Семён ухмыльнулся и к двери направился.
Файка на пути сына встала:
- Это куда же ты собрался?
- По делам.
- Не пущу! - Руки раскинула дверь загораживая, - я тебе запрещаю на этой прощеколде жениться! Ишь, прилепилась как репей к собачьему хвосту. Зарабатывать стал так и Сёмочка теперь нужен? Деньги почуяла, жить хорошо захотела? Ты-то что молчишь? Отец ты или не отец? Скажи хоть слово!
- Ты, это, того, - не до разговоров Анатолию было, пробку старательно с бутылки скручивал, - мать слушай.
Горлышко о стакан стукнуло, Фаина было дернулась к мужу, но и пост у двери оставить не могла. На своём-то ещё не настояла. Сёмка ухмыльнулся, приподнял мать и в сторонку отставил. Бейсболку на глаза натянул и за порог. Фаина к окну кинулась: точно, к Апраскиным направился. К столу метнулась где муж себе уже второй раз наливал. Такое её зло взяло, схватила бутылку, прямо из горлышка хватанула и задыхаться начала. Едва-едва прокашлялась, чуть Богу душу не отдала. А все Апраскины виноваты, нет чтоб чего нормального купить - коньяк на стол выставили. Гадость вонючая, вот в горло и не пошло. От них одно зло. Слезы вытерла, к столу присела:
- Вот че, отец, делать будем?
У Апраскиных между тем разговор о свадьбе шёл. Дружно, мирно обо всем договорились. И какой ресторан заказывают, какие блюда на столы будут подаваться. Сколько человек и кого пригласить следует. И что на второй день самые близкие у Апраскиных соберутся. В одном только не сошлись. Семён настаивал пополам расходы оплатить, а Алексей был против:
- Ты, Сема, деньги шибко не транжирь. Ещё пригодятся. Может после свадьбы куда съездить надумаете. Может в квартиру чего понадобиться. У нас деньги на свадьбу дочки отложены. Не хуже других проведём, не сомневайся.
Потом молодые в город уехали. Чего уж теперь огород городить, условности соблюдать, пусть вместе живут. Сёмке же куда-то деваться надо? Домой не сильно рвётся, по всему видно. А Апраскины ещё попереживали да спать улеглись.
И все бы ничего, да ночью собака как с цепи сорвалась. Вдруг ор подняла, все к воротам рвалась, до хрипоты лаяла. А утром Алексей стал ворота открывать и аж заматерился. Обе створки были какой-то гадостью вымазаны. Не то солидол, не то мазь какая-то. Он долго разбираться не стал, а сразу к Сухоруковым направился. Только разговора не состоялось. Как не стучал, не грозился окно разбить, никто ему не открыл. Типа совсем не слышат, что к ним с таким грохотом будущий родственник в гости ломиться. Это уже потом, перед сыном, оправдывались и свою вину не признавали:
- Знать ничего не знаем. И близко не подходили. Вот и подумай, сыночка, хорошей девке ворота чем попало мазать не будут.
- Так кроме вас такой дурью маяться некому. Не те времена сейчас ворота мазать. Вы это сделали. Не прощу вам если ещё раз напакостите или вмешиваться будете.
- Ой-е-ей! - Завыла Файка. - Опоили чем-то, порчу навели!
- Тьфу, - плюнул Семка, - совсем сбрендили. Все мозги пропили.
В сердцах дверью шарахнул, аж стекла в окнах зазвенели.
Семка с Ксенией дружно ворота отмыли. Вещи Семён собрал и к Ксении в бабушкину гостинку съехал. Вот тут-то и началась между Апраскиными и Сухоруковыми чуть ли не война. Прямо местные Монтекки и Капулетти. Уже до свадьбы неделя осталась, а они все никак примириться не могут.
Может так и не примирились бы, но тут, на Сёмкино счастье, старшая дочка Сухоруковых, Настя, приехала. Она быстро порядок в родительском доме навела. Вот что удивительно: никто Файку переорать и перескандалить не мог, а Настя вроде и голос не повышала, скандалы не устраивала, а Файку словно подменили. Ходит вся тихая и задумчивая, с Апраскиными здоровается, делами интересуется.
Соседи даже опасаться стали: или Файка серьёзно заболела, или быть какому-либо катаклизму на их отдельно взятой улице. Уж скорее бы свадьба прошла да жить дальше стали спокойно.
В пятницу вся улица в ожидании замерла. И вот началось. К воротам дома Апраскиных машины нарядные подъехали. Из них молодёжь высыпала с женихом во главе. Тут же родственники Семкины. Сестра с мужем и детьми, братья с жёнами и отпрысками. И родители, конечно. Анатолий пьяненький в меру и зарёванная Файка с опухшим лицом. Поняли соседи, что она на время притихла, но не смирилась. Вот только Настя уедет и возьмётся Файка за старое. Очень молодых жалели и не зря. Нет, свадьба прошла хорошо. И в ресторане все как по маслу. До тех пор, пока молодым подарки дарить стали. Все испортил Алексей Апраскин.
- Дарим, - говорит, - молодым двухкомнатную квартиру! Чтоб жили хорошо и внуками нас радовали.
Мать жениха аж подкинуло:
- Какая такая квартира? Молодые с нами жить будут! У нас по родове ведётся, чтоб младший сын с родителями жил и старость им обеспечивал! Мы не кто-нибудь, а Сухоруковы и не позволим традиции нарушать.
На такой выпад тамада словами подавился. Гости есть - пить перестали.
Алексей с ключами в руке замер. Всех Настя выручила:
- Непременно, мама. Так и будет. Как родовой замок достроите так все к вам и переберемся.
Под хохот гостей молодые ключи взяли, поблагодарили дарителей.
Файка вилку бросила и из-за стола выскочила. За ней Настя и средний брат жениха поспешили. Вернулись не скоро и опять Файка носом хлюпает, слезы вытирает словно не на свадьбе она, а на похоронах. Ей и сам Сёмка говорил, и Апраскины пытались усовестить, и Настя грозилась такси вызвать и домой их с отцом отправить, она так до конца свадьбы все слезы платком вытирала.
Отгуляли свадьбу и молодые в новую квартиру переехали. И тут началось. Что не день, то звонок Сёмке, срочная помощь родителям требуется. Они почему-то резко беспомощными стали. Первое время не отказывался, конечно, помогать старался. Даже с Ксенией вместе приезжали. Только всегда вместо дела в первую очередь на стол бутылка выставлялась. Ксения сначала терпела, а потом уже психовать начала:
- Сема, давай быстро дела сделаем и поедем. Мне совсем не нравиться, что опять вместо дела пьянка начинается
Тут же Фаина встревала:
- Да что это такое? Это что же сын у матери и пообедать не может?
- Я не про обед, я про бутылку. - Ксения брови хмурит и на Семена смотрит. - Ты же трубу поправлять приехал. Как в пьяном виде на крышу полезешь?
- Так труба терпит. Сегодня посидим по-семейному, а завтра приедет и поправит.
- У нас на завтра другие планы.
- Какие у него могут быть планы когда родителям помогать надо? - Свое слово Анатолий вставляет. - Мы уж, миленькая, в своей семье сами план составим, без посторонних, когда и чего делать.
Ксения куртку накинула и в двери:
- Вот и живи в "своей" семье.
Сначала к родителям метнулась, а потом села в машину и домой укатила.
Семён за ней поехал. Дверь ключом открывает, а у порога его рюкзак с вещами стоит.
- Ксюша, ну зачем ты так?
- Всё, Сема, я тебя от твоей семьи отрывать не буду. И приложением к их прихотям быть не хочу. Не семья, значит, не семья.
- Да мало ли что отец с пьяных глаз наболтает.
- Поговорку знаешь? Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Разберись где тебе роднее и лучше, а потом поговорим.
Семка рядом с рюкзаком на пол сел:
- Никуда я от тебя не пойду. Прости, больше этого не повториться.
Ксения ничего не сказала, подушку взяла и на диване устроилась.
А звонки продолжали сыпаться
- Чего опять надо? - На очередной звонок матери возмутился. - Чего вы меня дёргает? Что на этот раз? Воды принести или сопли подтереть?
- Ты как с матерью разговариваешь? Приезжай срочно, поговорить надо.
- На работе я. Время будет, приеду и поговорим.
Через полчаса ему сначала один брат позвонил и отчитывать начал, что матери хамит, стариков забросил и совсем им не помогает. Следом второй с теми же претензиями к младшему. Это уже Фаина успела им позвонить и на младшего нажаловаться. Те гневом праведным пылают и начинают младшего "воспитывать", претензии высказывать. Надоело это Семёну, стал он с братьями огрызаться:
- Вот поезжайте и помогайте. Такие же сыновья и не за сто вёрст живёте.
- Нам некогда. У нас дела, семьи.
- А у меня ни дел, ни семьи нет?
Продолжение тут.