Вот такое оно жало пчелы под большим увеличением.
Прошло более пятидесяти лет после первого ужаливания меня пчелой, который запомнился мне навсегда своей огненно жгучей болью в указательном пальце.
В один из тёплых майских дней сидел я на скамейке в саду и отдыхал.
Небольшие физические нагрузки давали о себе знать усталостью в теле и учащенным пульсом.
У меня был простой ритм труда и отдыха, поковырялся немного в саду или на грядке, небольшой отдых и так до самого обеда, а это где - то к часам трём дня.
Весеннее цветение закончилось опаданием лепестков, отцвела и сирень.
Весеннее солнышко пригревала через ещё неплотную листву старого крупного сорта белой кураги, которую во дворе называли «Жердели», а полнейшая тишина во дворе наводила на различные мысли.
Приятно было просто сидеть на скамейке, греться на солнце и ничего не делать, посматривая по сторонам, а то и себе под ноги.
Если внимательно рассматривать у себя под ногами, то можно было увидеть активность проходящей там жизни.
Вот муравьи, большие рыжие бегают по земле в различных направлениях, с довольно быстрыми скоростями, без всякого на первый взгляд смысла или тёмно коричневые муравьишки, которых мы детстве называли «камашками», вполовину меньше рыжих, но у них отмечается полная организованность их быта.
Они даже ползали не торопясь по своим протоптанным тропинкам, собирая для своего подземного муравейника пропитание.
Моё внимание привлекло обездвиженное тельце пчелы, сколько оно пролежало здесь и отчего погибло, решил выяснить я.
Осторожно, чтобы не повредить пчелу, поднял её с земли за одно крыло.
В отличие от ос у пчёл крыло не складывается.
Повертел перед собой пчелу, отметил для себя, что над её мумифицированным организмом уже поработали муравьи, что можно было съесть, уже было съедено.
Вывод я сделал самый простой, скорее всего, пчела погибла от старости, выработав весь свой жизненный ресурс, явных повреждений не было, а жало торчало на своём месте, на конце брюшка.
Я с философским видом смотрел на мумифицированную пчелу.
Держал её за одно крылышко в своей левой руке и размышлял:
а сколько она облетала цветков за день,
а сколько вылетов сделала из улья, чтобы погибнуть под грушей, которая отцвела недели две назад.
Сколько принесла нектара в улей и сколько суток прожила в действительности.
Размышлял я размышлял, до того самого момента, когда посетила мою одну из извилин одна интересная мысль, а что будет если дотронуться до жала, если там и был яд, то он если не высох, то давно разложился.
Я без всякой осторожности, указательным пальцем правой руки дотронулся до жала пчелы.
Словно острой иголкой ткнули меня в подушечку пальца, не ожидал я такой подлянки, пчела мертва уже многие дни, а яд действовал, словно ужалила меня живая пчела.
Зрение у меня уже не такое как в детстве, пришлось топать в дом, чтобы при помощи очков и пинцета вытащить жало из пальца.
Я шёл к дому, держа палец вверх подушечкой и впереди себя, припомнилось далёкое детство, мне стало весело.
Боль в отличие от того детского времени была не такой острой, палец хоть и одеревенел, но большого терпения не требовалось, боль тупо отдавала по всему пальцу.
Дома надел очки, взял левой рукой пинцет, и стал пробовать ухватить жало, от напряжения задрожал пинцет в руке, тем более правше трудно выполнять точную работу в таком положении.
Но немного упорства и малюхастенькое жало похожее на небольшую занозу, было вынуто.
Я попробовал согнуть и разогнуть указательный палец, но он был словно резиновый, не очень поддавался моим командам.
Себя же я успокоил тем, что укус пчёл в моём возрасте полезен для здоровья.
А сам внимательно рассматривал жало пчелы и удивлялся, как вот это жало меньше миллиметра и тоньше кончика иглы, вызывает такой мощный поток боли.