Это случилось, когда мы возвращались из похода, в котором искали гигантский водопад под Ямантау. Мы шли с Ямана довольно необычным маршрутом. Шли вдвоём с товарищем: продирались по заваленной лесной дороге.
Я тренируюсь каждый день, а товарищ нет. Поэтому он сильно устал. Особенно ко второй половине дня, когда мы вышли из леса в заброшенную деревню. Не в широко известный баян вроде Тюльмы, а в реально глухую заповедную деревню.
В деревне стояли покосившиеся избы посреди огромной поляны. Поскольку была весна, трава была низкой, и можно было всё хорошо рассмотреть. Мы стояли на опушке леса, из которого только что вышли, и смотрели на деревню.
Деревня мне определённо не нравилась. Что-то в ней было не так. Не зря же я ни разу не слышал, чтобы туристы туда ходили. Чутьё мне подсказывало, что не стоит идти через деревню, но обход по болотам занял бы очень много времени.
Один я бы обошёл, но товарищ сильно устал и хотел привала с обедом. Мы прошли по поляне, заглянули в несколько изб и подошли к маленькой реке, по которой я когда-то сплавлялся с другим товарищем.
У реки встали на обед. Я спустился к реке и наполнил котелок водой. Мы решили приготовить картошку. Это не давало мне покоя. Уж слишком открытое там было место. Мы сидели посреди поляны, как на ладони. Там всё просматривалось, всё простреливалось.
По-хорошему, следовало бы сначала запустить дрон, осмотреть местность по периметру, а уже потом готовить картошку в котелке, но мы так не сделали. Товарищ достал горелку, но зажечь её не успел. До нас донёсся какой-то странный механический звук.
– Едет кто-то! – воскликнул товарищ.
Чтоб вы понимали, многие заброшенные деревни, и эта тоже, представляют собой большие поляны, к которым из леса подходят заброшенные заросшие дороги. В лесу эти дороги ещё кое-как можно разглядеть из-за сохранившихся просек, но в самой деревне их не видно.
Поэтому зайдя в деревню с одной стороны, не всегда понятно, куда надо двигаться, чтобы пройти деревню насквозь. В нашей ситуации это нужно было знать, чтобы догадаться, откуда на поляну из леса вынырнет техника, приближающийся звук которой мы слышали.
Оттуда, откуда мы пришли, техника ехать не могла. Там не проедешь. Значит едут с того направления, куда мы собирались двигаться дальше. Но откуда именно? Карта была плохим помощником, так как с той стороны было большое болото. Сейчас дорога могла проходить через него где угодно.
Но что это едет, чёрт подери? Квадроцикл так не шумит, трактор вроде тоже, да и откуда здесь трактор? Судя по звуку, к нам приближалось что-то крупное: Урал или Камаз. Мы принялись быстро запихивать в рюкзаки уже разложенные к еде вещи.
Однако было непонятно, куда бежать? С какой стороны ожидать появления техники и какой именно? Что это едет?! И кто?
– Летит! – крикнул товарищ. – Оно летит!
Точно! Звук шёл как будто с неба. Но что это?
Квадрокоптер? Он так не грохочет. Самолёт? Самолёты мы несколько раз слышали. Они издают совершенно другой шум, более тихий, потому что идут на большой высоте. Это же летело явно низко.
И тут я его увидел! Вертолёт! Идёт низко над лесом, почти над макушками деревьев. На секунду мелькнула надежда, что это инспекторы заповедника летят на чём-нибудь вроде Ансата, но нет, нет! Со страшным грохотом к нам приближался военный Ми-8.
Называется – сварили картошку в котелке! Он же тут запросто сядет! Мы же не в лесу, а на огромной хорошо просматриваемой с воздуха поляне! Ещё секунд десять и он нас увидит – случится палево.
Я не буду писать, что мы предприняли. Не буду писать, чтобы не подавать дурной пример нарушителям заповедного режима. Не скажу, где мы спрятались, когда, казалось бы, спрятаться было просто негде, особенно товарищу в яркой футболке.
Вертушка прогрохотала над головой и ушла в направлении Большой горы, откуда мы пришли. Однако у меня не было стопроцентной уверенности, что нас не заметили. Поэтому была ненулевая вероятность, что с воздуха нас всё-таки спалили, и сейчас будет второй заход.
Мы побежали. Искать дорогу было некогда. Поэтому мы побежали по болоту. Под ногами зачавкало и захлюпало.
Товарищ принялся возмущаться.
– Мы так не договаривались. Ты обещал гигантский водопад. Не было уговора по болотам от вертолётов прятаться!
– Я тебя предупредил, что что-то может пойти не так. Это настоящий Южный Урал, здесь надо быть готовым ко всему. Ты в суровом походе, а не в матрасных соплях. Не нравится – иди в следующий раз в коммерческий поход на Айгир или Зубчатки. Там всё спокойно и предсказуемо до тошноты.
– А чего мы не поели? – не унимался товарищ. – Вертолёт же улетел.
– А где гарантия, что он нас не заметил? Может, просто добрый попался?
– В смысле добрый?
– Ну, увидел и просто мимо пролетел. А мог бы из пулемёта полоснуть!
– За что нас из пулемёта? Мы же свои.
– А он почто знает, что ты свой? Лазаешь тут по заповеднику без специального разрешения! И тебе ещё что-то не нравится. Радуйся, что не попался!
Мы пошлёпали по болоту дальше. Я шагал по трясине и думал, что времена изменились. Потому что я хожу в походы в этих краях уже девять лет. За это время ни разу не видел там вертолётов. А в этом году встречаю уже вторую вертушку за месяц.
Южный Урал никогда не будет прежним.