ВСУ не справляются с учетом погибших и пропавших солдат. Об этом сообщила газета The New York Times.
«Семьи, адвокаты и правозащитные группы утверждают, что украинская армия просто перегружена потерями и не в состоянии отчитаться о тысячах погибших, что усугубляет страдания семей солдат», — говорится в материале издания.
При этом семьи погибших нередко самостоятельно находят тела близких. Так, тела рядовых Сергея Мацюка и Андрея Зарецкого были обнаружены с дрона, они лежат в поле уже несколько месяцев. Факт их смерти очевиден, однако ВСУ до сих пор считают мужчин пропавшими без вести. Вдова Зарецкого высказалась, что просто хочет, чтобы у ее супруга была могила, куда можно будет прийти и выплакаться.
Журналисты отмечают, что из-за путаницы и проволочек с официальными заявлениями о смерти военнослужащих количество пропавших солдат остается неизвестным.
«Президент [Украины] Владимир Зеленский оценил число убитых в феврале солдат в 31 тыс., а Киев заявил, что пропало без вести примерно вдвое больше. Оценки смертности в США намного выше: к августу прошлого года погибло 70 тыс. украинских солдат», — уточнили в газете.
Однако число погибших растет, и всё больше тел остаются неопознанными в моргах. Старший научный сотрудник по наземным войнам в лондонском Международном институте стратегических исследований Бен Барри отметил, что сложившаяся ситуация с пропавшими мужчинами еще сильнее бьет по «и так подорванному» моральному духу украинцев.
Международная группа по пропавшим без вести лицам, организация, которая помогает проводить поиски, считает, что Киеву следовало создать единую базу ДНК-данных военных. Эта идея частично реализована на Украине, однако не все граждане с ней согласны. В любом случае процесс идентификации требует времени, сообщил комиссар Украины по делам пропавших без вести Артур Добросердов.
В итоге, чтобы избежать бюрократии, украинцам приходится самостоятельно объезжать морги и опознавать тела военных. Сначала — по фото, а затем запрашивается ДНК членов семьи, чтобы убедиться наверняка.