«За карбованцы
Для нас испанцы
Везут маслины,
Везут сардины,
А также перец,
А также херес
И необандероленный табак.
Но нет торговли
Без контрабанды,
А контрабанды -
Без нашей банды,
А нашей банды
Нет без атанды,
А на атанде кто?
- Конечно я, Моня-Артиллерист!»
Песня из к/ф «Биндюжник и Король», муз. А. Журбин, слова А. Эппель
«Балканист» оказался единственным российским СМИ, оперативно отреагировавшим на смерть черногорского мафиози Брано Мичуновича. Небольшую заметку об этом событии мы разместили в Телеграме, но, пожалуй, будет справедливо и на основном портале что-то о Мичуновиче опубликовать. Есть ведь до сих пор люди, которые сайт «Балканист» читают, а Телеграм не читают. Итак, 19 апреля в Будве на 72 году жизни скончался отец черногорской организованной преступности Бранислав-Брано Мичунович. Как именно была организована черногорская оргпреступность, мы пока точно не знаем (но Бог даст, скоро узнаем), кто-то говорит, что именно Брано в этой системе был главный и основной, а «последний диктатор Европы» Мило Джуканович - не более чем его креатурой. Кто-то описывает черногорский криминалитет скорее как некое подобие одного из символов Югославии - горы Триглав: вершин у неё было много, но основание одно, и это основание, краеугольный камень - именно Брано Мичунович. Он в начале девяностых убедил Джукановича в том, что заниматься контрабандой выгоднее, чем воевать с соседями, особенно в условиях международных экономических санкций против Югославии, в которых для Черногории была оставлена некая отдушина, очень для криминалитета удобная. В Телеграме нам по этому поводу написали: «Но ведь правда же лучше заниматься контрабандой, чем воевать с соседями». Да, но нет. Понятно, что «нет торговли без контрабанды» (как пелось в фильме «Биндюжник и Король»). Но в Черногории Мило Джукановича контрабанда стала основой национальной экономики, и это в долгосрочной перспективе ничем не лучше, чем неудачная война с Хорватией, которую джукановичевская клика вела в 1991-92 гг.
Из чего сделана Черногория
Здесь нужен небольшой экскурс о том, как вообще была организована экономика Черногории. Сельским хозяйством в этой стране теоретически можно заниматься в двух местах. Во-первых, на прибрежной полосе, где субтропический климат и прекрасно себя чувствуют всякие цитрусы, но проблема в том, что она очень узкая - три километра в самом широком месте, особо не развернёшься. Во-вторых, есть Зетская равнина, на которой расположен столичный город Подгорица, но там очень специфические почвы - краснозём, то есть глина, в которой очень мало перегноя и очень много окислов железа. Злаки на таких почвах не растут, как и садовые культуры типа сливы, хорошо себя чувствуют только виноград и инжир. Вся остальная Черногория - это камень, на котором не растёт ничего для людей полезного. Поэтому с сельским хозяйством в Черногории всё всегда было плохо, пшеницу, ячмень и кукурузу приходилось везти от соседей. При том что рядом, буквально руку протяни, находится плодороднейшая область Конавле, исправно кормившая Дубровницкую республику и все её владения. Собственно, именно эту область джукановичевцы и попытались в начале 90-х отжать у Хорватии, причём комендантом столицы Конавле, города Цавтата, был будущий специальный прокурор Черногории, арестованный пару недель назад за организацию преступного сообщества, Миливое Катнич.
Понимая, что эффективного земледелия в Черногории не будет никогда, власти социалистической Югославии решили развивать в республике промышленность. Черногории повезло с залежами бокситов в районе Никшича, из этой руды, как вы, читатель, наверняка знаете, получают алюминий. 85% бокситов в мире добывают в Южном полушарии, а тут такой подарок - залежи бокситов практически в центре Европы. Причём расположены они достаточно глубоко, их добывают не открытым способом, как везде, а закрытым, это, хоть и дороже, зато экологичнее. Помимо рудника бокситов и глинозёмного комбината, где из бокситов делают, вы не поверите, глинозём, в Никшиче был открыт и сталелитейный комбинат, потому что железная руда в тех краях тоже есть. Вот только каменного угля в Черногории нет, его приходилось подвозить со стороны. Зато есть в каких-то запредельных количествах лигниты - это как бы недоуголь, уже не дерево, ещё не камень. Они, по сути, не годны ни на что, кроме как печку-буржуйку топить, но в Черногории есть места (на севере и на востоке), где эти самые лигниты можно собирать практически голыми руками. Их дешевизна приводит к тому, что на севере Черногории работает ТЭЦ Плевля, до сих пор использующая лигниты, от которых вся Европа давно отказалась. Да, это ужасно неэкологично, зато дёшево. Ещё на севере страны много леса, поэтому при социализме в Иванграде (нынешний Беране) построили мебельную фабрику и комбинат по производству целлюлозы. Нормальная, в общем, промышленность была. И всё это в 90-е накрылось медным тазом, кроме рудника бокситов и работающего на них алюминиевого комбината в Подгорице, которые в 10-х гг. нового века реанимировали (здесь надо было бы вспомнить «Базовый элемент» Олега Дерипаски, но это отдельная сложная история).
Тут мы сделаем красивый великодушный жест и констатируем, что в упадке промышленности Черногории не совсем Джуканович виноват. Развалилась Югославия, традиционные логистические цепочки оказались разорваны. Потом международные экономические санкции против «Третьей Югославии» (в составе Сербии и Черногории) добили всё, что ещё хоть как-то функционировало. Причём санкции («эмбарго») ввели в 1992 г., а в 1994 г. их несколько подкорректировали в пользу Черногории - поскольку в республике практически не было собственного сельского хозяйства, туда разрешили ввозить более широкий ассортимент продуктов питания, чем в Сербию. Этим не преминула воспользоваться черногорская мафия, под видом детского питания ввозившая в страну… да что только не ввозившая. В 1995-96 гг., на время подписания Дейтонских соглашений, международные санкции поставили на паузу, в 1998 г. опять ввели, но Черногорию они затронули в ещё меньшей степени. К этому моменту контрабанда шла через черногорский портовый город Бар стремительным и мощным потоком. Начиналась всё с сигарет и женских чулок, а с окончательной отменой санкций (2000 г.) на Балканы по отлаженным каналам повезли наркотики. Кто сериал «Южный ветер» с Милошем нашим Биковичем смотрел, тот знает, как эта система работает.
С чего начинается мафия
Здесь время для второго исторического экскурса, на этот раз в жанре экшн, со стрельбой и мордобоем. Понятно, что международные санкции убили черногорскую промышленность и как на дрожжах взрастили мафию. Но изначально-то эта самая мафия откуда взялась и когда завелась?
Дело было примерно так: в 60-е гг. руководство Югославии начало бороться с растущей безработицей самым простым и действенным способом - открыло границы с Западной Европой. С конца 60-х молодые югославы, которые не смогли реализоваться на родине, устремились в Италию, Австрию, Германию, Швецию. Среди них были как честные работяги, так и «жестоки момци». Это устойчивое обозначение для югославской мафии в Европе, причём здесь не надо поддаваться на соблазн межъязыковых омонимов, «ложных друзей переводчика», «жестоки» по-сербски значит что-то типа «суровые, но справедливые». Чёткие ребята, в общем. Реальные пацаны.
Дальнейшая логика событий понятна. Югославы начинают шестёрками в чужих бандах, быстро получают репутацию агрессивных отморозков (особенно это относится к боснийцам и черногорцам), создают собственные банды, занимаются сначала мелкими кражами и рэкетом, потом переходят к более серьёзным делам - ограблению банков и поставкам девушек из Югославии на европейский рынок интимных услуг. О югославских «королях асфальта» в Западной Европе есть специальная книга белградского журналиста Марко Лопушины, которую, впрочем, выжившие участники событий нещадно критикуют. Этот же автор утверждает, что среди «жестоких момцев» многие поддерживали тесные контакты с югославской разведкой, выполняя по заказу властей заказные убийства (политических эмигрантов в основном). В числе таких кадров называют легендарного Желько Ражнатовича «Аркана», чей отец, кадровый военный, был близок с одним из титовских патрициев, Стане Доланцем. Но нас в первую очередь интересуют черногорские криминальные гастарбайтеры, это такие персонажи, как Велько Кривокапич («Вельо Черногорский»), Джуро Радонич («Граф») и Джордже Божович («Гишка»), последний из них черногорец, родившийся в Белграде. У всех устрашающий список правонарушений, как в Югославии, так и в Европе, - грабежи, убийства, изнасилования, торговля наркотиками. Справедливости ради, в те легендарные, мифические времена наркотиками занимались в первую очередь выходцы из Белграда - Любомир Магаш («Любо Земунский»), а после его убийства Сретен Йосич («Йоца-Амстердам»). Черногорцы в криминальном разделении труда, как правило, выполняли функцию боевиков, грубой физической силы. И вот, где-то в конце 70-х рядом с именами других черногорских головорезов появляется имя нашего героя, Брано Мичуновича.
Мичунович родился в 1953 г. в промышленной столице Черногории, Никшиче. С детства отличался агрессивностью и неуправляемостью. Чтобы как-то это купировать, родители отдали его в спортивную секцию, а именно в бокс. Не совсем понятно, на что они рассчитывали: Брано, научившись приёмам, стал драться лучше, но не меньше. От первой судимости его спас призыв в армию, причём Брано взяли в элитную 63 гвардейскую бригаду ВДВ. В армии ему наконец привили дисциплинированность, но менее агрессивным он не стал. Отслужив, вернулся в Никшич и продолжил безобразничать, пока в начале 70-х его не рекрутировали люди Вельо Черногорского, которым как раз был нужен вышибала в ночной клуб (и боевик в банду).
При этом в поле зрения правоохранительных органов Германии Брано Мичунович впервые попал только в 1983 г., когда участвовал в убийстве менеджера хорватского нефтяного концерна Ина. Тот тоже был хорош - ограбил свою контору и сбежал с деньгами в Германию. До реальных исполнителей убийства немецкое правосудие дотянулось уже в новом тысячелетии, причём они утверждали, что убийство совершили по приказу кураторов из СДБ (югославского КГБ). А попавшийся с поличным Брано во время той акции просто стоял на стрёме (как сказали бы одесские налётчики, «на атанде»). В общем, Брано, что называется, «присел», был выпущен условно-досрочно и вернулся на родину в ореоле героя (вёл себя по-пацански, никого не сдал). В югославской оргпреступности как раз наметился передел сфер влияния, после того как Любо Земунского во Франкфурте застрелил Горан Вукович «Павиан». Стремительно пошёл в рост друг Мичуновича - Джордже Божович «Гишка», он же Джоле Вождовацкий.
Великосербизм и монтенегринство
Джордже Божович был человеком со странностями, боксёр, как и Мичунович, первый раз «присел» по малолетке, при этом любил читать, хотел поступать на богословский факультет, в 70-е плотно общался с четнической эмиграцией, а после смерти Тито провозгласил, что Югославию спасёт только монархия. Стал спонсором Вука Драшковича и его «Сербского движения обновления» (СПО), охраняли «воеводу Вука» тоже ребята «Гишки», а руководил ими Брано Мичунович. Надо понимать, что Вук Драшкович образца 1990-91 гг. - это совсем не то же самое, что Драшкович конца 90-х, а тем более Драшкович сегодня. Никакого проевропеизма, никакого лоббирования НАТО, только хардкорный сербский национализм, монархизм и турбоправославие. Воислав Шешель, изначально тоже состоявший в СПО, производил на фоне экзальтированного Драшковича впечатление человека более трезвого и адекватного.
В июне 1991 г. Гишка, его кум с Вождовца Бранислав Матич «Белый» и Брано Мичунович создали «Сербскую гвардию» - боевое подразделение драшковичевского СПО. Бойцы «Сербской гвардии» активно участвовали в боевых действиях в Хорватии, а в конце 1991 г. Гишка и Белый в Таково - месте, где началось восстание Карагеоргия, провозгласили «Третье сербское восстание» - против власти Слободана Милошевича. Оба не долго прожили после этого - Белого расстреляли на крыльце его дома в Вождоваце (район Белграда - прим. ред.), Гишка получил пулю в спину во время наступления под хорватским Госпичем. Основным выступающим «от братвы» на похоронах Божовича-Гишки был Брано Мичунович. Речь его полностью опубликована в боевом листке СПО. Нам представляется, что это уникальное в своём роде высказывание, которое стоит процитировать.
«Брат мой Гишка, мы познакомились 15 лет назад на улицах Вены, куда мы оба бежали от коммунистических серых будней. Мы были молодыми и верили, что можем изменить мир. Мы совершали ошибки и дорого за них платили. Ты вернулся на родину и хотел начать жизнь сначала, основал фирму „Единство“, на эмблеме которой были крест и четыре сербские буквы „С“. Ты возил нас в монастырь Острог, научил нас верить в Бога. Ты прилагал огромные усилия к тому, чтобы собрать останки всех своих предков и похоронить их на святой земле племени Кучи, что было сложно, потому что никто из твоих предков не умер своей смертью в постели и их могилы разбросаны по всем Балканам. Все они погибли героически, защищая сербство, как и сам Гишка. Ты отправился на поле боя, оклеветанный продажной прессой и продажными депутатами, как Милош Обилич, оболганный Бранковичем, как черногорский Поп Мило Йовович, которого оклеветали перед королём Николой… Ты был и остался витязем с Вождоваца, человеком из давних эпических времён, которого эти мелкие людишки просто не могли понять. Брат Гишка, мы выполнили твоё желание и хороним тебя с небритой четнической бородой. Мы обещаем тебе, что дети из школы, в которой ты учился, ежегодно будут получать подарки „от Гишки“- книги, которые ты в детстве любил читать. У тебя было сердце воина и святосавская душа настоящего серба. Мы молимся, чтобы Господь тебя принял в рай, обними за нас Белого и всех невинно убиенных сербских детей. Клянёмся тебе, что никогда не будем делить сербов на „плохих“и „хороших“, если они готовы отдать свою жизнь за дело сербства. Слава тебе, брат Гишка!».
Это эпической силы речь, особенно с учётом того, что Брано Мичунович никогда не давал интервью и не выступал публично. Речь, проникнутая духом сербского патриотизма и «святосавства» (объяснение этого термина увеличило бы объём статьи раза в два, так что Гугл в помощь). Здесь обязательно необходимо отметить, что в начале 90-х гг. и Брано Мичунович, и Мило Джуканович, и все его клевреты были яростными и страстными сербскими националистами. К середине десятилетия они начали рассуждать о том, что у Черногории свой особый путь, в новом тысячелетии начали создавать монтенегрийскую идентичность как противовес и альтернативу сербской. Мы уже упоминали бывшего специального прокурора Миливоя Катнича, не так давно арестованного. В сербских соцсетях «завирусился» кадр из телевизионного сюжета о его аресте - из окна дома бывшего прокурора свисает черногорский флаг, как и должно быть, но на переднем плане забор, в оформлении чугунной решётки которого использован пресловутый сербский крест с четырьмя буквами «С». Видимо, забор Катнич делал, ещё когда считал себя сербом, а потом, что называется, «жаба задушила», и менять чугунную решётку он не стал.
Как и почему комсомольский функционер Мило Джуканович стал сербским националистом, в какой момент он престал им быть и стал, наоборот, гонителем всего сербского - вопросы до сих пор спорные. Большая часть пишущих на эту тему считает, что Джуканович всегда принимал ту идеологию, которая позволяла сохранить власть и продолжать «пилить бабло». Если бы для этого нужно было снова стать коммунистом - он бы стал. В любом случае, первой ласточкой отхода черногорских элит от «великосербизма» стал эпизод, связанный именно с Брано Мичуновичем, - в 1992 г. он не дал Воиславу Шешелю провести четнический съезд в Никшиче. Мичунович с ребятами просто перекрыли подъезды к городу и вынудили Шешеля развернуться и уехать. Скорее всего, здесь сработало то, что Мичунович был близок с Вуком Драшковичем и Шешеля воспринимал как ренегата и отступника. Но в либеральных СМИ современной Черногории об этом поступке Мичуновича пишут, «он первым отказался от великосербизма, ещё в 1992 г.».
Capo di tutti capi
Пора заканчивать статью, ибо никому не объять необъятного. Главным боссом черногорской мафии, «capo di tutti capi» - «головой над всеми головами», Мичуновича сделала близость с Мило Джукановичем. Мы не можем знать всех деталей их сделки, но очень надеемся, что рано или поздно они будут преданы огласке. Компромат на Джукановича итальянская полиция собирала последние лет тридцать, дважды пыталась возбудить против него уголовные дела, в обоих случаях фигурантом был и Мичунович. Грубо говоря, Мичунович предложил Джукановичу не взятку и не откат, не регулярно получаемый процент с операций даже, а непосредственное участие в криминальном бизнесе. С меня связи с европейскими криминальными синдикатами, мог сказать Мичунович Джукановичу, а с тебя, «дорогой брат Мило», - административный ресурс. Схема простая, но бесперебойно работала больше тридцати лет, в каком-то виде работает и до сих пор. И опять, получается, мы оправдываем Джукановича: ну не виноват он, что такая страна ему в управление досталась, где сельского хозяйства (кроме вина «Плантаже») нет, промышленности тоже нет (алюминиевый комбинат заработал позже), туристы едут только из Сербии, и много с них не возьмёшь (русские в Черногорию массово повалили уже в новом тысячелетии). А жить на что-то надо. И хотелось бы жить не хорошо, а ещё лучше, потому что жизнь у нас одна. Есть, конечно, пример Момира Булатовича, который пришёл к власти вместе с Джукановичем в 1989 г., но всегда оставался честным человеком и сербским патриотом. Его Джуканович устранил из власти и политики (не без помощи Мичуновича) в 1997 г., чтобы тот не мешал хорошим людям красиво жить.
Дальше несколько не связанных друг с другом историй про Брано Мичуновича, чтобы завершить его портрет. В прошлом году Мичунович попал под санкции США, что характерно, американцы ему поставили в вину, помимо прочего, связи с российским криминальным миром и отмывание «русских денег». В 1999 г., во время натовских бомбардировок, в одном из домов Брано Мичуновича прятался лидер сербской либеральной оппозиции Зоран Джинджич (не столько от натовских бомб прятался, сколько от людей Милошевича). А во время штурма резиденции Слободана Милошевича в 2000 г. именно «бригада» Мичуновича сыграла решающую роль. Милошевич со своим ближним кругом забаррикадировался в резиденции и собирался сопротивляться как можно дольше. А потом увидел готовящихся к штурму людей в экипировке американского спецназа (SWAT). «А это кто такие?» - спросил Милошевич. Ему объяснили, что это чоповцы Брано Мичуновича. И вот после этого, как рассказывали сербы, бывшие в той толпе, Милошевич сдался. «Потому, что чоповцы Мичуновича порвали бы там всех на части: простых граждан, пришедших защитить Милошевича, самого Слобо, его охрану, его семью, его собаку и золотых рыбок. А потом это списали бы на разгневанную толпу, как потом было с Каддафи».
В 2000 г. Мичунович в центре Подгорицы лично и собственноручно, на глазах у десятков людей, застрелил некоего Радована Ковачевича из Никшича. Скрыться с места преступления он не пытался, спокойно дождался полицию, через пару недель был отпущен под подписку. В 2007 г. обвинения против него за это убийство были сняты, потому что все свидетели (двадцать человек) отозвали свои показания. В 2017 г. Брано организовал перенос останков Джордже Божовича «Гишки» из Белграда в село Безйово, на родовые земли племени Кучи, где Гишка успел перезахоронить прах своих отца и деда. «Это был Гишкин аманет, и я его исполнил» - дал короткий комментарий для прессы Мичунович. «Аманет» - это по-русски наказ или зарок, или последняя воля покойного, или обещание, которое нельзя нарушать. В 2023 году Бране Мичунович энергично поддержал на выборах Мило Джукановича, как и на всех выборах до того. Но эти выборы Джуканович проиграл.
Хоронили capo di tutti capi красиво, в родовом селе клана Мичунович, к которому принадлежит и бывший министр культуры Черногории, полный тёзка усопшего, Бранислав Мичунович (он на похоронах произносил речь), и, к примеру, легендарный югославский дипломат, дважды посол СФРЮ в СССР Велько Мичунович. Джуканович был, конечно, со всей своей семьёй. И вся номенклатура джукановической партии ДПС на церемонии отметилась. Разве что карманного «митрополита» джукановичевского, самопровозглашённого главы самопровозглашённой «Черногорской православной церкви» Мираша Дедеича там не было - Брано был прихожанином канонической черногорско-приморской митрополии Сербской православной церкви (при этом отношения с покойным митрополитом Амфилохием и ныне здравствующим Иоанникием у него были очень сложными). Зато на похоронах был выдающийся сын албанского народа, часто называемый наркокоролём Косово, Насер Кельменди. Если вы, читатель, смотрели сербский сериал «Южный ветер», то там и Мичунович и Кельменди фигурируют - под вымышленными именами, но вполне узнаваемые.
А мы-то ещё удивлялись, откуда вдруг у молодых западников-технократов, пришедших к власти в Черногории на последних выборах, вдруг прорезалась такая смелость: подумать только, взяли и арестовали по обвинению в создании преступной группировки целого специального прокурора и бывшего главу антикоррупционного подразделения полиции вместе с ним. А они, видимо, потому осмелели, что Брано Мичунович попал в реанимацию, и было понятно, что он оттуда уже не выйдет. Естественно, место мафиозного дона не будет пустовать, Мичунович себе смену вырастил. Но думается, что той хватки, которая была у этого старого горного волка, у молодёжи из его клана уже нет. Брано был Король, остались одни биндюжники и карикатурный Моня-Артиллерист.
Во всяком случае, очень хотелось бы на это надеяться. Если это не так, то помилуй Господь многострадальную Черногорию…