Героическим защитникам аджимушкайских каменоломен посвящается
живопись графика - Николай Бут
вступительная статья - Сергей Смирнов
стихи Илья Сельвинский
Борис Серман
Юлия Друнина
Ашот Гарнакерьян
Владимир Куковякин
Сергей Островой
Владимир Терехов
Людмила Шершнева о творчестве Николая Бута -Юрий Дюженко
Шел ноябрь 1943 года, после того как полтора года назад пал геройски сражавшийся Севастополь, советские войска вступили снова на крымскую землю. Части нашей Приморской армии форсировали Керченский пролив из района Тамани на Кавказе и высадились на крымском берегу.
Расширяя отвоеванный плацдарм, они освободили Керчь и в нескольких километрах к западу от города заняли небольшой разрушенный поселок Аджимушкай. Там на его окраине бойцы обнаружили полузаваленные входы подземелья, которые на штабных картах назывались Аджимушкайскими каменоломнями.
Здесь, под землей, в толще мощного каменного массива, на котором стоял поселок, тянулась разветвленная многоярусная, а сеть широких тоннелей, узких боковых коридоров, раскинувшаяся на многие километры вокруг. Как только наши солдаты с фонарями и с факелами в руках осторожно спустились туда, их глазам открылась странная картина. Эти подземелья хранили в своем мраке следы, видимо, жестокой и долгой борьбы, происходившей когда-то здесь. По всем тоннелям и коридорам было разбросано всевозможное военное имущество: проржавевшие красноармейские каски, позеленевшие патроны и гильзы, покрытые слоем ржавчины винтовки с разбитыми и сгнившими ложами, фляги, котелки, куски телефонного кабеля, саперный инструмент. Здесь и там на стенах можно было различить выцарапанные или выкопченные прощальные надписи, адресованные Родине, родным и близким, и, судя по датам, которые иногда встречались, все они были с сделаны летом или осенью 1942 года.
Но самое страшное заключалось в том, что весь этот подземный лабиринт был полон останков погибших здесь людей.
Иногда это была просто груда человеческих костей, иногда - целые скелеты, еще одетые в полусгнившие лохмотья красноармейских гимнастерок. Порой эти скелеты, странно скорченные, свидетельствовали о том, что человек умер мучительной смертью, вероятно, задохнувшись. На других еще сохранились остатки бинтов, и можно было предположить, что эти люди погибли от ран. Рассказывают, что в одном месте наши бойцы увидели прислоненное к стене древко с уже истлевшим знаменем и около него на полу скелеты двух часовых. Но самое необыкновенное и трагическое зрелище ожидало их в дальнем отсеке большого тоннеля.
Здесь, судя по всему, находился госпиталь подземного гарнизона. Этот отсек, как и все остальные помещения в подземельях, был вырублен в толще камня- известняка, но, видимо, потому что воздух здесь был более влажным, на всех оказавшихся тут предметах с течением времени образовался твердый осадок извести. В госпитале стояли десятки коек, на койках и прямо на полу лежало множество странных белых мумий. То были трупы людей, погибших от ран и от голода. Сама природа заключила каждого из этих мертвецов в своеобразный известняковый гроб, подобный саркофагам Древнего Египта.
Твердый белый панцирь, облегавший покойников, еще смутно сохранял форму человеческого тела. В его уже размытом рельефе все же можно было угадать очертания лица - выемки глазных впадин, выступы носа и подбородка, положение рук и ног покойного. И люди, пришедшие сюда, долго стояли молча, подавленные этим удивительным зрелищем, и невольно старались своим вс воображением проникнуть в тайну, которую хранили эти подземелья.
Легкий ток воздуха в подземных коридорах иногда шелестел какими-то пожелтевшими бумагами, валявшимися на полу. Когда их поднимали и рассматривали, они оказывались штабными распоряжениями, списками подразделений, приказами по гарнизону. Позже в подземельях нашли две убористо исписанные о общие тетради. Это были дневники двух участников обороны политрука морской пехоты Александра Сарикова (На протяжении многих лет считалось, что автором одного из дневников является политрук 2-го батальона 83-й бригады морской пехоты лейтенант Александр Сариков. Но в дневнике указываются местожительство, семейное положение, называются близкие друзья другого аджимушкейца - бывшего учителя Александра Ивановича Трофименко. Безоговорочно утверждать, что автором дневника является Александр Сариков, представляется спорным (Ред.).) и пехотинца старшего лейтенанта Александра Клабукова. И когда наши офицеры в штабе прочли эти документы, стало ясно, какой удивительный подвиг мужества, стойкости, самоотверженности совершили в Аджимушкайских подземельях полтора года назад советские люди.
Обе тетради были отправлены в Москву и сейчас неизвестно, где находятся, а выдержки из дневника политрука Александра Сарикова печатались в одном из наших журналов. Тогда же, в 1944 году, кое-что рассказал о героях Аджимушкая в своих статьях писатель Марк Колосов, а поэт Илья Сельвинский, которому довелось побывать в каменоломнях с сразу после и их освобождения, посвятил участникам этой подземной обороны взволнованное стихотворение.
Но война продолжалась, Красная Армия теснила врага все дальше и дальше на запад, развертывались новые сражения, появлялись новые герои, и в кипучей гуще всех этих событий постепенно была забыта оборона Аджимушкайских каменоломен и забыта на много лет. В 1958 году после моих выступлений по радио с рассказами о поисках героев Брестской крепости, я получил большое письмо из Ташкента от Николая Арсеньевича Ефремова. Николай Ефремов, будучи в 1942 году молодым лейтенантом попал в Аржимушкайские каменоломни. Он провел там почти пять месяцев, только в октябре 1942 года был захвачен в плен, и, таким образом, участвовал в обороне почти до самого конца существования этой подземной крепости. Его интересное письмо я позднее пересказал в одном из своих выступлений по всесоюзному радио. И сразу же начали приходить десятки писем от многих бывших участников Аджимушкайской обороны, которые дополняли Ефремова, присылали свои воспоминания, рассказывая о многих памятных эпизодах этой эпопеи. Сейчас этих писем уже несколько сот. В моем распоряжении также оказалась копия дневника политрука Александра Сарикова, переданная мне бывшим работником Главного политического управления Красной Армии Н. Д. Казьминым. Словом, теперь у меня собрался довольно обширный материал, который дает возможность более или менее широко воспроизвести картину трагической и славной обороны подземной крепости Алжимушкай. По огромным пространствам нашей страны прокатилась война, неся с собой смерть и разрушения. Но на этих просторах были такие куски земли, такие города и села, которые с полным правом можно назвать многострадальными, ибо борьба здесь оказалась особенно долгой и жестокой, и война принесла сюда особенно сокрушительные бедствия. Еще ждет своих историков и писателей героический Ленинград. А великий город на Волге, где столько времени бушевала самая яростная битва в истории человечества, битва, решившая судьбу всей войны! Спросите воинов Ленинградского фронта, чем был для них «пятачок» у Невской Дубровки! Спросите у тех, кто сражался на Волховском фронте, что такое «долина смерти» около села Мясной Бор! А разрушенный Севастополь! А разделенный надвое линией фронта Воронеж, а знаменитая Малая земля под Новороссийском!
Не все солдаты встретят
день победный,
Не всем прийти
на праздничный парад.
Солдаты смертны.
Подвиги бессмертны.
Не умирает мужество солдат.
Таким многострадальным стал и примыкающий к Керченскому проливу восточный берег Крыма вместе с городом Керчью. Четыре раза переходили эти места из рук в руки, четырежды эта земля была перепахана снарядами и танковыми гусеницами, засеяна пулями и осколками, четырежды война собирала здесь свою обильную и страшную жатву. Осенью 1941 года, развивая наступление на восток, немецкая армия вошла в Крым. Вскоре весь Крымский полуостров, за исключением отчаянно сражавшегося Севастополя, был захвачен врагом. Занята была и Керчь.
Но уже зимой того же года Красная Армия, собравшись с силами, остановила врага и на некоторых участках фронта перешла в контрнаступление. Немцы были разгромлены под Москвой, получили сильные удары под Ростовом и Тихвином. В декабре наши армия и флот, действуя с таманского побережья Кавказа, высадили в Крыму десанты в районе Феодосии и Керчи и, оттеснив врага, создали устойчивый плацдарм на восточном побережье полуострова. Фронт остановился к западу от Керчи на так называемых Акмонайских позициях.
…Стал рубеж
последней
обороны
Первым
из победных рубежей.
Когда, освободив полуразрушенную Керчь, наши войска вступили в поселок Аджимушкай, к ним навстречу из глубины каменоломен вышли вооруженные люди. Это были керченские партизаны. Лишь только враг пришел сюда, они спустились под землю и все это время жили там в тоннелях каменоломен, ведя борьбу, устраивая ночные вылазки и диверсии, поддерживая связь с местным населением. Теперь их подземная жизнь кончилась - они дождались прихода своих.
Те, кто бывал в Крыму, вероятно помнят, что многие постройки там возводятся из особого пористого известнякового камня, который называют ракушечником. Этот ракушечник добывается здесь, на Керченском полуострове, и в районе Керчи есть несколько каменоломен Багеровские, Старокарантинские, Булганак и другие. Самые большие из них - Аджимушкайские.
Нежилое стылое жилье.
А где-то дом
и, может, ждет жена.
Земное что-то,
каждому свое
Рассказывает тишина.
Огромный мощный пласт ракушечника выходит на поверхность земли в окрестностях поселка Аджимушкай. С незапамятных времен люди брали здесь камень для строительства, выпиливали его прямо из породы большими ровными плитами, проникая при этом все дальше под землю. В течение долгих долгих лет образовался здесь многокилометровый и многоэтажный подземный лабиринт, целый город, лежащий на глубине от пяти до двадцати метров от поверхности земли. город с широкими улицами, узкими переулками, тесными коридорами и множеством выходов наружу в разных местах. По одним из этих тоннелей свободно мог проехать грузовик, по другим - лошадь с подводой, были и такие, где человеку приходилось двигаться, согнувшись или даже на четвереньках. Прочность каменного массива давала возможность не ставить искусственных опор, и только в самых широких выработках оставляли столбы из того же ракушечника, как бы подпирающие потолок. Грунтовые воды здесь почти повсюду протекают значительно глубже, и опасности обвала практически не было.
Понятно, что Аджимушкайские каменоломни издав. на служили для окрестных жителей естественным и надежным укрытием, как только наступали тяжелые, опасные времена. В годы гражданской войны здесь скрывались красные партизаны, ведя борьбу с белогвардейцами, под властью которых был Крым, и, как мы уже говорили, в 1941 году с началом немецкой оккупации сюда спустились партизаны Отечественной войны, сделавшие эти подземелья своей главной базой в район Керчи.
С приходом советских войск Аджимушкайские каменоломни приобрели еще более важное значение, Фронт остановился сравнительно недалеко, и немцы то обстреливали район Керчи из орудий, то подвергали его воздушным бомбежкам, Подземные лабиринты Аджимушкая были превосходным убежищем, и здесь разместили несколько складов продовольствия и военного снаряжения, штабы некоторых соединений, а одно время тут даже находился штаб фронта.
С того момента, как образовался Керченский плацдарм, и армия и местное население были полны самых радужных надежд и считали, что эта декабрьская победа будет первым шагом к полному изгнанию немцев из Крыма. Все были уверены, что пройдет несколько месяцев, наши войска начнут новое мощное наступление, враг окончательно покатится на запад. Эти надежд казалось, становились еще более прочными благодаря известиям, которые приходили из Севастополя-город герой упорно держался и отбивал один штурм врага другим. До конца зимы и весной 1942 года на Керченский плацдарм с таманского берега Кавказа перебрасывались все новые войска, и наше командование разрабатывало планы наступления в Крыму, готовясь нанес противнику следующий удар. Но враг опередил нас. В конце апреля немцы стянули в Крым большое количество танков и авиации. В первых числах мая фронте против Акмонайских позиций заревели немецкие орудия. Враг нанес внезапный и мощный удар. Застигнутые врасплох, наши части не устояли. После скольких дней упорных боев фронт оказался прорванным. Безуспешно стараясь остановить врага и закрепиться на промежуточных рубежах, советские войска боями отходили в сторону Керчи и пролива. Стало ясно, что плацдарм удержать не удастся.
Корабли Керченской военно-морской базы и Азовской военной флотилии начали эвакуацию войск с Керченского плацдарма. Были мобилизованы все плавучие средства, и через Керченский пролив день и ночь сновали тральщики, катера, буксиры с баржами и просто рыбачьи сейнеры и лодки, перевозя защитников Керчи на Большую землю - таманский берег Кавказа. Но условия эвакуации были необычайно тяжелыми. Авиация врага висела над проливом, штурмуя и засыпая бомбами наши корабли. Многие из них в эти дни нашли свою гибель на дне моря. А когда немцы подошли ближе и Керчи, под огнем их орудий оказалось все побережье и сам пролив, Как ни геройски действовали моряки, перебросившие через пролив уже свыше ста ты уже с тысяч человек, их усилия оказывались все более бесплодными, Теперь лишь немногим кораблям удавалось подойти к берегу, прорвавшись сквозь огненный заслон врага, под непрерывными бомбежками. На побережье с скапливались большие массы людей, все отступавших сюда из района Керчи в надежде переправиться на кавказский берег.
В эти майские солнечные дни на берегах Керченского пролива разыгралась одна из самых жестоких трагедий Великой Отечественной войны. Многие тысячи людей - доставленные сюда раненые, бойцы и командиры, отходящие с передовой, местные жители со своими семьями оказались скученными на узкой прибрежной полосе, гибли под снарядами и бомбами. Перед ними лежала широкая полоса моря, и лишь вдали, в нескольких километрах к востоку, темнел кавказский берег. Там было желанное спасение, там были свои. Но преодолеть такое расстояние мог только тренированный и сильный пловец.
На берегу кипела лихорадочная работа. Шло в ход все, что могло держаться на воде. Из досок, из бочек сколачивали плоты, надували автомобильные камеры, пускались вплавь, держась за какую-нибудь доску или бревно, мастерили немудреные поплавки, набивая плащ- палатки соломой. Люди шли почти на верную смерть, на любой риск, лишь бы покинуть этот страшный берег смерти и попытаться добраться до своих. Но в Керченском проливе сильное течение - плоты порой прибивало друг к другу, образовывались как бы маленькие островки, которые переставали двигаться и только покачивались на волнах, представляя удобную мишень для немецких орудий. Отдельных пловцов сносило течением в сторону так, что они уже не могли переплыть п т пролив в его самом узком месте. Многих просто уносило в открытое море. Люди тонули, гибли в воде под огнем, а с берега пускались вплавь новые сотни и тысячи пловцов.