Кабы мне сегодня было пятнадцать, я бы вам рассказала о войне. Прочитанное море книг о пионерах героях, Быков, Астафьев, Симонов и куча военных фильмов позволили мне знать о подвигах если не всё, то очень многое. Не то, что сейчас
А сегодня гордый и горький день Великой Победы, день нашей общей памяти. И у меня тоже есть, всю жизнь как будто специально помню для сегодняшнего короткого рассказа про сарафанчик .
Мне, восьмикласснице, мама сшила сарафанчик из желтого ситца в мелкий цветочек и юбка солнце клеш. Кто понимает, это было очень красиво, если ноги стройные и ветерок приятно холодит коленки. По крайней мере,я себе казалась феей или какой то красавицей
А подруга жила в большой деревне с бабкой и дедом, ехать недолго на автобусе, там еще были танцы под магнитофон и можно блеснуть коленками зачеркнуто обновкой. Пока ещё до вечера было далеко, мы завалились к подруге Ирке, в её деревенский дом с огородом и большим хозяйством. А там детей видимо невидимо, и все гвалтят и бегают вперемешку с курями. Я даже обалдела немного, но, как оказалось, ничего страшного, баб Нюся с ними легко управлялась и по хозяйству заодно, поросенку дать, огород там, парники. Поесть всем сготовить, воды из колодца через дорогу. Ну, как обычно. И не шумели чтобы, когда дед приЙдетЬ, Николай Василич. Она так мужа называла для всех, и Коленька - для себя. Хотя какой он Коленька, не знаю. Старый пень - хромой, седой и, говорят, вечно пьяненький.
-Фу, дед опять набрался, еле идёт! - вякнул какой-то мелкий пацан и тут же получил от бабки крепкий подзатыльник.
- Я тебе наберусь, умный такой, на деда рот открывать! - пацан удрал, а мы полезли на чердак искать в старом чемодане поясок из крученых цветных ниток. И вот по дороге на чердак я вляпалась подолом в голубую краску очень сильно... Свои-то все знали, что там ведро стоит без крышки, а я не увидела. Как вообще можно было что-то видеть в этом кавардаке на четыре семьи в одном доме. Да-да. У баб Нюси с дедом Колей было трое детей и все давно переженились, привели своих избранников к родителям и родили ещё своих и жили с внуками одним домом. Ну хоть понятно стало, откуда столько белобрысых пацанов носится по участку. А могло бы ещё больше бегать, детей, в смысле. Ну, это понятно, а что мне делать с краской на подоле платья? Пошли советоваться к бабе Нюсе в парник, где она полола сорняки.
А что делать, стирать!
- Снимай, Юль, красоту, - говорит баб Нюся, вдягнысь в какую кацавею покамисть и воды принесите мне, девки, с колодца.
Воды мы принесли, даже много, четыре ведра, а больше не помогали ей ничего, она сказала - не мешайте.
Сама пятно от краски вывела, я что то не помню чем и как и в голову не пришло спросить. Я ж мамина и бабина доця, не скажу, что к хозяйству была приучена. И вот я в бабкином халате, нашла на чердаке книжку про "Овода" и не спускалась оттуда, пока не прочитала, а сарафанчик тем временем высох и был поглажен утюгом между делом, спасибо. Но на дискотеку баб Нюся нас не пустила ни за что.
-А и неча вам тама шариться, валошкаться, мужиков смущать, на тех танцульках, - сказала она строго. Солдатики с части соберутся пиво пить, девок взрослых щупать, а с вами чо делать? Позору еще не хватало, дома сидите. И цыть мне! - сказала она грозно и мы притихли, но за взрослость лично мне было обидно.
- Чего это сразу - щупать они будут, со мной, вообще-то и поговорить можно - сказала я, высокомерно задирая нос к потолку и дергая плечом. Ирка тоже не смолчала.
Баб Нюся даже тесто на галушки месить перестала, от возмущения.
- Мужики деревенские самогону выпьют и аккурат приЙдутЬ на танцы поговорить с тобой, дурой, - сказала она многозначительно строго.
- Не такая уж я и дура, между прочим. - парировала я литературно.
Я кучу книг прочитала и по литературе всю жизнь пятёрка! Но, баб Нюся только вздохнула.
Оскорбилась я сильно, всю жизнь помню. И божественный вкус этих домашних галушек со сливочным маслом, тоже всю жизнь помню. Моя бабушка тоже такие умела нащипать и в солёную воду кинуть
Целую я тарелку умяла этих галушек. В толпе детей, так и не знаю, сколько нас было за столом. Тарелку с ложкой каждый вымыл за собой, потому что дед беспорядка не любит и шума. Все приучены деда уважать и слушаться, как господа Бога. Как он войдёт, так чтоб все замолкли разом.
- Вы деда своего и батьку должны беречь и слушаться, как господа Бога. Что сказал, то и сполнять! - слышала я за стенкой, пока дочитывала книжку
- А чего так твоя бабушка над дедом трясется и всех заставляет? - спросила я подругу, пока мы ехали в автобусе назад ко мне домой, раз на танцы нельзя.
- Не знаю. Она его спасителем считает, как Бога. Может потому что он её из концлагеря спас. - сказала подруга легко, и я вытаращила глаза и кинулась скорее расспрашивать. Какой концлагерь, как в фильме про войну? По настоящему, который?
Меня предупредили, что баб Нюсю расспрашивать нельзя, можно легко полотенцем получить по хребту, если только сама скажет, но она только плечами пожимает. Было и было, не о чем и говорить.
Я потом кидалась расспрашивать всех подряд и даже, через время, случилось, баб Нюсину подружку.
Но это уже позже было, когда я их соседям пристроила спасённого кота. Теперь думаю, зачем мне это было надо? Вот, может, чтоб рассказ написать, через сорок лет, как раз для него самое время.
У Коли бронь была, но он хотел на фронт и ушёл, правда не сразу, а только в 1942, а Нюра осталась с детками двумя, который должен был родится и вторым, постарше, а жили они под Тихорецком, это Краснодарский край. Оттуда ее в Германию и угнали на работы. Не так. Сначала она похоронку получила на Колю, потом ребёночек не выжил, который девочка родился. А со старшим они уехали работать Игорёк, три годика, да. Сейчас, сегодня, я не смогла бы слушать эти подробности, аритмия лупит в уши, даже когда пишу и вам оно не надо. Я коротко, только главное хочу!
Коля, оказывается не погиб, ошиблась похоронка, а пришёл освобождать её из концлагеря, представьте. Она выжила, потому что попала туда почти перед освобождением Дахау. Когда наши стали освобождать Европу, то угнанных оперативно стреляли многих, а некоторым повезло ещё ненадолго в концлагерь поехать.
Муж её там, кстати, даже узнал, а то было много мужиков, которые не узнавали своих родных и, кстати, говорят ревели из-за этого, как дураки. А ещё солдаты, говорила Ирка. Они стрелять могут из автомата и из танка, закаленные в боях и вдруг слезы. А Игорёк батьку не дождался, его забрали в медицинский барак ещё раньше, ну это неважно, а важно то, что она оттуда сильно долго выбиралась. Коля лежал в госпитале, она ухаживала санитарочкой и уже после победы муж отправил её к родне, куда-то сюда на север, ближе к Питеру.
А по дороге, кстати, она в теплушке где-то родила Иркиного папу. Тут нашла сестру Колину на пепелище, я, кстати, хотела фотографий добавить и не смогла, наплакалась только, пока выбирала. И Коля уже почти совсем вернулся, но потом на него опять пришла похоронка. Он же сапёр был и домой долго после войны не ехал, а она жила в бараке, на строительстве работала, на лесозаготовках и сына растила потихоньку. Рыбы много было в том году, говорят. И детей выжило больше, а многие даже и окрепли на рыбе.
- Вот бабка, как похоронку получила, так в беспамятстве на пороге и упала. Чего как её лечили непонятно, сама, наверное, отлежалась, она же не солдат, чтоб в госпитале место занимать. Но очнулась слепой.
- Совсем слепой? - пискнула я с ужасом. Полностью?
- Ну, я так понимаю, что она видит какие-то тени днём, но лиц не видит и красок никаких, только границу света. - сказала Ирка и дальше мы долго смотрели "Бесприданницу" и плакали. Как было жалко Ларису, главную героиню, какая судьба, какие страдания выпали на её долю. Конечно, она погибла из-за этого дурака Карандышева, а что? Любить насильно не будешь, чем жить и страдать, без любви, лучше пусть так. Умираешь юная в красивом длинном платье и всем тебя жалко, такая ужасная судьба, такие лишения и горе ... Когда заговорили про платья, я вспомнила, как ловко баб Нюся отстирала между своими делами мой роскошный жёлтый сарафанчик
и спросила
- Ир, а бабушка ,кстати быстро прозрела? Ну, когда дед вернулся , Она уже его видела?
-Дед после похоронки через год почти вернулся, а она ж с тех пор так и не видит уже больше, ты чо, не поняла? - захохотала Ирка. Ну ты даёшь! А я тебе сказать забыла, я думала, ты поймёшь, почему никто бабкины вещи не трогает, а то она потом найти не может... И сердится
- А хозяйство, коза, поросята, огород? - спросила я глупым голосом. А дети? Она же ещё двоих родила и вынянчила,совсем слепая?
- Дед пришёл с войны,видать не до конца перекалеченный, белобрысых пол-деревни, но бабку не бросил никогда. - сказала Ирка чужую взрослую фразу, которую я никак не сообразила как нужно понять.
Дед был лысый и весёлый балагур, всё его любили, и при чем тут полдеревни. На девятое мая он медали почти на коленки вешал, места не хватало, так и бренчал ими по деревне, а в другое время стеснялся.
Тогда мы помолчали, каждый о своём, но я до сих пор помню, что толком не сказала спасибо бабе Нюсе. За сарафанчик.
Но Сейчас, сегодня, и каждый раз, с тех пор, бесконечно склоняю голову и душу перед этим подвигом - просто жить. Перед бесконечно святым подвигом наших предков, каждого, кто сражался и защищал в окопах и кто боролся дома за ими прожитый достойно день, за усилия чтобы сберечь детей и выходить, отогреть души своих мужчин, чудом вернувшихся.
И оплакать павших. Я горжусь бесконечно, что знала их, эти люди - моя память.
Я хочу передать эту гордость и память о святом подвиге ради жизни и свободы своим детям. Нам всем. Поздравляю, нас, что мы знаем, как надо правильно жить.
И С Днём Великой Победы нас всех.