— Ты понимаешь, что ты говоришь? — Глеб был в ярости, – Это моя мать! Как ты можешь так реагировать?
— Значит так? — возмутилась Людмила, — Выбирай. Либо я, либо твоя мать прикованная к кровати!
***
Тридцать счастливых семейных лет жизни, столько прожито вместе. Они прошли огонь и воду. Ничего не могло разрушить их крепкую семью, казалось тогда...
Дочка и сын обзавелись семьями, стали совсем взрослыми. Отец и мать остались одни. Тяжело было привыкнуть к звенящей тишине и пустоте.
Людмила продолжала делать завтраки на большую семью, долго не могла привыкнуть. Потом приноровилась готовить на двоих, даже набор маленьких кастрюль прикупила. Завела себе кота, чтоб не так скучно было.
Наступила спокойная размеренная жизнь. Дом, работа... Больше времени себе стала уделять, с подругами встречаться, гулять больше. С мужем отношения улучшились, вспомнили молодые годы. Новый медовый месяц словно начался. Любовь заиграла новыми красками, если бы не одна новость, перевернувшая их жизнь с ног на голову.
Ирине Михайловне, матери Глеба, с сердцем совсем плохо стало. Здоровье пошатнулось, всё таки седьмой десяток разменяла. На земле тяжело ей стало жить одной без удобств, сын решил забрать её в город.
— Здравствуйте Ирина Михайловна, а вы что без предупреждения? Я бы пирог испекла, — сказала Людмила, открыв дверь.
— Мама теперь с нами будет жить, тяжело ей одной в деревне, — сказал Глеб, заводя маму под руку в квартиру.
— Жить? Я чего-то не знаю?
— Здесь и больница недалеко и парк. Люда, чай нам разогрей пожалуйста. — продолжал Глеб. — Мам, располагайся. Комнат у нас сейчас много свободных, проходи.
— Глеб. Ты почему меня не спросил? Это что за новости? — шепотом сказала Людмила, отводя мужа в сторону.
— А что я твою реакцию не знаю. Ты бы против была, начался бы скандал. Я конечно всё понимаю, но это моя мать. Поживёт с нами какое-то время. Там может ей и легче станет.
— А то что ты без предупреждения её привёз, это я не против что ли? Я и сейчас против, вези её обратно пока не поздно! — тихо ругалась Людмила, высматривая свекровь из коридора.
— Ага, ещё чего! Ничего страшного, мама хлопот много не принесёт. Она сама по себе, ты сама по себе. Всё, иди лучше чай сделай. Мама с дороги. — сказал Глеб и ушёл за матерью в комнату.
— Глеб! Я не договорила! Иди сюда!
***
— Почему решили к нам переехать? Мария, ваша дочь, против не будет? Кажется она вас давно к себе звала. — спросила Людмила, попивая бергамотовый чай.
— Да знаю. Город ведь чужой совсем, незнакомый, да и дорога дальняя. Я там не смогу свой век доживать. Здесь хочу. Сын мне ближе всех. — сказала Ирина Михайловна.
— Ты же знаешь, Мария только говорить умеет. Когда она у матери-то была? Лет десять назад? Крайний раз только на новый года звонила поздравляла... — добавил Глеб. — Ничего мама, квартира у нас большая, просторная, места много. Людка всё время на работе, я тоже только вечером прихожу, квартира в твоём расположении. Главное газ не включать и воду перекрывать если спать ложишься.
— А как же огород? Дом? Кто за ним будет смотреть? — спрашивала Людмила
— А я соседей попросил. Кстати, они хотят выкупить нашу часть дома вместе с участком. Так что скоро решим этот вопрос.
— Глеб, ты же сказал, что это временно? Какая продажа? — прошептала Людмила мужу на ухо, схватив его за воротник.
— Люда, хватит... — оттолкнул её Глеб. — Мама будет жить у нас и это не обсуждается.
Люда схватилась за голову и закрыла глаза. Вспомнила как тяжело ей было ухаживать за своими родителями, как они уходили, долго болели. Страшное время.
— Людка, я тебя донимать не буду, не переживай. Это я раньше свой характер показывала, когда сын тебя в дом к нам привёл. Сейчас то я ваш гость. Буду сидеть в комнате и помидоры на подоконнике выращивать тихонько.
— Я не против, просто как-то не ожиданно это всё Ирина Михайловна.
— Помнишь как тряпкой тебя гоняла, чтоб ты мужу нормальный борщ научилась готовить? А помнишь как ты мне все баклажаны в огороде тяпкой срубила? Ой, а про сожжённые шторы я вообще молчу. — сказала Ирина Михайловна, хихикая.
— Помню, помню. Весело было. — ответила Людмила, вспоминая сколько слёз пролила во время совместного проживания со свекровью.
— Ты не думай, я сейчас не буду тебя воспитывать. Только если кашу пересолишь, я тебе кастрюлю на голову надену, — смеялась мама. — шутка конечно!
— Смешно, Ирина Михайловна. Шутите, это хорошо. Долго значит проживёте!
— Конечно, я пока умирать не собираюсь!
***
— Глеб, ну ты мог предупредить хотя бы? — спрашивала Людмила, выходя утром вместе с мужем на работу.
— Люд, ну что тут такого?
— А то, что у неё дочь есть родная. Пусть приезжает и ухаживает за ней! Почему всегда ты?
— Я рядом, мне не сложно. Люд, ну хватит. Решили же уже.
— Мы ничего ещё не решили! Я с твоей матерью жить не хочу. Она же просто невыносимая, к тому же упрямая. Постоянно мне замечания делает, советы даёт, которые не просят. Мне Глебушка уже не двадцать лет, чтоб меня жизни учили.
— Не обращай внимания, вот и всё.
— А если ей хуже станет? Я за ней убирать потом должна?
— Ну не я же! Вы женщины, вам там всё знакомо. Тем более у тебя уже опыт есть, с родителями справилась же как-то.
— Глеб, ты слышишь что вообще говоришь? Они умерли!
— То есть ты не будешь ухаживать за моей мамой?
— Нет. Ты её привёз, ты и ухаживай.
— Интересная ты Людка. Моя же мать тоже человек.
— Я не буду ухаживать за твоей матерью. Она мне на секундочку вообще чужой человек. Есть ты, твоя сестра. Звони ей, пусть приезжает, забирает.
— Ты нормальная? Мы сейчас мою мать обсуждаем, а не какую-то игрушку ненужную, которую пора на мусорку выкинуть! — еле контролировал себя Глеб. — Мама одна и на всю жизнь.
— А жена у тебя значит не на всю жизнь?
— Так, всё, хватит. Поехали, я тебя до работы довезу. Только молча!
Прошло пол года. Очередные разговоры про маму заканчивались одинаково скандалом и молчанием. Ничего не изменилось. Ирина Михайловна чувствовала себя как дома, подоконник помидорами засадила. Людмила подала на развод. Что скажут дети?
Глеб не выдержал и решил позвонить сестре. Его семья рушилась на глазах. Ирина Михайловна и Людмила не находили общего языка и часто ссорились, закрываясь каждая в отдельной комнате. Так и жили все молча, как соседи. Подумал, почему действительно, сестра отодвинула мать на второй план и все бразды ухаживания за старушкой, брату отдала. Сама же звонит раз в пол года и только указания всем раздаёт, без какой-либо помощи материальной.
— Мама живёт у тебя? Какое счастье. Теперь под присмотром будет. — сказала Мария по телефону. — Вы там только ремонт в комнате её сделайте и матрац замените на ортопедический. В магазин её своди, купи ей наконец одежды нормальной, да в парикмахерскую.
— Я вообще-то по другому поводу тебе звоню, сестрица. К себе её забрать не хочешь? Мы с ней уже пол года возимся, пока тф там по "Тайландам" разъезжаешь! — сказала Глеб.
— Нет, к себе я забрать её не могу к сожалению. Мой новый муж точно против будет, да и ремонт у нас здесь. Зачем ей пылью дышать.
— Ничего, дом у тебя большой. Сама же говорила, звала мать к себе.
— Да это когда было? Сейчас мне мать здесь не нужна. Оно мне надо? Сам с ней возись. У меня итак дел хватает!
— Людка от меня уйти хочет, семья распадается. Вдруг мать ещё лет десять проживёт? Я столько не выдержу! — сказал в сердцах Глеб, будучи уверен что мать сейчас спит и ничего не слышит.
Ирина Михайловна, услышав за дверью своей комнаты разговор своих детей, схватилась за сердце. Не выдержала. Инсульт.
Развод. Людмила ушла со словами:
— Очень жаль. Прости. Но ухаживать за мамой придётся тебе и твоей сестре. Я помогу конечно чем смогу, но...
— Люда, не уходи, ты мне нужна. Я совсем один. Я найму сиделку или сдадим маму в пансионат для престарелых. Только не уходи.
— Нет, я всё решила. Когда я была в схожей ситуации со своими родителями, ты кажется к маме жить уехал и совсем мне не помогал. Я пять лет одна с двумя лежачими. Работа, дом, сиделки...Тебя рядом не оказалось.
— Как ты можешь бросить меня в такой момент? — возмутился Глеб.
Звонок сестре.
— Маме хуже стало, приезжай помогай.
— Нет братик, у меня сейчас завал на работе. Позже перезвоню. Вы там надеюсь сиделку уже наняли?
— Денег скинь матери хотя бы на лекарства!
— У меня нет сейчас, всё в обороте. Давай сам... — сказала Мария, отключив звонок.
Пока дети решали, кому мать нужна больше, мать умерла.
Спасибо за внимание...🖤