... Люди повсеместно отправляются в крестовые походы – воевать за свои священные верования. Нападая с этой целью, мы пытаемся проникнуть в умы других людей и переделать там все таким образом, чтобы они начали играть в наши игры и видеть наши сны вместо своих. Когда нам удается кого-то обратить, его воровство превращается во вклад: эти люди перестают красть у нас статус, они начинают предлагать его. И это приятно. Все мы во многом нейронные империалисты, которые борются за расширение своих территорий, вторгаясь в умы других людей. ...
Почему не проигнорировать? Просто забыть об этом. Почему нет? Ведь, казалось бы, что может быть проще, чем игнор: от вас буквально не требуется ничего делать, это опция по умолчанию. И все же в таких ситуациях мы практически никогда не игнорируем. Потому что на самом деле это требует усилий. Когда мы встречаем людей, чьи убеждения противоречат нашим, мы можем испытать острое ощущение дискомфорта. Оно поглощает – в нас бурлит ненависть, и мы переходим в режим доминирования. Наши убеждения могут даже вовлечь нас в войну.
Такое поведение бывает трудно понять. Почему мы так остро воспринимаем неправоту постороннего человека? Это же бессмысленно. Особенно когда (на самом деле очень часто) мы приходим в ярость по поводу неких явлений, которые фактически никак не влияют на нашу жизнь или на жизнь знакомых нам людей. Из всех способов использовать свою энергию злость на происходящее в интернете представляется более чем бессмысленной. Тогда почему у нас сформировался этот рефлекс? Это можно понять, только если скорректировать наше видение человеческой ситуации. Жизнь – игра, в которой играют с символами, а убеждения могут быть не менее ярким символом, чем боевой стяг захватчика.
Наши статусные игры встроены в наше мировосприятие. Через них опытным путем мы познаем реальность. И когда мы встречаем кого-то, кто играет в игру, конкурирующую с нашей, нам становится тревожно. Если эти люди живут согласно набору противоречащих нашим правил и символов, они как бы подразумевают тем самым, что наши правила и символы, наши критерии притязаний на статус несостоятельны, а наш образ реальности – подделка. Эти люди сознательно отрицают ценности, на обретение которых мы тратим свои жизни. Они оскорбляют нас уже самим фактом своего существования. И стоит ли в таком случае удивляться, что встреча с носителем противоположных убеждений может восприниматься как нападение: статус – это ресурс, и его хотят у нас забрать.
Когда такое происходит, мы часто вынуждены искать утешения у единомышленников. Мы латаем пробоины, нанесенные своим галлюцинациям, лихорадочными разговорами, насыщенными целебными статусными формулировками: наши враги невежественны, безумны, .........
... соперники не просто не правы, они – воплощение зла. И это позволяет дальше поливать их грязью. Наше восприятие деформируется и приспосабливается по мере того, как мы мстительно вглядываемся в поступки врагов в поисках любого доказательства, обосновывающего наш переход к режиму доминирования.
У нас есть злобная и высокомерная привычка судить всех людей по своим правилам, независимо от того, играют они с нами или нет. Именно эта логика позволяет американцу смотреть свысока на китайца, который плюнул на улице, а японец при этом может презирать американца за то, что тот высморкался при нем. Если люди не играют по воображаемым правилам, которые мы решили считать важными и истинными, они сильно падают в наших глазах.
«Экстраверты не скрывают брезгливого отношения к необщительным интровертам, которые эгоистично отказываются поддерживать дискуссию, они не могут представить себе, почему их молчаливые коллеги не сделают хоть что-то, чтобы разговор продолжался. В то же время интроверты не испытывают ничего кроме презрения к своим болтливым партнерам. Они не могут понять, почему те, черт возьми, не подождут появления дельной мысли, прежде чем открывать рот?»
... мы участвуем в войне убеждений. Человек воспринимает идеологию как территорию. Наш вид обладает потрясающей способностью вести войну из-за чужих мыслей.
... Вам, возможно, случалось встречать новых людей, первый разговор с которыми был пересыпан расплывчатыми высказываниями, например о политиках или о противоречивых новостях. Такое обычно происходит, потому что вас тестируют. Ваш собеседник спрашивает: В какую игру вы играете? Мы единомышленники? Мы можем быть друг для друга источником статуса? Или вы оппонент, играющий в конкурирующую игру? С помощью этих мягких провокаций человек прощупывает границы вашей нейтральной территории, жадно ловя любые подсказки, которые выдают в вас либо товарища по игре, либо врага.
Наша жажда психологических завоеваний такого рода четко просматривается в истории белых колонизаторов Канады и Австралии, которые не давали коренному населению говорить на своем языке и совершать религиозные обряды. Об этом же свидетельствуют около четырехсот исправительных лагерей, где китайцы держат сотни тысяч уйгурских мусульман. Еще один пример – коммунистический режим Энвера Ходжи, при котором албанцев сажали в тюрьму за ношение «западных» брюк клеш или «империалистическую стрижку». Во Франции XIII века, когда катары отказались обратиться в католичество, сжигавшие их живьем католики так боялись, что лишь слегка отличавшиеся от их собственных верования катаров о Боге и Сатане смогут неким образом возродиться и начать завоевывать психологическую территорию, что кости еретиков выкапывали из земли и сжигали вновь. ...
Человеческие существа любят превосходство – и любят побеждать. Исследователи обнаружили, что группы, как правило, предпочитают простую победу над другими группами, даже если это означает меньше благ для игроков.
Разумеется, мы хотим многого для своих групп, но еще важнее для нас создать зияющую пропасть победы между собой и нашими соперниками. «Людям кажется важным не просто количество человек в их группе, а то, насколько их больше, чем в других группах, – пишет профессор. – Их должно быть не просто много, их должно быть больше».
Это также касается наших войн за убеждения. Мы не просто хотим победить в споре с идеологическими врагами – мы жаждем доминирования.
Победить должен кто-то один.
Это неизбежное ужасное последствие жизненной игры. Иметь статус означает быть выше. Мы постоянно стремимся переделать мир таким образом, чтобы наша игра оказалась наверху.
... никогда не верьте группам, которые утверждают, что просто хотят «равенства» с соперниками. Неважно, что они говорят, неважно, во что они верят, – равенства они не хотят. Они плетут волшебные фантазии о справедливости для всех, но эти фантазии – ложь. ...
Уилл Сторр 🌿