#циклосоюзническойвойне
В предыдущих сериях: Многие годы в Италии растёт напряжения между Римом и его союзниками из числа италийских племён. Италики жаждут стать полноправными челенами Римского общества, а Рим не спешит их принимать. В это же время в Риме молодой политик из знатного рода Друзов объединяет вокруг себя единомышленников и встаёт на путь реформ общества. Последним и главным пунктом его реформ становится гражданство для Италиков.
В 92 году до н.э молодая звезда Римской политики наконец-то получает право выдвинуть свою кандидатуру на пост народного трибуна в Риме. И, безусловно, он их выигрывает. Дожидаясь минимального возраста для занятия должности, Друз готовился и набирал политический капитал. 91 год до н.э. - это год Друза и его реформ. Пускай кроме Друза никто из его сторонников и не занимает должностей, но это и не надо. Есть трибунат Друза, законный метод выдвигать законопроекты, а также дигнитасы Скавра и Сцеволов, золотые голоса Антония и Красса, военная слава Суллы и россыпь молодых представителей знатнейших родов и их влияние. Похоже для противников реформ всё кончено? Не совсем. В 91 году на должность одного из консулов проходит Луций Марций Филипп, который и возглавил сенатскую оппозицию реформам. Был еще один важный противник и просто важный герой цикла - Квинт Сервилий Цепион. Думаю, вам это имя знакомо? Но это не тот человек, о котором вы подумали, а его сын. Он был ближайшим другом детства Марка Ливия Друза и был женат на его сестре. Но вскоре его отношения с Друзами испортились окончательно, сестра Марка Ливия Друзилла изменила Цепиону, да ещё с кем - Марком Порцием Катоном Салонианом, младшим внуком рабыни. Его дед - тот самый Катон, который говорил на каждом заседании сената “Carthago delenda est” (Карфаген должен быть разрушен), а бабушка - простая рабыня, в которую в старости влюбился Катон, освободил и сделал своей женой. Для Цепиона, который происходил из рода известнейших патрициев, это было дикое оскорбление, он просто выставил Ливию на улицу вместе со своими детьми от неё, либо не его детьми. Сразу же после этого Ливия вышла замуж за Салониана. Это стало последний каплей в отношениях Друза и Цепиона. Из друзей они превратились в злейших врагов.
Прежде чем двигаться дальше, хочется ещё кое-что сказать о Ливии и её детях. От первого брака у неё было 2 дочери и сын, от второго - сын и дочь. Так вот брак с Салонианом был счастливым, но недолгим, через пару лет умер Салониан, а примерно через год и сама Ливия. Марк Ливий Друз, как ближайший родственник взял опеку над всеми детьми. И так получилось, что реформатор Рима оказался в доме, наполненном детьми, пятью племянниками и собственным малолетним приемным сыном. Но это не просто дети, это дети которые сыграют важнейшую роль в истории Рима. Предлагаю с ними познакомиться. Сервилия старшая, дочь Цепиона, в будущем любовница Цезаря и мать того самого Брута. Сервилия младшая - жена Луция Лициния Лукулла, ближайшего сподвижника Суллы. Квинт Сервилий Цепион - внук виновника араузиона и наследник золота Толозы, которое в итоге окажется в руках племянника, сына старшей сестры Брута. Марк Порций Катон(фото 1), сын Салониана, лидер консерваторов и противник Цезаря, честь и совесть Рима. Порция не так знаменита, как другие, просто жена одного из сторонников Помпея. Ну и последний сын Друза - Марк Ливий Друз Клавдиан сам по себе не так знаменит, но зато он отец Ливии Друзиллы(фото 2), жены Октавиана Августа, без сомнения, самой влиятельной женщины в античной истории мира, даже Клеопатре до неё как до луны, а также дед императора Тиберия и предок ещё целой россыпи императоров. И, конечно, воспитание Друза повлияет на всех них, хоть его влияние и будет коротким. Но вернёмся к нашим делам.
И вот Марк один за одним начинает выдвигать свои законопроекты. Первой в свет выходит судебная реформа. Ещё Гай Гракх(фото 3) сумел передать суд по делам о вымогательстве в провинциях всадническому сословию, забрав его из рук сената. Что на самом деле ситуацию не изменило, сенаторы вдруг не стали постоянно попадать под суд и получать обвинения, и вообще за всю историю всаднический суд вынесет один обвинительный приговор, и притом настолько абсурдный, что весь Рим удивится. Об этом приговоре я расскажу как-нибудь в другой раз, когда, наверное, дойдём до эфесской вечерни. Друз же предложил передать суд обратно сенату, но при этом ввести в сенат 300 новых членов из числа всадников. Этот законопроект вызвал бурные споры, так как вроде Друз отбирал у всех и всем же давал, и долгое время ни сенат, ни всадники не могли решить, что им выгодней.
Но Друз не давал никому отдохнуть, через минимально разрешенный срок Марк Ливий вводит на рассмотрение в сенат Аграрный законопроект. Знаете, Марк Ливий Друз решил действовать как заправский боксер. В момент, когда соперник поплыл, боксер начинает наносить серию быстрых и мощных ударов. Так, вернёмся к реформе. По ней предусматривался раздел последней общественной земли (это та земля, которая достаётся от побеждённых врагов и поступает в общий фонд, где потом продаётся на аукционах) в Италии между неимущими гражданами, а также вынос нескольких новых колоний в Италии и на Сицилии, также и в другие провинции. Фактически Друз реализовывал проект отца, который выдвинул его в 122 году до н.э. в качестве Народного трибуна. Отец-то выдвинуть выдвинул, а реализовывать не собирался, выдвинул он его только ради того, чтобы перехватить часть сторонников от Гая Гракха. Ладно вернёмся к нашему Друзу, а о Гракхах и других героях той эпохи я, конечно, расскажу после завершения истории Мария и Суллы. Аграрная реформа перетянула на сторону Друза беднейшее население Рима. Здесь Друз не забыл и про себя со своими сторонниками, для реализации проекта создавались две комиссии и возглавил их Друз и его сторонники.
Вслед за этим Друз, возможно, сразу же вводит на рассмотрение хлебный закон. Тут есть сложности: в источниках нет достоверной информации об этом законе. И большинство сходится на том, что даже если он и был, то это было фактически возвращение к закону Сатурнина, этого товарища, думаю, вы помните. Луций Аппулей Сатурнин - это тот народный трибун, который был “карманным Гаем Гракхом” (кстати эта колкая фраза взята мною из подкаста “ROMA. Падение республики”, опять же всем советую подкаст). Проще говоря, этот закон максимально снижает цены на хлеб.
Последней Друз выдвинул денежную реформу, чтобы финансировать все эти реформы. Она заключалась в порче монеты, предлагалось подмешивать в серебро 1/8 часть меди.
И когда эти законопроекты были выдвинуты, Друз нарушил закон Цецилия-Дидия, который предусматривал запрет “пакетного” голосования и предложил “пакетное” голосование. То есть он предложил: “Если вы хотите голосовать за что-то одно, то придется проголосовать за всё остальное”. За это и зацепился Филлип с Цепионом, началась яростная борьба. Когда Цепион пытался запретить “пакетное” голосование Друз стал угрожать ему тем, что сбросит его с тарпейской скалы. За день до голосования Филлип пользуясь своими статусом авгура (один из видов жрецов в риме) объявил о том, что знамения не благоприятны и что голосование нельзя проводить. Сторонники Друза силой вытолкали Марция Филиппа с форума, тот сопротивлялся и один из сторонников Друза так сдавил горло консула, что у того хлынула кровь из носа. Противники не отставали от сторонников Друза, по городу ползли слухи о заговоре по убийству Друза. Но как-бы они не пытались остановить Друза, голосование прошло и законы были приняты. В пылу этой борьбы Луций Марций Филипп вышел из себя и неаккуратно заявил в народном собрании, что должен искать более разумного государственного совета, ибо с теперешним сенатом он не в состоянии управлять республикой. Друз и весь сенат пришел в ярость от такого заявления, на следующий день собралось заседание сената, где речь взял Луций Лициний Красс. Он обвинял Филиппа и утверждал, что сенат стоит за народ. Филипп вновь вышел из себя и потребовал Красса заткнуться, пригрозив оратору взысканием с него пени под залог (эта мера обычно применялась по отношению к сенаторам, пропускающим заседания, и подразумевает под собой запрет на выступление в сенате до выплаты штрафа). И тогда все противники реформ стукнули себя по лбам. А Красс, хищно улыбнувшись, сказал свои главные слова в жизни:
“Что же, раз ты счёл залоговым имуществом права всего моего сословия и урезаешь их перед лицом римского народа, ты думаешь напугать меня этими залогами? Не имущество моё надо тебе урезать, если
хочешь усмирить Красса: язык мой тебе надо для этого отрезать! Но даже будь он вырван, само дыхание моё восславит мою свободу и опровергнет твой произвол!”
Теперь весь колеблющийся сенат на стороне Друза. Немного про Красса, эта знаменитая речь стала последней в жизни оратора, через 6 дней он скончается. Это станет страшным ударом по Друзу и его сторонникам. Но Красс дал Друзу последнее что ему не хватало: поддержку сената. Теперь Марк Ливий выдвинул свой законопроект о наделении италиков гражданством.
Но вернёмся немного назад, в разгар политической борьбы за “пакет” Друза. В дом к Марку Ливию пришел его друг и главный поставщик информации из лагеря италиков Квинт Попедий Силон и рассказал о заговоре италиков. Италики объединились и готовы выступать, сигналом к началу восстания должно послужить убийство консулов Рима во время одного из праздников. Друз пришел в ужас - он умоляет Силона отговорить италиков от этого безумства. Ведь всё, что делает Друз, он делает в первую очередь ради того, чтобы предотвратить войну. Но Попедий утверждает, что это невозможно сделать, и тогда Друз спешит в дом к своему врагу Луцию Марцию Филиппу и предупреждает того о заговоре, консул отменяет праздник.
И вот после выдвижения законопроекта о гражданстве Друз выступает в сенате, защищая свою инициативу. Он утверждает, что это ради блага народа и Рима, что интересы Рима стоят на первом месте у Марка Ливия.
Тогда он спрашивает
- Кто может меня обвинить в обратном?”
И тогда с места консула встаёт Филипп и говорит:
- Я! В моих руках клятва верности от италиков Марку Ливию Друзу - он показывает пергамент и говорит - с вашего позволения отцы-сенаторы, я прочту её? - откашлявшись, он начинает читать (до этого момента всё - мои слова, а теперь текст из источников) - Клянусь Юпитером Капитолийским, Вестой Римской, Марсом — нашим родовым божеством, Солнцем — родоначальником народа, Землёй — благодетельницей животных и растений, а также полубогами — основателями Рима и героями, которые способствовали росту империи, что я буду считать друзей и врагов Друза своими друзьями и врагами, и что я не буду щадить ни имущество, ни жизни моих детей или родителей в тех случаях, когда это будет на пользу Друза, или тех, кто принял эту клятву. Если я стану гражданином по закону Друза, я буду чтить Рим как свою Родину, а Друза как своего величайшего благодетеля. Эту клятву я передам стольким гражданам, скольким смогу. Если я соблюду клятву, все блага да прибудут ко мне; если я её нарушу — да будет наоборот
В сенате поднимается гул, Филипп просит тишины(опять мои слова).
- Подтверди Друз эти слова правда? - спрашивает Луций Марций.
- Да - отвечает Друз садясь на место
Как эта клятва попала в руки Филиппа. Легко, фактически Друз сам их подарил консулу. Луций понимал, что информацию о заговоре можно было получить только от заговорщика высшего ранга, и легко догадаться кто этот заговорщик. А подкупить кого-нибудь из окружения Силона оказалось нетрудным делом. Почему Друз не мог опровергнуть подлинность? Всё просто, ему это не позволила сделать его честь, так как, скорее всего, это правда. К тому же без разницы, как бы Друз ответил, главное, что Филипп это сказал.
Сенат взрывается в гневных воплях. А Друз сидит на скамейке и понимает, что проиграл. Теперь Рим ждёт кровавая война. Друз немедленно отзывает законопроект о гражданстве ведь теперь сенат против него, без сената ему не провести этот законопроект, да и весь остальной Рим в большинстве своём теперь ненавидит Друза и никакие предыдущие реформы не заставят их поддержать этот законопроект. Сенат отменяет все предыдущие законопроекты. Друз даже не пытается наложить вето, ведь на следующий год его противники всё равно отменят его законы. Он лишь с отчаянием отмечает, что сенат забирает сам у себя суды.
Марк Ливий Друз после того заседания серьёзно заболел и слег на несколько дней. Он проиграл, но не был сломлен. Марк Ливий понимал, что ему не быть первым человеком в Риме, но он еще может послужить Республике. Тем более он всё ещё народный трибун, поэтому он начинает постепенно вставать и принимать посетителей. Так однажды вечером он провожал последних просителей из дома и, стоя в слабо освещенном портике в окружении людей, он внезапно вскрикнул: “Я ранен!” Когда на его крик прибежали родные то увидели, что из бедра Друза торчит сопожницкий нож, кровь хлестала из раны. Друза перенесли в дом, куда сбежались все родные и друзья. На последним издыхании Марк Ливий Друз произнёс: “О родные мои и друзья, будет ли в республике гражданин, мне подобный”. Марк Ливий Друз умер. По поводу его убийства не было проведено расследования. Но строили множество теорий. Самая правдоподобная заключается в том, что это месть от Цепиона и Филиппа (во что верю я).
А Рим с невероятной скоростью летит в пропасть гражданской войны.