Наши слушатели возвращаются к заявлениям о проведении испытаний боеготовности наших тактических ядерных вооружений совместно с Белоруссией. Борис спрашивает: может быть России стоит выйти из всех договоров по ядерному оружию и поменять Доктрину применения ядерного оружия?
Сергей Михеев: Эти предложения звучали в самом начале СВО, даже иногда они поднимались и до этого, когда явно стало видно, что напряжение растет. В начале 2022 года, после начала СВО, мы много раз в публичных дебатах, ток-шоу об этом говорили. Но решения принимают другие люди, в первую очередь - вновь избранный президент, он же главнокомандующий.
Что касается нашей Военной доктрины, то там написано, что «в случае угрозы государственности России», а что это за угрозы и как их расценивать - это вопрос свободной трактовки. Учитывая, что даже просто новости об учениях по применению тактического ядерного оружия вызывают реакцию Запада и многих заставляют задуматься, я думаю, что из чисто политических целей можно было бы поменять несколько строк в Военной доктрине и максимально это раскрутить, или можно было бы выйти еще из каких-то договоров. На мой взгляд, действовать надо было максимально публично и жестко для того, чтобы они поняли, что это не шутки.
Можно говорить о том, что наша Доктрина и так вполне самодостаточная, и так мы можем применять первыми, если очень надо будет. Но тут другая история: чтобы привлечь к этому внимание, заострить ситуацию и достучаться до их мозгов, можно было бы изменить какие-то формулировки как акт политического действия. То есть по факту ничего бы не изменилось, но как акт политического действия это привлекло бы внимание. Что касается учений по боеготовности ядерных сил, то они всё время проводятся, и здесь ничего сверхнового нет. Но, когда были расставлены акценты и было сказано о тактическом оружии и что учения проводятся в Южном округе, то всем становится ясно, о чем идет речь. Хотя сами по себе учения не являются необычным делом по проверке боеготовности или по возможности применения.
Вопрос: почему Россия не вышлет всех послов недружественных стран? Зачем они тут нужны, если от них нет никакого толку? Напомню, что некоторые страны отказались присылать своих представителей на инаугурацию, но дипломатов было очень много.
Сергей Михеев: Мне люди задают вопросы как представителю власти, но я не Мария Захарова и не Песков, поэтому не могу отвечать с позиции российской власти, не являясь ее представителем. Но как человек, эксперт, политолог я считаю, что здесь имеет смысл обострить ситуацию и показать им, что не будет всё так безоблачно, что бы они ни делали. Я бы заморозил дипломатические связи, разорвал многие экономические отношения, но, видимо, у российского руководства есть аргументы (я примерно представляю какие) в пользу того, чтобы этого не делать. Они считают, что лучше сохранять «коридор» для диалога, но это спорный вопрос.
Путин ещё раз сказал Западу, что диалог возможен. Диалог диалогом, но иногда надо и жесткие решения принимать.
Вопрос: можно ли говорить, что причина отказа украинских русских от своих этнических корней в том, что, когда в СССР воспитывали сверхэтнос «советский человек», то отказались от того, что было в царскую Россию, а потом всем вернули национальность по крови?
Сергей Михеев: В чём-то советский опыт был удачным, и с него стоит брать пример; а в чём-то полностью провалился и стал одной из причин распада Советского Союза (национальная политика была в целом провальная, но это долгий вопрос). По украинизации всё очень просто: на самом деле советская власть во всех республиках (даже автономных), кроме РСФСР, всячески поддерживала рост национального этнического самосознания. Для всех советская власть проповедовала интернационализм, но для советских республик проповедовала рост этнического и национального самосознания. Рост национального самосознания – это ленинский термин, который в дальнейшем развивался.
В чём это выражалось на Украине? Например, в обязательном изучении украинского языка всеми независимо от национальности; в обязательном развитии именно этнического элемента народной культуры, украинизации в публичном пространстве и т.д. У русских на Украине постепенно стирали русскую идентичность, а эта русская идентичность исторически очень серьезно завязана на православное христианство. В сочетании с угнетением православного христианства этническая украинизация привела к тому, что русские на Украине стали терять идентичность. Потом, когда распался Советский Союз и по национальным границам, которые были выстроены внутри него, образовались независимые государства, эта политика стала доминирующей, системной и единственной. Если в советское время над всем этим держалась надстройка коммунистической идеологии и в будущем представлялся мир «свободы, равенства и братства», то после распада осталась только этническая составляющая, которая при советской власти активно развивалась, и плюс к ней добавилась откровенно антирусская «западенская» харизматичность. В этой ситуации на продолжавшуюся десятилетиями украинизацию советского типа наслоилась агрессивная украинизация антирусского типа.
А Россия от этой темы отошла и сказала, что «всех, кто остался там, мы не знаем». На этом фоне огромное количество русских, особенно молодых, стали искать новую идентичность и нашли ее в агрессивном украинском национализме.