Со времени событий, связанных с ограблением сберкассы в областном центре прошло наверное около года, а может и меньше. Максимов уже стал и забывать о том нашумевшем случае. Дерзкий вооруженный налет бандитов, в результате которого погибло несколько человек, наделал много шума. Случай оказалось резонансным, но милиция раскрыла преступление и задержала единственного оставшегося в живых преступника. Он был приговорен к высшей мере наказания, а Максимов награжден орденом.
Работе по этому делу сопутствовали и другие интересные моменты. Максимов, начальник уголовного розыска областного УВД для задержания преступника выезжал на север области, где когда-то начинал службу в органах милиции. И в тех местах попутно произошли разные события. Случайно была обнаружена статуя - золотая Баба, Мать, как ее оказывается называли, предположительно отлитая из золота. Она стояла в Яшкиной пещере и могла предназначаться для культовых ритуалов древних жителей этих мест, а может и для более серьезных целей, так и оставшихся не разгаданными.
Рядом с золотой бабой был найден труп человека, давно истлевший. Максимов обследовал этого бедолагу и обнаружил во внутреннем кармане телогрейки справку об освобождении на имя Первушина Якова Григорьевича, 1905 года рождения. Печать на справке имелась, а фотографии не было. Так что доподлинно установить, кто погиб в пещере, так и не удалось. Запросили конечно архивы, но и там не оказалось никаких сведений о найденном каторжанине. Да и был ли тот человек на самом деле каторжанином. История забылось, не до нее было Максимову, новых дел хватало, тем более должность у полковника была очень горячая, расслабляться не приходилось.
И вот, изучая сводку происшествий за сутки, Максимов наткнулся на знакомое имя - Митрофан. Полковник сначала никак не связал это имя с хорошо ему известным дедом Митрофаном, но прочитав место случившегося, Ражино, насторожился и рука тут же потянулось к телефону. Однако как потянулась. так и вернулась обратно, а пальцы забарабанили по столу.
- Кому звонить, - подумал Максимов. - В Юзьву? Вроде бы туда надо, они в сводку включили. Разводов Митрофан Иванович, житель деревни Ражино, наш это дед Митрофан, 1909 года рождения. Не было больше в Ражино Митрофанов такого возраста. Без вести пропал, в конце ноября прошлого года ушел на охоту и не вернулся. Без вести пропал, тоже мне пишут, грамотеи. Для объявления без вести пропавшим срок не вышел. Прошло-то всего чуть больше трех месяцев. - Максимов посчитал, загибая пальцы. - И почему дед вдруг в Ражино оказался, он же с Машей на хуторе жил, на том самом хуторе.
Эх, самому бы поехать, на месте разобраться. Только кто теперь по такому делу, пропаже старика, отпустит. Это с бывшим генералом говорить на эти темы можно было, а с новым нет, не тот человек. Хороший конечно, руководитель толковый, только заточен на другое… время теперь другое… клады, золото, пещеры, - Максимов усмехнулся, - ведьмы тем более, чудеса разные… все в прошлом. Другая жизнь началась, конкретная, не до мистики сейчас.
Полковник подошел к окну, открыл форточку и закурил шипку, от любимого казбека пришлось отказаться, кашлять начал. - Бросать надо курить, легкие поберечь. - Затушил недокуренную сигарету и вернулся за стол, начал отмечать в сводке сообщения, заслуживающие внимания. Подходило время доклада генералу. Сначала сводку происшествий начальнику УВД докладывал начальник дежурной части. Генерал сам отмечал происшествия, заслуживающие внимания. Потом к нему шли начальники профильных отделов и управлений с той же суточной сводкой уже с предложениями по своим линиям. Решения принимались оперативно, исполнение ставилось на контроль. В общем-то толково было придумано.
По линии УГРО сутки прошли более менее спокойно, работа в городских и районных отделах по линии розыска была организована, исполнение взято на контроль. Доложил Максимов и о работе своего управления, за сутки были подвижки. На пропажу в деревне Ражино Разводова генерал внимания не обратил, и Максимов не остановился на этом происшествии. Чтобы донести до нового начальника управления случаи, которыми полковник занимался в привязке к пропаже деда Митрофана, потребовалось бы несколько часов.
Вернувшись к себе в кабинет, Максимов опять хотел закурить, но бросил пачку с сигаретами в ящик стола подальше от вредного соблазна, нажал кнопку секретаря и вызвал к себе.
- Чай приготовить? - Не отбиваясь спросила секретарь.
- Да, пожалуй. Лимон у нас есть?
- Есть. Тогда через пару минут.
- Хорошо, - согласился Максимов, а про себя подумал, - вот ведь какая секретарская школа, вымуштрованы. Сам про чай не скажешь, напомнят. А все почему? Угодить хотят, за место держатся. - Может и предвзятое у полковника сформировалось мнение по этому вопросу.
Секретарь зашла с маленьким подносом, на котором стоял стакан чая с лимоном в подстаканнике, и вазочка с печеньем и конфетами. А в стакан уже было положено два кусочка сахара, еще не успевших раствориться.
- Слушаю, Петр Сергеевич, - секретарь поставила поднос на приставной столик с телефонами, и у ней в руке тут же оказался блокнот с ручкой.
- Вот что, Наташа, - Максимов помешал в стакане, и кубики сахара закрутись вслед за ложкой. - Попробуй дозвониться в Ражино, это Юзьвенский район, в контору, там один телефон. Не важно, кто ответит, попроси разыскать Дмитрия Осташова, он там сейчас бригадир. И пусть перезвонит, скажи срочно надо. Я ждать буду.
- Хорошо, - секретарь записала поручение и вышла в приемную.
- И меня засосала эта бюрократия, - Максимов тяжело вздохнул. - Но деваться некуда, здесь все так живут. - Полковник отхлебнул горячего чая, прикрыл глаза, и мимо побежали леса, горы и журчащие источники с хрустальной и по своему волшебной водой. Волшебство действовало далеко не на всех, очень избирательно и по разному, могло не только помочь, но и навредить, вплоть до устранения человека.
Рабочий день катился своим чередом, не сказать, что был напряженным, скорее нудным. Максимов читал документы, приходящие от руководства, расписывал подчиненным. Приходили и подчиненные, отчитывались, разбирались конкретные дела и ситуации. Бюрократическая машина работала не быстро и не медленно, по своему. Звонили телефоны, внутренние, городской, только нужного звонка из Ражино все не было.
Полковник в этот день пропустил даже обед. Секретарь Наташа доложила, что до Ражино дозвонилась, ответила бухгалтер, но Бригадира Осташова пока на месте не было. Бухгалтер пообещала, что его разыщут и передала привет Максимову. - Так и сказала, Максимову привет. - Секретарь не понимала, что к полковнику могут так запросто передать привет из какой-то деревни.
- Ничего, - усмехнулся Максимов и пояснил. - Я там участковым работал. Не назвалась?
- Нет, больше ничего не сказала.
Рабочий день закончился, секретарь ушла домой и переключила городской на Максимова. А он все сидел и ждал, когда зазвонит телефон. Он должен был звонить по особому, короткими и частыми звонками. Так работала междугородняя станция, где соединения с дальними районами все еще отрабатывались вручную. Телефон наконец сработал как надо. Как полковник не ждал, все равно вздрогнул и снял трубку. - Слушаю, Максимов!
- Начальник, я это, Колян Ручкастый! - Закричал в трубку на том конце старый знакомый Максимова. Чем громче он кричал, тем в трубке трещало громче.
- Митяй где? Ты не ори так, в трубке трещит.
- Да нету его, уехал на реку на несколько дней.
- На щуку? - Максимов вспомнил, как первый раз увидел Митяя и других рыбаков, ставивших под лед сети.
- Да не знаю я, не рыбак… Митрофан пропал!
- Может не пропал? - Усомнился полковник, - опять по тайге бродит… Погоди, а он что, с хутора ушел?
- Так Маша его отправила...
- А она с кем осталась?
- С Федькой она теперь живет...
- Дед что, помешал им?
- Да нет, не так все было, - Колян замялся. - К золотой Бабе Маша его отправила.
- Зачем?
- А кто знает… Маша сказала, Митрофан пошел...
- Давно ушел?
- Три месяца, как прошло, так и не вернулся… А ты что, не прочитал?
- Где? - удивился Максимов.
- Митяй, пока здесь был, Ваньке звонил, тот обещал, как это… материал зарегистрировать.
- Ах это, - усмехнулся полковник. - Читал конечно. Вон значит как.
- Ну а как еще! Приезжай, без тебя не разберемся.
- А Иван что же? Он вроде ваш участковый...
- Да нет, уже не участковый, в округе он, в окружном управлении.
- А там кем,
- В сыскари подался, говорит кругозору поболе будет… Приезжай, Сергеич!
- Вот незадача. Да я то с радостью… Не от меня теперь зависит. У нас генерал новый, под ним хожу, не отпустит… А ты что же, Ключник! Такое у тебя новое погоняло. Забыл?
- Да ничего я не забыл. Только...
- Маруся?
- У тебя генерал, а у меня вот Маруся, свой генерал.
- Ты вроде с ней тогда договорился.
- Так это когда было, год назад! Да-к я по тому случаю и договорился, а сейчас опять значит… Все сызнова начинать надо.
- Цилиндр, пластины с письменами...
- У ней все, Сергеич, и не знаю где схоронила...
- Ты вроде водичку тогда пил… и у Матвея, и в пещере...
- Да какая тут водичка против Маруськи, пшик один и только… Так что, не приедешь?
- Сирый как? Он у золотой бабы был...
- У Сирого свое хозяйство, ты же знаешь. Да и возраст...
- Сдавать начал?
- Есть такое! Все на понял - понял. Не просто.
- А Ильюха как тебе?
- Люха? - Встрепенулся Колян. - Посылай, если можешь. Он так и есть водила?
- В нашем гараже работает. Не обещаю, но попробую.
- Давай, давай, не пробуй, посылай!
- Ты с Маруськой сначала договорись, а то приедет Люха, а не выйдет ничего.
- Найдем чем заняться, не переживай.
- Завтра в это же время звони. К Маруське дуй. Смотри, не перестарайся, а то как бы хуже не вышло.
- Я осторожно...
Колян Ручкастый положил трубку на телефон, встал со стула и повернулся к двери, хотел уже идти домой, договариваться со своей фельдшерицей, только замер и даже попятился. В дверях стояла Маруся, а глаза ее метали огненные искры.
Антология произведений о Максимове