Накануне Дня Победы нельзя не рассказать о ветеране, чье имя – легенда, воинская и трудовая. В этом году ему исполнилось 100 лет, а его биография неразрывно связана с целой эпохой страны, которую весь мир знал под емкой аббревиатурой – СССР.
Крутая закваска
У нашего героя исконно русское имя – Иван. Иван Григорьевич Тимченко. В январе он отметил столетний юбилей. Поверить в это трудно: мужчина подтянут, двигается уверенно, легок на подъем. Да, ходит с тростью, но без проблем поднимается на четвертый этаж: в пятиэтажке на проспекте Набережном лифта нет. Практически ежедневно совершает пешие прогулки по Сургуту. Шарфов не признает, носит фуражку, куртка нараспашку в любую погоду.
– Папа у нас такой – с характером! Он 25 лет живет один, сам себя обслуживает, не любит, когда его опекают. Не раз говорили ему: папа ты уже немолодой, переезжай к нам, тебе же легче будет. Ни в какую! Даже сердится: я, говорит, пока еще самостоятельный. Такой вот характер! – рассказывает младшая дочь ветерана Ирина Григорьева. Крутая закваска Ивана Григорьевича идет от казачьего рода. Его родина – казачья станица Ильская Краснодарского края. Там 21 января 1924 года появился на свет наш Иван. Род Тимченко был в середняках, не бедствовал, а потому в тридцатом году отец, дабы не попасть под раскулачивание, переезжает в Грозный. Через пару лет, обосновавшись, перевез жену и детей. Глава семейства занимался разведением лошадей для армии и нефтяного промысла. С транспортом тогда было не ахти как, часто заменяли его неприхотливые мирные коняги. Иван учился в пятом классе, когда ушла из жизни мама. Шел сороковой – последний мирный год той поры.
– Мне уже шестнадцать, и я пошел в фабрично-заводское училище на бурильщика. Через полгода сдал экзамены, и тут приехал к нам из Средней Азии представитель – набирать нефтяников. Так я вместе с 15 сокурсниками уехал в Узбекистан. Обычный кишлак, но там организовывалась контора бурения. Проработал почти год, и тут война! Кого-то сразу призвали на фронт, а у меня бронь была, – вспоминает Иван Григорьевич. Дело было не только в брони, но и в возрасте: на начало войны ему было 17 лет. Призвали парня в сорок втором. Иван с детства мечтал стать летчиком, и поначалу даже повезло: он попал в летную школу, успешно прошел комиссию, но подвело образование. Пяти классов для обучения на пилота было недостаточно. Парня направили в войска НКВД СССР. Учебный полигон находился в 50 километрах от Ташкента. Обычно молодых бойцов готовят не менее 4–6 месяцев, но в этот раз все было иначе.
– Через два месяца нас ночью подняли, загрузили в состав и повезли на Дальний Восток, в Хабаровский край, станция Сковородино. Попал в саперное отделение. В сорок третьем нас отправили на запад, определив в состав 1-го Украинского фронта. И сразу поставили задачу: как только освободят Украину, ваш полк будет зачищать Западную Украину от националистов. Так в сорок четвертом наш полк был переброшен во Львовскую область, – продолжает Иван Григорьевич.
Особая служба
Тимченко явно не все рассказывал из своей фронтовой биографии. Но это никак не связано с его памятью: скрытность фронтовика иного рода. Долгие годы документы о деятельности войск НКВД СССР хранились под грифом «Совершенно секретно». И сами участники после демобилизации давали расписку о неразглашении военной тайны сроком до 25 лет.
А ведь участие этих войск в Великой Отечественной – особая страница нашей истории.
Бойцы этих частей первыми приняли на себя удар гитлеровских войск 22 июня 1941 года, защищая Брестскую крепость. На ее стенах осталась, ставшая легендарной, надпись: «Я погибаю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII.41». А еще были Сталинградская битва и Курская дуга, освобождение Кавказа и оборона Севастополя и Одессы, наступательные операции на направлениях главных ударов, битва за Берлин и штурм Рейхстага. Более 70 % солдат и офицеров этих соединений остались пропавшими без вести. В конце войны развернулась смертельно опасная борьба с боевиками националистических формирований в уже освобожденных районах Западной Украины, Прибалтики и Польши.
Для очистки тыла 1-го Украинского фронта от банд УПА (организация запрещена в РФ) и ошметков украинской дивизии СС «Галичина» в районе Рава-Русская в конце августа – начале сентября 1944 года началась масштабная чекистско-войсковая операция. В ней принимали участие более 6 тысяч военнослужащих войск НКВД с артиллерией и бронетехникой.
Об этом страшно вспоминать
62-й полк, в котором служил Тимченко, нес гарнизонную службу именно на этой территории: охраняли железные дороги, мосты, уничтожали бандеровцев.
– Вот били их, да не добили, – сетует ветеран войны. – А что творили они, вспомнить страшно! Они и своих не щадили. Был случай, когда убили женщину за то, что она молоко продавала нашим бойцам. Местные боялись идти в председатели сельсоветов, работать учителями, их националисты зверски убивали: резали, как скот, вешали, на вилы поднимали, живодерствовали. И постоянно грабили. Переодевались в форму пограничников, белым днем в село входили, собирали провизию – и в Карпаты. Среди населения было немало тех, кто помогал бандеровцам. Кто из страха, кто сознательно, а у кого-то родные в бандах были, – делится воспоминаниями о том времени Иван Григорьевич. Мой собеседник, к слову, дважды сумел обнаружить схроны националистов. Один был обустроен на окраине села.
– Нас предупредили, что переодетые бандиты готовятся войти в село. Мы приехали на «студебекере», высадились, рассредоточились. Меня командир направил к домам, что через пашню стояли. Иду окраиной, слышу, песни где-то горланят. Я туда, а это бандеровцы в схроне горилки напились и орут. Я гранату метнул, командира подозвал, они вылезли с оружием – и руки вверх. Второй схрон Тимченко обнаружил во время спецоперации по зачистке леса.
– Февраль, слякоть. Я ногу натер, сел переобуться. Смотрю: дубы спиленные лежат, а на стволах – меленькие комочки снега. Такой след оставляют наши кирзачи, у них в каблуках круглые углубления, снег набьется, а потом отваливается, и остаются шарики. Я портянки накинул, зову комвзвода. Точно! Шел кто-то, а чтобы следы не оставлять, по стволу топал. Нашли схрон неподалеку, установили ППМ, подцепили бикфордов шнур. Отошли метров на 20, подпалили – так рвануло! Их оттуда ошметками выкинуло, понятное дело: противотанковая мина! День Победы Тимченко встретил во Львове.
– В три часа ночи командир полка сообщил о полной капитуляции, мы все – за автоматы и давай стрелять изо всех окон, дверей, на улице! Весь город стрелял, где-то на окраине даже взрывы были слышны. – Эти воспоминания до сих пор волнуют Ивана Григорьевича. Демобилизовался он в 1948-м, но продолжал служить в войсках НКВД до 1953 года. В Сургут Тимченко приехал в середине шестидесятых, в составе бригады вышкомонтажников под руководством родного брата, Героя Соцтруда Александра Тимченко. Но это уже другая героическая история, теперь уже трудовой его биографии.
К сведению
За свой труд Иван Григорьевич был удостоен ордена Ленина, медалей правительства Российской Федерации и Югры. Вышел на пенсию в 1979 году.
Читать в источнике