Прочитал как-то откровения молодой журналистки с одной известной радиостанции. Она советские времена захватила лишь в детстве и уверяла, что всё эти детские годы прошли в сплошных страхах и тревогах. Причем, объясняла это не какими-то своими детскими неврозами, проблемами с нервишками, а именно объективными реалиями советской действительности. Мол, все советские дети наверняка в таком же страхе жили. Ну… не знаю, не знаю. В тихие брежневские «вегетарианские» годы, в Москве… Вот я, совсем маленький, в лагерной Инте, в начале пятидесятых… Даже сейчас иному москвичу место жительства скажешь – Инта, Коми – он аж вздрогнет: - «Ужас! Ужас! Как вы там живете?!!» Представляются ему колонны страшных зеков, суровый конвой со злобными овчарками. Ну, нет, сейчас-то даже следственного изолятора в городе нет, не то что лагерей. А вот раньше… И всё равно, никак не вспомню никакого леденящего страха… А, вру, вспомнил: одно время сестра с подружкой принялись назойливо озвучивать версию, что перебегающие дорогу кошки приносят несчастье. Особенно черные. Сами-то не очень верили, а меня зачем-то припугивали. И вот поднимаюсь я один на второй этаж, а на лестничном пролете - кошка. Остановилась, смотрит на меня, я на неё, реву. Так и простоял в слезах, пока кошка не ушла. Вот этот страх мне запомнился. Но как увязать его с ужасами советской действительности, не знаю.
Конечно, слово «заключенные» звучало вокруг меня часто и какую-то опаску внушало. Но не страх почему-то. Вместо заключенных бабки во дворе неизвестно зачем демонизировали… ассенизаторов, которые время от времени подъезжали к выгребным ямам у дома, открывали деревянные люки и черпаками с длинными палками переливали нечистоты в большую бочку на полозьях, влекомую хилой лошадкой. Ничего страшного в этом не было, но бабульки придумали байку про то, что ассенизаторы похищают маленьких девочек и суют их в эти бочки. И нам, дурачкам, их рассказывали. Хоть мы были не маленькими девочками, а большими мальчиками, но всё равно боялись, когда те приезжали. Прятались за сугробами, наблюдали издали, перешёптывались. Нашли чего бояться! А ведь в те же времена реальная опасность на улицы многих городов выплеснулась. Вспоминайте фильм «Холодное лето 1953 года». Амнистия! «Бериевская» амнистия, а вначале её называли «ворошиловской», поскольку опубликована была 28 марта 1953 года под подписью Ворошилова. По ней в основном освобождались те, кто срок имел до пяти лет, ещё беременные и кормящие матери, люди старше 55 лет, тяжело больные и т.д. «Политические» под эту амнистию почти не подпадали, ведь срок пять лет для них маловат, даже рассказчикам антисоветских анекдотов могли дать 8-10 лет. Вот, например, из почти 40 тысяч выпущенных из Дальстроя – 25 были осуждены за хищения, 1 047 – за разбой, 2 673 за хулиганство, 326 за изнасилования и т.д. Всего по стране было амнистировано 1 200 000 заключенных. И вот представьте, что творилось в некоторых городах, куда массово прибывала подобная публика, каково было пассажирам, ехавшим по железной дороге, например, из Воркуты. В упомянутом фильме показано это очень сильно и достоверно, а цифры статистики ещё страшнее картину рисуют – в 1953 году бандитизма зарегистрировано на 72,4 % больше, чем в предыдущем, убийств на 47,9 %, разбоя на 176,7%. Рост таких преступлений сохранился и в следующем году. Впрочем, в Инте был особый лагерь – Минлаг, где сидели в основном по «политической», 58-й статье. Поэтому, пишет Фрид «…Минлага бериевская амнистия почти не коснулась: уголовников у нас можно было по пальцам пересчитать. Мы только понаслышке знали о том ужасе, который нагнали на мирное население российских городов воры и бандиты, выпущенные на свободу Лаврентием Павловичем. Их так и называли – «бериевцы».
Скорее всего мои «тревожные воспоминания» относятся к чуть более поздним временам. На волю продолжали выходить, и не одни только интеллигенты. Тех, кого «можно было по пальцам пересчитать» тоже хватало, чтобы нагнать страху. Помню, почему-то вырубали электричество в то время часто. В полумраке, горит только свечной огарок, слушаю разговоры забежавших «на огонек» подружек няни-домработницы. Тема почти неизменная: - «…он так и пробежал ещё с ножом в груди метров десять, потом упал. А кровищща так и хлещет, так и хлещет! Потом затих, сердешный». Ну, пусть преувеличивали малость масштабы поножовщины, но бывало, бывало. Даже нас коснулось однажды! За нашей няней-домработницей приударил хлопец «из этих». То ли посулила она ему что-то, а потом обманула ожидания, но помчался он за ней по улице, вроде бы даже ножом грозя. Не слишком боевитый папа вынужден был вмешаться – огрел горячего хлопца чугунным совком по голове. Изрядно приложил, упал Ромео, сознание потерял, какое-то время потом носил повязку под ушанкой. Назревала кровавая месть (вполне реальная опасность, эти парни шутить не любили). Подробности инцидента я, конечно, узнал много позже, но хорошо запомнил нешуточное волнение родителей, вынужденных уходить на работу, оставляя нас дома: - «никому не открывайте, если будут в дверь ломиться, стучите в стенку соседям, пусть вызовут милицию». И вот приходим мы как-то раз с сестрой из кино и видим: входная дверь на полу лежит со следами насилия. Родители к счастью дома, взволнованы. Оказывается, дверь всё-таки мститель не выломал, как мне тогда показалось. Просто, бил по ней в ярости чем-то твердым, повредил обивку. А сейчас её просто сняли с петель, чтоб отремонтировать. К счастью, удалось вскоре уладить ситуацию стандартным способом – совместным распитием бутылки водки «на мировую».
Что касается ужасов, связанных именно с амнистией, то слышал только про случаи на железной дороге, особенно в районе Котласа. Якобы, даже на поезда бандиты нападали. А однажды шайка попыталась на поезд напасть, но подоспели вооруженные солдаты и расстреляли бандитов на месте (такое слышал, за достоверность не ручаюсь). Сам я никаких дорожных страхов по малолетству не припомню, а вот сестра рассказывает, как с бабушкой ей пришлось в Котласе в ожидании поезда поселиться в комнатах матери и ребенка. Кроме них там было ещё несколько женщин, но без детей. Кто-то стал ломиться в дверь, пошел слух, что это очередной бандитский налет. Началась паника. Сестренку пытались спрятать, накидав на неё кучу матрасов, а испуганные женщины стали совать ей на сохранение золотые колечки, цепочки, браслетики. Чью-то дамскую сумочку пришлось, сестра уверяет, держать в зубах. Ну… может быть. Хотя… наследственность никто не отменял. Помните, как папа любил присочинить?
А вы что знаете про те годы? Что читали, что слышали?