— Как только глаза со сна откроешь, уже согрешишь...
Старушка у левой колонны храма никак не походила на грешницу: позади - беспаспортное колхозное прошлое "за палочку", "похоронки" в войну, и снова колхозное поле, а потом дети, внуки, правнуки... - вся эта её жизнь была написана на лице. Русская деревня и сегодня состоит сплошь из таких старух, на них по-прежнему и держится. Так в чем же ей каяться? Вот и женщина, что стояла рядом с бабулькой, не верила:
— Прямо так уж и с утра...
— А как же! Слышу, как соседка ведром у колодца звякает и думаю: ну вот, Нюрка-то уже за водой сходила, а я всё ещё прохлаждаюсь. Позавидую, значит, а это грех...
Нам, замусорившим свою жизнь скверными поступками, сразу и не понять, о чём это вздыхает старушка. А она - о своём, о своём... У каждого свои грехи, известные не только ему самому, но и Господу. Это Ему, а не священнику на исповеди под епитрахилью рассказываем мы о своих грехах, вздыхая и волнуясь. А каяться - что камни на колокольню таскать, так учат старцы. И важно успеть сбросить эти булыжники на землю. И неважно, где упадёт твоя покаянная слеза...
Этот снимок сделан во время праздничной службы в Троекуровском монастыре в Лебедяни. Прихожан, священнослужителей, гостей не мог в этот день вместить соборный храм. И потому служба была во дворе. Архиерейская служба. В воздухе было под тридцать градусов. Батюшки исповедовали грешников. Грешникам было очень жарко. Батюшкам тоже.