24 мая в России, Болгарии и Приднестровье отмечают День славянской письменности и культуры. В этот же день в Северной Македонии празднуют День святых Кирилла и Мефодия . Во всех случаях — и у нас, и у болгар, и у македонцев, и в непризнанной республике на Днестре — торжество связано с именами братьев-монахов, которые почти 1200 лет назад создали первую славянскую азбуку и церковнославянский язык.
5 июля братьев-миссионеров вспоминают в Чехии и Словакии. Выбор дат связан с церковной традицией. Когда-то в православных церквях день памяти «святых равноапостольных учителей словенских» приходился на 24 мая (11-е по старому стилю). А у католиков тех же святых поминали 5 июля. Когда Кирилл и Мефодий отправлялись в просветительские странствия, церковный раскол ещё не разделил славянский мир.
Сейчас, когда славянство разобщено еще и политически (а отношения с той же Чехией максимально недружественные за все последние десятилетия), наследие Кирилла и Мефодия, пожалуй, то немногое, что нас безусловно объединяет.
Следы этого наследия «учителей словенских» можно проследить и в возрождении движения болгарских русофилов, и в упорном нежелании Сербии променять дружбу с Россией на интеграцию с Западом, и в евроскептическом настрое новых словацких властей, которые прямо призывают остановить поток европейского и американского оружия на Украину.
Как и сейчас — в случае со словацким премьером Робертом Фицо — Запад и свыше тысячи лет назад стремился «нейтрализовать» несогласных с ним славянских правителей и интеллектуалов.
Философ и губернатор, дети полковника
В год от сотворения мира 6360-й (или 860-й от Рождества Христова, более чем сто лет до Крещения Руси) к византийскому василевсу — императору Михаилу III пришли послы из нынешних Словакии и Чехии, от князя Великой Моравии Ростислава . Князь просил прислать учителей, которые могли бы проповедовать славянам на родном наречии.
Немецкие епископы, которых моравам присылал Рим, утверждали: «Только три языка знаем, которыми подобает славить Бога: еврейский, греческий, латинский» — языки, на которых были сделаны надписи на Кресте.
Кроме того, к славянской Моравии проявлял повышенное внимание тогдашний «коллективный Запад» — наследники Франкской империи Карла Великого , и правителям Второго Рима — Константинополю это явно не нравилось.
Император призвал двух иноков из монастыря на горе Малый Олимп — Константина по прозвищу Философ (имя Кирилл он принял уже в схиме перед смертью) и его брата Мефодия. В спорах о языках проповеди и молитвы — которые тогда велись постоянно — братья и их ученики всегда ссылались на слова Христа: «Идите и научите все народы» .
Мефодий и его младший брат Константин были родом с границы славянского и греческого миров — из города Солунь (греческие Салоники), где многоязычие было обычным делом. О происхождении просветителей до сих пор идут споры: в Софии считают Кирилла и Мефодия болгарами, в Скопье — славянами-македонцами, а в Афинах — греками.
Точно известно, что братья происходили, как бы сейчас сказали, из армейской среды. Отец был солунским друнгарием — полковым командиром. Мефодий сам до пострига в монахи был воином — и даже кем-то вроде военного губернатора в одном из подчинённых империи славянских княжеств.
«Лучше тебя никто этого не выполнит»
К 860 году монахи Кирилл и Мефодий уже были признанными интеллектуалами. В монастыре Полихрон на берегу Мраморного моря под горой Малый Олимп они собрали кружок учеников (среди которых были словак Горазд и будущий просветитель болгар Климент Охридский ), которые были уверены в том, что славянам нужна собственная грамота.
Неудивительно, что, когда Михаил III отправлял Константина-Кирилла в «моравскую миссию», он сказал ему: «Необходимо тебе идти туда, ибо лучше тебя никто этого не выполнит».
К моменту, когда император вызвал учёных братьев из монастыря, Константин и Мефодий уже побывали в Хазарии, где участвовали в споре о вере. И, как утверждается в житии св. Кирилла, переспорили имама (благо у Константина-Кирилла уже был опыт диспутов с мусульманами при дворе багдадского халифа) и раввина. Хазарский каган, впрочем, из политических соображений выбрал иудаизм.
По пути в Хазарию, в крымской Корсуни-Херсонесе Кирилл и Мефодий, как считается, впервые встретили людей, говорящих по-русски. Здесь же братья помогли разыскать мощи святого Климента, папы Римского , первого крымского священномученика и покровителя Херсонеса. В житии говорится, что мощи извлекли со дна залива — нынешней бухты Казачьей в Севастополе. К слову, островок в бухте (где сейчас базируется 810-я бригада морской пехоты России) назван именем Климента, в 2020-м здесь открыли памятник святому, которого почитают и православные, и католики всего мира.
Благодаря тому, что при жизни братьев до фатального раскола церквей оставалось почти двести лет, просветительская миссия удалась. Прибыв в нынешние Чехию и Словакию по просьбе крещёного князя моравов Ростислава, Кирилл и Мефодий обратили в христианство чешского правителя Боривоя и его жену Людмилу , дочь князя лужицких сербов (нынешняя восточная Германия). Тогда же просветители крестили одного из польских князей.
В Моравии Кирилл, Мефодий и пятеро их учеников — словак Горазд, Климент Охридский, Савва, Наум и Ангеляр (их позже назовут «святыми седьмочисленниками») — перевели на общепонятный язык самые необходимые для богослужения книги: Евангелия, послания апостолов и Псалтырь. Для славянских книг понадобились и славянские буквы. Языческие «черты и резы» для этого не годились, а латинские и греческие литеры крещёные славяне использовали «без устроения».
«Славянским письменам более святости и чести, что святой муж сотворил их, а греческие (письмена создали. — Прим. ред.) эллины поганые», — писал в следующем, X веке болгарин Черноризец Храбр . Писал, разумеется, на кириллице.
По поводу того, какими буквами были написаны первые славянские книги, учёные спорят до сих пор.
Кириллицу придумал не Кирилл?
Сейчас основная версия такова: азбукой, которую составили Кирилл и Мефодий, была не кириллица, а глаголица. Этот экзотический на нынешний взгляд алфавит не прижился в большей части славянского мира (правда, на Руси глаголицу иногда использовали как тайнопись), но у католиков Хорватии эта письменность была в употреблении даже до XVIII–XIX веков.
Ту азбуку, которую приняли в Болгарии, Сербии, а потом и на Руси (а также на какое-то время — у православных румын и у боснийских католиков и мусульман), и которую сейчас все называют кириллицей, возможно, создал один из изгнанных из Моравии из-за немецких интриг учеников Кирилла и Мефодия — Климент Охридский.
Не исключено, что учителей словенских к тому моменту уже не было в живых. Кирилл умер в Риме. По преданию перед смертью сказав брату:
«Мы с тобой, как два вола. От тяжёлой ноши один упал, другой должен продолжать путь».
Мефодий скончался в моравском Велеграде, близ нынешней границы Чехии и Словакии.
В Болгарии появились привычные нам «аз-буки-веди» — для которых пригодились большие буквы греческого алфавита. Ц и Ш, возможно, позаимствовали из еврейского или арамейского письма. Явно оригинальными были Щ, Ы, твердый и мягкий знаки — ер и ерь, а также юс большой и юс малый (которые пропали из азбуки ещё в средние века) и буква ять, исключённая уже по решению советской власти.
Впрочем, сам ли «словенский учитель» Кирилл изобрел кириллицу, ставшую «кодом» для духовной и светской литературы южных и восточных славян, или нет — принципиального значения не имеет.
Важно, что усилиями маленькой группы просветителей, а затем с крещением Балкан, а после и Руси, на пространстве от Адриатики до Белого моря и от Карпат до Волги появилось культурное и цивилизационное сообщество. Куда на равных вошли не только славяне, но и романоязычные валахи и молдаване, и финно-угорские народы Русской равнины — и это пространство в дальнейшем неуклонно расширялось с ростом и развитием Русского государства.
«Язык славяно-русский имеет превосходство»
Без малого через тысячу лет после миссии Кирилла и Мефодия Александр Пушкин писал:
«Как материал словесности язык славяно-русский имеет неоспоримое превосходство пред всеми европейскими: судьба его была чрезвычайно счастлива».
На тот момент — к первой трети XIX века — из всех славянских наречий, избравших письменностью кириллицу, именно у русского литературного языка судьба действительно складывалась «наиболее счастливо».
Татаро-монгольское нашествие и внутренние усобицы не прервали культурную традицию. Реформы Петра I (в том числе введение гражданского шрифта) дали начало современному языку государственного управления, точных наук и светской культуры. При этом любопытно, что первый труд по грамматике русского языка написал ещё при царе Алексее Михайловиче живший в Москве хорватский учёный Юрий (Юрай) Крижанич .
Всего за столетие нецерковная литература на русском языке «освоила» европейский многосотлетний опыт и во времена Василия Жуковского , Евгения Баратынского и самого Пушкина уже выходила на новый этап.
В то же время братья-славяне — православные и пишущие на кириллице сербы и болгары — уже 400 лет находились под османским игом, что явно не способствовало культурному и политическому развитию. Чехи и словенцы, еще в раннем средневековье оказавшиеся на периферии немецкого мира, давно были под властью австрийских Габсбургов.
Словаки на заре своей истории попали под власть Венгрии, не имея даже подобия государственности. Хорваты в средние века государственность потеряли, подчинившись той же Венгрии — чтобы затем вместе с ней войти в состав Габсбургской монархии.
Польша долгие века использовалась католическим Западом как таран против «Московии» (так что ни о каком общеславянском единстве с великорусами, малороссами и белорусами, понятно, речи идти не могло), и в конце XVIII века уже сама Польша утратила единство, оказавшись разделённой между православной Россией, протестантской Пруссией и единоверной католической Австрией. По итогам третьего раздела Габсбургам достались в том числе «Галиция и Лодомерия» — земли древнего Галицко-Волынского княжества.
Казус Костомарова
Неудивительно, что XIX век — век становления национальных движений — проходил в Восточной Европе под знаком освобождения от чужеземного ига. Обращение к именам Кирилла и Мефодия играло здесь особую роль — как часть поднимающегося панславянского движения.
В болгарском Шумене день славянской письменности прошёл еще 1803-м, а в 1851-м болгарский лингвист и фольклорист Найден Геров , один из деятелей Болгарского возрождения, предложил отмечать День письменности в церковный праздник Кирилла и Мефодия.
Заметим, что болгары опередили нас — российский Святейший Синод лишь в 1863-м определил (в связи с празднованием тысячелетия Моравской просветительной миссии святых Кирилла и Мефодия) установить ежегодное празднование в святых 11 мая — то есть 24 мая по новому стилю.
Иногда, впрочем, «светское» почитание панславистами памяти монахов-просветителей принимало странные формы. Так, в 1846-м в Киеве чиновник Николай Гулак , университетский профессор и будущий известный историк Николай Костомаров и Василий Белозерский (преподаватель кадетского корпуса в Полтаве, друг Тараса Шевченко ) организовали тайное «Кирилло-Мефодиевское братство». Целью провозглашалось создание некоего союза славянских демократических республик с включением Польши, Чехии, Сербии, отдельно России и Украины — со столицей союза в Киеве и с особой ролью украинского народа.
В «Братство» входили в том числе Шевченко и поэт Пантелеймон Кулиш. Когда секретное общество было раскрыто, то Кобзарь был отдан в солдаты (по совокупности «заслуг»), Костомарова же ожидало краткое заключение в Петропавловской крепости и восьмилетняя ссылка в Саратове. Что не помешало дальнейшей блестящей карьере историка.
Три цвета: синий, белый, красный
Панслависты за рубежами Российской империи, как правило, придерживались того мнения, что славянское единство должно возникнуть не «вместо России», а вместе с Россией.
В 1848-м (в год «весны народов») в Праге прошёл Славянский съезд, на котором были утверждены slovanské barvy — «славянские цвета». И показательно, что за основу был взят бело-сине-красный российский флаг, что особенно хорошо можно заметить на выпущенной к съезду открытке с изображением св. Кирилла и Мефодия.
Нынешние флаги Словакии, Словении, Сербии и Республики Сербской в Боснии похожи на российский триколор «до степени смешения», а флаги Хорватии, Чехии и Болгарии отличаются лишь незначительно.
Второй общеславянский съезд 1867 года прошёл в Москве и Петербурге — и также символами были выбраны образы Кирилла и Мефодия. Поэт и дипломат Фёдор Тютчев обратился к съезду со стихами, где были такие слова:
«Хотя враждебною судьбиной / И были мы разлучены, / Но всё же мы народ единый, Единой матери сыны; / Но всё же братья мы родные! / Вот, вот что ненавидят в нас! / Вам не прощается Россия, / России — не прощают вас!».
О том, что именно Россия поможет славянам Европы освободиться от австро-германского, венгерского и османского владычества, говорили многие западно− и южнославянские просветители: хорват Людевит Гай , чехи Йозеф Добровский и Йозеф Юнгман , поляки Станислав Сташиц и Август Цешковский , словак Людовит Велислав Штур и многие другие. В России те же идеи разделяли мыслитель-славянофил Иван Аксаков , социолог и идеолог панславизма Николай Данилевский , один из основателей геополитической науки Владимир Ламанский .
И тогда делались попытки расколоть общеславянское движение — силами сторонников «австрославизма» (которые вольно или невольно работали на габсбургскую монархию) и польских националистов, которым симпатизировал в том числе Адам Мицкевич .
Кирилл, Мефодий и русские авиаторы
Практическим проявлением панславизма можно считать русско-турецкие кампании, которые велись не в последнюю очередь ради защиты и освобождения христианских народов Балкан. Наиболее ярко это проявилось в войну 1877–1878 годов, в которой принимали участие многочисленные русские добровольцы — и по итогам которой Болгария возродила государственность, а Сербия и Черногория увеличили территорию и получили полную независимость от османов. При этом заметим, что на стороне турок воевал легион поляков-эмигрантов.
Русские добровольцы — лётчики и авиатехники — помогали болгарской армии в Первую Балканскую войну 1912–1913 годов, когда Болгария, Сербия, Черногория и партизаны Македонии отвоевывали у турок земли, захваченные теми ещё в XV веке.
Но отнюдь не на пользу общеславянскому делу пошла Вторая Балканская война 1913 года (когда Париж, Вена и Берлин подначили Сербию и Болгарию к войне). И тем более — Первая мировая, в которой болгарский царь-немец Фердинанд I принудил страну вести войну на стороне Германии и Австро-Венгрии против Сербии и России.
При его преемнике Борисе III Болгария также стала военным сателлитом Германии, теперь уже гитлеровской. Та же судьба постигла марионеточную 1-ю Словацкую Республику и «Независимое государство Хорватия», где у власти поставили нацистов-усташей, «прославившихся» массовыми убийствами сербов.
Чешские, польские, словенские, сербские земли были оккупированы напрямую в рамках восточной политики Рейха — конечными целями которой была колонизация славянских земель с выселением, ассимиляцией или уничтожением «нежелательных народов».
«Мы, новые славянофилы-ленинцы…»
В «Майн кампф» (запрещённой к распространению в РФ) Адольф Гитлер не скупился на проклятия в адрес «панславистской России». При этом фюрер утверждал, что якобы «не государственные дарования славянства», а «германские элементы» дали силу и крепость Русскому государству.
С началом войны против СССР отношение нацистской Германии к славянам как «низшей расе» проявилось в полной мере.
Генрих Гиммлер , выступая в 1943 году в оккупированной польской Познани, заявил:
«Меня ни в малейшей степени не интересует судьба русского или чеха… Живут ли другие народы в благоденствии или они издыхают от голода, интересует меня лишь постольку, поскольку они нужны как рабы для нашей культуры».
Красная армия же не только спасла русский, украинский и белорусский народы от рабства или тотального уничтожения и не только поддержала восставших словаков и югославских партизан. По итогам войны была восстановлена государственность всех южно− и западнославянских народов.
Польша благодаря СССР не только получила большую часть бывшей Восточной Пруссии, но и земли, захваченные немцами ещё в раннем средневековье. Восточный блок, в который вошли славянские страны от Балтики до Черного моря (а до какого-то момента — и Югославия), расценивался на Западе во многом как новое издание панславизма.
Иосиф Сталин (возможно, отчасти из прагматических соображений), принимая 28 марта 1945 года чехословацкого президента Эдварда Бенеша , вспомнил славянофила Ивана Аксакова и заявил:
«Мы, новые славянофилы-ленинцы, славянофилы-большевики, коммунисты, стоим… за союз славянских народов… Вся история жизни славян учит, что этот союз нам необходим для защиты славянства»
.
Показательно, что в начале перестройки, в 1985–1986 годах — когда марксистско-ленинская идеология уже явно «выветрилась», — по инициативе группы советских писателей, в том числе Валентина Распутина , Василия Белова и других, вв Советском Союзе был установлен и начал широко отмечаться День славянской письменности и культуры. Это была заявка на появление новой, посткоммунистической, но одновременно и не прозападной идеологии.
«Сравняем Западную Европу с землёй»
Напротив, крупнейшая геополитическая катастрофа XX века — распад Варшавского договора, а затем и Советского Союза, означали и раскол славянского единства. Расчленённая Югославия погрузилась в пучину межэтнических войн. Польшу, разделённую Чехословакию, практически все новые государства Западных Балкан и Болгарию «пристегнули» к блоку НАТО, противостоящему России.
В евроатлантический санитарный кордон в Восточной Европе пытались включить Белоруссию — к счастью, безуспешно. Но в Киеве Запад привёл к власти идейных русофобов, развязавших кровавую войну в Донбассе, потребовавшую вмешательства России.
После начала СВО на Украине Запад заставил своих восточноевропейских сателлитов стать донорами оружия для киевского режима, а возможно, и живым щитом против России (здесь в ход идёт поддержка застарелых амбиций Польши по поводу «восточных окраин»).
Признаком отрезвления политиков Восточной Европы, ставшего заметным в последнее время, стало обращение к идеям общеславянского единства.
«Нам следует прекратить поставки оружия Украине, прекратить поддерживать убийство славян. Потому что, если это не прекратить, то мы, славяне, объединимся, брат с братом — а я считаю, что мы объединимся, — и сравняем Западную Европу с землей»,
— недавно заявил депутат Европарламента от Словакии Мирослав Радаковский .
Со своей стороны, Владимир Путин (который, выступая на Петербургском форуме объединенных культур, назвал славянскую культуру очень яркой и самобытной частью общемирового наследия) предлагает родственным по языку — и отчасти по вере — народам Восточным Европы то же, что Москва предлагает народам всего мира: освобождение от фактически неоколониальной зависимости от «коллективного Запада».
А в преодолении того цивилизационного раскола, который возник и углубляется по вине этого же «коллективного Запада», особую роль должно сыграть наследие просветителей Кирилла и Мефодия, которые — как подчёркивал Путин — «оставили славянским, да и не только славянским, народам, всей цивилизации поистине бесценный дар».