливать в своей крови ванадий. Он защищает их от хищников вместе с твердой туникой.
Некоторые эволюционисты утверждают, что от личинок асцидий произошли позвоночные животные и хордовые. Инволюционистам видится иной сценарий – утрата изначально необходимого человеку разумному социально-психологического начала, приводит к приспособлению организма бывших людей. Оболочники, иглокожие, ланцетники – это последние звенья приспособления организма к внешней среде обитания.
Существует еще группа полухордовых. Это червеобразные животные. Их морфология сильно изменилась. Многие из них, как и оболочники перешли к сидячему образу жизни. Ископаемые остатки этих животных известны с раннего кембрия, что позволяет инволюционистам утверждать, что в то далекое время на земле существовали люди, которые инволюционируя, переходили к обитанию в воде и впоследствии дали жизнь столь удивительным существам, ведущим придонный образ жизни. Таким образом, водная акватория заселялась потомками людей, начиная с морского дна, и лишь значительно позднее стала заселяться толща воды потомками бывших людей, инволюционирующих в рыб и рыбообразных животных.
Личинки примитивных хордовых, полухордовых, личиночнохордовых и иглокожих животных в большей степени похожи на ранние стадии развития зародыша человека, чем взрослые организмы этих животных. Этот факт не оценен по достоинству эволюционистами. Их смелости хватило лишь только на то, чтобы выдвинуть предположение, что личинки оболочников могли явится прародителями всех позвоночных и человека. Но из личинок оболочников уже появляются в ходе онтогенеза (индивидуального развития) взрослые оболочники, не похожие на организм человека.
На самом деле, этот факт следует понимать совершенно иначе, в русле инволюционных взглядов и воззрений. Личинки хордовых близки по своему строению к зародышу человека по той простой причине, что бывшие люди являются прародителями хордовых, полухордовых, иглокожих и оболочников.
Личиночные формы этих животных еще сохраняют присущие зародышу человека черты, а взрослые формы значительно уклоняются в сторону приспособления к конкретной среде обитания. Это показывает насколько велик диапазон приспособительной изменчивости тела человека, потерявшего в ходе деградации мышления разум.
Потеря социально-психологического начала, позволяет организму человека реализовывать гигантский диапазон приспособительных реакций, позволяющих организмам бывших людей быстро изменяться и выживать в условиях дикой природы. При этом, стремительно изменяясь, они становятся заложниками той или иной пищевой стратегии и конкретной среды обитания. Прародителями человека они уже стать не смогут никогда.
Парадоксально, но в этом случае формулировку биогенетического закона Мюллера-Геккеля можно оставить прежней. Онтогенез (индивидуальное развитие организма) в сжатой и ускоренной форме повторяет филогенез (историческое развития вида). Однако этот закон формулировали эволюционисты. Для них было очевидно, что эволюция ведет к усложнению форм. Основное положение этого закона уже в наше время подверглось заслуженной критике. Зародыш человека в своем развитии повторяет не состояние взрослых форм животных, а развитие их эмбрионов. Эволюционный биолог А. Н. Северцов, автор концепции биологического прогресса, внес существенные правки в формулировку этого закона. По его мнению, филогенез повторяет онтогенез.
Между тем, и в таком виде этот закон остался весьма уязвим для критики.
Эмбрионы примитивных хордовых и позвоночных животных также изменяются. Однако в большей степени изменяются взрослые формы. На стадии развития человеческого зародыша больше похожи ранние стадии эмбрионального развития животных. В этой связи эволюционисты вспомнили о законе зародышевого сходства К. Бэра, который не являлся эволюционистом. Этот закон гласит, что на ранних стадиях эмбрионы примитивных хордовых и позвоночных проявляют гораздо большее сходство, чем на поздних.
Объяснить этот феномен можно только с позиции теории инволюции. Эмбриональное развитие человека консервативно. Ранние стадии этого развития, в той или иной степени, сохраняются у различных примитивных хордовых, полухордовых, личиночнохордовых и иглокожих животных, а также у всех позвоночных. Взрослые животные резко уклоняются от эмбрионального развития организмов своих предков - бывших людей. Они приспосабливаются к конкретной среде обитания, приобретают при этом разные необходимые для их жизни адаптации. Это и щупальца, раковины, твердые покровы и т.д.
Именно поэтому формулировка биогенетического закона: онтогенез в сжатой и ускоренной форме повторяет филогенез вида должна быть сохранена. Это должно быть сделано с одним лишь наиважнейшим пояснением: онтогенез того или иного вида примитивных хордовых и позвоночных животных повторяет стадии развития онтогенеза бывших людей, когда-то очень активно приспосабливающихся к тому или иному способу обитания, которое ведет в настоящее время то или иное животное. Именно поэтому мы видим у примитивных хордовых и позвоночных, что ранние стадии их развития в большей степени соответствуют раним стадиям развития человеческого эмбриона, чем это можно видеть на примере поздних стадий онтогенеза животных.
Биологическая инволюция существовала в прошлом в разные периоды и эпохи, и проходила она достаточно быстро по масштабам геологического времени. В ее ходе организмы животных – потомков бывших людей, потерявших разум и речь и способность к социально-психологической человеческой жизни, превращались в хорошо приспособленные организмы животных. Обитание на дне морей в раннем кембрии было важным условием существования. Вода в те далекие времена не была заселена так плотно как сейчас, и стабильного источника пищи в ней не было.
Организмы бывших людей быстро инволюционировали: их онтогенез скручивался в обратную развитию сторону до самых примитивных стадий, с тем чтобы превратиться затем в фильтраторов, питающихся взвешенными в воде пищевыми частицами. Это позволяло новым нарождающимся видам выживать и оставлять потомство.