Ребенок неудачно пошевелился, и я проснулась. В окно заглянуло серое октябрьское утро. Я села на кровати и погладила живот:
- Ничего, малышка, все хорошо. Я сейчас встану.
Спина болела, и я, поднявшись с кровати, надела бандаж. Надо не забыть сказать сегодня вечером врачу, что проблема никуда не ушла. Только что он посоветует?
На телефон пришло сообщение. Писала Мира Корецкая, моя лучшая подруга и, одновременно, моя счастливая соперница. Я была влюблена в ее мужа.
С Мирой мы подружились в ВУЗе. Наша дружба из тех, про которую можно сказать «пусть я сестры по крови не имею, тебя могу назвать сестрой своею». И, честно скажу, если бы не Мира, я бы, наверное, совсем пропала. Такой неудачницы по жизни, как я, еще поискать надо. Сколько раз моя подруга меня выручала, даже простой моральной поддержкой, сосчитать сложно. И проблемы были далеко не с учебой, учились мы с ней примерно одинаково. Я умудрялась влипать в такие ситуации, что только за голову оставалось схватиться. Ну, а про то, что несчастья по жизни меня преследуют постоянно, я молчу.
Мои родители развелись, когда я была совсем маленькой. Отец вскоре уехал на Кубу, откуда давал о себе знать небольшими алиментами и редкими сообщениями. Мы с мамой всю жизнь прожили в Благовещенске, пока я не поступила в ВУЗ в Москве. Закончила я его вполне достойно, стала юристом и вместе с Мирой мы устроились в свой ВУЗ юрисконсультами. Правда, Мира ушла через год в одну фирму, где ей предложили больше зарплату, а я осталась на прежнем месте. К тому моменту у мамы нашли онкологию, с которой она с переменным успехом боролась четыре года, но победить так и не смогла. Если бы не Мира, я бы, наверное, это вообще не пережила. Именно с ее поддержкой я решилась на окончательный переезд в Москву, продала квартиру в Благовещенске, взяла ипотеку и поселилась в крошечной однушке в Бирюлево. Но это было только продолжением моих бед.
Мира через два года после смены работы вышла замуж за своего директора и родила сына. И надо было такому случится, что, познакомившись с ее мужем, Романом Астрановым, я поняла, что пропала. Сейчас вспомнить стыдно, но в ту встречу я усиленно кокетничала и флиртовала с ним, пытаясь добиться хотя бы благосклонного взгляда. Но Роман смотрел только на Миру и таким влюбленным взглядом, какого, как мне казалось в браке быть не может. Конечно, ничего у меня не вышло, а депрессию я заработала знатную. Чувства не проходили, ответа на них ждать было бессмысленно. Мире я все рассказала, в большей степени рассчитывая поссориться, но и в этом вопросе я получила от нее только утешение и поддержку:
- Варежка, глупенькая ты моя подружка! Как я могу тебя в чем-то винить? И как между нами может встать мужчина? Это же совсем другое… Я благодарна тебе за твою честность и готова дружить с тобой дальше. И очень расстроюсь, если ты этого не захочешь, - Мира села рядом и ласково обняла.
- Легко тебе говорить! Ты вон какая красивая. И вон какая везучая! А я вообще никакая! – всхлипнула я. Уж что-что, а внешностью я по сравнению с Мирой похвастаться не могла. Мы обе белокожие блондинки, но у меня цвет кожи ближе к бледному, а волосы именно белобрысые. А еще у Миры сиреневые глаза, в то время как у меня самые обычные светлые карие. В общем, на фоне подруги я выгляжу серой мышью.
- Варь, ну-ка перестань! Ты просто не встретила своего еще, все у тебя впереди. Не смей ставить на себе крест.
От этих слов Миры я заревела еще больше. Ну как же так угораздило? Вот действительно невезучая.
Мама тогда еще была жива и очень поддержала меня, а также посоветовала не рушить проверенную временем дружбу. Я воспользовалась ее советом. Мы с Мирой по-прежнему дружили, я хорошо общалась с ее семьей, включая Романа, хотя подозревала, что он знал о моих чувствах, но вида не подал, такой он человек. Любит он только Миру.
Так прошло 10 лет. Не стало мамы, я переехала в Москву, Мира родила дочку. Я по-прежнему работала в ВУЗе и была одинока. Честно, я пыталась задушить любовь к Роману, заменить его кем-нибудь, но после каждой моей такой попытки эти чувства становились только сильнее. А потом в моей жизни появился Гена.
Он работал водителем автобуса, а я занималась организацией одной экскурсии для наших студентов, вот так мы и познакомились. Гена был не похож на Романа; если последний был обладателем андрогинной внешности, то Гена был похож на типичного работягу, да еще и не отличался особым умом. Но именно своей непохожестью на людей моего круга он меня и привлек, и я с головой кинулась в эти отношения, забыв на время свою несчастную любовь к мужу подруги. Которая искренне не поняла, как я вообще повелась на такого человека, как Гена. А Роман и вовсе дал ему весьма уничижительную характеристику: «Гопник какой-то!».
- Варежка, все понимаю, но ты все же подумай, - сказал он мне наедине, когда мы с Геной как-то пришли к ним в гости.
- Не переживай, я подумала, - я смотрела на него и еле сдерживала дрожь, как же с ума сводили меня эти карие глаза на бледном лице. Мне хотелось взять его тонкую руку, провести по пышным белым волосам и поцеловать в эти бледные губы. В эту минуту я черной завистью завидовала Мире, которая могла это делать каждую минуту.
Отношения с Геной были хороши только первый месяц. Потом то, что казалось привлекательным, начало раздражать, мы начали много ругаться, порой мне становилось с ним совсем скучно. Нередко мой день начинался вот так:
- Варьк, сегодня мы с мужиками футбол поглядим. Играют «Медведи» против «Быков».
- Ген, я вообще-то вечером с работы приду. Это у тебя сегодня выходной, а я по пятидневке работаю.
- Ой, ну тоже можешь позвать подруг, сериал какой-нибудь поглядите. Мелодраму какую-нибудь. В спальне второй телик есть.
- Я не смотрю такие сериалы. И после работы уж точно не хочу никаких сборищ.
- Ну, езжай тогда к себе. Это мои друзья, мы всегда так время проводим. Ты совсем не компанейская.
И таких разговоров становилось все больше и больше. И, наверное, мы бы однажды разошлись. Но точка поставилась сама. В марте я забеременела, и Гена сообщил, что отцом он становится не готов, и вообще это мои проблемы, надо было предохраняться. В общем, он меня бросил. И это стало просто апофеозом моих несчастий.
Несколько дней я просто лежала на кровати, выходя только на работу. А потом ко мне примчалась Мира:
- Варя, ну что такое? Ты похожа на тень. Никакой Генка не стоит твоих нервов и твоего здоровья! – подруга накинулась на меня с порога.
- И тебе привет, - устало ответила я. – Заходи.
Я вернулась в комнату и легла на кровать, чувствовала я себя не очень хорошо.
- Варя, так нельзя. Ты переживаешь из-за какого-то скота, который уже и думать забыл о том, что ты существуешь… - Мира села рядом.
- Мир, дело не в этом. Просто я потратила свое время на суррогат. И отравилась этим суррогатом. Ну, не могу я найти никого лучше твоего Романа! – я почувствовала, что сейчас разревусь. – Как так получилось…
- Что именно? Что мы встретились с Романом? Я работать к нему пришла, так и получилось. Варь, если тебя это немного утешит, то он – очень своеобразный человек, и его поймет не каждый.
- Ты же смогла…
- Понимаешь, Варежка, понравились мы друг другу почти что с первого взгляда, а вот понимали мы это полтора года.
- Ну, поняли же…
- Варя! – в голосе Миры звякнула сталь. – Мой Роман к твоему текущему состоянию никакого отношения не имеет! А оно мне не нравится…
- Мир, я беременна.
- Бе… Что?
- У меня будет ребенок.
Мира глубоко вздохнула:
- Полагаю, отец его - Гена? Он знает?
- Да. Поэтому и бросил. Сказал, что не готов становится отцом и что это мои проблемы, надо было предохраняться.
- Скотина, он и есть скотина! – громко выругалась подруга. – Варь, что ты теперь будешь делать?
- Не знаю, - тут я всхлипнула. – Мир, я ничего не знаю…
- Так, стоп. Отставить слезы! Тебе сейчас нужно принять очень сложное решение. Если ты не хочешь продолжать, то затягивать нельзя. А если ты решишь оставить этого ребенка, то твое такое состояние ему на пользу не пойдет. Варежка, ты меня слышишь?
Я лежала, обняв подушку, и плакала. Хорошо Мире все это говорить, она при семье, при работе. А мне еще ипотеку платить. И ребенка растить одной.
Да, я оставила этого ребенка, несмотря на то, что не очень хорошо переносила беременность – и тошнило, и живот тянуло, и болела спина, и прыгало давление. У меня будет девочка, я назову ее Нина, Нина Романовна Белкина. А в графе «отец» - прочерк. Гена этого не достоин, а тот, кого я бы хотела записать отцом моей девочки, им никогда не будет. Только отчество дам от любимого… Малышка родится в конце декабря, и я очень надеюсь, что Новый год я буду встречать в роддоме.
В этот октябрьский день я поехала на работу оформлять декрет. Как я забеременела, Мира заставила меня научится водить машину и освоить каршеринг. Но именно сегодня машина мне не досталась, и ехать мне пришлось на общественном транспорте.
Перекатываясь на манер колобка, я дошла до кабинета ректора. И оттуда на меня вылетел какой-то парень, возбужденно разговаривавший по телефону. На ногах я удержалась только потому что вовремя схватилась за стену. А толкнувший меня даже ничего и не понял и ушел вниз по коридору, продолжая свой разговор.
- Варечка, Вы заходите, - пригласил меня ректор. – Ну, что, сегодня финита?
- Она самая, Виктор Сергеевич, - я положила перед ректором свои бумаги.
- Право же жаль расставаться с Вами так надолго, но ничего не поделаешь: дети – это святое, - Виктор Сергеевич подписал мои бумаги. – Ну, не смею Вас более задерживать, идите в кадры, в бухгалтерию, в общем, куда Вам нужно. Легких Вам родов и здорового малыша.
Я поблагодарила ректора и пошла сначала собрать свои вещи на рабочем месте, а потом уже идти в другой корпус с документами.
Нагруженная сумкой я вышла из корпуса. И надо ж такому случится, что мимо меня снова пронесся тот парень. И в этот раз ему удалось меня уронить. Несколько студентов, оказавшихся рядом, помогли мне встать и дойти до ближайшей скамейки, поминая недобрым словом толкнувшего меня типа. Моей малышке тоже такое отношение не понравилось, и она начала возмущенно пинаться, и мне пришлось некоторое время посидеть на скамейке, гладя живот, чтобы ее успокоить.
Разумеется, кадры ушли, в итоге, обедать. Я решила последовать их примеру и пошла в столовую. Видимо в столовке сегодня был свекольный день, потому что в комплексный обед, кроме борща, входил еще свекольный салат. Хорошо, хоть компот был из яблок, а булочка - с персиковым повидлом. Салат я презрительно оглядела, понюхала и отставила в сторону, я его не люблю. А вот с борщом я расправилась с удовольствием, пожалев, что взяла половину порции, и перешла к булочке с компотом. И тут напротив меня сел мой обидчик. Который взял тот же самый комплекс, только борща больше. Над его тарелкой поднимался такой аромат, что я невольно сглотнула слюну.
- Девушка, а что Вы на меня так смотрите? – неожиданно сердито сказал мой визави.
На это я обиделась. Мало того, что толкается, так еще и грубит.
- Во-первых, я смотрю не на Вас, а на Ваш борщ. А во-вторых, Вы меня дважды сегодня толкнули, а сейчас еще и хамите.
- Да? И что Вы хотите от меня?
- Извинений! – тут я вспылила.
- Ну, извините, - по-прежнему сердито ответил парень.
- Ну, спасибо, - не менее сердито ответила ему я. Моей булочке несправедливо досталось, я ее так сжала, что из нее вылезла начинка и испачкала мои пальцы.
- Вот черт! – ругнулась я, слизывая повидло. - Ну и денек, даже с булочкой не повезло.
Парень напротив неумело прикрыл еле сдерживаемую улыбку.
- Не смешно, между прочим, - заметила я.
- Перестаньте, пожалуйста, сердиться. Очень Вас прошу. Я признаю, что вел себя невежливо. Извините, пожалуйста, - вдруг неожиданно сказал мой собеседник. – Хотите я куплю Вам борща?
Тут уже улыбнулась я:
- Вы сейчас искренне?
- Искренне. И серьезно. День просто не задался в очередной раз, вот я и сорвался.
- Не у Вас одного. Борща я больше не хочу, спасибо. А извинения, ладно уж, приму. Только смотрите в следующий раз, куда идете.
- Обещаю. А Вы не знаете до скольки у кадров обед?
- Через полчаса заканчивается. Куда идти, знаете?
- Примерно.
- Я тоже туда иду. Хотите, вместе пойдем? – предложила я.
- Ой, спасибо, а то тут заблудиться совсем нетрудно.
- Привыкнете быстро. Тем более, что обычно сидеть будете в одном корпусе. На какую должность устраиваетесь, если не секрет?
- Юрист. Юрисконсульт.
- О! – протянула я.
- День-то что не задался, я на декретную должность оформляюсь, а та девушка…
- Та девушка – это я. И в кадры точно пойдем вместе, я, как раз, закончу с оформлением своего декрета.
Парень густо покраснел:
- Простите, еще раз.
- Просто день не задался. У меня тоже не особо…
- У меня так уже с месяц, - вздохнул мой собеседник.
- Откровенность за откровенность? У меня всю мою жизнь, - заработал «синдром попутчика».
- Даже так?
- Сами судите – родители развелись, отец просто сбежал, мама от онкологии умерла, ипотека…
- О, да уж. А я работу потерял месяц назад, поэтому невеста почти накануне свадьбы бросила.
- Может это и хорошо? Я про последнее, она не любила, наверное.
- Вот и мои родители примерно то же самое говорят. Слушайте, Вас как зовут?
- Варя. Варвара Андреевна Белкина.
- А меня Роман. Роман Сергеевич Алексеев, можно просто Рома.
- Как? – я снова сжала несчастную булочку, из которой во все стороны брызнуло повидло.
- Рома… Варя, с Вами все в порядке? Вы так побледнели…
- Да я всегда такая, анемия беременных. В порядке все. Роман – для меня имя роковое… Я влюблена, он тоже Роман. И он – муж моей лучшей подруги. Как понимаете, мои чувства не взаимны, - я не очень понимала зачем откровенничаю с незнакомым человеком.
- История грустная, конечно. Варя, можете на меня положится, я никому не расскажу. И можно я иногда буду Вам по работе звонить? Если Ваш муж против не будет, конечно.
- У меня нет мужа…
- О, понимаю… история вдвойне грустная.
- Нет, ребенок не от моего любимого, он ко мне относится, как к другу, не более. Отец моей малышки нас бросил, так что я буду матерью-одиночкой. Не буду записывать никого в отцы, прочерк поставлю.
- Вы девочку ждете? – Рома немного смутился, спросив это.
- Девочку. Нину. Будет Нина Романовна Белкина.
Рома снова густо покраснел. До меня дошла неловкость ситуации.
- Это в честь того человека? – тихо спросил он.
- Да. Я бы хотела, чтобы это был его ребенок… Но он давно и счастливо женат, и у них сын и дочка.
Мы замолчали, Рома занялся своим обедом, я – измятой булочкой. Закончив обедать, мой новый знакомый предложил отнести мой поднос с грязной посудой. Я согласилась и отошла помыть руки у входа, пока Рома занимался подносами.
- Идем? – Рома подошел ко мне. – Варя, давайте я Вашу сумку возьму.
- Да она не тяжелая… - я удивилась такому предложению.
- Боитесь, что украду? Так Вы же знаете, где я работаю…
- Там нет ничего ценного, мелочи со стола. Возьмите, если хотите, - я отдала сумку с вещами. – И просьба, давайте медленно пойдем, у меня быстро не получится.
- Как скажете. Действительно, наверное, хватит на сегодня с меня беготни.
Прогулочным шагом мы дошли до корпуса, где сидели кадры. За это время мы весьма неплохо поболтали и даже перешли на «ты». Закончив с кадрами, а также с бухгалтерией, я предложила Роме показать его рабочее место и познакомить с коллегами, на что он согласился.
- Варь, давай я тебя потом домой довезу. Ну, чтобы ты сумку не тащила сама. И чтобы еще кто-нибудь не толкнул, - предложил он в свою очередь.
- Ром, спасибо, но я не домой потом. Мне сегодня к врачу нужно.
- Я могу отвезти и к врачу, а потом домой, - Рома осторожно взял меня за локоть. Рука у него неожиданно оказалась теплой, а я почувствовала себя как-то внезапно спокойно, словно рядом была мама.
- Хорошо, - я согласилась.
- Кстати, если нужно, мой папа – акушер-гинеколог, работает в Центре планирования семьи, на Севастопольском.
- А мама?
- Профессор лингвистики, в университете преподает французскую средневековую литературу. Поэтому, кстати, она зовет меня исключительно Ролан. В честь героя «Песни о Роланде».
- А меня друзья зовут Варежкой.
- От Варечки?
- Наверное. Так мама сначала называла. Рассказывала, что в детстве я говорила «Вареська»… Потом уже стали звать друзья…
Малышка шевельнулась и пнула ножкой. Я погладила живот, улыбнувшись ей внутри меня.
- Варь, ты так улыбаешься… - тихо проговорил Рома. – По-особенному.
Тут я сделала очень неожиданную даже для самой себя вещь. Я взяла его руку и приложила к своему животу, туда, где чувствовались шевеления. Не знаю зачем, просто я чувствовала доверие к этому парню. Даже несмотря на то, как мы встретились в первый раз.
- Чувствуешь? – осторожно спросила я.
- Это действительно особенно, - прошептал Рома.
- Ты ей нравишься, она даже спокойно реагирует на твою руку.
- Варь… - Рома покраснел.
- Что такое?
- Нет, ничего. Пойдем, ладно?
После того, как я показала Роме его рабочее место, мы еще немного погуляли по территории ВУЗа, потом он отвез меня в женскую консультацию, а после домой.
- Варь, ты так и не ответила. Я могу тебе звонить по работе? Хотя бы пока не освоюсь, - спросил меня Рома уже у дверей моей квартиры.
- Оригинальный способ попросить у девушки телефон, - я улыбнулась. – Звони и пиши, конечно. Записывай.
Я продиктовала свой номер.
- Так и запишу – Варежка Белкина. Мой тоже запиши. И звони, пиши, если нужно. В любое время. И помни, я могу спросить у папы по беременности. И всегда отвезу к врачу.
- Спасибо.
Закончился октябрь, за ним прошел ноябрь, а за ним и пришел декабрь. Началась предновогодняя пора. Беременность протекала нормально, а с Ромой мы подружились, даже очень близко. Я помогла ему освоится на работе, а он не давал мне утонуть в моем одиночестве. Мне нравилось проводить с ним время, нравилось то ощущение спокойствия рядом с ним, та забота, которой он меня окружал при встрече. Он был не похож на мужа Миры, и с одной стороны мне с ним было проще общаться, а с другой – сложнее подпустить ближе чем друга. Сердце не заходилось в аритмии, когда я думала о Роме Алексееве, рядом с ним меня не бросало в жар и холод. И при встрече радость была просто спокойной. Муж Миры, Роман Астранов, вызывал прямо противоположные эмоции, которые с трудом поддавались контролю. И с обоими Романами я прекрасно могла болтать и проводить время. Только, естественно, чаще я проводила время с Ромой Алексеевым.
Мира о появлении Романа-второго узнала случайно, когда мы с ней встретились в кофейне, и Рома написал мне сообщение. Но вопреки моим ожиданиям не набросилась с советами и вопросами, только сказала очень странную фразу:
- Знаешь, Варежка, любовь может выглядеть по-разному, но когда ты встретишь своего человека, ты будешь знать, что он всегда будет рядом.
- Как будто твой Роман сейчас рядом с тобой, - я попыталась пошутить.
- Прямо сейчас, конечно, нет. Но если я ему позвоню сейчас и скажу бросить все и приехать, потому что мне нужна помощь, он примчится. И я также поступлю.
Тогда я ничего не поняла из того, что сказала подруга. Но не задаться вопросам о своих чувствах к Роме Алексееву я не могла: что это – просто дружба или нечто большее? И если это нечто больше, то что с моими чувствами к Роману Астранову? Вот только ответов у меня не было. Наверное, именно это и испортило нашу с Ромой следующую встречу.
Рома тогда пригласил меня на ужин в милый уютный ресторанчик с маленькими круглыми столиками.
- Здесь чудесно, - восхитилась я. – Я уже давно никуда в подобное место не ходила. Спасибо, что пригласил.
- Да не за что, Варежка! Мне приятно, что я смог тебя порадовать. Мне нравится, когда ты улыбаешься. И просто, и когда малышка шевелится.
- Это разные улыбки? – удивилась я.
- Конечно! Когда ты улыбаешься малышке, ты словно смотришь куда-то внутрь себя. И взгляд у тебя такой, особенный. Я это еще в нашу первую встречу заметил.
Я улыбнулась ему:
- Хочешь животик потрогать? Малышка, правда, сейчас спит.
- Варь… - неожиданно смутился Рома. – Ты меня сейчас в банальности обвинишь, но я должен тебе это сказать. Ты мне с первой нашей встречи очень понравилась, я думал, что никогда таких чувств не испытаю после того, как у меня свадьба расстроилась… А тут с первого взгляда влюбился. Варечка, Варежка, я люблю тебя… Тебя и твою малышку, - он нежно и долго поцеловал меня в губы, положив руку мне на щеку.
Кровь мне в голову не ударила, я вообще ничего такого не почувствовала. Да, мне было хорошо. Но не более. Поэтому я только закрыла глаза и приоткрыла губы в ответ на этот поцелуй.
- Ром, прости, но я не могу ответить тебе тем же, - сказала я, когда поцелуй закончился.- Ты все знаешь… сердцу не прикажешь… Я понимаю, тебе больно сейчас, наверное, но лучше я буду честной. Это будет непорядочно с моей стороны на твое большое чувство ответить холодным сердцем…
- Я все понимаю, - тихо сказал Рома. – Варя, просто знай, я готов быть рядом, ждать и надеяться. Не лишай меня этого, пожалуйста. И я готов остаться твоим другом. И всегда готов помогать. Здесь ничего не меняется.
От этой исповеди мне стало совсем не по себе:
- Рома, прости, мне сейчас надо побыть одной. Я пойду, ладно? И не надо меня провожать, я сама доберусь.
Я вышла на улицу, нашла каршеринг и уехала домой. Мысли в голове путались, вопрос цеплялся за вопрос, вспомнилась странная фраза Миры, только я никакого решения не приняла, просто уснула, устав от всех этих раздумий.
Разбудило меня напоминание на телефоне. «Школа родительства, сегодня, в 13:00,» - прочитала я на экране и поморщилась. Идти на занятия в женскую консультацию мне совсем не хотелось, была суббота, найти каршеринговую машину было нереально, значит, ехать, скорее всего, придется на автобусе. А он снова будет переполненным, это же Бирюлево…
Раздался звонок в дверь. Я накинула халат, вышла в коридор и посмотрела в глазок. За дверью, опустив голову, стоял Рома. А я… я была рада его увидеть.
- Привет, - я открыла дверь. – Заходи.
- Варь, - тихо сказал он, когда я закрыла замок. – Прости, но мне очень хотелось тебя увидеть.
- Я рада, что ты пришел, - улыбнулась я, держась за живот.
- Можно я тебя обниму?
Я позволила и положила его руку на свой живот. Какое-то забытое теплое чувство охватило меня, я бы вечно так стояла, обнявшись в полутемном коридоре.
- Варечка! Хорошая моя, - прошептал Рома. Я прижалась сильнее.
- Ром, мне так хорошо… - я закрыла глаза. – Побудь так, пожалуйста.
- Я всегда буду рядом. Чтобы ты не решила. Просто буду.
Мы еще немного постояли, обнявшись, а потом Рома увидел, что я в пижаме:
- Я тебя разбудил?
- О, нет, я уже не спала. Это напоминание в телефоне, что у меня сегодня занятия в школе родительства. В женской консультации.
- Так давай я отвезу тебя. Раз уж приехал. Во сколько?
- В час. Спасибо тебе, я уж думала на автобусе тащиться придется, каршеринг сегодня не найти. Сейчас, только себя в порядок приведу.
- Ты всегда можешь меня попросить о таком. Давай позавтракаем вместе. Я угощаю, - предложил Рома.
- Раз не получилось вчера?
- Просто. Как завтракают друзья, - Рома отвел взгляд.
Я согласилась. Мне безумно хотелось продлить те ощущения, которые я испытывала рядом с ним.
Когда занятия закончились, и мы сели в машину, у Ромы зазвонил телефон.
- Да, мам, - ответил он. – Сейчас Варю домой отвезу и приеду… Минут через 40… У нее занятия в женской консультации были… Мам, мы не приедем… Ну, мам, перестань… Варя устала, наверное… Все, мама, давай, пока. Пока! – Рома положил трубку.
- Что-то случилось? – спросила я.
- Случилось. Тайфун под названием «Алексеева Екатерина Семеновна». Мама все хочет, чтобы ты приехала. И, вообще, мои родители хотят с тобой познакомиться.
- Со мной?
- Да. Я им много о тебе рассказывал.
- Ну и в чем тогда проблема? Или ты не хочешь меня знакомить с родителями?
- Варь, я был бы очень рад это сделать, но я не хочу на тебя давить. Мы ведь друзья. И ты, наверное, устала…
- Не устала. Давай уважим твоих родителей и поедем к ним. Там есть рядом какая-нибудь «Пятерочка»? Я куплю им тортик. А твоего папу как зовут?
- Сергей Александрович. Хорошо, давай поедем. Хотя, честно, я бы с большим удовольствием пригласил бы тебя в кино, если ты не устала.
- В кино пойдем вечером, если не передумаешь.
- Варежка, ты сейчас серьезно? Мы ведь…
- Друзья тоже ходят в кино. А мы с тобой очень близки…
- Варь, можно я тебя поцелую? – тихо попросил Рома.
- Рома… - у меня перехватило дыхание, и ответить я ничего не смогла.
- Понимаю… - снова тихо сказал он. – Поехали. Есть там «Пятерочка».
Мне показалось, что в его глазах блеснули слезы.
Ромины родители жили в Чертаново в обычной панельной двадцатиэтажке. У двери нас с громким лаем встретил упитанный, ушастый и бесхвостый корги.
- Батон, перестань сейчас же! Варю напугаешь! – шикнул Рома на собаку. – Проходи, Варежка, не бойся. Этого дуралея зовут Батон, и он только громко лает, но не кусается.
- Симпатичный, - робко сказала я, заходя в квартиру, держась за живот, где волновалась малышка.
- Ну, наконец-то! – из глубины квартиры вышла элегантная брюнетка, лет 45-50 в изумрудном домашнем костюме. – Батон, фу! Наконец-то Ролан привел Вас познакомиться. Здравствуйте.
В речи хозяйки слышалась грассирующая «р» на французский манер.
- Знакомьтесь. Моя мама Екатерина Семеновна. А это Варя Белкина, мы дружим, - Рома помог мне снять куртку.
- Зачем же так официально? Проходите, Варвара, в комнату. Ролан, отец задерживается, выгуляй Батона, пожалуйста.
- Ну, мам!
- Я не съем твою подругу. А тебе будет наука не приводить без предупреждения гостей, знала бы, что все-таки вы приедете, погуляла бы с собакой сама.
Рома вздохнул, надел на корги шлейку, пристегнул поводок и ушел. Я осталась наедине с его матерью.
- Вот, тортик, - я протянула хозяйке коробку.
- Прекрасно, сейчас наши мужчины соберутся и будем обедать, а потом чай пить. Варвара, Вы очень голодная? – заботливо поинтересовалась у меня мать Ромы.
- Нет. Я вообще есть не хочу. Мне бы руки помыть. И зовите меня просто Варей. Можно Варежка, - тут я смутилась.
- Знаете, как жена акушера-гинеколога скажу, что беременным надо хорошо кушать полезную пищу. Тем более, Вы такая бледненькая. Или Ролан Вас уже накормил чем-то не полезным?
- Ой нет, - тут я улыбнулась. – Не успел.
- Ну и чудесно. Мойте, Варя, руки, там ванная. И идите в гостиную, я на кухне сейчас закончу и подойду.
Одну из стен в гостиной занимал целиком здоровенный старый шкаф с книгами. В шкафу вперемешку стояли медицинские справочники и энциклопедии и красивые художественные книги. В одну из стеклянных дверей были воткнуты две открытки с репродукциями женских средневековых миниатюр, которые привлекли мое внимание.
- Что-нибудь понравилось? – раздался голос хозяйки.
- Вот это, - я показала на миниатюры.
- А, «Благородная леди» и «Распутная девка», - улыбнулась мать Ромы. – Это мое хобби, я коллекционирую открытки со средневековым искусством. Мои ученики всегда знают, что мне дарить, эта парочка - их подарок. И на текущий момент я считаю их лучшими в своей коллекции. Называются они, конечно, не так, это муж с сыном их так прозвали.
- У Вас их много? Открыток?
- Ну так… Хотите посмотреть?
- Давайте.
Мы устроились на диване, и мать Ромы вытащила несколько огромных альбомов. Открытки были необычными, а Екатерина Семеновна рассказывала очень интересно, так что время пролетело незаметно.
- А это иллюстрация к «Тристану и Изольде». Вы знаете эту легенду, Варя? – Екатерина Семеновна показала одну из открыток
- Кажется, что-то вроде «Ромео и Джульетты». Они друг друга любили, но вместе быть не могли…
- Изольда была предназначена в жены дяде Тристана, и мать дала ей волшебный напиток, чтобы она полюбила своего будущего мужа. Но это зелье она по ошибке на корабле выпила с Тристаном. Между ними вспыхнула любовь – яркая и обреченная…
Я вздохнула и погладила живот. Тристан и Изольда на картинке были похожи на меня и Романа Астранова. Я бережно коснулась картинки – мой рыцарь в блистающих доспехах. Только не было в моей жизни любовного зелья, а в его жизни была и есть Мира, и ни на кого кроме нее он и смотреть не хочет. А мне почему-то хорошо с Ромой Алексеевым… Как же все сложно!
- Варенька, с Вами все в порядке? Вы так погрустнели. Расчувствовались? Или что-то похожее в жизни было?
- Не совсем… И я так во всем запуталась, - тут я всхлипнула.
- Можете мне все рассказать. Поверьте, нотации я читать не буду. Иногда достаточно выговориться, чтобы стало легче, поверьте преподавателю.
В Екатерине Семеновне было что-то, по-матерински, располагающее, и я выложила ей все – и про неразделенную любовь, и про удравшего «в закат» Гену, и про дружбу, балансирующую на грани, с Ромой. И про вечную невезучесть и глубокое одиночество. Так откровенно я разговаривала только с мамой.
- Бедная девочка! Тут я должна, наверное, начать рекламировать сына, но этого я делать не стану. Я скажу только, что выбор, Варя, Вам придется делать самой, - мать Ромы тепло обняла меня.
- Какой выбор?
- Вы можете сохранить верность своему безответному возлюбленному, можете пустить в свою жизнь новые отношения, а можете просто сосредоточиться на своем ребенке, забыв вообще об отношениях.
- А чтобы выбрали Вы?
- То, что выбрала бы я, это выбрала бы я. А как лицо заинтересованное скажу, что была бы рада, если бы у Вас с Роланом все получилось. Вы мне очень понравились.
- А моя малышка? И вообще…
- Я мечтаю о внуках. А вообще, не смейте, дорогая моя Варежка, ставить на себе крест и записывать в законченные неудачницы. У Вас ребенок будет, девочка, как я понимаю. Уже в этом Вам повезло, и вопрос с одиночеством решен. Давайте, вытирайте слезки и пойдемте встречать того, кто пришел. Если это Ролан, то он меня съест, если увидит, что Вы плачете.
В коридоре слышалась возня. Пришли, действительно, Рома с Батоном, а также его отец – высокий широкоплечий мужчина в очках с чуть начавшими седеть темными волосами.
- Пап, знакомься. Это Варя Белкина, я про нее рассказывал. Варь, мой папа, Сергей Александрович.
- Здравствуйте, здравствуйте, уважаемая Варя Белкина. А что это мы такие бледненькие? Анемия у нас? – ласково спросил меня Сергей Александрович.
- Сережа, перестань сейчас же. Не пугай бедную девочку! Раздевайся, мой руки, и все идем обедать, включая Варю. Потом будешь свои врачебные допросы устраивать! – строго сказала мужу Екатерина Семеновна. – Ролан, тебя это тоже касается. А лапы Батону я сейчас помою сама.
- Не смею ослушаться, моя дорогая Катишь, - Сергей Александрович поцеловал супруге руку.
Давно я не была в таком теплом доме. Словно это была моя семья. Я уже и забыла, каково это сидеть всем вместе за столом, обсуждать все на свете, смеяться и переживать… Рома сидел рядом, обнимая за талию, его родители общались со мной, как со своей дочерью, это казалось таким естественным, что я на время забыла о своих горестях и проблемах. И как же мне не хотелось возвращаться в свою пустую квартиру…
В кино мы поехали в центр, а после фильма мы решили немного погулять по только что начавшемуся фестивалю «Путешествие в Рождество». Москва вовсю готовилась к Новому году, по всему городу уже стояли множество елок и разных украшений, на фестивальных площадках играли новогодние мелодии, а на катках носились и степенно катались самые разные люди – от детей до парочек.
- Эх, жалко мне кататься сейчас нельзя, - вздохнула я, завистливо глядя на каток, и погладила живот. – Я бы всем сейчас класс показала.
- Ты умеешь кататься на коньках? – спросил меня Рома.
- Я в Благовещенске ходила в секцию фигурного катания. Почти до самого переезда в Москву. А ты умеешь?
- Ну, на уровне двора, пожалуй… Я в детстве только в биологический кружок ходил. И то недолго. Варь, ты не устала? Целый день ведь катаемся.
- Нет, все в порядке. Твой папа же сказал, умеренные нагрузки допускаются и приветствуются, - я улыбнулась ему. – Сам не устал?
- Я-то с чего? Я же не ношу на себе еще 10 килограммов, - Рома взял меня за руку. – Ты только скажи, если устанешь, не молчи.
- Скажу, не переживай. И, наверное, все-таки не 10…
- Ты о чем?
- Ты говоришь, что я ношу 10 килограммов. Наверное, все же меньше…
- Варь, - Рома снова смутился. – Можно…? – он протянул руку к животу.
- Хочешь потрогать животик? – я взяла его руку и исполнила его желание. Рука была теплой, малышке, видимо, понравилось, она зашевелилась.
- Варь, ты улыбаешься. У тебя щеки раскраснелись. Ты сейчас такая красивая. – Рома осторожно погладил живот. – Как же мне хочется, чтобы дочка была похожа на тебя.
Я смутилась:
- Скажешь тоже, красивая. Вот Мира Корецкая, моя лучшая подруга, она красивая. У нее глаза сиреневые, и, вообще, она на эльфийку похожа, хотя терпеть не может, когда ее так называют. Сам посмотри, - я показала несколько Мириных фотографий на телефоне. На нескольких был и Роман Астранов.
- Красивая, - согласился Рома. – И, действительно, похожа. Но, Варежка, ты ничуть не хуже, даже лучше во многом. Я вот уверен, она так, как ты, не улыбается. И взгляд у нее другой…
- Да нет, Ром. Мира очень красивая. И очень счастливая… - я вздохнула и убрала телефон.
- С ней рядом, на фото… Это ты его любишь? – спросил меня Рома, отводя взгляд.
- Он. Роман Астранов… И для него существует только Мира. И, думаю, ты теперь понимаешь почему.
- Я его понимаю. Только не потому что твоя подруга красивая. Просто ему повезло встретить ее, так же как мне повезло встретить тебя.
Я смотрела на него и не понимала, что происходит со мной. Рядом с Ромой не было ощущения огня, не бурлила кровь, не хотелось кинуться ему на шею. Зато было какое-то домашнее ощущение спокойствия, безопасности, уверенности. И его отношение к моему нерожденному ребенку. От моих предыдущих отношений.
- Варя, ты в порядке? – осторожно спросил меня Рома.
- Обними меня. Как утром, - попросила я. Мне хотелось забыться и раствориться в чувстве безопасности и спокойствия. Сегодня я впервые за много лет почувствовала себя в семье, и мне не хотелось расставаться с этим ощущением.
Мы стояли на ярко освещенном бульваре, одной рукой Рома держал меня за талию, вторую держал на животе. Я, закрыв глаза, одной рукой обнимала его, а вторую держала на той, которая лежала на животе. И не о чем не думала.
- Ты не замерзла, Варюш? – спросил меня Рома, выдергивая из грез. – Давай я нам чаю с булочкой возьму.
- Да, хорошо. Я не откажусь. – кивнула я.
С чаем и булочками мы прошлись еще по торговым шале, где выбрали несколько елочных игрушек.
- Варя, уже поздно. Давай я отвезу тебя домой.
- Поехали ко мне елку наряжать, - вдруг предложила я.
- Не рановато ли, 16 число?
Мне стало неловко. Сложно объяснить свои сегодняшние чувства и ощущения, которые мне не хотелось отпускать, но с которыми, видимо, пришло время расставаться.
- Наверное, да, ты прав, рано… Да и мне это не нужно, я рассчитываю встречать Новый год в роддоме, - я отвернулась, сдерживая непрошеные слезы.
- В роддоме? Тебе ставят срок на 31?
- 28, плюс-минус. В любом случае еще сколько-то я буду лежать после. А это лучше, чем в одиночестве дома…
- Ты можешь приехать к нам. Если не будешь в роддоме.
- К вам?
- Ко мне и к моим родителям и Батону, я с ними живу. Вы вроде поладили, а я тебя всегда жду. Помни, что ты не одинока.
- Рома, спасибо, - я была тронута.
- А насчет елки… Давай нарядим сегодня вместе, - Рома снова меня обнял.
- У меня елочка небольшая, настольная. Это недолго будет, - я улыбнулась. – Большая просто не поместится.
С елкой мы действительно закончили быстро. А вот целый день на ногах для меня даром не прошел, у меня заболела спина, и я устало опустилась на кровать.
- Варежка, все в порядке? – Рома сел рядом.
- Спина. Малышка уже крупная, на позвоночник давит. Бандаж не особо помогает.
- Иди ко мне, - Рома обнял меня и прижал к себе. Я положила голову ему на плечо и вскоре почувствовала, как его губы касаются моего виска.
- Варь, прости, - тихо сказал он. – Не смог сдержаться…
- Мне хорошо, - я сжала его пальцы. Рома погладил мне щеку и поцеловал в лоб, там где начинали расти волосы. Его пальцы осторожно убрали волосы с лица. Следующий поцелуй был между бровей.
- Варечка! – нежно прошептал Рома, прикрыв глаза и прижимаясь к моему лбу своим.
- Ром, спасибо тебе за сегодня! – поблагодарила его я.
- Что я такого сделал? Я поступил также, как поступил бы любой…
- Ты подарил мне сегодня ощущение семьи. Я забыла, каково это.
- Скажешь тоже… Но я рад, что ты нашла общий язык с моими родителями. И рад, что смог тебя порадовать. Ладно, я поеду домой, а ты ложись отдыхай, ты, конечно же, устала… - снова поцелуй в висок, и Рома встал.
Уже перед самым выходом мы снова обнялись, и Рома погладил живот:
- До свидания, Варежка. Помни, ты не одна. Пиши и звони мне, если нужно. Если я нужен…
Закрыв за ним дверь, я долго стояла прислонившись к стене, пытаясь понять свои чувства, но так и не смогла.
А через неделю произошли события, которые расставили все точки над «i» и изменили кардинально мою жизнь. 23 декабря на моем пороге появился неожиданный гость – Роман Астранов:
- Привет, Варь. Вот тут Мира попросила кое-что тебе передать. Здесь старые вещи Аленки и кое-какие – Мишки, - он занес несколько больших пакетов. – Ты не переживай, они старые только за давностью покупки, состояние у них отличное, Мира лично отбирала.
- Ой да куда мне столько! – ахнула я. – Это ведь мне можно даже ничего и не покупать.
- И что в этом плохого? – усмехнулся Роман. – И, поверь, нам с Мирой тоже они не нужны, наши дети уже из них выросли. Показывай, куда нести.
Пакеты заняли почти половину моей крошечной комнаты.
- Мда, наверное, не самая хорошая идея была тащить их сюда, - задумчиво протянул Роман.
- Да я их сейчас разберу и уберу в шкаф. Как раз думала собрать сумку в роддом. А Мира чего не приехала?
- Дела у нее какие-то с детьми. Ты учти, там вещи на вырост есть, на более поздний возраст. На этикетке, обычно, написано. Ты у Миры спроси, если чего не понятно.
- Ладно, разберусь, думаю. И спасибо вам.
- Да не за что. Для чего еще нужны друзья? – Роман хищно улыбнулся. – Значит, уже скоро, раз сумку собираешь?
- 28 плюс-минус по плану, - знает ли он, что я отношусь к нему не просто как к другу?
- Действительно скоро. И где будешь рожать?
- Так и не решила. Наверное, в ближайшем.
- Я или Мира можем отвезти…
- Скорее всего, я поеду на «скорой». А Мира где рожала?
- Мишку – в 31, а Аленку – в тройке.
- Тебе было за нее страшно? – я подошла ближе, настолько, чтобы чувствовать его тепло.
- Было, - он словно это выдохнул. – Оба раза. Она меня с Мишкой среди ночи разбудила, говорит, что все, началось… Через пару секунд я понимаю, что ей больно… И сделать ничего не могу… Вроде и быстрей привезти надо в больницу, да только страшно хуже сделать… А потом уже, когда врачам передал, ожидание неизвестности хуже всего… У дежурной медсестры спрашиваю, фамилию от волнения свою назвал… Естественно, она говорит, что нет у них Астрановой… Те секунд 30 никогда не забуду… Пока понял, что надо Миру Владимировну Корецкую назвать… С Аленкой все днем началось. И вроде все знакомо, только все равно мне за Миру страшно было… Отпускало только тогда, когда она уже звонила, что все закончилось… - Роман отвернулся.
- А за меня ты будешь бояться? – я взяла его за руку. Он повернул голову, и наши взгляды встретились. Через секунд пять руку он освободил:
- Думаю, с тебя этого хватит, - голос прозвучал весьма равнодушно. – Мира еще просила с тобой поговорить.
Горло зацарапали слезы. Его просила Мира, сам бы он не приехал никогда. Никогда!
- Скажи, - тихо спросила я. – Я тебе нравлюсь? Ну хоть немного?
- Я все про тебя знаю… Варя, ты – замечательная девушка…
- Но? – мне уже было ясно, к чему идет беседа.
- Что «но»? – не понял Роман.
- Когда так говорят, обычно появляется какое-то «но». Так какое?
- Ты сама напросилась на этот разговор, - голос Романа стал жестким. – Я не люблю говорить банальности и обычно рассчитываю на людское понимание. И если бы еще Мира не просила… Еще раз повторю, Варежка, ты – замечательная девушка, но мне не нужен никто кроме моей Мирюши… Мы давно с ней вместе, у нас семья, дети, она для меня больше чем… Больше чем любимая, больше чем жена, больше чем друг, больше чем мать моих детей, больше чем коллега… То, что она сделала для меня… И делает… Я не могу представить, что было бы со мной, если бы ее не было рядом.
Слезы текли по моему лицу, эта отповедь должна была рано или поздно случится, но от этого она менее больнее не стала. А Роман, между тем, продолжал:
- Ты, по-прежнему, можешь рассчитывать на нашу дружбу и помощь. Можешь даже приехать на Новый год… И перестань разводить эти сопли! – последняя фраза вонзилась в сердце кинжалом и несколько раз там повернулась, ставя жирную точку.
- Уйди, пожалуйста, - попросила я. – Я хочу остаться одна.
Роман даже не попытался остаться, а у меня не было сил пойти закрыть за ним дверь. Я рухнула на кровать, легла на спину и проплакала весь день пока не уснула. Много раз звонил телефон, и приходили сообщения – Мира, Рома Алексеев, даже Роман Астранов пару раз. Но я никому не ответила.
Утро началось с какого-то дикого крика в коридоре:
- Ваааарька! Где ты там?!
«Гена? Как он оказался в моей квартире? Дверь… я же ее вчера забыла закрыть…» - эта мысль окатила меня ушатом холодной воды.
- Варька! Иди встречай! – Гена не унимался.
Я взяла телефон и вышла в коридор.
- О! Вареник! Не родила еще? – Гена, шатаясь, повернулся ко мне. С первого взгляда было понятно, что он пьян – возбужденно блестящие глаза, взъерошенные волосы, расстегнутая куртка под которой виднелись мешковатый пиджак, аляповатая рубаха и какой-то нелепый лиловый галстук. В руках Гена держал сильно измятые цветы, видовую принадлежность которых определить по причине их состояния было сложно, а также пакет, в котором что-то стеклянно побрякивало.
- Ты зачем пришел? – спросила я у него. Этого гостя, да еще в таком виде, я точно лицезреть не желала.
- Варьк, так это… Я ж это… папашей буду… Ты это… когда мне пацана родишь?
- Гена! Мне тебе напомнить, что ты мне сказал, когда я тебе сообщила о беременности? – циничность его слов просто зашкаливала.
- Ну, так это… я осознал все… Ты мне только пацана, Вареник, роди. А я с ним и на футбол, и на рыбалку… А потом и второго – чтоб команда была. Ну и принцессу, естественно…
- Гена, прекрати этот цирк и уходи, пока я полицию не вызвала!
- Да, Вареник, чего ты ломаешься? Кому ты с прицепом нужна… А я так всегда… Борщи нам с пацаном варить будешь…
- Гена! Пошел вон из моей квартиры! – я прервала этот поток бессмыслицы.
Наверное, дело бы кончилось весьма банально – тем, что я бы вызвала полицию. Но тут вмешалась моя соседка – особа любопытная, несколько скандальная и любящая побороться за правду, особенно подъездную.
- Варвара Андреевна, что у Вас тут за шум? – соседка не поленилась ко мне зайти.
- А ну отвали, старая карга! – Гена не дал мне ответить, и сделал он это зря. Буквально через пару минут ушедшая было соседка снова появилась в моем коридоре. На этот раз в ее руках была огромная старая скалка.
- Еще здесь?! Ну, сейчас ты у меня попляшешь! – соседка была настроена очень воинственно.
- Ой, да ты что, тетя, успокойся! Я же к Варьке пришел, она ребенка моего ждет! – Гена отступил на несколько шагов от разъяренной гарпии в полете.
- Успокоиться?! Я тебе сейчас устрою, папаша! – соседка, подняв скалку, начала наступление.
- Да я это так, шучу! – Гена попытался улыбнуться, но его лицо было испуганным.
- Шутки-шмутки! Я тебе покажу шутки! Хулиган! – соседка резко опустила скалку на плечо Гены. Гена испуганно заметался по коридору, пытаясь увернуться от скалки и от ее разъяренной хозяйки. В какой-то момент он неудачно толкнул меня, и я упала на пол. В пылу борьбы ни он, ни соседка этого не заметили и переместились в подъезд. Я кое-как встала по стеночке и захлопнула за ними дверь. Вроде все закончилось, а полицию соседка вызовет сама, если сочтет нужным.
Неожиданно низ живота пронзила резкая боль, мгновенно охватившая поясницу, от которой я скрючилась. А потом я почувствовала что-то теплое на ногах.
- Боже! Нет! Моя малышка! Нет! – закричала я. Приступ боли повторился, я упала на колени. На занятиях в школе родительства нас учили, что главное – не паниковать. И если понимаем, что происходит что-то плохое, вызывать скорую. Но мой телефон куда-то отлетел, когда я упала. Надо было срочно его найти…
Звонок раздался из дальнего угла коридора. Мне вечностью показалось то время, что я до него ползла, хотя коридор у меня не очень большой. А звонил Рома Алексеев:
- Варь! Варя! У тебя все в порядке? Ты со вчерашнего дня трубку не берешь…
- Рома! Как хорошо, что ты позвонил! Все ужасно! Моя малышка! Живот дико болит, и кровь…
- Варя, ты только не паникуй, я приеду сейчас. Папу попрошу тебе позвонить. Держись, родная, все хорошо будет. Я приеду…
Я сидела у стены, рыдая от боли и от страха. Позвонил Сергей Александрович, дал несколько рекомендаций, и пока не приехал Рома, всячески меня поддерживал и подбадривал. Когда приехал Рома, снова оказалось, что я не закрыла замок, но сейчас это было очень даже кстати.
- Варежка, хорошая моя, сейчас, потерпи немного. Мы поедем к моему папе, он нас уже ждет. Все с тобой и малышкой хорошо будет, - Рома поцеловал меня между бровей и помог встать. – Сейчас я тебе одеться помогу…
Уже когда мы сели в машину, мне позвонила Мира:
- Варя, что случилось? Ты со вчерашнего дня на связь не выходишь…
- Мира, я еду в больницу. Все очень плохо.
- Господи-боже! Роман, конечно, дубина в плане дипломатии, я ему все вчера на эту тему высказала, но даже для него это перебор…
- Твой муж здесь не при чем, - успокоила я подругу. – Я забыла вчера закрыть дверь, и ко мне заявился Гена. Дальше он закатил мне скандал, вмешалась соседка, отлупила его скалкой… - снова по низу живота прошла волна боли.
- Варя, Варя! – укоризненно сказала Мира. – Как же ты своей личной жизнью себя доводишь… В какую больницу ты едешь?
- Ром, куда мы едем? – спросила я у него.
- Центр планирования семьи, на Севастопольский.
- На Севастопольский, центр планирования семьи, - повторила я подруге. – Там работает отец Ромы Алексеева, мы едем к нему.
- Ты на скорой?
- Нет, Рома приехал, я с ним.
- Варь, ты там держись…
В приемном отделении дежурная медсестра спросила у Ромы:
- Вы кем приходитесь роженице?
- Я – отец ее ребенка, - не задумываясь ответил он. Я удивленно посмотрела на него.
- Варечка, я абсолютно серьезно. Если ты захочешь, я стану отцом твоей малышки. В том числе и с официальным установлением. Для тебя ведь ничего не поменяется. У нее останется то отчество, которое ты хотела… Впрочем сейчас это неважно. Ты моему папе верь, хорошо?
- Белкина кто? – в приемное зашла еще одна медсестра – молодая блондинка, тоже беременная, где-то месяце на шестом.
- Я – Белкина.
- Ну, давай знакомится… Привет, Ром! – девушка подошла к нам.
- Привет, Оля. Твоя смена сегодня? Это Варя. Варь, это Оля, медсестра, она папе будет помогать.
- Ну, идем, Варя. Сергей Александрович уже ждет. Рома, ты не волнуйся, все хорошо будет, - мы с Олей вышли из приемного.
- Варя, ты не переживай тоже. Сергей Александрович – отличный врач, поверь мне, - сказала Оля мне.
- Очень хочу в это поверить… А Вы…
- Можно на «ты».
- Ты Рому откуда знаешь? Потому что работаешь с его папой?
- В первую очередь, - Оля улыбнулась. – Поэтому. А еще мы соседи по лестничной клетке. После моего замужества.
- Рожать ты тоже у него будешь?
- Скорее всего. А может и у мужа. Он тоже здесь работает , и его тоже зовут Сергей Александрович. А мы пришли.
В освещенной стерильным светом операционной нас ждал Ромин отец:
- Ложитесь, Варя, на кресло и ни о чем не думайте. Сейчас дадим Вам наркоз, поспите немного, а как проснетесь, увидите свою девочку.
- Сергей Александрович, делайте, что считайте нужным. Только спасите мою малышку.
- Варя, я внучку принимаю. Никак нельзя мне по-другому.
- Внучку? – в это время кольнуло руку, Оля воткнула мне катетер.
- Мне Рома все рассказал. Что он готов стать отцом Вашей дочери. Так, что у меня нет выбора. Все будет хорошо. Даем наркоз, - последняя фраза предназначалась не мне.
Первой, кого я увидела, когда пришла в себя, была Оля.
- Оль, можно водички? – попросила я, выныривая из лекарственного дурмана.
- Очнулась? Вот держи, - Оля протянула мне кружку. – Как самочувствие?
- Голова немного кружится… - тут я заметила, что живота у меня больше нет. – Где мой ребенок? С ним все хорошо?
Оля аккуратно придвинула прозрачную кроватку:
- Девочка. 3250, 47 сантиметров. 8 по Апгар.
- Ниночка, - у меня навернулись слезы. Оля вытащила малышку из кроватки и положила мне на руки. Малышка завозилась и потерла ручкой лицо. Я осторожно поцеловала ее в щечку. В этот момент зашел Сергей Александрович:
- Ну, что, девочки, как мы себя чувствуем? Варечка, как перенесли наркоз?
- Голова немного кружится, а так все вроде нормально. Как Нина?
- Дочка? Девочка у Вас, Варя, чудо, очень хорошая. Да и с Вами все в порядке. Небольшая отслойка плаценты, поэтому кровотечение было. Но все в порядке, приехали вовремя. К Новому году, если все так пойдет, выпишитесь с дочкой.
Мы еще немного поговорили, потом они с Олей ушли, а минут через 10 зашел Рома.
- Варежка, миленькая, как ты? Я так за тебя испугался. Как малышка? – Рома сел на кровать и поцеловал меня в лоб. – Папа договорился, чтобы меня на 10 минут пустили.
- Все хорошо, Ром. Папе твоему спасибо. И тебе.
- Мне-то за что?
- За то, что рядом, - я взяла дочку на руки. – Ниночка, иди сюда. Ром, знакомься…
- Она такая же красавица, как мама, - Рома осторожно погладил малышку по голове. – Варь, там твоя подруга внизу приехала.
- Какая подруга?
- Лучшая, которая похожа на эльфийку.
- Мира?
- Да… Она с семьей приехала, я слышал, они в справочной спрашивали про Белкину…
- С семьей?
- Да… с детьми и мужем…
Мира… Примчалась, все-таки… И Роман тоже… Только это она его уговорила… И это не он переживал за меня, пока я была в операционной… Просто потому что любит он не меня. Из глаз хлынули слезы, горло сжали рыдания. Рома заметил это:
- Ладно, я пойду. Отдыхайте, девочки, - Рома поцеловал дочку в голову, меня - в висок и вышел. Я положила Нину в кроватку, легла на спину и разрыдалась, переживая крушение своей любви.
На следующий день ко мне пришла Мира:
- Варя, ну как ты?
- Мир, все хорошо. Спасибо папе Ромы, он нам помог с Ниночкой. Кормить только не могу, не начинается лактация. Даже молозива нет.
- Когда ты сказала, что в больницу едешь, я думала, удушу Романа. Я просила его поговорить с тобой, просто потому что его в отличие от меня, ты слушаешь. А тут такие новости…
- Мир, он здесь не при чем. И, вообще, он у тебя замечательный.
- Я знаю, - просто согласилась Мира. Взгляд подруги загорелся каким-то неземным светом, и мне стало понятно, что эту страницу моей жизни пора перевернуть.
- Ты береги его, ладно? – тихо сказала я и сжала ей пальцы.
- Буду. – ответила подруга. – Никто другой мне не нужен.
- И ему тоже. Спасибо, Мира, вам за все. За дружбу, помощь и поддержку.
- Варь, а ты теперь как?
- Буду жить дальше. Я не одна, - я взяла на руки Ниночку. – Знаешь, Рома предложил записать себя ее отцом.
- И что ты решила?
- Я пока думаю… Одна умная женщина сказала, что выбор делать только мне. Вот я и пытаюсь его сделать. Ради себя и ради дочки.
- Рома – славный вроде, я его видела вчера.
- Я знаю. И он всегда рядом. Как ты и говорила…
Мы поболтали еще немного, потом Мира засобиралась домой.
- Мира, у меня к тебе просьба… Я бы Рому попросила, но он, боюсь, не знает, где у меня что лежит. Принеси мне вещи, я ничего кроме зарядки и ночнушки с собой не взяла. Ты знаешь, какие, - я протянула ей ключи от своей квартиры.
- Конечно, Варежка, ты всегда можешь на меня, на нас с Романом рассчитывать.
- Спасибо, - поблагодарила я, отпуская подругу. Теперь уже окончательно.
Рома заглянул вечером:
- Как вы здесь?
- Все у нас хорошо. Ниночка, смотри, папа пришел, - я взяла дочку на руки.
- Варечка, что ты сейчас сказала? – удивленно спросил Рома.
- Знакомлю Нину с папой, - я улыбнулась. – Ром, я согласна. Согласна, чтобы ты стал отцом Нины. Если ты еще не передумал, конечно.
- Я и жениться на тебе готов… Я понимаю, что ты никогда меня не полюбишь… Но мне это не важно… Даже если ты это сделаешь только ради Ниночки…
- Рома, ты прав, я не смогу зеркально ответить на твои чувства. Но как-то Мира мне сказала, что любовь может выглядеть по-разному… Но когда найдешь своего человека, он всегда будет рядом. Как ты. И мне хорошо с тобой. Я чувствую себя в семье. Рома, я постараюсь быть всегда рядом, пока не могу этого обещать… возможно, когда-нибудь я смогу ответить на твою любовь, как должно…
- Варя, Варежка! Хорошая моя! – Рома погладил меня по лицу. – Можно я тебя поцелую?
Я улыбнулась и кивнула. И на поцелуй ответила, вложив всю свою нежность в него. Рома счастливо улыбнулся:
- Я люблю тебя. Тебя и нашу дочку.
Парень из МФЦ собирался уже уходить, когда мы зашли в его кабинет, но согласился немного задержаться. И наша девочка официально стала Ниной Романовной, а Рома – ее папой. Только дочка стала не Белкиной, а Алексеевой-Белкиной. И по папе, и по маме.
Еще парень из МФЦ помог нам с заявлением о заключении брака. Он связался со своим руководителем, и та пошла нам на встречу, согласившись сократить время до заключения брака. Договорились, что мы подадим заявление через портал, а когда меня выпишут, то приедем в МФЦ, и она все сделает.
С Ромой в этот раз мы долго не могли разойтись, все находилось, что обсудить, пока дежурная медсестра не разогнала нас. И уже, проводив Рому и устроившись отдыхать, я набрала Миру:
- Мир, у меня к тебе еще одна просьба. Купи мне, пожалуйста, платье, ты знаешь мой размер… Для всего – для выписки, для Нового года…
Платье Мира купила прямое, свободное на бретельках, серебристое, струящееся, напоминающее чем-то змею. И еще привезла к нему чулки и мои высокие замшевые сапоги на шпильке. Про то, что мы с Ромой решили пожениться, мы пока решили никому не говорить – непонятно, когда нас с Ниной выпишут, да и получится ли сократить срок. Но, как и обещал Сергей Александрович, нас выписали 31 декабря.
Когда я вышла в выписную, держа на руках розовый кружевной конверт с дочкой, то там нас ждал смущенный и счастливый Рома с цветами.
- Варежка, какая же ты у меня красивая! – восхищено сказал он, забирая у меня дочку. – И Ниночка такая же. Вся в маму.
Я улыбалась, глядя на них и чувствовала себя по-настоящему счастливой.
- Едем в МФЦ? – спросила я, когда мы сели в машину.
- Конечно. Надеюсь, все получится.
- Ром, у меня только вопрос. Где мы будем жить после свадьбы?
- Где захочешь. Но у тебя не очень большая квартира… Может пока поживем у моих? А потом посмотрим.
- Я не против. Но тогда мне надо будет заехать за вещами.
- Заедем. Да мне и с работой нужно будет решить, я ведь только до конца твоего декрета работаю.
- У тебя есть полтора года на это.
В МФЦ все прошло гладко, и уже одной семьей мы поехали ко мне в Бирюлево. А у подъезда нам встретился Гена. На этот раз даже трезвый.
- Вареник! – кинулся он ко мне. – Родила что ли? Ну, показывай…
- Гена, отойди от меня! – сердито ответила я ему. Эту страницу своей жизни я перевернула очень давно.
- Варьк, я не понял! – попытался повозмущаться Гена, но его прервал мой муж:
- Не приставай к моей жене!
- Жене?!!! – у Гены вытянулась челюсть.
- Гена, я вышла замуж за отца своей дочери. И даже не думай подходить к нам.
- Так я же отец… - Генин энтузиазм начал сдуваться.
- Напоминаю тебе, что ты сам отказался. От всего. А теперь, не обессудь, - я захлопнула перед ним подъездную дверь. – Рома, идем. Давай закончим до Нового года.
Когда мы вернулись к машине, Гена еще попытался что-то доказывать, но Рома, потерявший терпение, пригрозил ему полицией, что заставило его, наконец, исчезнуть с нашего горизонта.
Дома нас вновь встретил лаем Батон.
- Фу, Батон! Ниночку разбудишь! – прикрикнула на собаку Екатерина Семеновна.
- Мам, пап, мы с Варей поженились. И пока поживем у вас, если не против, - объявил с порога Рома.
- Да бог с вами, живите, сколько хотите. Дети, идите сюда, обниму вас, - прослезилась Екатерина Семеновна, обнимая. – Варюша, можешь звать нас мамой и папой! Верно, Сереж?
- Конечно, Катишь! Добро пожаловать в семью, Варя! – нас обнял и Сергей Александрович. – Добро пожаловать домой, девочка!
Спокойствие, однако, оказалось обманчивым. Мама, Екатерина Семеновна, узнав, что у нас из детских вещей только автокресло (не считая одежды и игрушек) отправила Рому и папу, Сергея Александровича, в ближайший детский магазин за вещами для Нины, включая кроватку и коляску. Нас с дочкой отправили в Ромину, а теперь нашу общую, комнату лежать на постеле. Нина уютно спала и даже не пошевелилась, пока я ее раздевала.
- Вот Ролан точно такой же был. Спал так, что хоть из пушки пали. Вся в папу, - улыбнулась зашедшая в комнату мама.
- В папу? – удивилась я ее словам. – Но Вы же знаете, что Рома…
- Варя, и слышать ничего не хочу. Ролан говорит, что это его дочка, и в бумагах написано, что ее отец Алексеев Роман Сергеевич. Значит, так и есть. Варежка, дорогая, я действительно все знаю. И очень надеюсь, что у вас все с Роланом получится. Вы очень вовремя друг другу встретились и сумели друг другу помочь. Вы оба заслуживаете счастья.
Приехали Рома с папой, мы начали переобустраивать комнату для нашей семьи. Мама еще параллельно колдовала на кухне, не пуская туда меня. Написала Мира, поздравила с наступающим и спросила выписали ли нас. В ответ я отправила ей две фотографии – с выписки и с регистрации, и написала, что не только выписалась, но и вышла замуж. За отца своей дочери. Подруга прислала поздравления от себя и от своего мужа. Я подумала, что Роману Астранову, пожалуй, все равно, что со мной произошло и мысленно пожелала ему всего хорошего в наступающем году, отпуская свои чувства. А за всеми этими делами пролетело время, и пришла пора садиться за новогодний стол.
Счастливая, я сидела рядом с мужем, держала на руках дочку и никак не могла поверить, что это все не сон, что сейчас я не проснусь в своей одинокой квартире в Бирюлево… Родители сидели напротив, а возле стола крутился Батон, выпрашивая вкусненькое и подкарауливая что-нибудь, что упадает. Я была дома с семьей.
- Варя, давай я Нину отнесу в кроватку, - предложил Рома.
- Рома, не надо. Я до сих пор не могу поверить, что это все со мной по-настоящему. Что я сейчас не проснусь снова одна…
- Варежка, это по-настоящему, - Рома поцеловал меня в губы. – Но, если не хочешь относить дочку в комнату, то давай положим ее на качели.
- Дети, дети, внимание! – папа встал со своего стула. – Давайте проводим старый год. В этом году мы многое пережили…
- В этом году я встретил Варю, - сказал Рома, обнимая меня.
- А я в этом году встретила тебя. И всех вас. И вновь обрела семью, тогда когда этого не ожидала… - добавила я. Потом посмотрела на маму и задала вопрос, который прозвучал в финале «Иронии судьбы»:
- Вы считаете меня сумасшедшей?
- Поживем – увидим, - также как в фильме ответила мама.
КОНЕЦ
