Как это волнительно и романтично стоять у последней черты. В прямом смысле у последней. На краю необъятной великой Родины – СССР. За чертой – другая страна, неведомая и чужая, даже немного пугающая.
Когда увидел ее впервые, границу, даже удивился. Удивился тому, что все так серо и буднично. Ни тебе пограничников с собаками, ни заслонов, ни проволочных систем, даже КСП не было.
Ехали с учебки на линейную заставу. На грузовых автомобилях Урал ехали сутки.. зимой, в шубах и валенках, на крытых брезентом машинах. Последний отрезок пути проходил по реке, дорога прямо по льду. И каково же было наше удивление, когда нам сказали, что едем по пограничной реке Аргуни. Она не очень широкая. Линия границы проходила по фарватеру реки. Мы, естественно, двигались ближе к нашему берегу, ближе к берегу сопредельной территории была тоже дорога, но она была уже чужого государства. Можно было выйти с машины и, пройдя метров пятьдесят, оказаться в Китае. Вот те на, в той самой удивительной стране, стране великих императоров, в государстве, где изобрели бумагу, компас, порох, шелк..
Прибыли на заставу. Застава располагалась посреди сопок, недалеко от реки и охраняла участок границы длиной 53 километра. До ближайшего населенного пункта 70 километров. Кругом одна тайга. Все автономно, никаких коммуникаций извне.
Линейная застава – это можно сравнить с большой семьей. Был папа – начальник заставы, мама – замполит и старший брат – замбой. Ну и «дети» - солдаты и сержанты срочной службы. Был, правда, еще старшина заставы, который отвечал за быт и снабжение подразделения. Как правило, это был прапорщик.
На заставе, как в любом хозяйстве, была столовая, котельная, прачечная, баня, дизельная и сараи, где содержались коровы и лошади.
У всех были свои обязанности по хозяйству. Были повара, кочегары, дизелисты, банщики, скотники, водители. Всего на заставе было около тридцати пяти человек личного состава. Топили дровами, которые сами заготавливали. Электричество было от дизелей, коих было три штуки, два работали постоянно, третий – резервный.
Каждый пограничник, кроме хозяйственной работы, выходил в наряд на границу. В наряды ходили все, без исключения. Граница охранялась круглые сутки.
Веселее всего было, когда ставили в тревожную группу. Она назначалась на сутки и, если попал в этот наряд, обречен сутки трястись в «шишиге». Особенно весной, когда сработка за сработкой. «Сработка» - это когда механически замыкаются провода в охранной системе на участке границы, срабатывает сигнализация и.. «тревожная группа в ружье». Весной происходит массовая миграция диких животных и приходиться сутками мотаться на разные участки для снятия этих сработок. А не ехать нельзя – вдруг нарушитель границы.
И так, для многих, почти два года. Два года одни те же люди, одна и та же служба. В этом и заключались лишения и тяготы воинской службы. Можно и одичать, правда?
Вот такая, вкратце, была служба на советско-китайской границе в середине восьмидесятых годов.